Ничего я не обещал! Обещал! Я ему показал! Ах, он показал…
Я рванулась к шкафу и почти сдернула Хана с дверцы за хвост. В руках остались сиротливо поблескивающие длинные перья с синеватым отливом, в то время как их обладатель телепортировался куда подальше от моего праведного гнева. Оставив бедную меня объяснять все самой. Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. Я покосилась на парня. Боится. Опять. На-до-е-ло!
— В общем, так. Больно? — он недоуменно вытаращился. — Ожоги, говорю, болят?
— Болят.
— Значит, будем лечить. Надеюсь, против этого возражений нет?
— Вы знаете, лучше я сам.
— Никаких «я сам»! Повторяю еще раз, для страдающих тяжелой формой амнезии — моя обязанность тебя защищать. И все то представление, что ты увидел, как раз было разыграно с этой целью. Так что не надо думать, что я лелею коварные планы по превращению тебя в жертвенную девственницу на черной мессе или сдаче на опыты ужасным зелененьким человечкам, — смотри-ка, проняло. Улыбается. Даже ямочки на щеках появились. Верным курсом идете, товарищи.
— Ну что, будем лечиться, недоверчивый ты мой? Али страдать, покуда хватит мочи? — скривился, но продолжает упираться.
— Я лучше в больнице… — я замотала головой. — Почему?
— Да потому, что я тебя вылечу гораздо быстрее. И давай перейдем на ты, — я вздохнула еще раз и ответила на его невысказанный, но так и рвущийся наружу вопрос. — Не думай, что тебя здесь держат из каких-то там корыстных побуждений. Будь моя воля, сидел бы ты уже давно дома и не путался бы под ногами. У меня, скажем прямо, проблем по горло и без тебя. Но! — я пафосно подняла вверх указательный палец, — За тебя уже плотно взялись конкурирующие структуры. У меня много власти, но даже ее не хватит, чтобы обеспечить твою безопасность, если ты будешь разгуливать неизвестно где. Ни я, ни мой напарник не можем хвостом ходить за тобой, не вызывая подозрений. Ясно?
— Так что, это навсегда?
— Упаси меня Боги! Нет, конечно. Утрясем ситуацию с… Неважно. И будешь свободен, — я колебалась, сказать ли ему. Еще чего доброго, окончательно запугаю мальчишку. Н-да, а если не скажу-у… Не-е-ет, скажу. Все-таки за что-то же выбрал его Рур. — Правда, есть еще проблема. Твоего предшественника убили, а мы еще не нашли, кто это сделал. Поэтому до решения этой проблемы придется тебе пожертвовать некоторыми удобствами.
Нервный смешок очень мне не понравился. Размышляю на тему внушений. Ма-а-ахонькая корректировка, и куча проблем решена. И не надо долго и нудно убеждать и доказывать. Но есть силы, с которыми даже я не решаюсь играть. Если мальчик еще не сознает своего могущества, это не повод не учитывать факт существования такового.
— Учись доверять нам, мальчик. Без этого ты не выживешь, — грубовато, но верно. Долго-долго смотрю ему в глаза. Я могу сколько угодно говорить, что сильнее и опытнее его. Но он имеет полное право приказать мне. И я не смогу не выполнить приказ.
Протягиваю руку и жду, замерев. Он должен выбрать. Я надеюсь, ты не ошибся, Рур.
Просто кожей чувствую, какие чувства бурлят в этом существе. Колеблется. Почти решает сбежать…но протягивает руку. Почти заметно расслабляюсь. Ну что ж, ты принял свой путь, человек. Дело за малым — обучить и натаскать, а дальше…посмотрим.
Буксирую подопечного в сторону диванчика, повидавшего такое количество раненых, что в пору называть его больничной кушеткой. Несмотря на довольно слабые протесты, укладываю парня на вышеозначенный предмет мебели. С зубовным скрежетом стягиваю перчатки…(А никто и не говорил, что будет легко!)… И приступаю к процедуре полного обследования. Подхватываю тонкие завихрения энергетических токов, чуть перенастраиваюсь — и импульс послушно ныряет по ним вглубь тела, двигаясь за ладонями. Информация пробежала по нервам, и вот уже перед глазами пляшут картины того, что застал импульс. Время, время… Я восстанавливаю чужой организм сразу, как только нахожу повреждение. Направить толику силы в поврежденный участок, задать направление толчку — организм регенерирует сам. Потянуть концы разорванных нервов друг к другу — они срастутся. Дать материю и энергию клеткам — и они восстановят разрушенные оболочки, чуть изменить их структуру, и они будут делиться с неимоверной быстротой.
Через час у меня перед глазами все плыло. Я потрясла головой и осела на диванчик, сраженная приступом головокружения. Мне зверски захотелось есть. Все правильно — лечить-то я лечила, да только за счет своего организма. Все-таки отсутствие жировых запасов для целителя — безусловное зко. Мой подопечный, с немалым изумление следивший за исчезновением многочисленных болячек, узрев мое состояние, испуганно вскочил с диванчика, по которому я немедленно растеклась, проклиная себя за слабость.
— Э-э! Вам плохо?
— Плохо, плохо. Воды не надо, — пресекла я естественный порыв. — Сумку мою дай. Да не там. За диваном валяется, наверное.
Уж не знаю, что он предполагал увидеть, но когда я извлекла из сумки яблоки, изумлению этого дитя человечества не было предела. На следующий лот изумленно взирали мы уже вместе. Когда-то это были…было…была…был стерейский ящер, запеченный в тесте. Теперь это напоминало…Гм…слишком неаппетитное месиво, чтобы любое уважающее себя разумное существо стало бы его есть. Я же с жадностью впилась зубами в тесто. Мой нерастущий организм требует калорий, и я не собиралась ему в этом отказывать!
— Жначит так, — начала я, не прерывая процесс жевания. — раз тебя никто не просветил, придется это делать мне. Вопрошай, чадо, я слушаю.
Рейн.
— Когда вы вернетесь, капитан?
— Не знаю, Айэ, — неохотно сказал я. Старпом намекающе покосился на мой раздраженно бьющий по полу хвост и кивнул. Я хрипло рассмеялся.
— Да, ты прав. Я от этого отнюдь не в восторге, — пауза. — Естественно, командование переходит к тебе.
— Капитан, капитан, нарветесь вы когда-нибудь на большие неприятности. На К-17 собираются проводить плановую чистку, вы же сами читали отчеты агентов.
— Прорвемся как-нибудь, — я отвернулся. — Ведь раньше… Помнишь старые времена, Айэ?
— Очень старые, капитан… Мне отпущено не так уж много лет, да и они уже подходят к концу. И молодость для меня гораздо больше похожа на мираж, чем на реальность.
— В том-то и дело. В том-то и дело… — я вздохнул. Моя правая рука, ремен, на которого я привык полагаться как на себя, был стар. Очень стар. Пятьсот лет для этой расы — предел, которого можно добиться всеми ухищрениями современной науки. И он уже почти за этот предел шагнул. Айэ был со мной, еще когда все мое имущество ограничивалось дряхлой «лампой», а команда состояла из двенадцати отчаянных головорезов. Когда мы были пиратами, промышляющими среди космического мусора.
И почти случайная покупка точки на карте под перевалочную базу, которая потом оказалась сокровищем настолько бесценным, что о реальном потенциале этого места знают еденицы, и открытие рудников криптона, самого прочного материала в известной части Вселенной, и обнаружение сети пещер каменных цветов, которая до сих пор законсервирована на черный день, — все это прошло перед его глазами. Но это было… Давно.
Сейчас… Сейчас все по-другому. И мы тоже другие.
Я решительно разгреб груду отчетов на столе и достал информационную пластину, над содержанием которой работал последние три часа.
— Держи. Это распоряжения на следующие три недели. Я постарался все учесть, но в случае ЧП действуй на свое усмотрение. Если не вернусь к концу этого срока — свяжусь с тобой через станцию.
— А заключение новых контрактов? Шайде и Рил будут неприятно удивлены, если вы не будите присутствовать. И наверняка выскажутся в том смысле, что не являются для вас важными клиентами, если вы свалили эту сделку на старпома.
— Другими словами, жаба задушит, что им не удалось на меня поглазеть? Обойдутся. Я и так чувствую себя на каждой деловой встрече как мартышка в зоопарке, — я потянулся. — Соври что-нибудь. Например, что я лежу смертельно больной и выздоравливать пока не собираюсь.
— И вы считаете, что после такого заявления они не кинуться вас «навещать» с утроенной энергией? — Айэ улыбнулся. — Придется уменьшать оптовую ставку.
— Уменьшай, черт с ними. Это не стоит ни моих, ни твоих нервов.
— Очень хорошо, капитан. Это все?
— Да.
— Отдать распоряжение, чтобы подготовили корабль?
— Нет. Я пойду…порталом. Моего ухода не заметят. И, если сможешь, сделай так, чтобы моего отсутствия не заметили то же, — я посмотрел Айэ в глаза. Он вздрогнул и кивнул.
— Тогда — до свидания, капитан. И…удачи.
Он повернулся и тихо вышел за дверь. А я в который уже раз задался вопросом, сколько же ему известно обо мне на самом деле.
Я прошел в личную зону и запер дверь. В конце концов это может оказаться проблемой. С другой стороны… Айэ не предаст меня. Да, но — намеренно. А, кроме того, существуют всякого рода родственники, а у ременов очень сильны клановые привязанности. И еще…
Я чертыхнулся. Так неизвестно до чего можно дойти. Но все же… Руки не прекращали собирать вещи, а из головы все не выходили мысли о происходящем на корабле. Где-то во всем этом была неправильность, которую я никак не мог уловить. Несколько минут мучительных попыток избавиться от гнетущего ощущения, что что-то пропустил, ничего не дали. Я вздохнул. В любом случае, без тихого покрывательства кого-то из администрации такого провернуть было нельзя. Но — не будем делать поспешных выводов. Тем более, что времени на обдумывание этой ситуации у меня еще будет масса.
В дверь постучали. Великие Тенета, на этом корабле нельзя даже пяти минут подумать спокойно! Если опять кто-то будет дергать по мелочам, я…
— Капитан! Да открывайте же вы, черт подери!! — в дверь замолотили кулаком. Я прислушался и через секунду опознал голос.
— Шарух, клянусь Паутиной, вы уволены! — заорал я, рывком распахивая дверь. Взгляд прошелся по каюте и остановился на лице пилота. Занесенная рука замерла в воздухе. На белом как полотно лице лихорадочно бегали смертельно испуганные глаза.
— Капитан, система управления взбесилась…
Я медленно осел на стул, и губы сами собой зашептали забытую много сотен лет назад молитву.
Скай.
— Кто вы?
— Опустим пока. Дальше?
— Зачем я вам сдался?
— Тоже опустим… — я вздохнула. — Толку от твоих вопросов… Вопрос, с которого следовало бы задать — это кто ты. Ты — Хранитель. Ну, по крайней мере стал им…Агм…вчера с утра, — глазки подопечного лихорадочно загорелись. Далось ему это окно!
— И что я должен хранить?
— Не что, а кого. Разница существенная. В Бога веришь?
— Э-э-э… не знаю, — Нет, ну что за мысли! Сдалась мне его душа! Коммерсант недоделанный. Нет, все-таки люди — очень странный народ. Даже из души умудряются сделать объект купли-продажи.
— Значит, нет… Ну, придется поверить. Поскольку как раз бога ты и хранишь.
— Что-о? — какая выразительная мимика. Глаза подопечного стали такой же формы, как и последняя буква умирающего «что». — Что, этого?…— он возвел глаза к потолку. Не содержательно, но я сообразила, куда он клонит.
— Вынуждена огорчить, но нет. Люди, люди… Вы привыкли все ограничивать своей монотеистической религией. Я конечно понимаю, что бог-создатель заслуживает безусловного уважения, но зачем же зацикливаться?
— Вы верите в язычество?
— При чем тут язычество? Духи природы бывают могущественны, но до статуса богов, увы, не дотягивают. Увы — это потому, что с духами дело иметь значительно проще. Характером получше вышли, — я подняла руку, предупреждая вопрос. — Да, я с ними общалась. И с теми, и с другими. Боги отнюдь не так аморфны и бестелесны, как ты думаешь. И их Много. С большой буквы. Одни более могущественны, другие менее. Самые могущественные — те, что могут создавать миры. Боги-создатели, другими словами, один из которых некогда сотворил этот мир. А может, и все измерение — поесчетами в этой области никто не занимался. Ниже по рангу идут боги-хранители, которые, как можно догадаться, охраняют уже созданные миры от непредвиденных ЧП. Самые низшие — боги-правители, занимающиеся, так сказать, мелкими бытовыми вопросами — например, ответами на молитвы и разнообразным пакостничеством, в зависимости от того, темные это боги или светлые. Вы называете их, если не ошибаюсь, ангелами и бесами. Нам же достался бог-хранитель, то есть особа достаточно высокопоставленная.
— И как же…я…его?…
— Хранишь? Элементарно. Вообще, сущность бога разделена на три части, дабы не вводить во искушение слишком слабых смертных. Могущество этого существа с трудом поддается пониманию, и даже разделенное, представляет собой огромный кус силы. Пока его услуги не требуются, бог находится…гм…в чем-то вроде спячки. Его материальное тело, а вместе с ним и все способности, разделено на две части — в таком виде оно становится…вроде привидения, и легко умещается в телах смертных, где…как бы это сказать…плотно упаковывается и передает этим смертным все свои способности для защиты главного — своего разума, который помимо всего прочего является генератором энергии. И как раз эта часть бога помещается в Хранителе. Правда, поскольку разум сопровождается колоссальным потоком энергии, переселение сопровождается битьем хрупких предметов, оказавшихся поблизости. Окон, например.
Задумался. Переваривает информацию. Ну-ну. Думай, мальчик, это полезно для сохранения целостности организма. В конце своей тирады я обнаружила исчезновение многострадально пирожка и принялась за яблоки, свиснутые с ближайшего лотка (ну нет у меня местных денег! Не бусы же стеклянные им на обмен предлагать.) Хрум-хрум-хрум. Вкусно. Но только до первого мешка. За время же своего последнего пребывания здесь я навернула гораздо больше. Я честно пыталась выделить из этих проклятых фруктов фермент, который действует как стабилизатор, но тщетно. Упрямый элемент флоры Земли не поддавался на мои увещевания. В этом плане люди устроены гораздо лучше — никаких тебе гормональных блокад и прыгающего от скачков силы притяжения давления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69