Хорошо еще, что три дня не брились, щетина прикрывала кожу, и можно было жить.К утру ветер всё про нас понял и стих.Часов в семь вышли на дорогу, выложенную бетонными плитами. Она была в приличном состоянии, хотя в стыках уже пророс вездесущий бурьян. Но сами плиты еще держались. Я подумал, что из таких удобно мостить прифронтовые аэродромы подскока — дешево и сердито.Километра через три — я от нечего делать насчитал шестьсот четыре плиты — дорога привела к шлагбауму. Полосатая палка с прибитым посередине «кирпичом» была поднята и привязана за хвост к торчащему из суглинка газовому баллону. Потом, слева-справа от дороги, появились многочисленные предупреждающие плакаты типа: «Запретная зона!» и «Стой! Назад!» Краска на табличках облупилась, столбы, к которым они были приколочены, заросли мхом, и от такой их ветхости сильно снижался пафос кричащих запретов. И мы их проигнорировали.Затем дорога нырнула в жидкий пролесок, где, как грибы, проклюнулись заброшенные огневые сооружения. Эти по шею врытые в землю железобетонные конструкции равнодушно глядели на нас своими пустыми бойницами. Руслану было страшнее — голова, которую он встретил, была живой и говорящей.Вскоре пошел резкий подъем, и когда мы взобрались наверх, то увидели на широком каменистом плато конечный пункт нашего похода: заботливо укутанный в несколько рядов колючей проволоки секретный объект — законсервированную военную базу.За колючкой, на несколько сот метров вглубь, виднелись элементы насыщенной и глубоко эшелонированной системы охраны и обороны: разнообразные компоненты схем контроля и оповещения о вторжении; противотанковые рвы и «ежи», сваренные из обрезков рельс; растянутая по всему периметру сетка электрозаграждения; доты, нацеленные на перекрестный охват всех секторов обстрела; сторожевые вышки, с которых хорошо прикрывались дальние подступы; караульное помещение с мощным пулеметным гнездом у въездных ворот; ну и прочая фортификационная прелесть. И мы знали, что где-то там, на промежуточных рубежах, затаились на новенького еще и участки неуправляемых минных полей.А на самой боевой зоне были разбросаны раскрашенные в буро-зеленые пятна здания и объекты специального — потому как не знаю достоверно какого — назначения.Слева от ворот виднелся бетонный вход в потерну. Возле входа, закрытого стальной дверью, внешний вид которой говорил сам за себя, стояло с десяток крутых тачек и дюжина не менее крутых мотоциклов. Нас уже ждали. Парни из бригады во главе с Тапером, выделяющимся из толпы ярким цветом своего кашемирового пальто.Их было человек сорок. Сорок хорошо вооруженных и обученных бойцов. И было понятно, что по-нахальному, в открытом бою, взять их не представлялось возможным. У нас просто боеприпасов на всех не хватило бы. А потом, мы же не знали, где наш американец.Мы решили: будь что будет.— Поговорим? — спросил Тапер, когда мы подошли.— Поговорим, — согласился Серега, не сводя глаз со своей «тойоты».Среди других тачек там действительно стояла и его серебристая «Корона», госномер Эн ноль сорок восемь Ка эС. Живая и невредимая.— Предлагаю так, — сказал Тапер. — Вы нам код, а мы вам вашего парня.— Не так, — отверг вариант Серега.— А как?— Вы нам нашего парня и нашу тачку, а мы вам код.Тапер отследил Серегин взгляд, подумал и согласился:— Хорошо, пусть так.И дал команду. Один из его шкафообразных телохранителей неспешным шагом побрел к стоящему в стороне от остальных машин «Нисан-Патролю».За это время я успел заметить, что на входе в потерну шла интенсивная работа по взлому пароля: к висящему на соплях кодовому устройству был подключен какой-то блок, и над ним колдовал худой очкарик. Видимо, парни шли к своей цели конкретно — разными путями.Потом привели Гошку. На вид он был в порядке, но Серега всё же спросил:— Били?— Нет, — ответил Гошка и гордо добавил: — Всё равно бы я ничего им не сказал.— Ну-ну, — скептически протянул Серега. — Тсинакан ты наш.И он еще хотел что-то спросить у американца, но Тапер поторопил:— Потом расцелуетесь, давайте код.И свистнул ботанику, чтобы приготовился к вводу. Тот отключил свой прибор и махнул рукой, мол, готов.— Говори, Дрон, — приказал мне Серега.Мне всё это определенно не нравилось — не люблю я, знаете ли, когда мне руки выкручивают. Поэтому у меня созрело особое мнение. И я его от честной компании не стал скрывать:— Серега, если даже отдадим код, они нас всё равно загасят.— У нас есть выбор? — спросил Серега.— Есть, — ответил я. — Не сдавать код.— И сдохнуть? — спросил Гошка.— И сдохнуть, — ответил я.— Не дури, Дрон, — попросил Серега. Но я уперся:— Серега, они уничтожат передатчик. И тогда у Адепта не останется никаких шансов.— А если нас убьют, то останется? — спросил Гошка.— Останется, — кивнул я. — Он пришлет сюда других.Тут Таперу наш междусобойчик надоел, он зачем-то поаплодировал и сказал:— Всё это очень занимательно, только замечу, это пустой базар. Пустейший.Несколько секунд все молчали. Потом Гошка нашелся и не очень дипломатично, с наездом, потребовал:— Слышь, Хоакина, нам нужны гарантии.— Моего честного слова хватит? — спросил Тапер.— Хватит, — отрезал Серега.— Так я его вам даю.Услышав это «честное слово», я огляделся — мир не рухнул. Видимо, у него был еще какой-то запас прочности.— Дрон, давай, — попросил Гошка.Я помотал головой — нет. Русские не сдаются. Особенно если они на одну восьмую хохлы.Тапер взмахнул рукой. Банда тут же ощерилась стволами. Сорок дырок слились в одну дыру. В черную. Я подумал, что Инструктор поторопился, заявив, что их теперь во Вселенной нет.Не сказал бы, что умирать так уж хотелось, но это была бы, как ни крути, приличная смерть.— Дрон, посмотри на меня, — попросил Серега. Я посмотрел. И увидел то, что тысячи раз уже видел — честные голубые глаза положительного во всех отношениях героя вестерна-спагетти. Правда, играла в них на этот раз какая-то плутовская искорка.— Ты мне веришь? — спросил Серега.— Верю, — сказал я.— Тогда отдай им код.И я как-то так сразу понял, что Серега знает что-то, чего я пока не знаю. Поэтому наконец решился и сказал:— Черт с вами. Шесть, семь, два.— Шесть, семь, два! — крикнул Тапер ботанику, а тот немедленно ввел цифры в устройство.— Теперь ты, Магоша, — приказал Серега. Гошка не стал медлить:— Три, семь, одиннадцать.— Не понял, — сказал Тапер.— Чего ты, Хоакина, не понял? — спросил Гошка.Тут до меня тоже дошло. Цифр должно быть три, а Гошка выдал четыре.— Магоша, не гони лажу, — потребовал Серега.— Какого черта! — вскинулся Гошка. — Он вытащил тройку бубей, семерку червей и туза крестового!Я ему верил. Серега, похоже, тоже. А Тапер не поверил.— Мы так не договаривались, — сказал он и собрался отдать своим бойцам команду «пли».— Подождите! — крикнул я. — Введите три, семь и четыре.— Почему — четыре? — не понял Тапер. Я отмахнулся:— Долго объяснять.— Хорошо, — не стал выяснять путь моих логических выкладок Тапер и крикнул ботанику: — Вводи три, семь, четыре!Ботаник нажал нужные кнопки и показал Таперу, что всё океюшки и что он готов работать дальше. Тапер повернулся к Сереге:— Теперь ты.— Сначала машину, — сказал Серега.— И борсетку, — добавил Гошка.Тапер подозвал одного из охранников и шепнул ему пару заветных слов. Тот отошел к нашей — в определенном, конечно, смысле — «Короне» и стал выкидывать из нее всякое барахло. Потом сел за руль и подогнал машину.— Теперь довольны? — спросил Тапер.— А борсетка? — настаивал Гошка.Тапер обвел взглядом свое войско и спросил:— У кого шмотка?Из толпы вышел кривоногий крепыш, похожий на чудесным образом помолодевшего лет на сорок Семеныча Дубль-Дубль-Рыба из второго подъезда (жалко, что вы его не знаете), и швырнул сумку. Гошка поймал и, особо никуда не торопясь, принялся демонстративно проверять ее содержимое. Тапера это развеселило:— Что-нибудь пропало?— Витамины, блин, — обнаружил Гошка. Улыбка слезла с красивого лица атамана, и он с нескрываемой злобой зыркнул на крепыша. Тот побледнел и засуетился. С трудом — рука застряла — достал из кармана кожанки пилюли и кинул Гошке. Они еще летели, когда грянул выстрел.Парень отлетел метра на четыре в сторону — Тапер засадил ему пулю между глаз.— Шакалье, — процедил он и вернул ствол телохранителю.Мы загрузились в тачку. Серега сел за руль, я слева — штурманом, а Гошка распластался на задних, как король на именинах.Но ехать мы не могли — через переднее стекло в нас целились из шести стволов.— Три, один, четыре, — сказал Серега, высунувшись в окно.— Три, один, четыре! — крикнул Тапер ботанику. Тот ввел последние цифры, нажал на «ввод» и подошел к огромному штурвалу, торчащему из двери. Штурвал поддался — код совпал. Тапер что-то крикнул, бойцы расступились, и Серега дал по газам.Вдогонку нам не стреляли. Я тогда не понял почему. Подумал, что, может быть, Тапер придерживается бандитского кодекса чести и держит слово. Мелькнула у меня такая дурная мысль.Когда стали съезжать с плато вниз, тогда и обнаружилось, насколько она была дурна. Серега не только движком притормаживал, но и нажал на педаль тормоза. И по его побледневшему лицу я понял: что-то не так.— Что? — спросил я.— Тормоз не топится, — сказал он.— Не отпускай, — посоветовал я.— Держу, — сказал Серега.И я полез изучать проблему на месте.— Эй, что там у вас? — заволновался Гошка. И я уже мог доложить:— Там под педалью, парни, какая-то серая фигня. Вроде мыльницы. Похоже — мина.— Типа отпущу — взорвется? — предположил Серега.— Похоже, — согласился я.— Вот же сука! — обиделся Гошка на Тапера.— Что делать будем? — спросил я.— Затормозим, встанем, вы уйдете, а я как смогу, — решил Серега.— Так не пойдет, — не согласился я.— Не пойдет так, — согласился со мной Гошка. Ну, Серега тут, конечно, задал риторический вопрос:— Что, всем вместе грохнуться — это лучше? — Гошка промолчал. И я промолчал — думал. И к тому моменту, когда машина, пробежав по инерции еще метров двести, окончательно встала, у меня появилась идея.Я отстегнул магазин от своего «калаша», откинул приклад и полез примерять. Получилось нормально. Пришлось лишь чуть-чуть — на пяток сантиметров — аккуратно двинуть вперед кресло, и педаль оказалась прижатой.Мы вылезали из машины не торопясь, как и положено мужчинам, бравируя друг перед другом дурной смелостью.Серега приказал залечь в кювет и швырнул в салон гранату.Когда эхо взрыва, отразившись от запада, затихло на востоке, Серега объяснил:— Пусть думают, что нас больше нет.— Зачем это нам? — спросил Гошка.— Затем, что мы пойдем сейчас назад, — ответил Серега и добавил: — Правда, огородами.— А что нам там делать? — спросил я, достал сигареты и закурил.— То, что и планировали.— Но они уже там, — предположил Гошка. — Хрен они нас туда теперь пустят.— Их там нет, — уверенно сказал Серега.— Как это? — удивился Гошка.И Серега ошарашил нас своим ответом:— Потерна затоплена.— Что?! — воскликнул Гошка.— Потерна затоплена, — повторил Серега. — Инструктор предупредил.— А что же ты молчал? — спросил Гошка. Серега пожал плечами, а Гошка принялся возмущаться:— А какого черта мы код собирали?— Наверное, ритуал, — предположил я.— Ритуал? — переспросил Гошка и официально заявил: — Серый, я на тебя обиделся.— Как хочешь, — сказал Серега. — Переживу.Нет, всё-таки друзья у меня еще те ребята, чуть что — так сразу: «ты не писай в мой горшок». А вот меня в тот момент действительно важный вопрос занимал. Я даже не представлял, как к нему и подступиться, поэтому спросил у Сереги:— Слушай, а как мы по минам-то пойдем?— Мне дали схему, — ответил он. И всё встало на свои места.Шли действительно огородами: сделали большой крюк вдоль огибающей плато каменной гряды, миновали свалку истлевшего вещевого имущества, продрались сквозь изрядные заросли багульника, чуть не утонули в болоте мазута, но вышли-таки к базе с другой стороны.Мне идти было проще — я теперь был без оружия. На плече болтался только вещмешок, да и тот почти пустой — на дне шуршали две плитки авиационного шоколада (всё, что осталось от сух-пая), фильтры для очистки воды да индивидуальный медицинский комплект. Впрочем, вскоре и Гошка лишился своего автомата. Это когда электрозаграждение преодолевали.Колючую-то проволоку мы просто перегрызли и не заметили, а тут ведь от пяти до — кто его знает, в каком боевом режиме ее, уходя, оставили — десяти тысяч полновесных вольт пропущено, просто так не подступишься. Не то что не подступишься, а и ближе чем на десять метров не подойдешь — шаговым напряжением долбанет. Вот Серега Гошкин «калаш» и швырнул издалека на эту смертоносную сетку.Удачно получилось: замкнуло, заискрило, золотые детали автомата в местах контакта оплавились, ремень просто сгорел. Короче, обесточили — ломать не строить. И проползли.Всякие там препятствия тоже благополучно миновали — лихим слаломом. Благо никто по нам огонь не вел, можно было аккуратненько.Потом по схеме минные поля пошли.Тут уже оно конечно!Серега первым шел — двадцать пять метров пройдет, остановится. За ним я — след в след. За мною — Гошка.Ощущение, доложу вам, было не очень абрикосовым.Купались когда-нибудь ранней весной в Байкале где-нибудь у Листвянки? Или осенью на Рижском взморье в районе Саулкраст? Ну или где-нибудь типа того? Помните, как яйца к горлу подступают и пиписька становится на сушеный финик похожей, когда в эту холодную воду медленно заходишь? А хотя бы и резко. Вот так и тут, на минном поле. У кого хозяйства нет, тому не знаю, как это ощущение передать. Я не автор мадам Бовари.Одно плохо было — на июльском снегу оставались следы. Я подумал: когда уроды место вычислят, спокойно за нами по этой ниточке Ариадны в лабиринт проберутся.С этим я угадал.Вышли мы на боевую зону в районе автопарка. Пересекли его скачками — боксы, мойка, ремонтная яма, заправка, площадка осмотра и — КаПэПэ. Крутанули вертушку, как буддийские монахи заветный барабан, выбежали на центральную полосу и направо, мимо плаца, в сторону зоны командного пункта.Опять КаПэПэ и вертушка. Правда, эта вертушка зафиксирована была.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34