– Но он прав. У меня действительно некомплект.– Вот и прекрасно, – сказал Крик. – В таком случае быстренько проверь его.Он взглянул на меня:– Если лейтенант Саган решит, что вы не годитесь для участия в операции, мы немедленно посадим вас в шаттл. Вы меня поняли?– Так точно, майор, я вас понял, – отрапортовал я, посмотрев в глаза Джейн.– Вот и хорошо, – закончил Крик. – Добро пожаловать в Специальные силы, Перри. Насколько я знаю, вы первый живорождённый, участвующий в операции вместе с нами. Постарайтесь не подвести нас, а не то рраей окажутся для вас далеко не самой серьёзной проблемой. Это я вам точно обещаю.
Джейн вошла в мою каюту без спроса: теперь, когда я сделался её подчинённым, у неё появилось такое право.– Вы хоть соображаете, что затеяли? – резко спросила она.– У вас во взводе не хватает одного человека, – ответил я. – Я – человек. Вот и считайте.– Я добилась вашего назначения на этот корабль, потому что знала, что в решающий момент вас отправят назад на шаттле. Если бы вас вернули в пехоту, то вы оказались бы на одном из кораблей, участвующих в нападении. Сами понимаете, что может случиться с этими кораблями и теми, кто на них находится, если мы не захватим станцию слежения. Это был единственный путь уберечь вас от опасности, а вы только что сами все испортили!– Вы сами могли сказать Крику, что обойдётесь без меня, – возразил я. – Вы слышали его слова. Он с радостью засунул бы меня в шаттл и оставил дрейфовать в небе консу, как дерьмо в пруду, пока кто-нибудь не подберёт меня. Вы не сделали этого, потому что прекрасно понимаете, насколько безумна вся эта маленькая авантюра. И знаете, что вам потребуется любая доступная помощь. Джейн, я понятия не имел, что попаду именно к вам. Вы сами это знаете. Если бы Аквинат не успела прийти в норму, то я вполне мог бы попасть к Дальтону. Я даже не знал, что Хокинг был именно вашим сержантом, пока Крик не сказал об этом. Я понимал только одно: раз уж вы взялись за это дело, то вам потребуются все имеющиеся руки и ноги.– Но вам-то какое дело? – спросила Джейн. – Это не ваша операция. Вы же не один из нас.– В данный момент я как раз один из вас, – возразил я. – Я нахожусь на вашем корабле. И оказался здесь благодаря вам. И мне, в общем-то, больше негде быть. Вся моя рота погибла, и большей части других моих друзей тоже нет на свете. И, кроме всего прочего, как сказал один из вас, все мы люди. Чёрт возьми, меня ведь вырастили в лаборатории, точно так же, как и вас. По крайней мере тело. Я вполне мог бы оказаться одним из вас. Ну вот, теперь я им стал.– Вы даже понятия не имеете, что значит быть одним из нас, – вскинулась Джейн. – Вы сказали, что хотели узнать обо мне. А что именно? Хотите узнать, на что похоже, когда однажды просыпаешься и обнаруживаешь, что твоя голова забита неимоверным количеством всякой информации, начиная от того, как пилотировать межзвёздный корабль, и кончая тем, как правильно забить свинью, но при этом ты не знаешь даже своего собственного имени? И даже того, есть оно у тебя или нет. Хотите узнать, каково никогда не быть ребёнком и даже не видеть ни одного, пока не окажешься в какой-нибудь уничтоженной колонии и не увидишь перед собой мёртвых детей? Может быть, вам интересно будет узнать, что, когда любой из нас впервые встречается с живорождёнными, нам нужно прилагать усилия, чтобы не отлупить, а то и не убить вас, потому что вы настолько медленно говорите, настолько медленно передвигаетесь, а уж думаете настолько медленно, что нам трудно понять, зачем ССК вообще тратят время и силы на то, чтобы вербовать вас на службу.А может быть, вам будет любопытно узнать, что каждый солдат Специальных сил выдумывает для себя прошлое? Мы знаем, что все мы – монстры Франкенштейна Франкенштейн – герой одноимённого романа английской писательницы М. Шелли, учёный, создавший искусственного человека, взбунтовавшегося против своего создателя, и погибший в борьбе с ним.

. Мы знаем, что сложены из кусочков и частей умерших людей. Когда мы смотрим в зеркало, то знаем, что видим там кого-то другого и что единственная причина нашего существования заключается в том, что они не существуют и мы никогда не сможем встретиться и познакомиться с ними. Вот мы и воображаем себе людей, какими они, возможно, могли быть. Мы сочиняем их жизни, их детей, их мужей и жён и знаем, что ничто из этого никогда не станет нашим.Джейн шагнула вперёд и остановилась почти вплотную ко мне.– Хотите знать, на что похожа встреча с мужем той женщины, которой принадлежало твоё тело? Видеть узнавание в его лице, но не осознавать его в себе, независимо от того, насколько тебе самой этого хочется? Знать, что он безумно желает назвать тебя по имени, которое тебе не принадлежит? Понимать, что когда он смотрит на тебя, то видит перед собой десятилетия жизни, о которых ты не знаешь абсолютно ничего?Она вдруг заговорила от первого лица:– Знать, что он был со мной, был внутри меня, что он держал меня за руку, когда я умирала, и при этом говорил, что он любит меня? Сознавать, что он не может превратить меня в живорождённую, но способен снабдить биографией, дать мне представление о том, кем я была, чтобы я могла осознать, кто я есть? Да способны ли вы сообразить, что значит хотеть всего этого для себя самой? Прежде всего – любой ценой сохранить носителя всей этой информации.Джейн придвинулась ещё ближе. Её губы теперь почти касались моих, но в этом не было ничего похожего на поцелуй.– Вы прожили со мной в десять раз дольше, чем я прожила с собой, – сказала она. – Вы хранитель моего «я». Вы совершенно не в состоянии представить себе, что все это для меня значит. Потому что вы не один из нас.Она отодвинулась.Я пристально взглянул ей в лицо – Вы – не она. Вы сами сказали мне об этом.– О боже! – воскликнула Джейн. – Я солгала. Я – она, и вы это сами знаете. Останься она жива, она вступила бы в ССК, и они воспользовались бы той же самой треклятой ДНК, чтобы сделать ей новое тело, как они сделали его для меня. В моих генах намешано невесть сколько иноземного дерьма, но ведь и вы теперь не полностью человек, и она была бы такой же. Человеческая часть во мне точно такая же, какая была бы в ней. Единственное, чего мне недостаёт, – это памяти. А если немного точнее, то моей другой жизни целиком.Джейн снова шагнула ко мне и взяла меня за подбородок.– Я Джейн Саган и сама знаю, что прожитые мною шесть лет – мои, они полностью реальны. Это моя жизнь. Но я также и Кэтрин Перри. Я хочу снова обрести ту жизнь. И могу сделать это только через вас. Вы должны остаться живым, Джон. Если вас не будет, я снова потеряю себя. Я накрыл её ладонь своей.– Помогите мне остаться живым, – попросил я. – Расскажите мне всё, что нужно знать для выполнения этого задания. Хорошенько объясните, что я должен сделать, чтобы помочь вашему взводу выполнить необходимую работу. Помогите мне помочь вам, Джейн. Вы правы, я не знаю, что такое быть вами, быть одним из вас. Но я точно знаю, что я не хочу болтаться среди звёзд в этом поганом шаттле, пока вы будете под пулями. Мне нужно, чтобы вы тоже остались живой. Как по-вашему, это справедливо?– Справедливо, – негромко ответила Джейн. Я взял её руку и поцеловал. 17 «Это легче всего, – передала мне Джейн. – Просто летишь себе».Ворота причального отсека вышибло взрывом, и воздух вырвался в пространство. Это было точным повторением первого этапа моего предыдущего посещения Коралла. В своё время я много раз бывал здесь, правда без перспективы вылететь в пространство. На сей раз огромное помещение было свободно от незакреплённых предметов – здесь вообще не было ничего, кроме корабельной команды и множества солдат, одетых в громоздкие десантные скафандры. Ноги у всех удерживались на полу электромагнитными держателями, но как только взорванные двери отбросило настолько, чтобы вылетающие не разбились о них, электричество выключилось и нас остатками воздуха вынесло в открытый космос (перед началом операции в причальном отсеке создали избыточное давление воздуха – чтобы мы поскорее вылетали).Получилось точно так, как было задумано. Магниты отпустили подошвы, и мы вылетели в пространство, словно выброшенные рукой гиганта в огромную мышиную нору. Я всё сделал так, как учила Джейн: пригнулся, насколько это было возможно, перекувыркнулся и оказался в космосе. Всё прошло прекрасно – как раз так, как мы и хотели, стремясь создать впечатление, будто оказались в пустоте совершенно неожиданно для себя. Ведь рраей могли наблюдать за нами. Я вместе с толпой солдат Специальных сил был бесцеремонно вышвырнут прочь. В первый момент у меня сильно, почти до тошноты закружилась голова оттого, что понятие «снаружи» сменилось понятием «внизу», а донизу, где лежала тёмная громада Коралла, было около двухсот километров. Восточнее, там, куда мы стремились, светился день.Меня развернуло как раз вовремя для того, чтобы можно было разглядеть, как в «Ястреб» угодили четыре ракеты. Яркие, словно шаровые молнии, взрывы произошли на дальней от меня стороне судна, вырисовавшегося на этом фоне тёмным силуэтом. Слава богу, вакуум не позволил мне услышать звуки разрывов и почувствовать их жар, но своей ослепительностью оранжево-жёлтые вспышки с успехом компенсировали отсутствие воздействия на прочие органы чувств. Что особенно поразительно, продолжив вращение, я сумел увидеть, как «Ястреб», в свою очередь, выпустил ракеты по невидимому для меня противнику. Кто-то оставался на раненом корабле. При следующем обороте я наблюдал, как в «Ястреб» попало ещё несколько ракет и он развалился надвое. Не знаю уж, кто там оставался, но он неминуемо должен был погибнуть. Оставалось надеяться лишь на то, что выпущенные им ракеты нашли свою цель.Я в одиночестве падал на Коралл. Возможно, что неподалёку от меня были и другие солдаты, но я не мог их разглядеть: десантные костюмы были покрыты светопоглощающей краской, а включать МозгоДруга до того, как мы минуем верхние слои атмосферы, было строго-настрого запрещено. Если бы кто-то не закрыл от меня на мгновение одну из звёзд, нельзя было бы догадаться, что рядом есть люди. Когда ведёшь нападение на планету, полезно быть незаметным. Особенно в том случае, если тебя внимательно высматривают.Чем ниже я падал, тем быстрее рос диск Коралла, перекрывавший все большую часть звёздного неба.Включившийся МозгоДрут напомнил, что пора задействовать защитный кокон. Я дал подтверждение, и из баллончика на моей спине хлынул поток нанороботов. Под воздействием электромагнитных связей эти крошки слились в единую массу, закупорив меня в чёрном матовом, похожем на стеклянный шаре. Теперь я больше ничего не видел и падал в темноте. Оставалось благодарить Бога за то, что никогда не был подвержен клаустрофобии – иначе за эти мгновения можно было бы и спятить.Спуск в коконе являлся главным элементом при десантировании с высокой орбиты. Сфера спасала находившегося внутри солдата от трения об атмосферу, при котором незащищённый десантник вспыхнул бы и сгорел ярким метеором. Кокон возникал ещё в то время, когда солдат летел почти в вакууме. Чтобы избежать ожогов при случайном контакте с оболочкой, десантника удерживали в центре беспорядочно кувыркающегося мяча те же самые электромагнитные захваты, которые формировали кокон. Конечно, не слишком удобно, но приятно знать, что ты не сгоришь заживо, если, конечно, не случится какой-нибудь слишком уж большой неприятности.Нанороботы использовали энергию, получаемую при нагреве, для выработки электричества, создающего поле, а также благодаря своим особым качествам рассеивали значительную часть тепла. Конечно, они непрерывно сгорали, но место каждой погибшей частицы тут же занимала другая. При нормальном ходе событий потребность в защите должна была закончиться раньше, чем возможность её обеспечения. Наши ресурсы нанороботов были с хорошим запасом рассчитаны на атмосферу Коралла. Но всё равно, когда впервые осуществляешь такой экстравагантный спуск, нельзя не волноваться.Я почувствовал вибрацию, означавшую, что мой кокон достиг верхнего края атмосферы. Задница сообщил мне об этом, хотя в предупреждении не было никакой необходимости: нельзя не заметить бури, оказавшись в её эпицентре. Меня мотало в не такой уж просторной (скорее просто тесной) защитной сфере гораздо сильнее, чем мне того хотелось бы. Поскольку любое прикосновение к защитной оболочке, раскалившейся до двух тысяч с лишним градусов, грозит очень серьёзной бедой, каждый толчок выводит из себя.Любой наблюдатель на поверхности Коралла мог увидеть сотни метеоров, внезапно прорезавших ночное небо. Все подозрения на их счёт должны быть усыплены мыслями о том, что это, по всей видимости, были обломки космического корабля людей, который флот рраей только что сбил. С расстояния в несколько сот тысяч футов падающий солдат и падающий обломок обшивки выглядят совершенно одинаково.Нарастающее сопротивление уплотняющейся атмосферы сделало своё работу и замедлило падение моего кокона. Через несколько секунд после того, как оболочка перестала светиться от жара, она рассыпалась на составлявшие её наночастицы, и я прорвал их облачко, словно цыплёнок, вывалившийся из скорлупы своего яйца. Передо мною вместо непроницаемо чёрной стены защитной сферы возник тёмный мир, в котором лишь светились огромные пятна тропических водорослей. На этом фоне можно было различить неправильные очертания коралловых рифов. И лишь потом я обратил внимание на более резкие огни лагерных стоянок рраей, бывших в недавнем прошлом человеческими поселениями. Нам, конечно же, нужны были светящиеся объекты второго рода.«Включить МозгоДруговую связь, – передал майор Крик, и я немало удивился, потому что был уверен, что он погиб на борту „Ястреба“. – Командиры взводов дают пеленг, солдаты группируются вокруг своих командиров».Примерно в километре к западу от меня и на несколько сотен метров выше внезапно осветился силуэт Джейн. На самом деле она, естественно, не пылала ярким неоновым светом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44