Тот пытался брыкаться, но толку от этого не было. Сержант с размаху грохнул его спиной о луку седла. Хрустнул позвоночник. Выдернув меч из слабеющих пальцев, Хаскер швырнул тело на землю.Очередной противник ринулся на него с копьем наперевес. Хаскер вильнул вбок и обрушил меч на древко, разрубив его пополам. Быстро повернувшись, он нанес второй удар, по жилистой шее гремлина. Тот упал на землю. Подоспели еще двое врагов. Издав боевой клич, он ринулся на них…Страйк едва успевал оценивать обстановку. По его расчетам, Росомахи положили уже около половины нападавших. Рядовые держались молодцом, и, похоже, никто из отряда не был серьезно ранен. Еще чуть поднатужиться, и они победят. Бросившись в гущу битвы, он опять принялся рубить направо и налево.Все решили последующие десять минут яростной схватки. Те из гремлинов, кто был способен на это, начали отступать, оставляя позади, в грязи, тела погибших товарищей и мертвых яков.Коилла поразила одного из отступающих. Дротик вонзился ему между ключицами.Страйк галопом подскакал к ней.— Будем преследовать? — спросила она. Вглядываясь в дождевые полотнища, он посмотрел на удаляющихся всадников.— Нет. У нас нет времени на игры. — И, сложив ладони рупором, прокричал: — Не преследовать! Возвращаться!Несколько рядовых, успевших было броситься в погоню, остановились и, разбрызгивая грязь, резко развернулись. Остальные принялись обыскивать трупы врагов.Джап, Элфрей и чуть позже Хаскер присоединились к Страйку и Коилле.— Какого дьявола им от нас было надо? — спросил Элфрей.Страйк покачал головой:— Одним богам известно. Есть потери?— Вроде бы ничего серьезного. Займусь ранами.— Наверное, они хотели получить обещанную за нас награду, — предположила Коилла.— А может, их подослала Дженнеста, — почесал в затылке Джап.— Для таких дел гремлинов не нанимают, — покачал головой Страйк. — Скорее всего, хотели получить награду.Их окликнул рядовой.— Что такое, Хистикк? — рявкнул в ответ Страйк.— Здесь один живой, капитан!Спешившись и разбрызгивая грязь, офицеры подошли посмотреть. Элфрей был уже там. Он опустился в грязь рядом с гремлином, который вполне мог быть молодым, хотя таковым, как и все представители его народа, не выглядел. У него была глубокая рана в груди. Кровь смешивалась с дождем, окрашивая одежду гремлина в алый цвет.Раненый хватал ртом воздух. Глаза у него были открыты, и он беспрерывно облизывал губы.Джап наклонился и сразу перешел к делу.— Чего вы так старались? Из-за награды?Гремлин сфокусировал взгляд, но, по-видимому, не понял вопроса.— Из-за награды? — повторил Джап. — Зачем вы напали на нас?Элфрей возился с раной. Гремлин закашлялся. Из уголка рта у него потекла алая струйка. Но он заговорил.— Расплата, — прошептал он. Страйк не понял:— Ты о чем?— Вендетта… месть.— За что? Чем мы вас обидели?— Убийство… сородича…— Ты хочешь сказать, что мы убили вашего сородича?— Мы убивали прежде каких-нибудь гремлинов? — громко, обращаясь ко всем, спросил Хаскер.Коилла зашикала на него.— Кого же мы, по-вашему, убили? — тщательно подбирая слова, спросил Страйк.— Мой клан… дядя… — задыхаясь, проговорил гремлин. — Он был всего лишь… старым, безвредным… ученым. Он не… заслуживал такого конца.В животе у Страйка возникло неприятное чувство.— Его имя?Гремлин некоторое время молча смотрел на него, потом проговорил:— Моббс.В сознании Страйка мелькнули образы из сна о преисподней. Сердце у него заколотилось, он остолбенел.— Это тот книжный червь? — переспросил Хаскер.Коилла склонилась над гремлином:— Ты ошибаешься. Мы встречались с Моббсом, но это и все. Когда мы с ним расстались, он находился в добром здравии, — Она не знала, доходят ли до гремлина ее слова.Хлопоча над раной, Элфрей заторопился. Кровь не останавливалась. Тканью он промокнул лицо раненого, чтобы убрать воду.Страйк пришел в себя:— Известие о смерти Моббса для меня очень печально. Мы все огорчены. Он не был нам врагом. В каком-то смысле, у нас даже есть причины благодарить его.Хаскер, хотя и не очень громко, но фыркнул.— Почему вы решили, что это сделали мы? — продолжал Страйк.Дыхание гремлина опять стало поверхностным.— Один из наших… нашел его. Повсюду были… группы орков. Черные Скалы. — Несмотря на боль, раненый сумел придать лицу презрительное выражение. — Ты прекрасно… знаешь это.— Нет! — воскликнула Коилла. — Все было наоборот, мы спасли его!— И вы все время шли за нами по пятам? — удивился Страйк. — Ваши усилия были напрасны, мой друг.— Это Деллоран, — сказала Коилла.— Разумеется. Кто же еще? — Страйк вздохнул. — И бьюсь об заклад, Дженнеста поспособствовала распространению этой истории, чтобы дополнительно облить нас грязью. — Он опять навис над гремлином. — Это были не мы, поверь мне.Раненый, по-видимому, не слышал.— У вас много… врагов, — прошептал он. — Ваши дни… сочтены.— Зря вы положили столько жизней, — сказал Страйк. — Разве не хватает убийств вокруг, зачем еще добавлять?— Болтаешь много… орк.— Мы вовсе не обезумевшие животные. Но если нападаешь на нас, то нужно ожидать, что мы дадим сдачи. Это мы и сделали. Что же касается Моббса, то говорю тебе…Элфрей положил Страйку руку на плечо и медленно покачал головой. Потом наклонился и осторожно закрыл глаза гремлина.Страйк поднялся:— Черт! Мы только несем с собой смерть и страдание!— И на нас валят все, — добавил Джап.— Бедный Моббс, — прошептала Коилла.— Мы действительно ответственны за его гибель, — сказал ей Страйк. — Пусть косвенно, но все равно ответственны.— Это не так.— Почему не так?Она не ответила. И никто не ответил.На долю секунды Страйку показалось, что Деллоран, по крайней мере, заплатил за все. Потом до него дошло, что этого в своем видении он не узнал. Или все-таки узнал?..Дождь усиливался. 8 Дождь стучал по парусине палатки. Дженнеста ходила туда и обратно. Терпение не входило в число ее достоинств, и она не видела особого смысла его в себе культивировать. Она придерживалась убеждения, что ждут слабые, а сильные приходят и берут. Если хочешь чего-то добиться, хватай желаемое. Но нынешний предмет ее желаний находился вне пределов досягаемости.Она думала и об истощении земной магии. Ведь именно из-за этого ее волшебство стало таким спорадическим, и требуются огромные усилия, чтобы восстанавливать затраченные силы.Разочарование и неуверенность сделали ее опасной более обычного. А в случае с Дженнестой это много значило.Она раздумывала над идеей отдать какой-нибудь взбалмошный приказ. Но чего она этим добьется? Кто-то погибнет напрасно, а она получит удовольствие от запаха крови…Тут полог раздвинулся, и показался почтительный Мерсадион. Он поклонился и собрался заговорить.— Мы готовы выступать? — пренебрегая формальностями, спросила Дженнеста.— Почти, ваше величество.— Ненавижу зря терять время.— Армия нуждалась в отдыхе, мэм, и животных надо было накормить.Дженнесте все это было прекрасно известно, так что она лишь досадливо махнула рукой.— Если ты пришел не затем, чтобы доложить о готовности к выступлению, то зачем?Прежде чем отвечать, он поколебался.— Есть новости, мэм.— И судя по выражению твоего лица, не слишком хорошие.— Дело касается вашей хозяйки драконов, Глозеллан.— Ее имя мне известно, генерал. Так что с нею?Он подыскивал слова.— Она… и еще двое других, вместе с драконами… они… покинули службу в ваших войсках, ваше величество.Дженнеста выслушала. В ее глазах начали разгораться две крохотных сверхновых звезды.— Покинули службу в моих войсках, — медленно, тщательно выговаривая каждое слово, произнесла она. — Под этим ты подразумеваешь дезертирство, верно?Она показалась генералу свернувшейся в кольца гадюкой, в любой момент готовой ужалить. Не доверяя своему голосу, он кивнул.— Ты уверен? — она осеклась. — Ну конечно, уверен. Иначе бы не рискнул сообщить мне подобное.Кому, как не Мерсадиону, было знать, что так оно и есть.— Но у нас нет никаких причин сомневаться в преданности других наездников, — осмелился сказать он.— Точно так же, как у нас не было причин сомневаться в преданности Глозеллан. — Дженнеста кипела; казалось — вот-вот, и взорвется.Генерал попытался умиротворить ее.— Если у вас имеются подозрения, можно заменить наездников. И у нас по-прежнему достаточно драконов, мэм. Что касается новой хозяйки, то есть несколько кандидаток на повышение, которые…— Все наездники — шоколадки. Разве хоть одной из них можно доверять? В этих эскадронах надо провести большую чистку.— Ваше величество…— Сперва Росомахи, потом наемники, которых я послала за ними; теперь мое дело предала и хозяйка драконов. — Королева пригвоздила генерала к месту ледяным взглядом. — И все это время идет постоянный отток из армии. Как получилось, что меня окружают трусы и предатели?На этот вопрос он бы никогда не решился ответить. Он стал лихорадочно обдумывать, как уйти от ответа.— Вы можете рассматривать это как процесс самоочищения войск, мэм. Останутся лишь самые верные вашему величеству.Она расхохоталась. Откинув голову, мотая черными, как вороново крыло, волосами. Сверкнули белые острые зубы. В глазах заплясали веселые искорки.Мерсадион нервно изобразил полуулыбку.Дженнеста разом совладала с собой и, все еще улыбаясь, сказала:— Не думай, что я нашла в твоем высказывании что-то остроумное, я смеялась от презрения.Его лицо приняло прежнее настороженное выражение.— Ты умеешь высказываться дипломатично. Ты пытаешься убедить меня, что флакон наполовину полон. — Она наклонилась к нему, от ее смеха осталось лишь быстро исчезающее воспоминание. — Но ты всего лишь орк. Когда дело доходит до необходимости думать, это вызывает у тебя перенапряжение. Давай я тебе объясню, почему предательство разлагает войска. Потому что офицеры недостаточно суровы, из-за чего хромает дисциплина. А командная цепочка завершается у твоего порога.«Только тогда, когда дела идут плохо», — подумал Мерсадион.Дженнеста резко отодвинулась:— Я не потерплю разболтанности. Это твое последнее предупреждение.Он ожидал чего угодно, но только не того, что последовало за этими словами.Королева плюнула в генерала.Слюна попала ему на правую щеку, под глаз и до самого уха. Этот поступок шокировал его, он растерялся и не знал, как реагировать.Потом он почувствовал тепло. По всей правой стороне лица распространялся колючий жар.Мерсадион дернулся и поднял руку, но прикосновение к пораженной области лишь усугубило ситуацию. Через несколько секунд жар усилился, в кожу как будто вонзались мириады раскаленных игл.Дженнеста стояла с презрительным выражением лица. Хотя видно было, что сцена ее слегка забавит.Ощущение усиливалось. Казалось, Мерсадиона облили кислотой. Не выдержав, он закричал. Лицо у него покрылось волдырями. Он почувствовал запах горящей плоти. Боль превратилась в пытку и продолжала усиливаться. Он уже вопил без остановки.— Последнее предупреждение, — взвешивая каждое слово, произнесла Дженнеста. — Подумай об этом. — Небрежным жестом она отпустила его.Охваченный болью, с искаженным лицом, источающим миазмы, Мерсадион на ощупь бросился из палатки. Налетевший порыв ветра откинул полог, и Дженнеста увидела, как орк, спотыкаясь, добрел до бадьи с водой и окунул в нее голову.Собственная выходка выразила лишь малую толику ярости, которую у королевы вызвали новости. Она по горло сыта этими предательствами, и если генерал еще раз принесет ей такие новости, то заплатит за это жизнью. Но сейчас она удовлетворилась тем, что поставила на нем клеймо неудачника. В буквальном смысле слова.Она принялась обдумывать происходящее. Время словно растянулось в бесконечность. Но ему пришел конец, когда явились несколько орков-телохранителей, неуклюже демонстрируя подобострастие. Они привели пленницу в цепях — жертвоприношение, призванное восполнить силы королевы, хоть и временно. Несмотря на дурное настроение, вид «сосуда» возбудил любопытство Дженнесты.Так много рас, такой зверский аппетит, так мало времени…Прежде она никогда не пробовала нэппи. Нимфы пастбищ и лесов, они были редкой, исчезающей расой и отличались робостью. Их не часто можно было увидеть.Эта была замечательным экземпляром. Довольно высокая для своей расы — фута в три высотой. Стройная, со сверкающей, словно светящейся, кожей. Ее отличала тонкая красота.Некоторые утверждают, что у нэппи два сердца. Ну что ж, проверим… Это на некоторое время отвлечет Дженнесту от неприятных мыслей.
Дождь наконец прекратился.Страйк разрешил сделать короткий привал на отдых. Отряд расположился в месте, где береговая линия Норантеллиа изгибалась в небольшую бухточку. Сгущались сумерки. Над черным, колышущимся под ветром океаном неслись хмурые облака.После еды Коилла и Страйк удалились от остальных. Сидя на лошадиной попоне и потягивая вино — подарок кентавров, — они некоторое время говорили о нападении гремлинов. Но усталость, тепло, вызванное алкоголем, и, превыше всего, желание поделиться тревогой сделали свое дело. Страйк заговорил о загадочных видениях. Вскоре Коилла уже знала все.— Ты уверен, что место, которое ты видишь в снах, тебе незнакомо? — спросила она. — Я имею в виду, по… реальному миру.— Нет. Один климат чего стоит. Мы когда-нибудь видели Марас-Дантию в ее исходном виде?— Тогда, может, ты просто все придумал? — осмелилась предположить Коилла. — Твое сознание каким-то образом создало мир, каким ты хочешь его видеть.— То есть, ты просто говоришь в вежливой форме, что я сошел с ума.— Нет! Я не это имела в виду. Ты не сумасшедший, Страйк. Но когда мир катится в тартарары, естественно хотеть…— Не думаю, что дело в этом. Как я уже говорил, сны, или что там они из себя представляют, так же реальны, как и все, что мы видим вокруг. Ну почти так же реальны…— И ты каждый раз видишь одну и ту же женщину?— Да. И не только вижу. Я… встречаюсь с ней, разговариваю с ней, точно так же, как я это делал бы, находясь в состоянии бодрствования. С той лишь разницей, что все ее речи очень разумны.Коилла нахмурилась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35