Музыка и вино не кончались до поздней ночи. Поднялись полные, яркие луны, и Рохан приказал погасить большинство фонарей, чтобы серебряные тени могли нежно играть на чудесных шелках и прекрасных лицах. Принц был уже настолько пьян, что почти решился пригласить на танец Сьонед, но когда оглянулся по сторонам, то не увидел ее рыжеволосой головы. Он мрачно вздохнул. Должно быть, Сьонед опять приревновала его, наблюдая, как он танцует со всеми, кроме нее. И тут ему пришла в голову одна мысль. Наверно, девушка ушла к себе в шатер.
Он повернулся, чтобы уйти… и увидел Янте, желавшую потанцевать с ним. Принцесса была прекрасна. Темно-фиолетовое платье с серебряными блестками, сиявшими в лунном свете, делало ее неотразимой. Она положила руки ему на плечи, он обнял ее за талию, и они медленно закружились в такт музыке.
— Не странно ли, что они перестали играть народные танцы? — спросила она.
— Сколько ты им заплатила? Она откинула голову и засмеялась.
— Достаточно! А ты совсем не такой глупец, каким притворяешься. Я заметила это несколько дней назад.
— Ты льстишь мне, кузина. Я и притворяться-то не умею. Мозгов не хватит.
— Ты лжешь мне, кузен. — Тело Янте теснее прижалось к нему, и принцесса крепко обхватила его плечи. — Разве не лучше лгать вместе со мной, чем мне?
— Насколько я помню, мы уже решили этот вопрос.
— О нет!
Ее пальцы скользили по его шее, глаза восхищались им.
— Я нужна тебе, Рохан. В твоих глазах не меньше страсти, чем в моих. Я помогу тебе справиться с моим отцом. Никто не знает его так, как я…
— Ты умная девушка.
— Я рада, что ты наконец это заметил.
Их глаза встретились, ярко-голубые и темно-карие.
— Ты хочешь меня, — выдохнула она. — Ты хотел меня той ночью, хочешь и сейчас.
— Я хотел женщину, а ты оказалась в это время у моей постели, — грубо сказал он. — Неужели ты думала, что твой отец поблагодарил бы меня, если бы я обесчестил его дочь?
— Неужели ты думаешь, что ему действительно есть до нас дело?
— Тогда глупец он, а не я. Я бы не спускал с вас глаз. С вами, принцессами, одна морока.
— Да, — нежно сказала она. — О да…
На этом кончился и танец, и разговор. Он поклонился и отошел, ища бокал вина, чтобы остудить ту часть тела, к которой прикасались ее пальцы. Тот же Огонь исходил от него к Сьонед, но там все было по-другому. Совсем, совсем по — другому. Интересно, почему…
Взяв себя в руки, он вернулся, но к тому времени Янте уже ушла. И Пандсала тоже. И их отец.
Сьонед никуда не уходила. Стоя в тени шатра, она наблюдала за тем, как Рохан танцевал с любой женщиной, которая попадалась ему на глаза. Это было забавно, пока не появилась Янте. Когда она тесно прижалась к принцу, в Сьонед вспыхнула лютая злоба. Этот мужчина принадлежал ей, и он доказал это. Переговоры закончены, настало время дать понять этим шлюхам, кто будет принцессой Пустыни.
Она тихонько засмеялась, когда танец кончился и Рохан тут же направился к ближайшему кубку с вином. Видно, сильно возжаждал… Но ее внимание было приковано к прекрасной Янте, которая несколько минут не отводила от Рохана своих блестящих темных глаз. Вдруг их взгляды встретились, и ненависть вспыхнула на гордом лице принцессы. Сьонед мило улыбнулась, а Янте подобрала свои длинные юбки и исчезла в ночи. Сьонед быстро осушила свой бокал, поставила его на стол и пошла следом.
— Ваше высочество! — насмешливо окликнула она, и Янте резко обернулась.
Они находились за территорией лагеря Рохана, и только луны освещали узкую тропинку.
— Я вижу, сегодня вы не надели свое серебро. Неужели оно лежит у меня в шатре в знак того, что вы потерпели полное поражение?
Брови Янте надменно изогнулись.
— Разве похоже, что я побеждена тобой? Побежденной женщине нечего делать в объятиях Рохана, «Гонец Солнца»!
— Странные речи для того, кто вчера так недолго пробыл в этих объятиях…
Сьонед знала, что допустила ошибку. Никто не смел унижать женщину, тем более такую опасную, как принцесса Янте. Но она не могла удержаться, чтобы не отплатить врагу за свои унижения.
Не сказав ни слова, Янте пошла прочь. Она кипела от ярости. Сьонед шла следом, не переставая осыпать ее насмешками. Наконец принцесса обернулась.
— Оставь меня!
— Но я думала, что мы идем в твой шатер за выигрышем, — невинно ответила Сьонед.
— Ты ничего не выиграла!
— А ты даже не знаешь, во что мы играли!
— Если ты думаешь, что выбор был за тобой, то сильно ошибаешься! — хитро и высокомерно улыбнулась Янте. Но Сьонед не придала значения этому предупреждению и только рассмеялась в ответ.
— Прекрасно известно! Выбор был за Роханом.
— Но не сегодня ночью! — С этими словами принцесса выхватила из-за пояса тонкий серебряный стилет, рукоятка которого поблескивала алыми рубинами.
Сьонед была удовлетворена. Она подняла руку, и лезвие засветилось. Огонь «Гонца Солнца» лениво лизал нож, продвигаясь к пальцам Янте. Однако принцесса оказалась далеко не трусихой и отбросила стилет только тогда, когда язычки пламени готовы были лизнуть ее руки.
— Ты, фарадимская сука! — бросила Янте. — Он все равно будет моим, а когда я стану принцессой, то прослежу, чтобы ни один двор не принял тебя! Ты до конца своих дней останешься за стенами Крепости Богини!
— Так вот чего ты боишься больше всего на свете, да? Остаться за стенами замка Крэг? — Она насмешливо поклонилась принцессе. — Прежде чем начинать играть, нужно изучить правила, ваше высочество. Спокойной ночи!
Сьонед оставила Янте дрожащей от ярости и приплясывая направилась к реке. Взволнованная поединком, она шла и мечтала о том времени, когда станет сразу и принцессой, и «Гонцом Солнца». Самый волнующий момент настанет завтра вечером, когда она появится рядом с Роханом как его Избранная. Подумав о гневе и унижении Янте, она громко рассмеялась.
— Я надеялся найти вас одну, миледи, — раздалось у нее за спиной.
Палила сидела на кончике дивана, уставившись на распростертое у ее ног тело Криго.
— Черт побери, вставай! — прошипела она. — Ты влил в себя достаточно!
— Миледи, он очень плохо выглядит… — прошептала стоявшая рядом служанка.
— Без тебя вижу, дура! Дай ему еще!
Еще один кубок вина с дранатом, большая часть которого пролилась на ковер, заставил Криго застонать. Палила сделала нетерпеливый жест, и служанка помогла «Гонцу Солнца» сесть. Его туманные глаза начали проясняться.
— Ударь его, — приказала Палила. Один удар, другой… Рука Криго поднялась, чтобы схватить женщину за запястье.
— Хватит! — хрипло сказал он. — Отойди от меня!
— Уходи, — велела Палила, и служанка выскользнула за дверь. — Ты можешь думать, или тебе нужно еще? Он провел рукой по слипшимся волосам.
— Я спал…
— Неважно. Я повторю. Ролстра положил глаз на новую любовницу и нового «Гонца Солнца»… и это одна и та же женщина!
— Сьонед? — выдохнул он.
— Ни ты, ни я не можем позволить, чтобы он поймал ее в западню, как тебя, используя дранат.
— Почему ты сама не предупредишь ее? О-о, конечно. Она едва ли поверит тебе. Кроме того, у тебя ведь, кажется, союз с Пандсалой.
Она замерла.
— Как ты…
— Какое это имеет значение? Скажем так, ты не хочешь, чтобы девушку освободили слишком быстро. После того как она будет принадлежать Р6лстре, Рохан не захочет ее, и у Пандсалы не останется соперниц. Так, Палила?
— Ты слишком проницателен. Особенно если учесть, в каком состоянии тебя сюда принесли.
Поразительная вещь дранат. Найдется ли человек, который будет способен противиться ему? Он схватился за стул и шатаясь поднялся на ноги.
— Дело в том, что нас обоих готовы сместить, и только ты можешь помешать этому.
Криго упал на стул и прикрыл глаза.
— О Богиня! Какую дозу ты дала мне?
— Ты предпочел бы умереть, не так ли? — ощерилась она.
— Слишком добра, как всегда. Итак, ты хочешь, чтобы я предупредил ее.
— Но, как ты сам сказал, не слишком быстро. Криго засмеялся.
— Бедная Палила! Почему я должен помогать тебе? Твое поражение будет моим реваншем.
— Ты настолько одурманен, что не беспокоишься о себе?
— Твоя отрава, милая леди, которую ты давала и давала мне…
Он опять засмеялся, и этот смех перешел в надсадный, судорожный кашель.
— Если у Ролстры будет она, то ты ему будешь не нужен… И он не позволит тебе жить! Ты что, действительно хочешь умереть?
Криго пожал плечами.
— Не вижу особой разницы. — Он глубоко вздохнул и покачал головой. — Мне нужен лунный свет, — резко закончил «Гонец Солнца».
Она чуть не застонала от облегчения и указала на плотно зашторенные окна.
— Все там.
— Я не дойду. Помоги мне. — Когда лицо Палилы перекосилось от отвращения, он прорычал:
— Если хочешь этого, то должна помочь! Шлюха, ты дала мне столько, что хватило бы на десятерых фарадимов! Черт тебя побери. Палила, помоги мне!
Навалившись на нее всей тяжестью, Криго спустился по ступенькам. Палила отдернула плотные шторы, и «Гонец Солнца» прислонился к стене, едва переводя дух. Лунный свет упал на его пепельные щеки, седые волосы и глубоко ввалившиеся серые глаза.
— Делай что-нибудь! — приказала Палила.
— Замолчи, — сказал он, тяжело дыша. — Ты дала мне слишком много. Я чувствую это. Я не знаю, как скоро умру, но чувствую, что умираю.
— Но ты не можешь! Не раньше, чем…
— Не раньше, чем я помогу тебе? О Богиня, Палила, неужели ты думаешь, что я делаю это для тебя? — Он еле слышно рассмеялся. — А знаешь, в этом есть своя прелесть… в знании, что скоро умрешь… Свобода…
Палила отпрянула от него. Он едва заметил это. В последний раз он применит свои знания и силу, в последний раз соткет холодный лунный свет, как учила его много лет назад сама леди Андраде. Тогда он был молод и стоил своих честно заработанных колец. Криго позволил ярким цветам войти в мысли, довольный, что темнота, так долго окружавшая его, наконец исчезла, что приближающаяся смерть отполировала его потускневшие способности и заставила их стать такими, какими они были только в далекой молодости. Как прекрасно, подумал он, ловко перебирая пальцами холодные серебряные лучи лунного света и вплетаясь в них. В последний раз он покажет себя истинным фарадимом, настоящим «Гонцом Солнца», умеющим оседлать свет…
Сладкая сила охватила Криго. Нити послушно соединялись по его команде, пока не стали жгутом. Его собственные цвета проникли в жгут — бледные, размытые, поскольку он забыл тот единственный спектр, который был его собственным. Однако это его больше не волновало. Тень грозит ужасной смертью, но Криго умрет верхом на луче! Он вплелся в холодный лунный свет и скользнул в него, теряя себя. В последний раз… но какая сладкая, какая долгожданная свобода, какой великий, вечный покой…
Кольца Андраде блеснули, когда она подняла руку, чтобы смахнуть со лба какое-то надоедливое насекомое. Однако ее пальцы не встретили ничего, кроме пряди выбившихся волос. Она еще быстрее пошла к своему шатру, потряхивая головой, чтобы прийти в себя. Надо же, дала себе волю… Но сладкое сирское, которое подавали на пиру у Рохана, было действительно прекрасно… Что-то снова коснулось ее лба, она снова досадливо отмахнулась и вдруг остановилась как вкопанная. Рядом застыл ошеломленный Уриваль. Глубокий, душераздирающий крик пронзил ночное небо.
Драконы. Андраде подняла глаза вверх и увидела громадные распростертые крылья, закрывшие полнеба с его звездами и лунами.
— Крик дракона перед рассветом… — прошептала она, уставившись на зловещие очертания стаи, ведомой единственным самцом, который вновь издал оглушительный рев.
— Не говори мне, что ты веришь в эту легенду, — дрогнувшим голосом сказал Уриваль.
— Крик дракона перед рассветом, — резко повторила Андраде. — Смерть перед рассветом. Неужели ты ничего не чувствуешь?
Она вздрогнула и поднесла руки ко рту. В глаза ей бросились собственные кольца. Цвет их изменился, бледные осколки стекла разрывали сердце. Она вскрикнула и схватила Уриваля за руку. Он позвал ее по имени, но у Андраде уже не было ни воли, ни голоса, чтобы ответить. Ее лицо обратилось к лунам, холодному белому свету, затененному крыльями дракона, безжалостными и прекрасными. Она почувствовала прикосновение «Гонца Солнца», ухватилась за исчезающие цвета и услышала его голос, слабый и взволнованный. Она знала этого человека, помнила этого элегантного высокого светловолосого юношу, которого учила много лет назад… но он ускользнул от нее, ускользнул на лунном луче несмотря на то, что она пыталась удержать его. Он ушел навсегда, но напоследок успел сказать то, что она должна была знать.
— Сьонед! — вскрикнула она. — О Богиня, нет, нет, нет, нет!!!
Уриваль схватил ее за запястья и бегом повлек к шатру. Под навесом голубого шелка лунный свет потерял над ней власть. Сенешаль положил Андраде на кровать и присел рядом, растирая ей руки.
— Говори! — приказал он.
— Найди Сьонед! Скажи Рохану, что Ролстра схватил ее, что он…
— Откуда ты знаешь?
Опять в ночи раздался крик дракона, и Андраде отшатнулась, как будто к ее лицу прикоснулись атласные черные крылья.
— Крик дракона перед рассветом… Уриваль, он мертв. «Гонец Солнца» мертв… умер, сказав мне… не дай умереть Сьонед той же смертью…
Глава 16
Рубашка лежала на ковре. Рохан беспомощно смотрел на пол, гадая, хватит ли сил ее поднять. Нет, не стоит; слишком кружится голова… Хорошо, что Сьонед не оказалось в ее шатре. Сегодня ночью от него было бы мало проку. Во время свадебного пира придется отказаться от всего, что крепче воды…
Зевать и потягиваться тоже не следовало: после каждой такой попытки приходилось сидеть смирно и ждать, пока шатер встанет на место. Губы онемели, нос тоже. Интересно, знает ли Вальвис, как следует лечить утреннее похмелье? Кстати, где его оруженосец? Шла единственная ночь, когда Рохану действительно требовалось, чтобы его уложили в постель, а мальчишка куда-то исчез. Принц вздохнул, жалея самого себя, попытался снять сапоги и свалился на кровать…
Крик дракона потряс Рохана так, словно он слышал его впервые. Что делает дракон над Визом в такое время года? Крик прозвучал снова, и принц попытался сесть, но безуспешно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81