— Это была женщина!
Бриджит поспешно выпалила эти слова и взглянула на Калами, надеясь, что лицо ее выражает непоколебимую честность.
— Это женщина, которая должна бы любить его, но не любит… Ананда? — Бриджит ошарашенно прижала руку к губам. — Конечно, это Ананда!
— Ну что ж. — Калами поднялся. — Вот ты и выяснила это. То, над чем бились столько времени все колдуны и маги этой страны, для тебя оказалось проще простого.
— Похоже, что так… — Бриджит не могла понять, играет Калами, что верит ей, или же поверил в самом деле.
Она заправила под вуаль несколько выбившихся прядей.
— И что нам теперь делать?
«Все равно я должна сказать. Должен же быть какой-то способ!»
Калами сделал вид, что раздумывает.
— Идти на праздник, — произнес он наконец. — Я поговорю с ее величеством как можно скорее.
— Но почему?! — возмутилась Бриджит, как это сделала бы любая встревоженная женщина. — Разве ты не можешь просто разорвать заклятье? Взять и снять с него этот пояс, раз теперь все стало известно?
— Бриджит, — Калами снова взял ее за руку и нежно сжал ее ладонь. — Это древнее и мощное заклятье. И снимать его нужно крайне осторожно, а не просто грубо разорвать. Иначе Микель может умереть от шока.
— А-а… — Бриджит знала, что это ложь, хоть и не понимала, откуда взялась эта уверенность. — Ну конечно. Я как-то не подумала.
В улыбке Калами была и нежность, и теплота, и понимание.
И даже немножко гордости. Хотя больше всего — притворства.
— Я очень беспокоюсь за тебя, Бриджит. Это видение… Оно может быть опасно для тебя.
— Опасно? — Бриджит сделала большие глаза. — Но ведь я под твоей защитой, разве не так?
— Разумеется. Вот только… У Ананды повсюду шпионы, у нее много союзников. Слухи о тебе и твоих способностях, особенно о твоих видениях, уже распространились по дворцу. Я надеялся, что теперь ты защищена лучше. — Глаза Калами стали жесткими, хотя в голосе по-прежнему звучала нежность. — Но ты солгала мне, ты отвергла мой талисман, Бриджит. Почему ты это сделала?
Он знает. Он знает, что она свободна от его заклятья. И холод, который она ощущает, исходит от него. Это зимний холод, под которым прячется кипящая от бешенства кровь. Он проникает в душу и сжимает сердце ледяной рукой… Бриджит не отвечала, и Калами тоже молчал, сверля ее глазами. Он знает, что она чувствует его гнев и боится. И он не хуже ее понимает, что бежать ей некуда. Они заперты в этом дворце, как в шкатулке, и прихлопнуты крышкой снега. Попытайся она сбежать — он тут же окажется рядом. Он здесь хозяин, она — чужестранка. Все это Бриджит прочитала в глазах Калами.
— Мы как следует займемся твоей защитой, Бриджит. Еще до рассвета, — многообещающе произнес Калами.
Сердце Бриджит сжалось от ужаса, и она не смогла выдавить из себя ни слова. Калами слегка улыбнулся ее молчанию и протянул руку:
— Если ты чувствуешь себя лучше, то пойдем. Нас ждут в Большом зале.
Бриджит перекосило от отвращения, но руку она все же подала. Калами сжал ее ладонь и легонько потянул к себе — так что Бриджит оставалось либо вставать, либо упасть на колени.
Бриджит поднялась на ноги настолько плавно, насколько это было возможно в парадном платье, встретила взгляд Калами и заставила себя гордо выпрямить спину. Больше он не дождется от нее слабости!
— Ну вот и прекрасно. — Свободной рукой Калами отворил дверь. — Ты умна и наблюдательна, Бриджит. Но не забывай: тебе еще многому предстоит научиться. И чем скорее я займусь твоим обучением, тем лучше для всех нас.
Он улыбнулся одними губами:
— Твои служанки ждут за дверью, они чрезвычайно расстроены. К сожалению, мне пришлось ненадолго ограничить им доступ к твоей особе, иначе они защебетали и закудахтали бы тебя до смерти.
«Иначе они услышали бы то, чего им слышать не полагается».
— Жаль, что Ричика заболела, — легкомысленно заметила Бриджит. — Из них троих только в ней было хоть немного ума.
Лицо Калами превратилось в маску серьезности.
— Но, видно, недостаточно, иначе она до сих пор была бы рядом с тобой. — Он произнес это будто бы случайно, и Бриджит через силу улыбнулась в ответ. Теперь это ее роль. Они друзья. Все в порядке. Все абсолютно в порядке. Даже несмотря на то что теперь она получила подтверждение своей догадке об истинной причине внезапной лихорадки, скосившей Ричику.
Бриджит вернулась к своим оставшимся прислужницам, которые и вправду суетились и кудахтали без меры: они принялись обмахивать ее веером, поправлять ей накидку, шлейф и вуаль. Ах, где же Ричика, которая умела читать по глазам и всегда понимала, когда что-то было не так! Ричику отнял у нее Калами, чтобы оставить Бриджит без малейшей помощи и поддержки.
Когда они вошли в Большой зал, Бриджит избавилась от надоедливых камеристок, раздраженно приказав им помочь ей усесться за стол и перестать привлекать к себе всеобщее внимание. Потому что вокруг полным ходом шел пир. Вдоль стен прямоугольного зала, на специальных помостах, были расставлены деревянные столы. Стол за которым восседала императрица, был чуть выше остальных. Девушки и юноши в длинных туниках сине-золотого или бело-зеленого цвета сновали между столами с кувшинами в руках, наполняя пирующим кубки. Ливрейные лакеи вносили блюда с огромными кусками мяса и цельными гусями, запеченными в тесте. От запахов жирных соусов, незнакомых пряностей, алкоголя, человеческих тел и горящего воска было трудно дышать. У Бриджит закружилась голова.
— Сюда, — позвал Калами.
Он подвел Бриджит к одному из столов, что стояли совсем рядом с местом вдовствующей императрицы. Бриджит показалось, что она узнала среди присутствующих нескольких лордов — членов Совета. Как и прежде, они вежливо поприветствовали Калами, но не сказали ни слова Бриджит и только бросали на нее косые взгляды.
— А что мне делать, если понадобится попросить соль? — прошептала она, усаживаясь за стол, пока Гали и Ядвига должным образом укладывали шлейф ее платья на спинку стула.
— Попроси меня, — также шепотом ответил Калами. — Поскольку ты новенькая при дворе, они не имеют права с тобой разговаривать, пока императрица официально тебя не представит.
«Как я наловчилась понимать здешние законы, — подумала Бриджит, разглаживая подол платья. — Это даже пугает».
Мимо проносили целые горы мяса и выпечки, на столе перед Бриджит стояли стройные ряды кубков, наполненных разноцветными жидкостями. Мысль о том, чтобы напиться, показалась Бриджит не такой уж плохой идеей. Она ощущала себя зверем, угодившим в капкан. Вокруг сидят незнакомые люди, которые не могут или не хотят с ней разговаривать. Кресло Калами стоит так близко, что его рукав то и дело касается ее руки, напоминая о его присутствии. И даже глупые, но уже привычные Гали и Ядвига покинули ее, удалившись за стол для прислуги. Ни слова не говоря, Калами сам выбрал для Бриджит закуски, и теперь она тупо разглядывала пищу на своей тарелке. Запахи, которые источали эти яства, больше не казались ей аппетитными, они скорее напоминали ядовитые испарения, от которых болезненно сжимаются горло и желудок.
Да, она начала понимать, что происходит. Она видела уже многое, гораздо больше, чем известно Калами. Может, ей удастся это как-нибудь использовать?
Бриджит взглянула на самый высокий стол в отчаянном стремлении увидеть там что-нибудь обнадеживающее. Вдовствующая императрица ела и пила, не глядя ни на тарелку, ни на бокал. Ее глаза неотрывно следили за присутствующими в зале, и от них не могла укрыться ни одна деталь, ни один взгляд, ни один разговор. Ананда сидела по левую руку от старой императрицы и наблюдала за ней так же пристально, как та наблюдала за придворными. Взгляд Ананды устремлялся вслед за взглядом Медеан, ее внимание привлекало то, чем заинтересовалась вдовствующая императрица. Молодая женщина пыталась угадать все мысли и поступки сидевшей рядом с ней старухи. Теперь Бриджит понимала: Ананда пытается разгадать и опередить ее планы. Возможно, она пытается таким образом сохранить себе жизнь или по крайней мере свободу воли, избежать участи мужа, который развалился в кресле по правую руку от матери. Ананда такая же пленница, как и Бриджит, — только, возможно, она не знает, что в этом зале у нее есть товарищ по несчастью.
Где же Сакра? Скорее всего, он до сих пор на свободе, иначе Калами не преминул бы похвастаться. Но даже если он свободен, он скрывается, и помощи от него ждать не приходится.
Бриджит вспомнилось, как она увидела Сакру в обличье лебедя. Как весь двор замер, прислушиваясь к ее словам, и Ананда получила возможность действовать. Может, изобразить нечто подобное прямо сейчас? Но что она может сказать, чтобы дать Ананде понять, что у нее есть союзники, и в то же время освободиться от Калами?
Император Микель время от времени подцеплял вилкой кусок из своей тарелки, засовывал в рот и жевал — но все это без видимого интереса или удовольствия. Он, как всегда, скучал и был равнодушен ко всему, даже к таким простым вещам. Бриджит ужасно хотелось взглянуть на его торс. Увидит ли она там золотистое сияние? Теперь, когда она знает, куда смотреть, сможет ли она различить волшебный свет сквозь блеск золотого одеяния? В который раз Бриджит мысленно проклинала себя за невнимательность. Надо было присмотреться к нему там, в коридоре, когда она спряталась за портьерой и наблюдала его бред. Если бы ей удалось что-нибудь выяснить раньше, весь этот маскарад давно бы закончился.
— Тебе обязательно нужно поесть, Бриджит, — сказал Калами добрым, мягким голосом. — Ты ведь не хочешь снова упасть в обморок?
Он наблюдает за ней. Бриджит уткнула взгляд в тарелку и взяла серебряный нож. Затем отрезала и съела кусочек мяса, немного паштета и выпечки. Еда была очень пряной и такой острой, что нёбо у Бриджит запылало огнем. Она со слезами потянулась к ближайшему бокалу, который оказался наполнен легким кисловатым пивом. Скрепя сердце, Бриджит проглотила и его, натянув затем на лицо вежливую улыбку. Видимо, Калами этого было довольно, поскольку он сразу же занялся собственным ужином.
За высоким столом вдовствующая императрица что-то сказала слуге с золотой цепью на шее. Он, в свою очередь, отдал приказ двум другим лакеям, а те передали его по цепочке, и вскоре уже все слуги принялись собирать со столов тарелки и яства. Очевидно, вдовствующая императрица уже наелась, и, следовательно, ее подданные тоже.
Тем временем личные слуги придворных слетелись к своим хозяевам, помогая им расправлять шлейфы и рукава, пока те вставали и выстраивались в фойе, стены которого были украшены фресками с изображениями холмистой сельской местности. Бриджит оказалась рядом с Калами в окружении толпы людей, которые кланялись ему и беззастенчиво пялились на нее. Дамы перешептывались под укрытием вееров, кавалеры выразительно переглядывались. Бриджит вдруг стало смешно. Снова она стала предметом для сплетен! Но после всего, что произошло с ней в этой стране, это знакомое явление казалось почти приятным.
Прямо перед ней промелькнуло лицо Сакры, и Бриджит остановилась как вкопанная.
Рука Калами сжала ее запястье. Презрев все придворные церемонии, он напомнил ей о своей власти.
— Ты в порядке, Бриджит? Опять видения?
Бриджит расслабила плечи:
— Нет-нет, все хорошо. Я… — Она рассмеялась. — Смешно, конечно, но мне показалось, будто я увидела старого знакомого. Но ведь они все остались там, в другом мире.
— В самом деле? — В голосе Калами звучала угроза, и Бриджит поняла, как нелепа придуманная ею уловка. Теперь Калами внимательно вглядывался в толпу в надежде увидеть «знакомого» Бриджит.
Она стала лихорадочно придумывать способ отвлечь его внимание. Сакра был здесь, совсем рядом! Бриджит сама удивилась нахлынувшему на нее потоку чувств. Сакра сможет рассказать Ананде, какое заклятье наложено на императора. Он чародей и наверняка знает способ разрушить чары. А когда Ананда узнает, кто ей помог — Бриджит будет спасена.
Но кроме этих мыслей, с появлением Сакры пришло кое-что еще: сознание того, что среди всех этих ужасов и ловушек у нее есть настоящий друг, и он рядом. Что она не одинока, и все, что ей сейчас нужно — это найти способ рассказать ему обо всем — так, чтобы не помешал Калами.
«Всего-то навсего!» Бриджит горько усмехнулась.
В эту секунду двери в главный зал распахнулись и лакей в голубой ливрее ударил жезлом в пол.
— Ее Величество просит всех собраться и принести клятву верности престолу Изавальты.
Провозгласив это, лакей отступил в сторону. Калами завладел пальцами Бриджит:
— Я подведу тебя к трону. Когда окажешься перед императрицей — встань на колени и опусти глаза. Не вставай, пока не велит она. И держи себя в руках, что бы ты ни услышала.
То что Калами будет следить за каждым ее шагом, подразумевалось само собой.
Он повел ее по узорчатой дорожке ковра к центру зала. На Бриджит устремилось множество глаз — сзади и спереди, множество взглядов навалилось на нее такой тяжестью, что стало трудно дышать. По периметру зала выстроились стражники с блистающими секирами, мечами и дубинками у пояса. Праздные женщины и тщеславные мужчины заполнили оставшееся пространство. В своем дурацком наряде Бриджит чувствовала себя закованной в кандалы. Мелькнувшее лицо Сакры, в котором она надеялась найти спасение, затерялось в толпе незнакомцев, и теперь Бриджит видела только своего тюремщика, его союзников и таких же заключенных, как она сама.
Бриджит с Калами остановились у помоста, перед которым стоял Хранитель Бакхар с жезлом из слоновой кости, символически преграждая им путь. Его бородатое лицо было словно затянуто дымкой, и Бриджит удивленно в него вгляделась: перед ней, с жезлом Хранителя наперевес, стоял Сакра.
Бриджит чуть не поперхнулась от неожиданности.
— Я, лорд-чародей Вэлин Калами, — провозгласил провожатый Бриджит, — привел Бриджит Ледерли, дабы воздать должные почести Вечной Империи Изавальты и ее царственным правителям.
— Пусть пройдет.
Сакра отступил в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72