— Зачем она создала эти миры?Сначала Рик подумал, что Лучезарный его дразнит, но огненный взор выражал настойчивость и вопрос.— Ты не знаешь? — спросил кобольд удивленно.— Я — страж. — Азофель гордо расправил плечи. — Меня поставили охранять ее. Я сам — сон, который снится тем, кто хочет защитить нашу владычицу от любой опасности. Я ничего не знаю ни о ней, ни о ее младенце, ни о ее волшебстве.— А кому же ты снишься, Азофель?— Разве сон знает своего сновидца?— Я знаю нашу владычицу. Азофель пожал плечами.— Ты же сам сказал, что один ты был избран, так как стряслось что-то страшное, и ей нужен кто-то из ее сна, чтобы все исправить. Тебе дана привилегия, а не мне. И привилегия эта обходится госпоже дорого, потому что управлять нами нелегко. — Азофель внимательно смотрел вниз, на иззубренную пустыню. — Знаешь, почему был избран ты?— Конечно, — тут же ответил кобольд. — Я всю свою долгую жизнь изучал магию кобольдов, которая куда древнее и тоньше Чарма. А еще важнее то, что я стар и никому не нужен. Родных моих давно нет — мои жены и любимая Амара умерли, другие далеко, и для моих старых костей все равно что мертвы. Никто не поверит тому, что узнал я в ее присутствии, и потому я ничем не угрожаю сну. Те, кто снится ей, пребывают в блаженном неведении о ней и о ее младенце, которому служат незаметно и столь преданно.— Но ты не сказал мне, зачем этот сон? — Азофель снова показал длинными пальцами на пустынную землю и сверкающий диск Неморы. — Зачем созданы эти миры?— Этот сон — ее мечта о тепле, свете и любви для ее дитяти, — сказал кобольд, и глаза его затуманились воспоминанием. — Когда младенец родится, эти миры станут его школой, где дитя научится состраданию, нежности и опасностям тщеславия, уготованными в наследие всей разумной жизни. — Кобольд грустно сомкнул веки. — Но все эти рассуждения ничем не помогут нашей задаче.— Возможно. — Маленькие губы изогнулись в быстрой гримасе. — Мне хочется, чтобы ты понял: поставленная перед нами задача — проблема и сна, и сновидца. Освободи меня от обещания не брать себе больше света этого сна, и я вернусь во дворец и буду говорить с нашей владычицей. Ты тоже можешь пойти со мной. Мы вместе узнаем, исцелилась ли она и ее младенец.— Опасное предложение, Азофель. — Рик задумчиво закусил угол губы. — В последний раз госпожа была нетерпелива со мной. Если мы появимся перед ней, а окажется, что младенец недвижен во чреве ее, она наверняка разбудит его отца.— Темного отца. Да, отца, который считает всю эту школу для младенца ненужным баловством. — Лучезарный обдумал эту мысль, поворачивая из стороны в сторону выпирающий подбородок. — Может быть, он и прав.Глаза Рика Старого прищурились:— А ты просто хочешь уйти от этого сна? Тебе безразличны эти миры.— Это правда, кобольд. — Азофель нетерпеливо забарабанил пальцами по штурвалу. — Мне подобает быть среди других стражей, а не гоняться здесь в темноте и холоде за химерами. Тени больше нет, наша работа сделана. Так уйдем же из этой иллюзии, созданной для младенца.— И тебе наплевать, даже если эти миры исчезнут насовсем, — зло огрызнулся Рик Старый. — Ты ведь не отсюда. Но наша госпожа назначила меня твоим ведущим, и пока ты в ее сне, будешь делать то, что я прикажу.Пепельное лицо Лучезарного медленно повернулось к нему.— И что же ты приказываешь, кобольд?— Еще не знаю. — Рик ушел поглубже в кресло. — Я думаю, нам надо вернуться к Бройдо. Мы бросили его среди врагов. И я не могу себе этого простить.Азофель передернулся с отвращением:— Меня послали сюда не эльфов спасать.— Но Бройдо — наш союзник, — настаивал Рик. — Без него мы бы потерпели неудачу, еще не начав дела.— Союзник или нет, все мы рискуем собой в этом сумасшедшем сне. — Лицо Азофеля смотрелось как сквозь дым. — Мы не будем подвергать себя опасности ради него или кого бы то ни было. Свою силу я буду расходовать только на выполнение нашей миссии.Рик Старый вздохнул и сдался.— Тогда что же мы будем делать, Лучезарный?— Найдем ведьму-призрака, — решил Азофель. — Она последняя видела это создание тьмы. И вполне может знать, что с ним сталось.Они полетели дальше в молчании, и под крылом тянулся будто изъеденный кислотой пейзаж. Вдруг Рик Старый взволнованно воскликнул:— Она быстро перемещается. Вот она где!И он показал на горную цепь, точно стекло сияющую на горизонте.— Как она могла так быстро попасть туда? — Азофель заложил крутой вираж и повел машину к ледяному Краю Мира. — В прошлый раз ты видел ее очень далеко отсюда.— Эти миры переплетены туннелями Чарма — проходами, соединяющими далекие друг от друга места. — Рик поднес поближе к глазу хрустальную призму из Ожерелья Душ. — Ага, она на склоне горы. И по-прежнему одна.— Куда она направляется?— Не могу сказать. — Тут у Рика отвисла челюсть. — Ух ты, я узнаю эту гору. Самый высокий пик на планете — знаменитый Календарь Очей!— И что из этого следует, кобольд? — Азофель так круто повел машину вниз, что у кобольда в ушах засвистело. — Что это за Календарь Очей?— Скала, которая торчит выше времени. — Рик Старый пропускал отраженный снегами свет через призму и видел призрака, идущего по снежному полю, не оставляя следов. — Она попала сюда туннелем Чарма. Я думаю, она собирается покинуть Ирг.— И куда направиться?— Узнаем, когда ее найдем. — Рик показал Азофелю, куда лететь — к огромной горе, похожей на осколок битого стекла. — Она призрак. И мне видно только, где она сейчас. Вот она входит в пещеру — это на южной стороне.Азофель с исключительной точностью посадил машину на обледенелый склон над пылающей снежной чашей. Холод не трогал ни кобольда, ни Лучезарного, но они оба застыли, выйдя из кабины. Среди пушистых сугробов не было ни единой тропы.Рик пошел по наметенному снегу, Азофель направился следом, и розовые волосы бились как пламя в серебристых струйках пара от его тела. Со всех сторон высились ледяные гиганты.— Вот она где. — Кобольд ловко бежал между заиндевелыми валунами, беспокоясь только, чтобы не упасть и не пошевелить снова стрелу, торчащую в груди. — Она вошла сюда.У входа в пещеру поблескивали сосульки.— Зачем ты медлишь, кобольд? — Азофель бросил в темную пещеру горсть огня, осветившую оледенелый камень, которого не касалась рука смертного.— Это не обычный туннель Чарма, — предупредил Рик. — Она ушла обратно в Колодец Пауков. Если пойдем за ней, то попадем с Ирга на другие миры.— Мы должны ее поймать. — Азофель шагнул через порог пещеры, и исходящий от него свет выхватил из темноты черные отверстия и змееподобные трещины между плохо скрепленными камнями. — Моя сила защитит нас от всех тварей, что нам попадутся. Веди, кобольд. И пусть не ускользнет от нас этот призрак.Рик вошел в пещеру, и его обдало запахом отсыревших камней. Откуда-то спереди потянуло теплом — и послышались звуки: царапанье, лязганье, щелчки хитиновых тварей, вынюхавших чужаков. Призрака они не чуяли, но засуетились при появлении его преследователей.Азофель светился как лампа, отбрасывая косые тени на каменные стены.Собственная тень кобольда узкой тропой легла перед ним. Он полз вперед, откуда все ближе и ближе доносились резкие звуки. Из темного туннеля семенил паук, большой как сама пещера. Он громко царапал лапищами по каменным стенам, и щелкающие звуки быстрых жвал сливались с собственным эхом.Рик в ужасе завопил, но почти сразу же осекся — его ослепило вспышкой. Кобольд отвернулся, вздрогнув, а когда снова повернулся, огромный паук был разорван на тысячи мелких кусков. Мелкие паучки, отцепившиеся от гиганта, брызнули в темноту, и некоторые пылали как угли.— Вперед, — велел Азофель. — Веди нас к ведьме-призраку.Кобольд пошел вперед уже без прежней робости, ободренный демонстрацией силы Азофеля. Металлические щелчки пауков затихли вдали, и путь казался свободным. Рик сумел отвести беспокойный взгляд от тропы и заглянуть в Ожерелье Душ.— Она далеко, далеко впереди нас, — сообщил он. — В конце концов, она же призрак. Сейчас она прошла вот по этому коридору и поднимается по Колодцу Пауков. Чтобы от нее не отстать, надо идти быстрее.— Так поспеши!Азофель подтолкнул кобольда вперед, и они почти бегом устремились по длинной пещере, пока не добрались до самого Колодца.Снизу доносилось журчание воды, ищущей глубокого места для отдыха. Даже светоносные глаза Азофеля не могли проникнуть в темноту, забившую глубины под Иртом. Но призрак направился не вниз, а вверх. Там, наверху, чертили круги нетопыри, висели паучьи коконы, огненными искорками роились феи.— И как мы будем подниматься? — спросил Рик Старый. — У меня сил не хватит лезть по этим стенам.— Забирайся ко мне на спину, кобольд. — Азофель встал на колени, и Рик неохотно влез к нему на плечи. — Взял бы я больше света из этого сна, мы могли бы лететь. А так тебе придется цепляться за меня. И не теряй из виду призрака.На ощупь Азофель был не таким, как опасался кобольд. Сидя на плечах Лучезарного, он вдруг почувствовал радость в душе; пламя розовых волос Азофеля гладило кожу с прохладным мелодичным ощущением святого огня. Рик сидел высоко, и зазубренное острие стрелы не касалось головы стража. Кобольд стал внимательно смотреть в призмы, висящие у него на груди.Азофель с поразительной быстротой лез по стенам, оплывшим от селитры, и освещал путь двойным лучом пламенных глаз. Там, где его руки касались камня, вспыхивали искры, ноги Лучезарного выбивали в камне ямки для опоры как в мягкой глине.В хрустальных призмах Рик Старый видел приближение образа ведьмы. Она уже выбралась из Колодца Пауков и шла вдоль мелкого ручья по полю, желтому от мелкой вики. Кобольд сразу узнал силуэт узловатых гор и ветер, полный хлопанья птичьих крыльев в фиолетовом небе. Это была земля его прежней жизни — Немора.— Она направилась на мою родину! — воскликнул Рик. Азофель не ответил.Но Рик уже чуял запах дождя в вельде, полный свежести и прохладных теней от синих грозовых фронтов, медленно плывущих над землей.— Не вертись! — прикрикнул на него Азофель. Кобольд покрепче вцепился в Лучезарного, радуясь, что слепой бог Случай направил его этим путем. Летний вельд — здесь он провел детство, пока не сменил его на замерзшие равнины и снежные дороги, покрывавшие большую часть планеты. Жизнь в вельде была тяжелой, потому что только здесь находилась плодородная почва на Неморе, снабжавшая зерном и плодами все роды кобольдов в снежных краях. Его родители и их предки много поколений служили красильщиками и ткачами для кобольдов с ферм и садов. Только он один покинул тучные поля и нелегкий труд вельда, чтобы изучать магию в ледяных пещерах. Никогда больше он не возвращался в зеленые земли своих предков — до этой минуты.В радужном свете призм ведьма медленно брела вдоль журчащих вод ручья. Она знала, что ее преследуют, потому что видела сквозь свою призму острые искры от рук Лучезарного в Колодце Пауков, видела огненные волосы, трепещущие в темноте и освещающие сидящего на плечах кобольда, и глаза на его изборожденном годами лице радостно наблюдали за ней.Она не боялась. Она поступила так, как следовало — увела Пожирателя Теней от человека, которого она любит, пусть даже с виду он уже не человек. Превратившись в беспамятного носителя звериных меток, Риис убежал в чармовые туннели Паучьих Земель, и ведьма не знала, в каком месте Ирта они выведут его на поверхность. Она только знала, что он на Ирте — эти пути Чарма соединяли только доминионы.Сквозь призму она видела, что Пожиратель Теней и Рик Старый уже не могут обнаружить Рииса. Превратившись в Котяру, он обрел форму, которую они не могли видеть. И она туннелем Чарма направилась к Календарю Очей и вошла в Колодец Пауков, чтобы увести их прочь от возлюбленного.Когда они придут, она поведет их через эту прекрасную страну к следующей шахте Колодца Пауков — ведьма ощущала ее где-то рядом. Сколько времени она еще сможет отвлекать их от Рииса, Лара не знала, но он избавил ее от боли, и она готова была идти вечно.Она перешла ручей по зеленым камням без единого всплеска. Часть третьяГАБАГАЛУС Правда — самая необходимая выдумка. Висельные Свитки, Отрывок 3 стих 24 1. СОЮЗ В ПУСТЫНЕ КАФ Габагалус тонул в ночном океане. Струи пены и завеса брызг вздымались у погружающихся пиков, сверкая фосфоресцирующими парами в вечернем сиянии планет. Лимонно-желтые полосы на исходе дня окрашивали запад, и на вершинах разбивались уже последние волны. К ночи зыбь над ними пойдет ровно, не встречая препятствий, освещенная сверху дымом звезд и снизу — яркими огнями затонувшего континента.Один такой подводный огонь мерцал из полукруглого здания на краю обрыва. Ленты водорослей поднялись со скальной стены и обрамили подсвеченный купол с его скупым интерьером: овальным бассейном, отбрасывающим грубые пятна света на стены. Над бассейном и покрытым синим ковром полом висели шары ламп.Под одним из них сидел в плетеном кресле старый-старый человек, блестя пятнистой лысиной. Он был обут в зеленые сандалии и одет в черную рубаху с золотой вышивкой. Будто само время сочилось у него из глаз, и кожа на щеках была в складках, подобных оплавленному воску. Он раскрыл рот, и возник голос, подобный медленной тени:— Где Риис Морган? * * * Котяра понимал, что с этой первой ночевкой под звездами что-то не так. Слишком сильно изменились пряди планетного дыма и паутина звездного огня. За такое короткое время этого не могло случиться. Сначала он подумал, что ему снится странный сон. Но холодный камень и режущий ветер ночи убедили его в обратном.Хотя он стремился к Ткани Небес на Рифовых Островах Нхэта, где был перед этим провалом памяти, но туннель Чарма из Паучьих Земель неожиданно вывел его в Каф. Он не стал сразу возвращаться в туннель, чтобы не сбиться с пути еще больше, а отсиделся тут остаток дня. С гребня скалистой гряды он видел заросли ревеня и кочки овсюга во впадинах между тянувшимися к югу холмами. Здесь был край пустыни, и отсюда можно было найти путь к воде и к еде, когда забрезжит рассвет. Поэтому Котяра устроился между выходами скал, прикрывавших от ветра и привязывавших его к Ирту, чтобы ночной прилив не унес бесчармовое тело в Бездну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43