Рик схватил Азофеля за руку и потянул обратно, к краю обрыва.— Назад! Это великан! Они злые!— Злые? — От голоса, прокатившегося по всему небу, из щелей посыпалась щебенка. Над уступом, прикрывающим вход, приподнялся на локтях лежавший на животе великан. Безволосое лицо цвета копоти и бугристое как вулканический пепел, возвысилось, подобно стене. Широкий рот сердито искривился, показав зубы, серые как чугунная чушка.— Не трогай нас, великан! — робко пискнул Рик Старый. — Мы не желаем тебе зла.Сверху обрушился громоподобный хохот.— Какое зло такая сошка может причинить мне, Краказу — хозяину Сожженных Равнин?— Не суди только по размеру, Краказ! — Рик Старый торжественно показал на своего спутника. — Это Азофель, Лучезарный, пришедший на Светлый Берег из-за Края Мира.— Ох, я дрожу! — Великан изобразил трепет, и камни посыпались с уступа.Рик закрыл голову руками, но Азофель и глазом не моргнул, хотя камни усыпали всю землю у его ног, а один задел плечо и повернул его тело на пол-оборота.— Я — Краказ, хозяин Сожженных Равнин! — Великан победно поднял голову к черным парам, которые на Хелгейте назывались облаками. — А вы кто такие, что так дерзко говорите со мной?— Я всего лишь кобольд. — Рик пригнулся еще ниже в порыве самоуничижения. — Но он — он из Лучезарных. Он пришел из-за границ сна, который создал эти миры. Мудр ты будешь, Краказ, если окажешь ему уважение.— Я и так мудр, — объявил великан, упираясь бугристым подбородком на свою руку. — Мне уже больше семидесяти шести тысяч дней. О великанах я знаю все и много узнал о мирах от мелких тварей, что дерзнули войти в мои пределы.— Но ведь о Лучезарном ты никогда не слышал, Краказ? — Рик осмелился шагнуть вперед. — Убери руку от входа в пещеру и дай нам уйти тем путем, которым мы пришли.— Уйти? — Новый град камней покатился по склону от хохота. — Ни одна из мелких тварей, что сюда вторгались, никогда не уходила. И вы не станете исключением.— Ты хочешь нас убить? — возмущенно спросил Рик Старый. — Тогда ты действительно злой!— Ко всем, кроме своей породы. — Великан протянул ладонь, в чешуях и трещинах. — Люблю смотреть, как эти мошки горят в озерах лавы. Их крики для меня как музыка. Только она слишком быстро кончается.Рик всплеснул руками.— Погоди, Краказ! Ты совершаешь страшную, непоправимую ошибку! Ты сам не знаешь, что делаешь!Рука великана остановилась:— Верно. Вы меня разбудили, и я повел себя как капризный ребенок. Простите меня. Перед тем как убить вас, я должен услышать ваш рассказ.— Да, разумеется. Если таково твое желание. Да будет тебе известно, великий, что я родом с Неморы, — сбивчиво начал Рик, надеясь смягчить великана, чтобы тот позволил им убраться с Хелгейта. — Я там родился в роду…— Не ты! — Палец гиганта с растресканной кожей, под которой виднелось что-то тускло-красное, уткнулся в Азофеля. — Хочу узнать о нем!— Конечно же! — в знак извинения поклонился Рик. — Это Азофель, страж из…— Хочу слышать самого Азофеля. — Великан снова положил изрытый подбородок на руку и сверкнул пламенными глазами. — Говори.— Меня призвала создательница этих миров, — спокойно и правдиво ответил Азофель. — Она доверила мне миссию: устранить пришельца с Темного Берега.— Вот вы — точно пришельцы, и вас я устраню, — заверил их Краказ. — Так мы, великаны, охраняем свои владения.— Но если у тебя это не выйдет, ты всего лишь разозлишься, — вставил Рик Старый. — Если не выйдет у нас, все миры перестанут существовать?Снова землетрясение хохота обрушило потоки щебня.— А вы — самые занятные бродяги, которых я видел за столь много дней своей жизни. — Великан полуприкрыл веками пылающие печи глаз. — Этим мирам конца быть не может, кобольд. Они вечны. Это каждый великан знает. Потому что вечны мы. Оглянись, кобольд! Видишь далекие горы? Это все — великаны.— Да-да, вы, старея, каменеете — то есть превращаетесь в скалы.Это кобольд знал.— Живые скалы, кобольд! — Полыхнули пламенем, широко раскрывшись, глаза великана. — С возрастом мы становимся медлительными, поддерживаемые Чармом Извечной Звезды, и становимся настолько нерасторопными, что вступаем во всемирный полк — хор Старых, что лежат вместе, слушая музыку планет.— Если хочешь и дальше слышать эту музыку, — предупредил кобольд, — лучше дай нам уйти, чтобы мы спасли эти миры.— Я тебе не сопливый невежественный каменный мальчишка, — проворчал Краказ. — Эти миры никем не были созданы. Они появились, охлаждаясь, из первичного огня, сияния, из которого выковала творение Извечная Звезда.— Создательница Миров живет в свете Извечной Звезды, — заговорил Азофель. — В этот сон входит Светлый Берег и все его планеты. Если она перестанет видеть сон, все планеты исчезнут.— А ты, Азофель? — Великан выпятил каменистую губу и с любопытством прищурился. — И ты тоже снишься создательнице этих миров?— Я из другого сна. — Азофель скрестил руки на груди и склонил голову набок, вспоминая места, где жил когда-то. — Существуют Безымянные, живущие глубоко в свете Извечной Звезды, и они более велики, чем создательница этих миров. Я из сна того сновидца, которому снится создательница.— И есть, конечно, еще более великие сновидцы? — Пасть Краказа глумливо изогнулась. — Сны внутри снов?— Может быть, — согласился Азофель. — Я знаю только о том сне, из которого явился.— Так расскажи мне про этот сон, Азофель. Ты там живешь, как живу я здесь, надеясь когда-нибудь сколотить себе состояние, достаточное, чтобы завести жену и детей и упокоиться в уюте среди Старейших?— Нет, сон, в котором я жил над Краем Мира, совсем не такой. Ничто в этих мирах не напоминает его, потому что это сон без миров. Там все — свет. Но я родился там, где свет наименее ярок. Мои предки жили в этом тусклом углу нашей реальности, сколько помнят поколения. Они не желали искать ничего светлее.— Но ты был пытлив, — язвительно заметил Краказ.— Не пытлив — обречен. — Сияние Азофеля потускнело, длинное лицо опечалилось. — У нас было мало света, чтобы сохранить мне жизнь, и я должен был умереть в младенчестве. Но меня продали в слуги. И с тех пор я служу, чтобы жить и знать свет.— Траллс! — с отвращением искривилась каменная морда Краказа. — Ты в собственный рассказ вплетаешь ложь; Если мирозданию угрожает опасность, создатель не послал бы простого траллса.— На самом деле она послала меня, — возник Рик Старый. — Азофель всего лишь меня сопровождает.Краказ нетерпеливо тряхнул головой.— Хватит нести чушь! — Его рука потянулась к ним, три покрытых скальной коростой пальца раздвинулись, чтобы поймать обоих путников. — Теперь послушаем, как вы будете петь.— Нет, постой! — отчаянно замахал руками Рик. — Твой мир в опасности! Поверь нам!Ладонь великана нависла над ними, и чудовище фыркнуло:— Поверю, когда будете петь из лавы!— Отвернись! — велел Рику Азофель.Кобольд прижал ладони к глазам и согнулся почти пополам.Рубаха Азофеля разлетелась пеплом, и мощное сияние хлынуло во все стороны с такой яркостью, что черные лавовые натеки показались вдруг белыми.Рик увидел узловатые кости своих ладоней, но жара не почувствовал. Когда его снова охватила темень, он оторвал руки от глаз и увидел Азофеля, обнаженного и пылающего огненными клетками. Великана не было.— Прости меня, — промямлил Азофель. — Я снова съел свет из сна.На этот раз кобольд поднял к огненной фигуре счастливое лицо.— Может, ты все еще голоден? Здесь точно можно найти еще великанов. 7. СИВИЛЛА Она была всего лишь белой тенью среди кружева веточек и лиан в темном углу леса. Когда Джиоти и Бройдо оказались рядом с ней, ее возмущенный вопль всколыхнул стаю птиц, брызнувших из густых крон. Изогнутые глаза, дымчатые как кварц, полыхнули гневом на маркграфиню, посмевшую разорвать лиственный полог, где пряталась сивилла.— Прости меня, сивилла! — успела выпалить Джиоти раньше, чем сивилла расправила ало-изумрудные крылья, готовясь взлететь. — Мне позарез нужна твоя помощь, иначе я бы никогда не осмелилась так грубо к тебе вторгаться. Прошу тебя, не отвергай моей мольбы — ты, которая делилась когда-то со мной своим пророчеством.Яркие крылья опустились и снова закрыли мраморно-чистую наготу тельца сивиллы. В круглом отверстии рта блеснул голубой язык пламени.— Я голодна.Джиоти изогнулась и позвала своего спутника:— Бройдо — там тот червь. Принеси. — И она снова повернулась к сивилле: — Я принесла тебе мясо с Края Мира.— Редкое блюдо. — Язычок синего пламени разгорелся сильнее. — Оно свежее?— Очень.Бройдо побежал обратно через лес и нашел червяка все еще под зазубренным нагрудником. Эльф подобрал его лезвием меча и быстро понес в чащу. Кольчатое тело свернулось вокруг клинка, но медленно сползло, когда эльф поднес извивающуюся тварь сивилле.Когтистые руки разорвали толстое тело червяка, и огненный язык вылизал влажное желеобразное содержимое под шипение горелого мяса. Через несколько мгновений от червя осталась лишь сухая оболочка, лишенная жизни.Закончив, сивилла повернулась к людям живым нечеловеческим лицом, полуприкрытых свисающими прядями волос, и кварцевые глаза моргнули медленно и довольно. В зияющем отверстии рта искрился голубой язык.— Спрашивай, что ты хотела.— Где Риис Морган? — спросила Джиоти, опускаясь на колени в росу трав перед бледной иконой, завернутой в цветные крылья.— Заперт в облике, назначенном судьбой.— Где?— На Ирте. — Кварцевые глаза затрепетали, шелковый голос произнес: — На дальней стороне Ирга — в Габагалусе.— Далеко ли это? — спросил Бройдо.— Быть может, даже слишком, — с тревогой ответила Джиоти. — Габагалус — самостоятельное государство, отделенное от всех доминионов. И они не очень привечают чужих.Бройдо слушал Джиоти вполуха. Его внимание было поглощено странным созданием, сидевшим в темной глубине леса. Тело было похоже на тело смертных, но лицо с жестким отверстием рта, пламенным языком, с затуманенными глазами будто говорило, что впечатление это обманчиво.— Спрашивай, эльф. — Сивилла выплюнула синюю искру. — Спрашивай, что хочешь знать.— Смидди Tea и эльфы моего клана… — Бройдо тяжело задышал, собираясь с духом: — Как они?— Прячутся на высоком пути ветра. — Крылья сивиллы задрожали. — Их жизнь висит на волоске. Гномы рыщут по Лесу Призраков в жажде отомстить эльфам за свою потерю — за Ожерелье Душ.Одной рукой Бройдо вцепился в свои зеленые волосы, а другой воздел в воздух меч змея:— Я должен вернуть им этот меч! Я нужен им!— Ты нужен мне! — Джиоти твердой рукой взяла его за плечо и заставила опустить меч. — Если нам предстоит найти путь к Риису и освободить его, то придется пробиваться через орды гномов. Я не могу сейчас лишиться тебя.— Но мой народ…— Сивилла сказала, что они живы.— Они прячутся! — Бройдо уныло качнул головой. — И жизнь их висит на волоске. Это все я виноват. Никогда, ни за что не должен был я приводить к ним гномов.— Вы с кобольдом были храбры, — напомнила ему Джиоти его собственные рассказы о приключениях на Краю Мира с Риком Старым и Азофелем. — Не забывай: если бы ты не принес своему клану Ожерелье Душ, все погибли бы страшной смертью от проклятия Тивела.— Верно. — Бройдо, надув щеки, с шумом выпустил воздух из легких. — Я променял им одно несчастье на другое. — Он вцепился в руку Джиоти. — Я должен вернуться. Только этот меч может их спасти.— А спасти миры, Бройдо? — Джиоти смотрела на него в упор. — Что толку спасти один твой клан, если исчезнут все миры Светлого Берега?— Истина известна немногим. — Сивилла пошевелилась под плащом из перьев. — На много лиг день пуст. Но в Габагалусе день обретает форму — чтобы родиться или погибнуть. Истина известна немногим.— Что это может значить? — раздраженно скрипнул зубами Бройдо. — Не понимаю. Говори просто, сивилла. Действительно ли обречены миры? Правду ли сказал Рик Старый о безымянной владычице и младенце, неподвижном в ее чреве?— Зная это, будешь и ты среди немногих. — Сивилла закрыла глаза. — Но слушай.Бройдо склонил голову и услышал шепот травы вдоль долгих лесных троп.Глаза сивиллы открылись и озарились изнутри.— Сейчас все миры — одно поющее дерево, живые среди смерти.— Я не пони…Джиоти заставила его замолчать, приложив палец к его изогнутым в гримасе губам.— Она говорит нам, что не знает о грядущем, о том, что случится. Сейчас судьба миров куется в Габагалусе. Пойдешь ли ты со мной, чтобы решить исход?Бройдо что-то недовольно буркнул, и в мозгу его роились образы Смидди Tea, многих эльфов, которых он знал и любил.— Разве у меня есть выбор?Джиоти выдержала его враждебный взгляд:— Если подумать — то нет.— Я — эльф-советник, — вслух заявил Бройдо, больше для себя, чем для Джиоти. — Смидди Tea обучила меня для этого, послав на службу не только старейшинам нашего клана, но и трех соседних кланов. Меня считают достаточно искусным, чтобы дать мудрый совет моему народу. Так почему я не могу сейчас дать мудрый совет самому себе?— Задача своего рода уникальная, — согласилась с ним Джиоти. — Но реальное решение тут только одно. Чтобы уцелел твой народ — любые народы — мы должны тут же уходить в Габагалус.— Так ли это, сивилла? — Бройдо глянул на фигурку крылатой женщины с собольими волосами. — Должны ли мы с Джиоти идти в Габагалус?— Дойдите так далеко, как только можно дойти. — Сивилла вздрогнула и отступила в темную лесную нишу. — Прошлое и будущее сливаются как тропы. И там, где сойдутся они — о, там, где они сойдутся! — там и лежит судьба. И там сладка жизнь даже в самой боли. Лиловое лицо Бройдо передернулось:— Это нам ничего не говорит!Сивилла отступила в темноту, закрыв глаза, трепеща крыльями, не отвечая на желчное ворчание эльфа.Джиоти тщательно опустила на место завесу плюща, и снова не стало видно укрытия сивиллы.— Ты идешь со мной в Габагалус?Бройдо уставился на меч у себя в руке, на сияющую приглушенным снежным блеском белизну. Это было спасение его клана — и было оно в руке эльфа, проигравшего гномам битву за спасение мира. В душе метался гнев. Нет, он спасет Смидди Tea и свой клан! Но сначала он вернет то, что отобрали у него гномы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43