— Бройдо, ты говорил, что Ожерелье спасло твой клан.— Оно разрушило чары демона Тивела! — вспомнил Бройдо, оживляясь.— Но я не Тивел. — Голос Даппи Хоба потряс автомобиль, и со скрипом разорвалась сталь крыши. — Я создал Ожерелье Душ.Рик стоял на пассажирском сиденье, и вихрь взметнул его в небо. С душой младенца в руках Даппи Хобу незачем было больше скрывать свою суть. Человеческая маскировка сползла с него как змеиная кожа, и на Темном Берегу жарко запылал эфирный дьявол.Холод Бездны сгустил эфирную форму дьявола в горгулью с крыльями из красных молний, и он парил в небе, держа в когтях Рика Старого. Под ним разлетались длинные ленты грозовых облаков, растворялись на холмах, как испачканное крошево яичной скорлупы.Обезумев от горя, кобольд попытался сорвать с себя Ожерелье Душ и прекратить жалкое свое существование, разДаппи Хоб победил. Но морщинистый коготь остановил его руки. Голосом, похожим на хруст битого стекла, демон объявил:— Ты пойдешь со мной в сад безымянной владычицы. Ты будешь говорить с ней от моего имени, пока я буду надежно держать душу младенца в Ожерелье. Она может попытаться вырвать эту душу из моих рук, но это не выйдет, пока я держу хоть один кристалл. Ей придется отдать мне свой сон и сделать меня богом. Когда же власть будет принадлежать мне и вся вселенная подчинится моим приказам, я освобожу душу младенца из Ожерелья, и он вновь зашевелится в ее чреве.Рик схватился за хрусталь Ожерелья.— Душа младенца — здесь? — Потрясение от этой вести смыло страх оттого, что он висит над кривизной холодного мира в когтях демона. — Все это время — все это время! — душа младенца была в моих руках! Я заплатил за нее жизнью, когда эта проклятая стрела проткнула мое тело! И прямо тогда могла закончиться моя миссия!— Миссия? — Молниеподобное лицо демона вспыхнуло жарче. — Воровство! Ты украл мой уловитель душ!— Не тебе, демон, говорить о воровстве! — выкрикнул Рик в змеиное лицо. — Это ты украл душу младенца!— Да, украл, — согласился торжествующий демон. — Когда мои гномы взбунтовались и бросили меня в Бездну, я использовал оставшуюся силу, чтобы поместить Ожерелье Душ в Лабиринт Нежити. Там я мог направлять его издали, медленно, тщательно, тысячи земных лет подряд, собирая свет Извечной Звезды и поглощая постепенно душу младенца. И вот она моя! — Когтистая лапа Даппи Хоба сомкнулась на Ожерелье, и он поднялся выше, в индиговое небо. — И ты в моей власти — власти, накопленной за два миллиона дней ради одного этого дня, этого мига победы. Ты будешь повиноваться мне — выбора у тебя нет.С ревом океанского прибоя вспыхнула сверху молния, и демон ударился в стену звезд с такой силой, что уронил кобольда. Рик полетел, кувыркаясь, над лазурным краем атмосферы. В уголке неба в брызгах крошечных звезд висела вязкая, гниющая луна.Даппи Хоб подхватил падающего кобольда и поставил вертикально в фиолетовом сиянии над скользящим следом.— Ты заперт на Темном Берегу! — истерически рассмеялся Рик, обезумев от ужаса.— Нет-нет! Погоди-ка… дай мне подумать. А, мы не можем перелететь Бездну, когда Ожерелье не целое. — Острые когти демона подняли одинокую призму, содержавшую душу Лары. — Я должен присоединить эту призму к остальным, и тогда мы улетим с Темного Берега.Рик сомкнул искривленные руки на Ожерелье.— У тебя нет силы соединить призмы, — сказал он с вызовом.— Силы! — проворчал демон. — Силы у меня больше, чем я могу использовать. Для соединения Ожерелья нужно нечто большее, чем сила. Если бы ведьма не убила моего слугу Синего Типу, я бы позвал его для этой тонкой работы. А так придется действовать самому. Жди здесь.Даппи Хоб нырнул сквозь ветер и исчез в морозных слоях облаков. Рик Старый взял Ожерелье обеими руками и вздрогнул при мысли о том, что носит на себе душу младенца, что чуть не сбросил тот самый трофей, за которым гонялся, и эта мысль наполнила его болью. Он огляделся, куда бы спрятаться в этой взъерошенной тьме.Даппи Хоб вернулся, держа в когтистой лапе Джиоти, а в другой — Бройдо. Чешуйчатый хвост обвился вокруг ног Рика и сдернул его вниз с пути к луне.— У нас еще много работы, — произнес демон, беря Бройдо за руку и подводя сквозь стеклянную крышу неба в сторону солнца. — Будешь раздувать мехи, эльф.Кафедральными ярусами висели ионизированные слои полярного сияния, обволакивая невидимые силовые линии магнитного поля планеты. Широкие, как горизонты, светящиеся занавесы колыхались в солнечном ветре. Даппи Хоб приковал к ним Бройдо кандалами боли. По команде демона эльф побежал по границе мира, и волшебство понесло его гигантскими шагами в сотни лиг длиной. Он перелетал на другой край планеты, увлекая за собой исполинские полотна плазмы, и возвращался обратно, раздувая небесные огни порывами сине-фиолетового пламени.— А твоя задача, маркграфиня, собирать молнии от пламени мехов и складывать.Даппи Хоб поставил Джиоти в электрический ветер, разгоняемый хлещущими занавесами плазмы, и курчавые волосы маркграфини поднялись дыбом в электрическом поле.— А ты, — Даппи Хоб ткнул в Рика огненным пальцем, — стой на месте. Пошевелишься — испепелю, а эльф будет вместо тебя вести переговоры с владычицей.Кобольд стоял неподвижно у черной стены пространства и видел, как надрываются его друзья. Бройдо уже блестел испариной, напрягаясь изо всех сил и таская взад-вперед за собой по скользкой крыше неба огромные полотна света. Когда он падал, звезды разлетались там, где он ехал юзом, и Бройдо вскакивал, кривясь от боли.Джиоти тоже двигалась поспешно, зная, что любая задержка влечет за собой страдание. Она запускала руки в облака синего огня, который добывал Бройдо из полярного сияния, и вытаскивала их, зажимая в кулаках извивающиеся угрями молнии. С раскрасневшегося лица капал искристый пот, когда раскаленные до синевы пучки молний она складывала друг к другу противоположно заряженными концами. Когда все молнии сходились в одну раскаленную цепь, с другого края мира снова прибегал Бройдо с очередным парусом пойманной энергии.Даппи Хоб обернул сплетенную Джиоти электрическую сеть вокруг плеча Рика Старого, соединив искрящиеся концы с гранями хрустальных призм. Эта работа требовала от него полного внимания, и на внушающем ужас обличье выросли стебельчатые глаза краба. Они вращались, высматривая молнии.— Быстрее, эльф! Шевелись! Мне нужна еще энергия, чтобы открыть Ожерелье, а потом понадобится еще, чтобы закрыть его. Маркграфиня, быстрее! Если Ожерелье будет открыто слишком долго, душа младенца погибнет — ас ним и все миры этого сна.Бройдо и Джиоти торопились изо всех сил. Эльф бросался юзом через все небо, рассыпая искры и крики боли, но с каждым разом зачерпывая все больше энергии из солнечного ветра. Джиоти появлялась с охапками шипящих молний, с волдырями на лице и шее от ожогов огненных змей.Их неимоверными усилиями демон собрал достаточно энергии, чтобы открыть золотой витой шнур и надеть на него одиночную призму. Ожерелье Душ стало тяжелее на плечах Рика, и собравшийся заряд Чарма успокоил орущий ужас, звучащий в нем с той минуты, когда он узнал, что душа младенца все время была у него.Потом кобольд услышал далекую музыку — темную песню души Лары. Она доносилась из кристалла, который когда-то был у Лары, и усиливалась другими призмами.Даппи Хоб тоже услышал ее — и не только услышал. Призрак Лары объединился с энергией, отобранной у всех душ, что были пойманы этими кристаллами за тысячи лет. Лишенная силы на Темном Берегу, Лара утонула в кристалле.Она воссоединилась с тенями, блуждающими в сферических коридорах Ожерелья, бессмысленно витала среди них просто как одна из погибших душ — пока не поняла, чем разум отделяет ее от прочих. Она была ведьмой с Темного Берега. Она знала, как танцем добывать силу.С тех пор как в зимнем парке от нее увели Котяру, она танцевала, останавливаясь лишь тогда, когда внимание демона обращалось на нее. Этот танец собирал скудную энергию погибших душ, оживляя их разорванные воспоминания о пленении и рабстве. Когда Даппи Хоб присоединил камень Лары к остальным камням Ожерелья, гнев всех душ во всех кристаллах зазвенел яростным хором.Под ударом этого гнева демон отшатнулся, стебельчатые глаза болезненно втянулись.Увидев демона с разинутым от боли ртом, кобольд загорелся жаждой убийства. Он взялся за древко стрелы и, преодолевая муку, которую даже Чарм не мог заглушить, вырвал его из груди. С криком, разорвавшим воздух, Рик ударил зазубренным наконечником в брюхо демона.Вместо крови из Даппи Хоба хлынула струя огня. Из-под паутинных пальцев, ухватившихся за стрелу, вырвались языки пламени. С удивлением, которого не могла заглушить даже злоба, демон глянул на Рика, потом свернулся, пытаясь унять поток огненного ихора, капающего из раны подобно клочьям лавы. Застигнутый врасплох призраком ведьмы, Даппи Хоб ослабил хватку, отпуская кобольда, и стрела вошла глубже. Если вырвать ее, жизненная сила истечет с огнем. Если оставить, яд стрелы убьет его.«Ожерелье Душ!» — кричала в нем боль, и он лихорадочно рвался к нему, чтобы исцелиться.Рик поскользнулся на стеклянном куполе, пытаясь убежать, и демон, очнувшийся от муки, схватил когтями Ожерелье. Но в этих когтях уже не было силы, и даже высохшие руки кобольда смогли удержать Ожерелье Душ.Ослепленный болью, Даппи Хоб пытался нащупать Рика, подобно бессильной старухе. Каждая частица его существа горела злобой: так близко была душа младенца, которая дала бы ему бессмертие — так оно близко, — и он так смертельно слаб, что не может его схватить. Он поймал кобольда руками, покрытыми змеиной кожей, и оба они рухнули, сплетенные мечущимися руками и ногами.Кандалы Бройдо исчезли в тот миг, когда Рик ударил демона стрелой, и они с Джиоти бросились на помощь, впопыхах спотыкаясь, но не успели — демон и кобольд покатились вниз по небу, подобно метеору, расплескивая астральную кровь, и грохочущие молнии обозначали их светящийся путь.Джиоти схватила Бройдо за руку и потянула за собой, вниз по небу, вдоль сверкающей траектории, пробившей облака. В грозовой толще они летели наугад, потом туман резко потемнел, и Джиоти с Бройдо врезались в мокрую стену пещеры. Ревел прибой, потрясая самый воздух.Перед входом в пещеру небо над Габагалусом заливали алые сумерки. Гороподобные волны вставали из темного моря и ударялись о мысы, взбиваясь пеной, оседающей на равнины кресс-салатовых и сусловых полей. На уступе, над бурным ночным морем боролись Рик Старый и Даппи Хоб, и фосфоресцирующие выбросы пены обозначали силуэты бешено дерущихся тел. Грохотали утесы, пена взлетала за ними как побелевшее от ярости лицо великана.Схватив Рика за руки, Джиоти и Бройдо вырвали его из объятий вцепившегося демона. Кобольд пнул Даппи Хоба ногой, и тот полетел спиной вперед над пропастью, в кипящие волны. Жалобный крик демона утонул в воющем урагане тонущего континента. 9. ВОЗВРАЩЕНИЕ В САД Рик Старый, Бройдо и Джиоти уходили в туннель Чарма, а волны уже заливали пещеру в Габагалусе. При слабом свете Ожерелья Душ они вышли сквозь густой мрак к каменной полке, куда не доставал неумолчный шум океана. Там рану кобольда осмотрели и увидели, что она открыта, но не кровоточит.— Кости дракона! — воскликнул Рик. — Я ни боли, ни слабости не чувствую. Уже давно можно было бы вынуть эту проклятую стрелу!— Слава всем богам, что ты этого не сделал! — Бройдо с чувством стиснул плечо кобольда. — И правильнее было бы теперь сказать «благословенную стрелу».— Не стрела помешала Даппи Хобу забрать Ожерелье Душ. — Рик оглядел своих друзей, хотя они были еле видны в темноте. — Это ведьма Лара. Она подняла души Ожерелья против демона. Они застали его врасплох и уменьшили его силу.— А ты видишь Лару в этих кристаллах?— И Рииса Моргана, — добавила Джиоти, преодолев страх перед этим вопросом. — Демон сорвал с него метки зверя, но мы не видели его тела. Он жив?Кобольд поднял сияющие призмы к внимательным лицам друзей. Из сверкающих граней на них глядела Лара, и ниспадающие волосы обрамляли тело, чистое от ран. Зимнее солнце просвечивало сквозь ее прозрачные контуры, и виден был заснеженный парк, купы серых деревьев, крошечные бегуны, люди с собаками, а среди них по велосипедной дорожке шел светловолосый человек в рясе с обернутыми в картон ногами.— Это Риис! — Голос Джиоти погас в туннеле Чарма, не породив эха. — Он идет по парку на Темном Берегу!Лара шла рядом с ним, и белые одежды ее развевались в призрачном ветре. Чары Даппи Хоба рухнули, и Риис очнулся. Непонимающим взглядом глядел он на зажатый в руке доллар, который подал ему какой-то прохожий на пути от Трибеки.— Молодой хозяин…Риис увидел рядом с собой Лару, и по ее смуглому лицу расплылась безмятежная улыбка. Она исчезла из виду и дальше, на гаревой дорожке появилась ее тень — собольи волосы и смуглая кожа под вуалями света. И снова она дрогнула и растворилась вдали, маня его из-за кучи поблескивающих темных валунов.Лара скрылась в трещине между камнями, поросшими замерзшей травой. Он неверным шагом пошел за ней, обнимая себя руками от беспощадного холода. Озираясь по сторонам, боясь увидеть гномов или какой-то другой знак присутствия Даппи Хоба, он втиснулся между камнями, где исчез призрак ведьмы. Ему пришлось отвернуть голову в сторону и выдохнуть воздух, чтобы пролезть в щель.Холодный синий день раскинулся между хрустальными пиками ледяных гор. Припав к земле от неожиданности, Риис оглянулся. Парк серых деревьев, бегуны, собачники, горизонт Манхэттена — все это исчезло и сменилось горной страной обрывов с морозными прожилками. А высоко над головой, в лазурном небе, блестел глянцевый диск Неморы.— Пути Чарма к Темному Берегу есть повсюду. — Призрак Лары висел перед ним, бледный как вода. — Даппи Хоб создал их в изгнании. Иногда люди забредают в них и попадают на Ирт.— Лара, а где Даппи Хоб? — Риис глядел сквозь нее на трещины в склоне, откуда он появился, и боялся, что сейчас оттуда полезут гномы. — Душа младенца в опасности!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43