В солнечном свете плясали пылинки. В покоях установилась тяжёлая тишина. Первой её нарушила Катя.— Если Анвар-тенг — это ворота… и если Рхыфамун до них доберётся…Голос Кати звучал мрачно. Широко раскрытые глаза были полны ужаса. Мысль её развил Брахт.— …он победил, — резко сказал керниец. — Рхыфамун может опять поменять свою внешность и перейти на сторону победителя. Он может быть либо восставшим, либо преданным сторонником власти. Ахрд! Ему на это наплевать. Самое главное для него — войти в город.— И добраться до ворот.Катя говорила едва слышно, трепетно, приглушённо, но для Каландрилла слова её звучали как удары колокола: каждое слово, каждый слог били по напряжённым нервам, вызывая резкую боль. У Каландрилла было такое ощущение, будто голова его сейчас разорвётся. Он открыл рот, собираясь что-то ответить, но с губ сорвался протяжный стон. Боль пожирала его. Тело онемело, взгляд затуманился, словно кровеносные сосуды в глазах полопались. Все — лица, стены, солнечный свет — смешалось в одно туманное красное пятно. Каландрилл пытался перебороть в себе странную вялость. Но в голову ему приходили мысли одна унылее другой. Ещё несколько мгновений назад юноша был уверен, что они нашли бесценных союзников, которые помогут им быстрей пересечь Джессеринскую равнину, и тогда они догонят Рхыфамуна. Ему казалось, что помощь Очена и мощь воинов Чазали дадут им, наконец, преимущество, которое позволит им взять верх над колдуном в последней битве. И вот все пропало в один миг! Удача вновь отвернулась от них и улыбнулась колдуну. Несмотря на всю помощь Молодых богов, судьба была против них и за Рхыфамуна. Как теперь отыскать колдуна? Ведь по всей стране маршируют воины. Анвар-тенг в осаде. Как помешать Рхыфамуну пройти через ворота? Вряд ли им удастся переманить удачу на свою сторону. На мгновение Каландрилл усомнился в целесообразности продолжения погони. У них нет больше возможности помешать Рхыфамуну осуществить своё подлое намерение.Он пожал плечами, щупальца отчаяния опутывали его. Палаты, лицо Очена — все, все! — окрасилось в кровавый, миазматический, безысходный цвет, а сам он ощущал себя маленькой мушкой, запутавшейся в паутине.Кто-то положил ему руку на плечо. Он вздрогнул и застонал. Прикосновение это было для него как верёвка, брошенная тонущему человеку.— Что тебя беспокоит? — прозвучало где-то далеко-далеко.Каландрилл покачал головой, не будучи в состоянии ответить Брахту. По спине его бежал холодный пот. Он до боли сжимал зубы, борясь с отчаянием.— Колдовство, — долетел до него слабый, похожий на шёпот голос Очена.Тут же вспыхнул свет. Кто-то забормотал на чужом языке. Фигуры перед глазами стали приобретать чёткие очертания. Маг стоял перед ним, совершая странные загадочные пассы, словно рисуя оккультные знаки в воздухе. Каландрилл почувствовал горько-сладкий запах миндаля. Кровавая дымка развеялась. Сквозь выступившие слезы он наблюдал за колдуном. Очен произнёс заклинание, хлопнул три раза в ладоши и сел на табурет.— Я должен был это предвидеть. Он оставил не только чудищ. — Очен налил Каландриллу вина, и юноша обхватил фарфор дрожащими пальцами. — Для тех, кто близок к оккультному миру, он оставил другую западню. Но я изгнал колдовство из этих покоев, а скоро оно покинет и замок.Каландрилл держал чашу двумя руками, не понимая, почему ему так трудно поднести её к губам. Быстрыми глотками он выпил вино.— Дера! Что ты хочешь сказать? Что я лёгкая добыча для колдуна?Очен внимательно смотрел на него.— Я хочу сказать, что кто-то стоит ближе к эфиру, чем другие. Что в некоторых из нас есть… сила, которой можно воспользоваться. Иногда даже против нас самих.— Менелиан разглядел в нем то же, — пробормотал Брахт, с беспокойством глядя Каландриллу в глаза.Каландрилл налил себе ещё вина. Руки его перестали дрожать.— Я не колдун, — возразил он.— Верно, ты не колдун, — согласился маг. — Но в тебе есть нечто, что может сделать тебя колдуном. Ты явно обладаешь талантом, но не знаешь, как им воспользоваться. Ты близок к эфиру.— И это делает меня уязвимым? — горько рассмеялся Каландрилл, вытирая губы. Он был напуган. — Значит, я более лёгкая добыча для колдовства Рхыфамуна, чем мои товарищи? Кто же я тогда? Магнит для его магии? Угроза для окружающих?— Возможно, — глухо сказал Очен. — Но послушай, вот твой клинок, — Очен похлопал рукой по мечу в ножнах, — что он собой представляет? В руках большинства это просто меч, который может принести пользу или зло, что зависит от того, кто им дерётся. Но вот богиня благословила его, даровала ему свою силу. И та сила, кою чувствую я в тебе, того же происхождения.— Да, но колдовство Рхыфамуна поражает меня глубже, чем их. — В голосе Каландрилла все ещё звучало сомнение. — Разве это не делает меня опасным для моих товарищей?— Не волнуйся, — спокойно проговорил Очен, покачав головой. — Ты хорошо защищён от его колдовства.— Но почему сейчас? — спросил Каландрилл. — Я бывал и ближе к нему и даже дрался с его творениями, но не чувствовал этого…Он вспомнил боль в голове, чувство ужаса, отчаяния и бессилия, охватившее его, и передёрнул плечами. Очен взмахнул рукой, сказав:— Все оттого, что сила его растёт по мере приближения к Фарну, ибо сам Безумный бог становится сильнее и сильнее. Потому что, — улыбка его вдруг стала озорной. — бог боится таких, как ты.Каландрилл вздрогнул, и капелька воды потекла у него по подбородку.— С какой стати Фарну меня бояться? — едва слышно спросил он. — Чем я отличаюсь от других?— Я думаю, своей силой, — заметил Очен. — Но я подозреваю, что бог боится не только тебя, но и всех, кто выступает против него.— Но ведь он спит. — Мысль о том, что Фарн может знать о его существовании, пугала Каландрилла. Бороться с человеком, пусть даже с колдуном, обладающим огромной силой, это одно, идти же против бога — совсем другое. — Как может знать он про меня, про нас?Он повернулся к Брахту и Кате. Лица у них, как и у Ценнайры, были суровыми и серьёзными.— Боюсь, божественный сон отличается от человеческого. Сны богов не безопасны. — Туника Очена зашуршала: возможно, он пожал плечами. — Мы говорим о вещах, которые веками не дают покоя вазирь-нарумасу, а я — маг самый обыкновенный и не имею полного знания. Но мне кажется, что если Фарн чувствует, что кто-то пытается его пробудить, то точно так же чувствует, что кто-то пытается этому воспротивиться. Возможно, он не чувствует тебя лично, но вы для него, простите за сравнение, как блохи, докучающие спящей собаке.— Так значит, — тихо произнёс Брахт, — перед нами противник куда как более великий, чем Рхыфамун.— Вы сами выбрали свой путь! — Раскосые глаза повернулись к кернийцу. — И на своём пути вы уже встретили немало преград.— Но это были люди, — возразил Брахт. — И иногда — оккультные существа.— И вы преодолели все преграды! — Очен кивнул в подтверждение собственных мыслей. — Вы ни разу не отступили.— Но мы не думали, что нам придётся противостоять самому богу, — пробормотал Каландрилл. — Рхыфамуну — да, но самому Безумному богу…— Так вы собираетесь пойти на попятный? — спросил Очен. — Я не отказываюсь от своего слова и обещаю вам безопасный проезд через Кесс-Имбрун назад.— Нет! — воскликнули они втроём почти одновременно.— Мы слишком далеко зашли, — пояснил керниец.Очен мелодично рассмеялся и одобрительно хлопнул в ладоши.— Возможно, до этого и не дойдёт, — сказал он. — Может, нам ещё удастся остановить Рхыфамуна, прежде чем он доберётся до Анвар-тенга. Или, — поправил он сам себя, — до Боррхун-Маджа.— Нам? — переспросил Брахт.— Конечно! — Очен энергично кивнул, и серебристые волосы аурой взвились у него над головой. — А вы думали идти одни? Мы окажем вам всяческую помощь, коя будет в наших силах.Чазали и Тэмчен, сидевшие теперь в тени, кивнули.— Посему я предлагаю, — сказал Очен, — отправиться в путь как можно быстрее. Пока же я займусь делом и освобожу замок от заклятий Рхыфамуна. Затем мы отправимся в Памур-тенг. Воины уже в пути, но нас там могут дожидаться вести. Ежели нет, мы пойдём вслед за войсками.— На Анвар-тенг? — спросил Каландрилл.— Они туда и направляются, — подтвердил Очен. — Я не сомневаюсь, что туда же держит путь и Рхыфамун.— А если мы ошибаемся? Если все же он идёт к Боррхун-Маджу?— Анвар-тенг значительно ближе. И охраняется он людьми, а не богами. — Очен задумчиво пригладил усы. — Если он пройдёт мимо города, я буду знать, и мы погонимся за ним.— А вазирь-нарумасу не могут помешать ему приблизиться к воротам? — спросила Катя.— Они постараются, — заверил Очен. — Но они могут бороться исключительно мирными средствами, и я боюсь, что, подойдя так близко к Фарну, Рхыфамун может взять над ними верх.— Неужели через эти ворота так легко пройти? — Брахт с силой сжал кулаки.Очен вздохнул и пояснил:— Анвар-тенг построен как препятствие на пути к воротам. Он должен был скрыть их, и тайна его тщательно охранялась. И даже сегодня мало кто знает об их существовании помимо вазирь-нарумасу и племенных колдунов. До недавнего времени даже Чазали и Тэмчен считали, что Анвар-тенг — это просто тенг, где восседают Сото-Имджен и махзлин. Никому и в голову не приходило, что кто-то попытается пройти через ворота. Так что основной задачей вазирь-нарумасу было предотвратить выход, а не вход.— А Рхыфамун в курсе?Каландрилл ухватился было за эту соломинку, но Очен лишил его и её:— Скорее всего. Но даже если он сейчас ни о чем не подозревает, боюсь, Фарн найдёт способ сообщить ему правду.— Ахрд! — воскликнул Брахт и с силой обрушил кулаки на стол. Кувшин с вином и чаши подскочили.. Закованные в латы офицеры недовольно забормотали. — Почему все на стороне гхаран-эвура?Очен приподнял брови, но ничего не сказал.— Пусть сначала доберётся до тенга, — сказала Катя. — И войдёт в него. Много ли у нас шансов догнать его?— Таковые есть, — торжественно объявил Очен и повернулся к Тэмчену: — Принеси карту.Кутушен кивнул, встал и растворился во тьме, окутывавшей дальний конец комнаты. Скрипнула и стукнула деревянная крышка. Через несколько мгновений Тэмчен вернулся к столу и развернул свиток, прижав его по углам чашами. Все встали и склонились над картой. Чазали гортанным голосом оглашал названия и показывал на карте.— Кесс-Имбрун. Мы здесь. — Он постучал круглым ногтем по карте и провёл им по прямой линии на север. — Это — Памур-тенг, а это — Анвар-тенг.Волшебство Очена не научило их читать, но, следуя за пальцем Чазали, Каландрилл понял, что Памур-тенг и Озали-тенг стоят почти на одной линии, а тенги Зак и Фечин располагаются к востоку от Бачан-тенга, на южном берегу озера. От Бачан-тенга до осаждённого города было ближе всего. Каландрилл спросил:— Как далеко от нас Памур-тенг?— Тридцать дней быстрой езды, — пояснил Чазали. — И ещё тридцать до Анвар-тенга. Но войска продвигаются вперёд значительно медленнее.— Войска уже в пути? — спросил Каландрилл, не отрывая глаз от карты и вспоминая уроки стратегии и тактики, которые когда-то преподавали ему в Секке.— Да, — подтвердил киривашен.Каландрилл нахмурился и указал пальцем на Бачан-тенг.— Этот укреплённый пункт окажет им сопротивление? — спросил он. — Состоится ли там битва?— Ты все понял, — хмуро ухмыльнулся Чазали. — Да, скорее всего, они станут арьергардом. У стен Анвар-тенга уже стоят воины. Но основную силу составляют не они.— Объединятся ли Памур-тенг и Озали-тенг? — Каландрилл оторвал взгляд от карты и посмотрел в смуглое решительное лицо. — Или они попытаются разбить выступившие против них армии?Чазали рассмеялся, переводя взгляд с Тэмчена на Очена.— Помимо всего прочего, он обладает и стратегическим талантом, — похвалил он и продолжал, обращаясь к Каландриллу: — Воины рода Тессана отправятся из Озали-тенга на север, к южному берегу озера Галиль. Наши макузены пойдут прямиком в Анвар-тенг. Мы попытаемся разделить и ослабить противника.— Но остальные города в осаде, — заметил Каландрилл, указывая пальцем на точку, обозначающую Анвар-тенг. — Рхыфамун, скорее всего, переселится в воина-макузена.— Да, или продолжит путь в одиночку, — пробормотал Брахт. — До Анвар-тенга. А там переселится в новое тело.— Верно, — рассеянно кивнул Каландрилл. — Но пока он, видимо, в прежнем теле. Будем скакать во всю мочь. Может быть…— Больше нам ничего не остаётся, — сказала Катя.— Постараемся догнать войска, — заявил Чазали и повернулся к Ценнайре. — Возможно, там ты его и узнаешь.Кандийка кивнула черноволосой головой, не произнеся ни слова. Её прекрасное лицо оставалось серьёзным.— Отыскать одного человека в ополчении дело нелёгкое — пробормотал Брахт. — Сколько там воинов?— Тысячи, — пояснил Чазали. — Только из Памур-тенга вышли три тысячи.— Сможем ли мы его отыскать? — усомнился Брахт.— Я вижу не только глазами, — приободрил их Очен. — Отчасти мне знакома его магия. Это поможет его распознать. Даже если он попытается скрыться при помощи магических средств.— Похоже, — проговорил Каландрилл, все ещё не отрывая взгляда от карты, — нам остаётся только скакать вперёд, вслед армии. И надеяться. Когда мы можем выехать?На морщинистом лице мага появилось виноватое выражение.— Дабы очистить крепость от осквернившего его колдовства, мне понадобится ещё день. По меньшей мере, — добавил он.Каландрилл нахмурился. Брахт раздражённо взмахнул рукой.— А быстрее нельзя? Ахрд! Может, выйдем сейчас? Он и так далеко впереди.— В крепости должен находиться гарнизон, — сказал Чазали. — Это обязанность Памур-тенга, и род Макузенов выполнит свой долг. А оставить людей в форте, который осквернён колдовством, я не имею права.И голос и лицо его были твёрды. Брахт пожал плечами, пробормотав проклятия.— А может, кто-то пойдёт вперёд? — предположила Катя.— Это… неразумно. — Очен ткнул золотистым ногтем в Каландрилла. — Боюсь, Рхыфамун уже знает, что вы здесь. По меньшей мере подозревает. Боюсь, он оставил не одну ловушку на дороге. Со мной будет безопаснее. Но у меня есть обязательство перед моим племенем. Тэмчен остаётся здесь со своей сотней, и я не хочу, чтобы он пал жертвой оккультных творений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55