https://wodolei.ru/catalog/dushevie_stojki/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Бриджит вскочила. С нее хватит! С какой стати она должна сидеть и выслушивать все это? Пусть думают, что хотят. Все равно нельзя сказать правду.
Она порылась в карманах и достала оттуда свернутые в трубочку купюры.
— Мистер Симмонс, я хочу пожертвовать это церкви. — Она протянула ему деньги. — Тут немного, но мне хотелось отблагодарить вас за вашу доброту, и я надеялась, что вы присмотрите за могилами моих родителей и моей… моей семьи.
Мистер Симмонс поднял на нее грустные глаза:
— Прошу вас, мисс Ледерли, прислушайтесь к совету миссис Нильсен. Под угрозой ваша будущность, ваше счастье.
— Подумай хорошенько, Бриджит, — вторила ему миссис Нильсен.
— Я прекрасно расслышала все, что вы оба говорили, — отвечала Бриджит. — Мистер Симмонс, вы выполните мою просьбу?
— Да, конечно, если вы все-таки решились… — Он стиснул банкноты в пальцах. — Да хранит тебя Господь, Бриджит Ледерли.
— Спасибо, — прошептала она. К горлу подступили слезы, и она стремглав выбежала из церкви.
Вновь оказавшись под лучами зимнего солнца, Бриджит полной грудью вдохнула морозный воздух, чтобы прийти в себя.
Трясущимися руками она натянула перчатки и накинула на плечи шаль, спасаясь от колючего холода.
И куда только делась вся ее решимость! Бриджит бросило в дрожь от одной мысли о возвращении на остров, где, заканчивая кропотливую штопку паруса, ее дожидается… Вэлин.
«Это всего лишь нервы» , — сказала она себе и быстро зашагала по улице. Меньше всего ей хотелось, чтобы мистер Симмонс или миссис Нильсен догнали ее и принялись снова вправлять ей мозги.
«Это ведь не пустячное дело. И сомневаться в моем положении — вполне естественно. Даже если б я и впрямь уезжала всего лишь в Мадисон, и то, наверное, вся испереживалась бы».
Однако, несмотря на все эти размышления, Бриджит по-прежнему била дрожь, и не только от холода.
«Я должна довести это дело до конца. — Она потуже закуталась в шаль. — И я это сделаю».
Самое трудное было еще впереди. Бриджит свернула на Вашингтон-авеню, что вела на кладбищенский холм. Последнее, что оставалось — попрощаться с родными могилами.
«Если я смогу преодолеть это , все будет позади. Что бы я ни делала тогда, это будет касаться только меня одной».
Земля на кладбище замерзла и стала тверже присыпанных снегом гранитных обелисков. Снег выстилал мягким покровом вырытые заранее, но еще пустые могилы, скапливался в маленькие сугробы с подветренной стороны памятников. Бриджит поспешно прошла мимо всех этих камней, стараясь не смотреть на них и не обращать внимания на тупую боль в груди.
На краю кладбища, под голыми деревьями, она нашла могилы своих близких. Мерзлая трава проглядывала сквозь тонкий слой снега. Изо всех сил стараясь не расплакаться, Бриджит наклонилась и смахнула снег, который скопился в резных углублениях букв. Эверет Ледерли. Ингрид Ледерли. Анна Кьости.
Анна. Мама. Папа.
«Поймите меня. Ну пожалуйста, поймите! Он предлагает мне настоящую жизнь! И ответы. У меня накопилось столько вопросов, и я должна хотя бы попытаться найти ответы на них».
Камни молчали.
— Вы всегда будете в моем сердце, — сказала Бриджит. — Но я не могу остаться здесь еще на одну зиму. Я просто не переживу ее.
Тишина. И только скрип ветвей над головой. Бриджит охватило странное чувство оцепенения — неопределенное, необъяснимое и невыносимое.
— Мама, ты же приходила ко мне. Ты хотела, чтобы я уехала. Ты показала мне… Я уверена, что ты этого хотела.
Но и это не принесло облегчения. Вокруг были только холод и тишина, запах снега и терпеливые, скорбные камни.
Бриджит почувствовала, что задыхается — словно мороз парализовал легкие, а ноги вросли в промерзшую землю. Бриджит не могла пошевелиться, не могла ни о чем думать и не могла уйти. Как она может уйти?! Что она делает? Ее место здесь, рядом с этими могилами. Слезы хлынули у нее из глаз и потекли по щекам, а она не могла даже поднять руку, чтобы стереть их. Как она могла даже подумать о том, чтобы покинуть эти могилы?
— Погодите, — прошептала Бриджит камням. Порыв холодного ветра превратил слезы на ее щеках в льдинки. — Почему вы так со мной поступаете?
— Потому что именно мертвецы держат нас крепче всего.
Бриджит испуганно вздрогнула. Ее легкие вдруг расправились и задышали, а руки прижались к щекам, согревая мокрую от слез кожу.
— Кто здесь? — Она обернулась вокруг и оглядела кладбище. Ни движения, ни тени.
— Я.
Голос доносился у Бриджит из-за спины. Она обернулась опять и вгляделась в рощицу, служившую кладбищу оградой. Среди серо-коричневых стволов стоял человек. У него была смуглая кожа и фантастический наряд из красного и зеленого шелка. Огромный черный ворон сгорбился у человека на плече и с любопытством поглядывал на Бриджит блестящим глазом.
Бриджит окинула незнакомца стальным взглядом. Это еще что за персонаж? Какой-то клоун… Как он посмел шпионить за ней? Как он посмел…
И тут Бриджит заметила: несмотря на то, что солнце светит по-зимнему ярко, незнакомец не отбрасывает тени. Ее взгляд снова скользнул по лицу клоуна, и только теперь она увидела, что у него нет глаз. Одни лишь темные впадины над высокими скулами.
Пальцы Бриджит судорожно вцепились в передник.
— Вы привидение?
Незнакомец надолго задумался, затем откликнулся:
— Еще нет.
Бриджит нахмурилась, страх уступил место раздражению.
— Тогда кто ты?
Последовала еще более длительная пауза. Широкие брови призрака напряженно сдвинулись, словно он пытался вспомнить нужное слово.
— Сон, — ответил он наконец.
Глаза Бриджит удивленно расширились.
— Но я ведь не сплю.
— А я сплю.
Бриджит не могла понять, почему она нисколько не боится. Даже по меркам теперешней ее жизни это было весьма странное явление. Однако страх отказывался возвращаться. Быть может, потому, что этот человек, этот сон наяву, был не менее смущен, чем она сама. Ворон, чистивший перышки у него на плече, казался намного спокойнее. А быть может, потому, что морщинистое лицо призрака показалось Бриджит знакомым. Оно затрагивало какую-то струну в ее памяти, вызывая ощущение, что где-то она уже видела это лицо, причем совсем недавно.
Бриджит встряхнула головой.
— Ладно, мистер Сон, чего же вы хотите?
— Видеть вас, — просто ответил он, как будто это было самое очевидное желание.
— Вы меня увидели. Что дальше?
— Не знаю. — Призрак наморщил брови еще сильнее.
Налетел колючий ветер, от порывов которого закачались ветки деревьев, но ни один из лоскутков шелкового одеяния «знакомого незнакомца» даже не шелохнулся.
— Я думаю… — Человек-сон вгляделся в нее, словно пытаясь разглядеть сквозь густой туман, но глаз у него по-прежнему не было. — Я думаю, что хочу попросить вас держаться подальше.
— От чего? — Бриджит начала зябко приплясывать на месте. Мороз щипал уши и пальцы, а ее беспокойство становилось все сильнее. — И от кого?
— От моей госпожи. От Изавальты.
Бриджит озарила догадка. Теперь она точно знала, где ей доводилось видеть этого человека — в мамином серебряном зеркале.
— Сакра. Ты — Сакра.
Но Сакра, казалось, не слышал ее. Некоторое время его рот беззвучно шевелился, лицо исказилось от напряжения.
— …он использует вас, — услышала Бриджит наконец. — Дайте ему волю, и он вас погубит.
Бриджит, притопывая, переступала с ноги на ногу, чтобы вернуть ступням чувствительность. Было ужасно холодно. Слишком холодно. Даже для этого времени года.
— Если ты пытаешься меня напугать, то попытка довольно слабая.
«Тут скорее мороза испугаешься, чем каких-то призрачных угроз». Бриджит опять нахмурилась. И откуда взялась эта уверенность?
— Нет. Я хочу не напугать, а предупредить вас. Я думаю… — Пальцы привидения ловили воздух, словно бы в надежде выхватить нужные слова прямо из эфира. — Думаю, вы можете принести мне добро, но я должен вас предупредить. Не я один не хочу, чтобы вы оказались в Изавальте. Есть много других сил, и все они могущественнее, чем я.
Бриджит не знала, что и сказать. Этот призрак был врагом Калами, великим магом. Но когда он вот так стоял перед ней — смущенный, как ребенок, и зыбкий, словно забытое сновидение…
— Я не желаю больше этого слушать, — заявила Бриджит, отчаянно кутаясь в шаль.
— Она приносит холод, она владеет костями, — непонятно сказал человек-сон, и тени стали глубже в дырах, где должны были быть глаза. — Она владеет и вами, по праву крови, и тоже хочет, чтобы вы были далеко, чтобы ее хватка на земле не ослабла.
Холод и смятение завладели всем существом Бриджит.
— Хватит! — закричала она. — Убирайся! Уходи!
Рука Бриджит взметнулась в воздухе, тщетно пытаясь нанести удар бесплотному духу. Добилась она лишь того, что ворон поднял голову и пристально взглянул на нее, и в этот миг Бриджит почувствовала, что за глазами-бусинками скрывается не птичий ум. Ворон резко каркнул, будто засмеялся хриплым смехом, и расправил крылья. Потом птица взмыла в воздух, а человек исчез.
Бриджит потрясла головой, не понимая, что произошло. Все было так внезапно… Ее била жестокая дрожь — от холода, от шока, от всего разнообразия эмоций, которые слишком долго было бы перечислять…
Смешно. Это просто смешно. Нет, хуже — это безумие! Нужно остановиться, сейчас же. Она просто сошла с ума, когда согласилась на предложение Калами. Все, что произошло после этого… Нет, это невозможно. Нужно вернуться в банк и отменить там свои указания, потом поговорить с мистером Симмонсом, потом…
Какое-то движение среди деревьев привлекло ее внимание, и Бриджит с бешено колотящимся сердцем отпрыгнула назад.
Но это был всего лишь лис, ярко-рыжий на ярко-белом снегу. Его зеленые глаза блеснули, а пасть слегка приоткрылась, словно он смеялся над ее страхом.
Всего лишь лис с зелеными глазами. В его глазах было лето и теплые тайники дубрав и лощин. Эти глаза видели так много и впитали в себя все. Они видели столько прекрасных картин и сохранили столько воспоминаний… А сколько воспоминаний они поглотили, как вино! Поглотили, высушили, унесли в зеленые летние леса вместе с другими тайнами…
Лис исчез.
Бриджит заморгала и потерла глаза рукой в перчатке. И чего она стоит здесь и мерзнет? Смеркается, пора возвращаться к причалу. Там уже, должно быть, ждет буксир.
— Прощайте, — сказала Бриджит камням, под которыми покоилась ее семья. — Вы навсегда останетесь в моем сердце.
К тому времени, когда Бриджит добралась до набережной, она совсем позабыла, что видела лиса.
Пробуждение Сакры было болезненным и внезапным. Он широко раскрыл глаза и принялся озираться, пытаясь понять, где находится. Вокруг должны были быть деревья и памятники мертвым. И бедно одетая женщина с каштановыми волосами. А вместо этого его окружали зевающие и почесывающиеся мужчины. Одни умывались ледяной водой из бочки и похлопывали себя по бокам, чтобы разогнать застывшую кровь, другие стаскивали с себя рубахи и вытряхивали из них сено, перед тем как надеть снова.
Постепенно, пока сарай наполнялся серым светом раннего утра, сновидение отделилось от реальности. Сакра вспомнил, что вчера он устроился здесь на ночлег, чтобы полностью соответствовать личине актера, и ему приснился сон…
Сакра посмотрел вверх — туда, где под крышей сарая все еще роились тени. Он рассчитывал, что ворон покажет ему, куда делся Вэлин Калами, и ворон перенес его сознание за Земли Смерти и Духов, за край света. Но вместо Калами он показал Сакре женщину с ясными глазами, которая смотрела на его призрачную тень без страха, но и без понимания.
Сакра протер глаза. В том, что сон правдив, сомнений не было. Вот только почему Ворон показал ему именно эту женщину?
Причина могла быть только одна: эта незнакомка и есть цель путешествия Калами. В конце концов Медеан однажды уже получила помощь из-за Безмолвных земель. Так почему бы ей еще раз не послать за подмогой своего слугу?
Неужели Калами нашел дочь Аваназия?
Сакра не успел развить эту мысль, так как дверь сарая распахнулась и внутрь ворвался поток студеного воздуха. Со всех сторон посыпались проклятья и возмущенные выкрики, даже мулы завопили в знак протеста.
— Поднимайтесь, лежебоки! — заорал Миша, сын Сумила, внук Миши, закрывая пинком дверь и потирая руки. — На дворе чудесное утро! Нечего копаться в сене, как свиньи. Вставайте и принимайтесь за работу!
В ответ раздались стоны и отборная брань. Инандо, лучший акробат в труппе, плеснул в администратора труппы водой из бочки:
— Господин Миша, если причина твоей бодрости не в том, что мы остаемся здесь на зиму, я отправлю тебя назад к твоей мамаше!
Среди актеров бытовала байка о том, что солидная комплекция администратора — результат того, что его матерью была не женщина, а дрессированная медведица, которую его отец много лет водил по Изавальте.
— Увы! Придется моей матушке остаться голодной! — Мишину бороду прорезала широкая ухмылка. — Лорд-мастер и его главный управляющий остались чрезвычайно довольны нашим выступлением. А это значит, парни, что на всю зиму нам обеспечена крыша над головой! Да еще и кормить будут по три раза в день, так что вы наконец сможете набить ваши ненасытные утробы!
Гвалт поднялся невообразимый, все кричали от радости, хлопали друг друга по спинам и подбрасывали вверх охапки сена. Сакра тоже улыбался, но при этом мысленно задавался вопросом: для чего же на самом деле лорд-мастер Храбан собрался использовать труппу? Поскольку он планировал начать мятеж, то, возможно, ему понадобятся посыльные — никому не известные и способные к лицедейству. Интересно, движимый любовью к деньгам и жаждой обзавестись высоким покровителем, Миша уже согласился время от времени выполнять такие поручения? Хотя Сакре грех было жаловаться — ему самому эти свойства Мишиной натуры весьма пригодились.
Пока члены труппы были заняты взаимными поздравлениями, Сакра подошел к бочке, обмакнул руки в холодную воду и протер лицо. Ему на плечо легла чья-то тяжелая рука.
— Ты должен быть особенно рад, дружище, — заявил Миша, когда Сакра выпрямился и натянул на лицо радостную ухмылку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72


А-П

П-Я