И он, как Амара, найдет свою свободу.Он приподнял Ожерелье и увидел в хрустальных гранях Аару. Тело ее было избито, как клубень, молотами.— Ведьма… — Он содрогнулся, увидев вымазанное грязью, изуродованное лицо с заплывшими глазами. — Лара…Мудрая ведьма, которая перехитрила Синего Типу, которая спустилась с Извечной Звезды ради любви, — кто превратил ее в такую мерзость? Волна возмущения и жалости поднялась из глубины его существа.От полуденного света тени съежились, и Азофель шагнул сзади, встав рядом с Риком, сияя во всю мочь.— Все кончено, Рик Старый.Кобольд поднес руку ко лбу, защищая глаза от пылающего света.— Что кончено? О чем ты говоришь? Я тебя не вызывал.— Уже не надо меня вызывать. — Азофель приглушил яркость и принял форму серебряной фигуры, озарившей ледяные склоны и глянцевую реку. — Дело сделано. Создание тени больше не находится в Светлых Мирах.Рик Старый резко повернулся, чуть не поскользнувшись.— Как это случилось?— Даппи Хоб поймал Рииса Моргана со звериными метками и выбросил его в Бездну.— Почитатель дьявола? — Кобольд ахнул, разинув рот. — Ты видел Даппи Хоба?— Видел. Он очень стар.Рик направился к Лучезарному сквозь стену ледяных зарослей, на ходу рассуждая:— Если Даппи Хоб выбросил создание тени в Бездну, значит, он здесь — на Светлом Берегу.— На Ирте. В Габагалусе.Кобольд похлопал себя по лбу, пытаясь вспомнить.— Я не знаю такого доминиона.Азофель поравнялся с ним рядом с бирюзовыми выступами льда у берега.— Даппи Хоб родом из Габагалуса — это континент на дальней стороне Ирта. Но он вместе с пришельцем ушел на ту сторону Бездны. Теперь они оба на Темном Берегу. Наша работа сделана.Рик остановился:— А я думаю, что нет.— Тени там, где им место. — Лучезарный чуть не рычал от злости. «Неужто эта работа во сне никогда не кончится?» — Нам нужно хотя бы вернуться на Край Мира и доложить нашей владычице.— А Бройдо?Серебряная поверхность Азофеля чуть потускнела, когда он вошел в транс, и снова засветилась ярче, когда он ответил, что видит:— Я его видел. Он с маркграфиней в Габагалусе. Кобольд решительно топнул ногой:— Значит, мы направляемся в Габагалус. И дальше, если придется. Если надо будет, мы пойдем через Бездну.— Чего ты несешь, кобольд? — вспыхнул золотым и красным огнем Азофель. — Я не стану снова проматывать свою силу ради этого сна.— Нам надо к Ларе! — Рик обеими руками поднял Ожерелье Душ. — Посмотри на нее!Призматические тени вздрогнули и размылись перистыми облаками. По топкой земле шла вымазанная грязью женщина, топча стебли камыша.— Она на Темном Берегу. — Азофель шагнул назад. — Нам туда нельзя.— Почему?Лицо Азофеля в белой ауре застыло, лукавые глаза расширились от страха.Слишком далеко в глубь сна, слишком близко к темному слою материи. Что-нибудь там сделать — потребует много сил. А если я растрачу свой свет в той тьме, он пропадет навеки. Пойми, я никогда не выйду из этого сна — никогда.Кобольд задумчиво покивал, соображая, что теперь делать.— Тогда хотя бы давай перенесемся к Бройдо и проследим, чтобы с ним ничего не случилось. — Он поднял Ожерелье Душ к озабоченному лицу Лучезарного. — Но сначала посмотри на Лару еще раз. Посмотри на нее в этом Ожерелье, Азофель, на женщину, которую любил этот волхв. Любовь привела его сюда, чтобы возмутить нашу жизнь. Посмотри на нее.Облепленная грязью, она тащилась через сугробы замерзшей травы, мимо неоново-синих химических прудов, вдоль изрытых грунтовых дорог. Машины ехали наверху по эстакаде, и люди оборачивались поглазеть на Лару. Бесстрастные лица, проносящиеся на фоне унылого неба, мелькнули и исчезли — Лара вошла под мост.Изорванными клочьями скорби брызнули из бурьяна вороны. Лара не обратила внимания. Ведьма в ней уснула и была слепа к знамениям. Лара влезла по откосу, перешла наискось колею железной дороги. Лица прильнули к вагонам пригородного поезда, глядя на грязевую женщину, идущую на негнущихся ногах по стрелкам, подобно зомби — каковой она и была.Наконец дорожная полиция поймала ее в запретной зоне среди кабелей высокого напряжения. Она вытаптывала круги, танцевала, извлекая силу из земли. В голове у Лары начал вспыхивать свет — она осознавала себя: небесная ведьма, призрак, посланец апокалипсиса…Полицейские остановились на проселочной дороге возле сумасшедшей танцовщицы, не выключая мотора. Держа наготове слезоточивый баллончик и наручники, они осторожно приблизились к вертящейся женщине, окликая ее и не получая ответа. Казалось, она в трансе или в наркотическом опьянении. И самое странное: при ее бешеных движениях в холодном воздухе не было пара от дыхания.Сумасшедшая дала увести себя с поля, не оказав сопротивления, как потом будет сказано в рапорте. Но там не будет упомянуто, что воздух вокруг нее казался ярче. Полицейские решили, что это статическое поле от проводов высокого напряжения. Когда они коснулись ее, не было ни искорки — только внезапная пассивность. Быстро сковав ей руки за спиной наручниками, полицейские охлопали ее заляпанные грязью одежды в поисках оружия.Хрустальную призму нашли только потом, в общественной клинике, куда ее доставили для медицинской экспертизы и лечения. Врачи в приемном отделении остолбенели, не обнаружив у нее ни пульса, ни дыхания, хотя зрачки реагировали на свет. И женщина повторяла: «Я — Пес, я — Пес».На витом золотом шнуре, держащем призму, не было застежки, и кристалл осторожно сняли через голову, когда женщину освободили от измазанной одежды и смыли грязь. Сестра поднесла камешек к свету, и в душу ее пахнуло зимой. Она вздрогнула и передала кристалл санитару, а тот запечатал его в пластиковый пакет.Когда сотрудник службы безопасности унес кристалл из приемной, Лара тут же начала уходить. Радужки перестали реагировать, и тело сразу застыло в посмертном окоченении. Медики констатировали смерть, и тело под покрывалом вывезли на каталке в коридор — ждать служителя, который отвезет его в морг. Но когда пришел служитель, от тела остался только отпечаток на каталке.В тот же вечер детектив, назначенный на расследование по факту исчезновения трупа, осмотрел украшение пропавшей. Его внимание сразу привлек искусно сделанный шнур с неповторимым и загадочным узором. Само украшение выглядело одновременно и грубо вырезанным, и очень тщательно отполированным. Детектив никогда не видел ничего подобного — кристалл толщиной в большой палец и весь в сетке радуг.Вглядываясь в толщу хрусталя, детектив ощутил странный мороз, будто через него протек поток холодных атомов. Зажав призму в кулаке, он вышел в осмотровый зал, где женщина умерла и исчезла.Качающиеся двери открылись в пустой зал. Медицинские мониторы не работали. Осмотровый стол был темен, уже накрытый простыней для следующего пациента.— Здравствуйте, сэр!Полы длинного пальто детектива взметнулись крыльями, когда он резко обернулся.— Откуда вы тут взялись?Возле кислородной установки, где только что никого не было, стояла смуглая женщина с волнистыми черными волосами, одетая в рясу священника.— Кристалл, который вы держите, — мой.— Кто вы такая? — Детектив рефлекторно взялся за нагрудную табличку.— Мне дано лишь мгновение ясности, сэр, — сказала женщина молящим тоном. — Послушайте меня, пожалуйста. Если вы оставите кристалл у себя, вам грозит опасность. Отдайте его мне.Детектив показал табличку:— Я — сотрудник полиции. Что вы знаете об этом кристалле? Что это такое?Призма в его руке тихо светилась — как маленький настороженно затаившийся зверек.— Он опасен.— Чем?Цвета кристалла играли в ее черных глазах.— Те, у кого я его украла, пойдут на все, чтобы его вернуть.— Да? — Ладонь детектива сомкнулась вокруг призмы в кулак. — И кто они такие?— Они очень опасны.— О'кей. — Полицейский сунул кристалл в карман и достал наручники. — Я задерживаю вас для допроса.Женщина не оказала сопротивления. Он надел на нее наручники и оглянулся позвать сестру, чтобы арестованную обыскали. И тут же резко обернулся на звон упавших на линолеум наручников. Он стоял один в пустом осмотровом зале, а у его ног поблескивали наручники — застегнутые и запертые. 3. ИНТЕРЛЮДИЯ С ЭЛЬФОМ Бройдо шел впереди, выходя из пещеры, где только что сразил василиска мечом змея. Рукоять горела в его руке, так сильно он стиснул ее, страшась опасности, и лишь снаружи, когда дневной свет обдал его теплом, рука эльфа чуть разжалась. Уперев окровавленное острие в песок, он смог окончательно разомкнуть пальцы на рукояти.Перед ним лежал иззубренный горизонт выветренных гор и деревень на склонах. Джиоти сняла с амулетной куртки кубическую линзу и стала рассматривать деревни. Дымка вдали рассеялась, и показались саламандроподобные — блестящие и безволосые, похожие на тритонов люди — занятые работой. Они уже установили ветряные мельницы и водяные трубы, убранные накануне, и теперь хлопотали в полях кресс-салата и сусла. В школьных садах посреди хижин голубого камня резвились дети. А по длинным дорогам через террасы полей двигались фургоны, приводимые в действие цветастыми солнечными лопастями.— А теперь, когда мы сюда добрались, — спросил Бройдо, — как нам искать Котяру?Из пещеры они попали на известняковый карниз среди шпилей выветренных гор. Что-то змееподобное плескалось внизу в образовавшейся после прилива луже. Эта тварь застряла здесь до заката — если доживет до него, и Бройдо смотрел на нее с любопытством. Он сжалился над попавшей в ловушку морской змеей — она была будто символ его самого, выброшенного из родной стихии в полный опасностей мир.— Нам помогут местные власти, — по-деловому заметила Джиоти. Открыв амулет связи, она послала общий сигнал бедствия. — Надо всех предупредить о гномах и Даппи Хобе.— После того, что было в Заксаре, эти вести наверняка нас опередили. — Бройдо оторвался от попавшей в ловушку морской змеи и осмотрелся. Вдали виднелась извилистая тропа, ведущая прямо к дороге. Она спускалась среди пузатых строматолитов и морских полипов с шелковой бахромой к возделанным полям. Заслонив глаза ладонью, Бройдо всмотрелся вдаль, туда, где покрытые полями равнины соединялись с морем. — Может, на этом пути удастся найти еду. Я умираю с голоду.— Убивать василисков — хороший способ нагулять аппетит, — весело подмигнула Джиоти.Ей нравился этот серьезный эльф. Она видела отразившийся у него на лице страх, когда он наблюдал в луже за морской змеей, так же грубо изгнанной из родной стихии, как и он, оторванный от прежней жизни, — и тут же лицо его прояснилось при мысли о еде. В амулете связи Джиоти запищал какой-то голос. Она назвала свое имя и титул, объяснила, где находится, посмотрев сквозь кубические линзы в поисках какого-нибудь ориентира. Неподалеку на выступе была ракетная площадка, и Джиоти сообщила ее местоположение.— Они нас там встретят.— Кто они? — спросил Бройдо, спускаясь по круче вслед за Джиоти к замеченной ранее тропе.— Их ведомство иностранных дел послало кого-то встретить нас на ракетной площадке. — Она передала эльфу кубическую линзу и показала, куда смотреть. — Мы их предупредим о гномах. Я не хотела говорить по амулету — если нас услышат, может подняться паника.Строматолиты мшистыми пнями стояли вдоль тропы, выстеленной расшатанными кирпичами и раковинами. На песке, покрывавшем кирпичную тропку, были видны следы мелких тварей — крабов, многоножек, водяных пауков.— Как мала жизнь… — пробормотал Бройдо.— Ты говоришь как Бульдог, — сказала Джиоти, провоцируя его на более подробное рассуждение. — Разве эльфы — философы?— Эльфы слишком практичны для философии, — живо ответил Бройдо, — особенно советники, которые должны давать вождям практические советы, а не идеальные оценки. Но наш поиск, маркграфиня, сделал меня философом. Знать, что существует автор наших миров, что наша жизнь — всего лишь сон… разве вас это не волнует? Разве мы не кажемся меньше, чем раньше?— Почти всех, кого я любила, убил Властелин Тьмы. — Джиоти задумчиво пнула ногой кучку блестящих камешков и рыбьих костей, выброшенных приливом. — Моя философия — это философия уцелевшего. Мы действительно малы, и что-то значим только все вместе.— Нас объединила ужасная опасность, — согласился Бройдо, — но скажите мне, маркграфиня — если позволено будет спросить: почему вы сами отправились в этот путь? Моя бабушка, вождь нашего клана, направила меня, чтобы я прошел его до конца. Но вы сами сказали, что потеряли всех. Какая разница вам?— Я утратила почти всех, это так, Бройдо. Но сердце я еще сохранила. — Она приложила обе руки к амулетной куртке. — Меня спас Чарм. Без амулетов я бы обезумела от горя. Но сила этих наговорных камней и колдовской проволоки дала и мне силу вытерпеть мое горе настолько, чтобы я еще могла чувствовать чужую боль. И я не хочу терять то единственное хорошее, что досталось мне после ужаса Властелина Тьмы.— Риис Морган, Котяра. Он ваш консорт. — Бройдо кивнул с пониманием. — Я прожил всего семнадцать зим, и мне еще только предстоит узнать любовь. И все же я понимаю вас, маркграфиня. Меня послал мой клан, а вас — ваше сердце.— Ведь это одно и то же — клан и сердце, правда?— Да, у вас есть только ваше сердце — все, что осталось от вашего клана. — Эльф печально понурил плечи. — Мне странно, что даже великая сила Чарма может исцелить такую боль.— Не весь мой народ погиб. — Джиоти решительно выпятила челюсть, вспомнив всех, для кого ей надо возродить свой доминион. — У меня остался в живых брат и сотни моих соплеменников, которым удалось ускользнуть от ярости Властелина Тьмы. И вместе мы отстроим Арвар Одол.— Для вас должно быть тяжело покинуть руины прошлого, которые вы рветесь восстановить для будущего. — Бройдо поглядел, как руки Джиоти подкрутили жезлы силы в куртке, увеличивая поток Чарма, чтобы успокоить тревожные мысли, пробужденные эльфом. — Простите, что огорчил вас.Джиоти улыбнулась легкой и ободряющей улыбкой.— Мы все будем огорчаться куда меньше, если остановим вторжение гномов Даппи Хоба и сохраним в неприкосновенности сон об этих мирах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43