– Отключите МозгоДрузей от «Модесто», – сказала Фиона. – Они смогут засечь нас по радиоимпульсам. И прикажите своим людям. Только словами.Я поспешно повиновался.Из задней части шаттла пробрался Алан.– Есть несколько незначительных травм, – сказал он, – но, к счастью, ничего особенно серьёзного. Каков план?– Я повернула в сторону Коралла и выключила движки, – ответила Фиона. – Они, скорее всего, будут целиться по ракетному выхлопу и излучению МозгоДрузей. Так что, если прикинуться мёртвыми, возможно, нас оставят в покое, и тогда мы сможем дожить по крайней мере до входа в атмосферу.– Сможем? – насупился Алан.– Если у кого-нибудь есть план получше, то давайте выкладывайте.– Я совершенно не соображаю, что творится, – отозвался Алан, – так что с радостью последую твоему плану.– Но что, чёрт возьми, там случилось? – спросила Фиона, ткнув большим пальцем себе за плечо. – Они обстреляли нас, как только мы вышли из скачка. А ведь узнать, где и когда мы окажемся, совершенно невозможно.– Может быть, мы просто оказались в неподходящем месте в неподходящее время, – предположил Алан.– Я так не думаю. – Я указал в иллюминатор. – Взгляните-ка туда.В поле зрения оказался линейный крейсер рраей, от которого, сверкая пламенем, вырывавшимся из дюз, отходили ракеты. Далеко направо от нас внезапно образовался вышедший из скачка крейсер ССК. И уже через несколько секунд заблаговременно выпущенные ракеты ударили его в бок.– Ни хера себе! – воскликнула Фиона.– Они точно знают, откуда появляются наши корабли, – медленно проговорил Алан. – Это засада.– Как эти мудаки умудряются творить такую срань?! – Фиона взглянула на нас с таким видом, будто требовала немедленного ответа. – Что за херня здесь творится?– Алан, – сказал я, – ты физик.Алан остановившимся взглядом уставился на повреждённый крейсер ССК. Корабль заметно накренился, и тут же его накрыло другим залпом.– Даже и не знаю, что подумать, Джон. Все это мне совершенно непонятно.– Вот дерьмо, – упавшим голосом пробормотала Фиона.– Не распускаться! – прикрикнул я. – У нас серьёзные неприятности, и потеря самообладания не приведёт ни к чему хорошему.– Если у тебя есть план получше – выкладывай, – повторила Фиона.– Как ты думаешь: если я свяжусь со своим МозгоДругом, но не стану пытаться вызвать «Модесто», нам тоже будет грозить опасность? – спросил я.– Точно могу сказать: никакой, – не задумываясь сказала Фиона. – Если работать только внутри шаттла, можно не тревожиться.Я вызвал Задницу и затребовал географическую карту Коралла.– Хорошо, – сказал я после недолгого её изучения, – думаю, можно не сомневаться, что сегодняшнее нападение на песчаные карьеры отменяется. Из «Модесто» выбралось слишком мало народу для настоящей атаки; к тому же не уверен, что всем нашим удастся добраться до земли в целости и сохранности. Не все пилоты способны так хорошо ориентироваться и обладают такой быстрой реакцией, как ты, Фиона.Она кивнула. Я не сомневался, что наш пилот немного расслабилась. Всегда полезно похвалить человека, особенно в критической ситуации.– Ладно, в таком случае предлагаю новый план, – сказал я и через МозгоДруга передал карту Фионе и Алану. – Силы рраей сконцентрированы на коралловых рифах и в городах колонии, здесь, на этом побережье. Поэтому мы направимся сюда, – я указал в самую середину крупнейшего континента Коралла, – спрячемся в этих горах и будем ждать прибытия второй волны.– Если только она будет, – уточнил Алан. – Зонды наверняка уже ушли к Фениксу. Там поймут, что рраей знают о наступлении. А когда поймут, то, возможно, вовсе не полетят сюда.– О, они прилетят, – возразил я. – Возможно, они прилетят не в тот момент, который будет самым благоприятным для нас, только и всего. Поэтому мы должны приготовиться к ожиданию. Хорошо по крайней мере то, что Коралл – чрезвычайно дружественная для человека планета. При необходимости мы без труда проживём на подножном корму.– Я пока не стремлюсь заделаться колонистом, – заметил Алан.– Это же не навсегда, – успокоил я. – И это лучше, чем возможная альтернатива.– Тут мне нечего возразить, – кивнул Алан. Я повернулся к Фионе.– Что нужно сделать, чтобы живыми добраться туда?– Помолиться как следует, – огрызнулась она. – Пока что с нами все нормально, потому что мы похожи на летящий обломок, но как только в атмосферу войдёт что-нибудь крупнее человеческого тела, рраей сразу же засекут это. А когда мы начнём маневрировать, у них не останется никаких сомнений.– А сколько времени мы можем оставаться здесь? – тоном праздного любопытства поинтересовался я.– Не слишком долго, – ответила Фиона. – У нас нет ни еды, ни воды, зато есть две дюжины человек. Даже с нашими новыми улучшенными телами мы очень быстренько израсходуем все запасы воздуха.– Ещё одно. Долго ли мы сможем лететь с выключенными двигателями после входа в атмосферу?– Совсем не долго, – сказала наш пилот. – Если начнём кувыркаться, мне уже не удастся выровнять полет. Тогда мы будем падать, пока не врежемся в землю.– В общем, делай всё, что можешь, – сказал я. Она кивнула.– Ладно, Алан, теперь пора сообщить нашим людям об изменениях в плане.
– Все. Пора, – громко сказала Фиона и нажала на какую-то кнопку. Ускорение прижало меня к спинке кресла второго пилота. Теперь мы уже не падали на поверхность Коралла, а снижались по пологой – слишком пологой! – траектории.– Мясорубка заработала, – сказала Фиона, когда мы погрузились в атмосферу. В шаттле стоял грохот, словно мы сидели в барабане.Динамик, встроенный в приборную доску, издал негромкий звенящий звук.– Активное сканирование, – сказал я. – Нас засекли.– Вижу, – отозвалась Фиона, закладывая вираж. – Через несколько секунд мы войдём в высокие облака. Может быть, они помогут сбить ублюдков с толку.– Думаешь, и впрямь помогут? – осведомился я.– Нет, – честно созналась Фиона, но все равно направила шаттл в огромное кучевое облако.Мы вышли из него на несколько километров восточнее, и нас тут же снова засекли.– Ведут, – сообщил я. – Самолёт в трёхстах пятидесяти километрах. Приближается.– Постараюсь спуститься как можно ближе к земле, прежде чем они окажутся над нами. Мы не сможем уйти на скорости или ответить огнём. Единственное, на что можно надеяться, – что мы будем достаточно низко и часть их ракет попадёт в верхушки деревьев, а не в нас.– Звучит не очень утешительно, – заметил я.– Сегодня я не склонна к утешениям. Держитесь. Сейчас мы так нырнём…Самолёт рраей оказался точно над нами.– Ракеты, – крикнул я.Фиона бросила шаттл на левое крыло, и мы скользнули ещё ниже к земле. Одна ракета прошла мимо и умчалась вдаль, вторая взорвалась, ударившись в вершину холма, мимо которого мы проносились.– Отлично, – сказал я и чуть не откусил себе язык, потому что третья ракета взорвалась прямо у нас за кормой, сделав шаттл неуправляемым. Тут же взорвалась четвёртая ракета, шрапнель пробила стенку шаттла. Сквозь рёв воздуха я отчётливо слышал, как несколько моих людей закричали от боли.– Падаем, – сказала Фиона, пытаясь выровнять шаттл. Ей это удалось, но мы с огромной скоростью мчались к небольшому озеру.– Сейчас ударимся о воду и разобьёмся, – спокойным голосом прокомментировала она. – Прошу прощения.– Ты все сделала отлично, – успел ответить я, и тут нос шаттла зацепил поверхность озера.Со скрежещущим звуком разрываемого металла нос шаттла начал загибаться вниз; пилотские места отделялись от салона космошлюпки. Я успел разглядеть, как надо мной с открытыми в беззвучном крике ртами пронеслись, сидя в своих креслах, с беспорядочно кувыркающимся корпусом шаттла наши с Аланом подчинённые. Все звуки потонули в рёве пролетающего обломка космошлюпки над оторвавшимся носом, для которого удар о воду оказался таким сокрушительным, словно мы врезались в скалу. Из нашего обломка, кувыркающегося самым невероятным образом, вылетали куски металла и обломки аппаратуры. Я почувствовал острую боль – что-то ударило меня по нижней челюсти и улетело прочь, унося её с собой.Вместо крика я мог испустить лишь какое-то бульканье – это УмноКровь под действием центростремительной силы хлынула из раны. Мой взгляд нечаянно упал на Фиону: её голова и правая рука остались где-то позади.С громким треском моё кресло вырывается из пола пилотского отсека, и меня несёт на спине к большому валуну. Я мчусь вперёд, одновременно медленно поворачиваясь против часовой стрелки вместе с креслом, а потом оно начинает прыгать по камням. Затем следует резкая до тошноты остановка – это правая нога ударяется о валун, и моё сознание ныряет в жёлто-белый взрыв двухсотградусной боли, со всей определённостью объяснившей мне, что бедро сломалось, словно солёный сухарик. Ботинок висит как раз там, где только что находилась челюсть, и я оказываюсь, возможно, первым в истории человечества субъектом, которому удаётся пнуть самого себя в нёбный язычок. Я описываю дугу по сухой земле и останавливаюсь там, где все ещё продолжают падать деревья, сломанные пронёсшейся сквозь кустарник кормовой частью шаттла. Один из стволов рушится прямо мне на грудь и ломает по меньшей мере три ребра. После того как мне удалось ударить себя ногой в горло изнутри, как ни странно, у меня появляется ощущение, похожее на разочарование.Я смотрю вверх (ничего другого я просто не в состоянии делать) и вижу над собой Алана. Он висит вниз головой на сломанном стволе дерева, вонзившемся точнёхонько туда, где находится печень. УмноКровь капает из его рассечённого лба мне на шею. Я вижу, как его глаза слегка двигаются в орбитах, – это он увидел меня. Затем я получаю сообщение через МозгоДруга:«Ты выглядишь ужасно».Я не могу ничего ответить. Я в состоянии только смотреть.«Надеюсь, что там, куда я попаду, будут видны созвездия», – передаёт Алан.Он сообщает эту фразу ещё раз. И ещё. После этого он уже ничего не сообщает.
Какие-то чирикающие голоса. Грубая лапа хватает меня за руку. Задница распознает язык и начинает переводить.– Этот ещё жив.– Брось его. Он и так скоро сдохнет. К тому же зелёные не годятся в пищу. Они совершенно не развариваются.Фырканье, которое Задница переводит как «смех».– Святая трахалка, вы только посмотрите на это, – говорит кто-то. – Этот сукин сын ещё жив.Другой голос. Знакомый.– Позвольте взглянуть.Молчание. Снова звук знакомого голоса:– Снимите с него это бревно. Мы забираем его.– Господи Иисусе, босс, – сопротивляется первый голос. – Вы только посмотрите на него. Лучше уж не пожалеть гребаной пули и разнести ему башку до конца. Это будет гораздо милосерднее.– Нам приказали забрать выживших, – безапелляционным тоном произносит знакомый голос. – Как мы все видим, он выжил. Он единственный, кто выжил.– Если это можно назвать жизнью.– Ты все сказал?– Да, мэм.– Вот и прекрасно. А теперь убирайте к чертям это проклятое дерево. Рраей вот-вот вцепятся нам в задницы.Открыть глаза – всё равно что выломать запертые стальные двери. Мне удаётся сделать это только благодаря невыносимой боли, которую я чувствую, когда дерево отрывают от груди. Мои глаза широко раскрываются, и я шумно выдыхаю, что для человека, лишённого челюсти, является тем же, что и вопль мучительной боли.– Боже! – восклицает первый голос, и я вижу, что это мужчина, блондин, без труда отшвыривающий в сторону массивный ствол. – Он очнулся!Ощущаю прикосновение тёплой руки к тому, что осталось от лица.– Эй, – говорит знакомый голос. – Эй. Все уже в порядке. Все хорошо. Вы в безопасности. Мы вас забираем. Все хорошо. Все хорошо.Её лицо появляется в поле моего зрения. Я знаю его. Я был женат на этой женщине.За мной пришла Кэти.Я плачу. Я понимаю, что умер. Я ничего не имею против.И начинаю куда-то уплывать.– Вы уже встречали когда-нибудь этого парня? – слышу я вопрос блондина.– Не говори глупостей, – улавливаю я ответ Кэти. – Конечно нет.Я уплыл.В другую вселенную. Часть третья 13 – О, вот вы и очнулись, – сказал кто-то, когда я открыл глаза. – Не пытайтесь говорить. Вы погружены в раствор. Вам в горло вставлена трубка для дыхания. И у вас нет челюсти.Я повёл глазами и обнаружил, что нахожусь в ванне, заполненной густой, тёплой и прозрачной жидкостью. За пределами ванны я видел какие-то предметы, но не мог сфокусироваться ни на одном из них. Как и было сказано, со стороны одного из этих предметов ко мне тянулась трубка, уходившая в рот. Я попытался было посмотреть на своё тело, но поле зрения оказалось ограничено каким-то аппаратом, возвышавшимся над нижней частью лица. Когда же я попробовал прикоснуться к преграде, то не смог пошевелить руками. Это меня сразу напугало.– Не беспокойтесь, – сказал голос. – Мы отключили у вас способность двигаться. Как только вас можно будет выпустить из раствора, мы тут же вас включим снова. Всего несколько дней. Кстати, у вас остался доступ к вашему МозгоДругу. Если хотите что-нибудь сказать, воспользуйтесь им. Мы с вами прекрасно сможем поговорить.«Куда, мать его, я попал? – передал я. – И что со мной случилось?»– Вы в Бреннемановском медицинском центре, на орбите Феникса, – ответил голос. – Лучшее лечебное учреждение из всех существующих. Вы находитесь в отделении интенсивной терапии. Я – доктор Файорина и работаю с вами с момента, как вас сюда доставили. Что же касается того, что с вами произошло… Давайте разберёмся. Во-первых, вы уже находитесь в хорошем состоянии. Так что не волнуйтесь. Вы потеряли нижнюю челюсть, язык, почти всю правую щеку и ухо. Правая нога была оторвана на середине бедра, на левой – множественные переломы, не хватало трёх пальцев и пятки, – мы думаем, что их кто-то отгрыз. Спинной мозг был сломан ниже грудного отдела, так что вы, по всей вероятности, не ощущали большей части своих травм. У вас было сломано шесть рёбер, одно из которых прокололо жёлчный пузырь. В результате произошло обширное внутреннее кровотечение. Не говоря уже о сепсисе и куче разнообразных общих и специфических инфекций, возникших из-за пребывания с открытыми ранами на протяжении многих дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44