https://wodolei.ru/catalog/vanny/120x70/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Я убиваю…
Юло почувствовал, как ладони его превратились в ледышки. Он заставил себя глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, и почувствовал сладковатый запах крови и смерти, вслед за которым всегда появляются тревога и мухи.
Он подошел к дверям в каюту и, остановившись на пороге, увидев то, что было за ними. Холод от ладоней холод мгновенно передался всему телу, превратив его в глыбу льда.
На кровати лежали рядом два трупа — мужчина и женщина, совершенно нагие. У женщины не было на теле никаких ран, тогда как у мужчины на груди в области сердца было обширное красное пятно. Кровь заливала простыню. Кровь была повсюду. На стенах, на подушках, на полу. Казалось невероятным, что в этих несчастных телах могло быть столько крови.
Комиссар не смог долго смотреть на лица трупов. У них не было лиц. Убийца полностью срезал кожу с голов, вместе с волосами, точно так, как снимают шкуру с животного, чтобы изготовить из нее мех.
Замерев от ужаса, Юло видел только широко открытые глаза, слепо устремленные в потолок, и старался не смотреть на красноватую от запекшейся крови мускулатуру лица, на зубы, обнаженные в страшной безгубой, теперь уже вечной улыбке.
Юло показалось, будто его жизнь сейчас остановится тут, пороге каюты, навсегда приковав его к этой чудовищной картине смерти. Он взмолил небо о том, чтобы в человеке, который был способен сотворить такое, хотя бы нашлось жалости сначала убить этих несчастных, а уж потом подвергнуть изуверскому истязанию.
Он с трудом пришел в себя и вернулся на камбуз, где его ожидал Лассаль. Морелли, взяв себя в руки, тоже спустился к ним. Он смотрел на комиссара, стараясь понять его реакцию.
Тот обратился к врачу:
— Что скажете, доктор?
Лассаль пожал плечами.
— Смерть наступила несколько часов назад. Rigor mortis — трупное окоченение — только что началось. Гипостатические пятна, похоже, подтверждают это. Мужчина, судя по всему, был убит точным ударом режущего оружия в сердце. Что касается женщины, то помимо… — Врач замолчал, чтобы сглотнуть слюну. — Помимо изуродования нет других признаков, во всяком случае спереди. Я не стал трогать тела — мы ждем экспертов-криминалистов. Конечно, вскрытие многое прояснит.
— Известно, кто были эти двое?
На этот вопрос ответил Морелли.
— Из судового паспорта следует, что яхта принадлежит одной средиземноморской кампании. Мы еще не провели тщательного расследования…
— Криминалисты устроят нам хорошую нахлобучку. При том, сколько народу уже побывало на яхте, все загрязнено, и кто знает, сколько улик утрачено.
Юло посмотрел на пол, на кровавый след. Повсюду виднелись отпечатки чьих-то подошв, которые он прежде не заметил. Взглянув на стол, он понял, что питал нелепую надежду не увидеть там безумной надписи.
С палубы донеслись возбужденные голоса. Юло поднялся не несколько ступенек и внезапно оказался совсем в другом мире: яркое солнце, свежий морской воздух и никакого запаха смерти.
На палубе агент пытался удержать какого-то человека лет сорока пяти: тот кричал по-французски с сильным немецким акцентом и пытался пройти за ограждение, установленное полицейскими.
— Пустите, говорю я вам!
— Нельзя. Запрещено! Никому нельзя.
Человек отчаянно вырывался из рук агента, не пускавшего его. Лицо его налилось кровью, он был чрезвычайно возбужден.
— Говорю вам, мне нужно туда пройти. Я должен знать, что случи…
Увидев комиссара, агент облегченно вздохнул.
— Комиссар, простите, но нам не удалось удержать его.
Юло жестом дал понять, что все в порядке, и агент отпустил человека. Тот отряхнул свою одежду и направился к комиссару с видом человека, который может наконец-то поговорить с равным себе. Остановившись перед Юло, он снял темные очки и посмотрел ему прямо в глаза.
— Здравствуйте, комиссар. Могу я узнать, что происходит на этой яхте?
— А я могу узнать, с кем разговариваю?
— Меня зовут Роланд Шатц, и уверяю вас, мое имя много значит. Я — друг владельца этой яхты. И требую ответа.
— Месье Роланд Шатц, меня зовут Юло и, возможно, мое имя значит меньше вашего, но я — комиссар полиции. Это означает, что пока никто не доказал обратного, на этой яхте задаю вопросы и требую ответов я.
Юло отчетливо увидел как вспыхнули яростью глаза Шатца. Он шагнул к нему, и голос его зазвучал чуть тише.
— Месье комиссар… — прошипел он, вплотную приблизив к нему лицо. В тоне его голоса чувствовалось бесконечное презрение. — Эта яхта принадлежит Йохану Вельдеру, дважды чемпиону мира в «Формуле-1», и я — его менеджер и личный друг. А кроме того я — личный друг его высочества князя Альберта, поэтому вы сейчас изложите мне во всех подробностях, что произошло на этой яхте и что случилось с теми, кто здесь находился…
Юло помолчал, а потом внезапно ухватил Шатца за галстук и выкрутил его так, что тот едва не задохнулся, лицо побагровело.
— Ах, ты хочешь знать… Тогда вот тебе, получай, иди и смотри, что произошло на этой яхте, гадкий засранец!
Вне себя от гнева, он рванул менеджера за рукав и потащил за собой на нижнюю палубу.
— Иди, личный друг князя Альберта, иди и посмотри сам, что произошло на этой яхте!
Он остановился у двери в каюту и наконец отпустил Ролана Шатца, указав на тела, распростертые на постели.
— Смотри!
Роланд Шатц глотнул воздуха и тут же едва не задохнулся. Когда увиденное дошло до его сознания, глаза его сверкнули, он вдруг смертельно побледнел и рухнул без чувств.

7
Спускаясь пешком в порт, Фрэнк увидел толпу людей, глазевших на полицейские машины и на людей в форме, которые суетились между парусными лодками у причала. Услышав за спиной далекий звук сирены, он замедлил шаги. Подобное скопление полиции означало, что произошло что-то посерьезнее столкновения двух лодок.
И потом сюда уже слетелись журналисты. Наметанный глаз Фрэнка сразу их вычислил. Они сновали повсюду, с таким упорством выискивая информацию, что было ясно — случилось нечто из ряда вон выходящее. Сирена, звучавшая прежде далеко, словно легкое предчувствие, теперь выла на полную мощь.
Две полицейские машины вылетели с рю Раскас, промчались вдоль набережной и затормозили перед ограждением. Агент поспешил отодвинуть его, пропуская их. Машины остановились возле «скорой помощи», стоявшей у причала с открытыми задними дверцами.
Фрэнк подумал, что они похожи на распахнутую пасть хищника, готового проглотить свою жертву.
Из машин вышли люди, одни в форме, другие в штатском, и направились на корму большой яхты, стоявшей чуть поодаль. У сходней Фрэнк увидел комиссара Юло. Вновь прибывшие остановились и поговорили с ним, потом все поднялись на судно и перешли на застрявшую яхту.
Фрэнк не спеша обошел собравшуюся толпу с правой стороны бара, и оказался в таком месте, откуда все было хорошо видно. Из салона двухмачтовой яхты санитары с трудом вынесли пластиковые мешки с широкой застежкой-молнией, и Франк узнал мешки для трупов.
Он постоял, со странным равнодушием наблюдая, как их переносят в «скорую помощь». Когда-то место преступления было его habitat naturale. Теперь же он смотрел на эту картину равнодушно, без гнева, какой испытывает в подобном случае каждый полицейский, и без сожаления, свойственного обычным людям. Пока закрывали дверцы «скорой помощи», комиссар Юло и его спутники цепочкой сошли вниз по трапу бальетто.
Юло направился прямо к толпе журналистов, которых полицейские едва удерживали. Его ожидали газетные репортеры, сотрудники служб новостей на радио, представители телевидения. Комиссар налетел на них, как ветер на тростник. Фрэнк издали представил, как его засыпают вопросами, лезут с микрофонами в лицо, лишь бы вырвать хоть какую-то новость, просто несколько слов, на которые можно накрутить потом сколько угодно других слов и тем вызвать интерес у публики. Когда журналисты не могут сообщить правду, они довольствуются тем, что разжигают любопытство.
Выдерживая натиск прессы, Юло посмотрел в сторону Фрэнка, и тот понял, что комиссар заметил его. Юло ушел от журналистов, ничего не сообщив им и только все время повторяя «без комментариев». Он удалился, а вслед ему все еще неслись вопросы, на которые он не мог или не хотел ответить. Юло задержался у ограждения и жестом велел Фрэнку подойти. Тот неохотно протиснулся сквозь толпу и остановился у ограждения.
Они посмотрели друг на друга. Комиссар, возможно, недавно проснулся, но уже выглядел таким усталым, словно не спал двое суток.
— Привет, Фрэнк. Пошли со мной.
Он сделал знак агенту, стоявшему рядом, и тот, отодвинув ограждение, пропустил Фрэнка. Они сели за столик бара под зонтом на тротуаре. Юло рассеянно осмотрелся, будто плохо соображая, что происходит вокруг. Фрэнк снял очки и подождал, пока тот опять посмотрит в его сторону.
— Что случилось?
— Два покойника, Фрэнк. Убитые, — ответил Юло, не глядя на него. Помолчал, потом посмотрел на него и добавил:
— И не какие-нибудь случайные люди. Йохан Вельдер, пилот «Формулы-1». Его девушка, Эриджейн Паркер, чемпионка по шахматам, тоже знаменитость.
Фрэнк промолчал. Он знал, сам не ведая, почему, что на этом дело не закончится.
— У них нет лиц. Убийца снял кожу, как с животных. Жуткое зрелище. В жизни не видел столько крови.
Тем временем, печальный отъезд «скорой помощи» и фургона криминалистов послужил сигналом — смотреть больше не на что. Любопытные стали понемногу расходиться. Журналисты, собрав все, что могли заполучить, тоже разъезжались.
Юло помолчал еще, посмотрел Фрэнку в глаза и негромко спросил:
— Хочешь взглянуть?
Фрэнку хотелось сказать: «нет». Все в нем говорило: «нет!». Он больше никогда не желал отел видеть ни следы крови, ни перевернутую мебель, не желал щупать горло лежащего на земле человека, чтобы понять, мертв тот или жив. Он больше не был полицейским, он не был теперь даже человеком. Он был никем.
— Нет, Никола. Это уже не для меня.
— Я прошу не для тебя. А для себя.
Фрэнк Оттобре посмотрел на Никола Юло так, словно увидел его впервые, хотя знал уже давно. Когда-то они оба участвовали в совместном расследовании ФБР и Службы безопасности Монако, по поводу терроризма и отмывания денег наркодельцов. Полиция Княжества всегда поддерживала контакт с коллегами из других стран, в том числе из ФБР. Фрэнка пригласили в Монако участвовать в том расследовании, потому что он прекрасно владел французским и итальянским языками. Ему хорошо работалось с Юло, и они сразу же крепко подружились, а потом постоянно поддерживали контакты, и однажды Фрэнк с Гарриет приехали в Европу и гостили у Юло и его жены. В свою очередь комиссар с женой тоже собирался побывать в Америке, как вдруг случилась это несчастье с Гарриет…
Фрэнк подумал, что так и не сумел найти определения тому, что тогда произошло. Как будто если не назовешь ночь ночью, не стемнеет. То, что случилось, в его сознании, все еще оставалось делом Гарриет.
Юло, узнав обо всем, нескольких месяцев подряд звонил ему почти ежедневно и наконец убедил выйти из добровольного одиночества и приехать сюда, в Монте-Карло. С поистине дружеской заботой он нашел Фрэнку квартиру, где тот мог спокойно пожить, — квартиру Андре Феррана, менеджера, на время уехавшего в Японию.
И сейчас комиссар смотрел на друга, как утопающий — на спасательный круг. Фрэнк не мог не задаться вопросом, кто из них утопающий, а кто спасательный круг? Два одиноких человека противостояли безжалостной фантазии смерти.
Фрэнк надел темные очки и решительно поднялся, поборов желание повернуться и убежать.
— Пойдем.
Словно автомат, следовал он за другом до самого бенето, чувствуя, как сердце стучит все сильнее и сильнее. Комиссар указал ему на ступени, ведущие на нижнюю палубу двухмачтовой яхты, и пропустил вперед. Юло заметил, что Фрэнк обратил внимание на заблокированный руль, но промолчал. Когда спустились вниз, Фрэнк окинул все взглядом, не снимая темных очков.
— Гм… Роскошная яхта, мне кажется. Все компьютеризировано. Яхта для одинокого путешественника.
— Да уж, денег владелец точно не считал. И подумать только, ведь заработал их, годами рискуя жизнью в болиде, а потом все кончилось вот так…
Фрэнк различил следы, оставленные убийцей и криминалистами, которые пытались найти скрытые приметы преступления, снимали отпечатки пальцев, что-то измеряли, тщательно обыскивали помещение. И хотя все иллюминаторы были открыты, в каюте по-прежнему держался стойкий запах смерти.
— Их нашли вон там, в спальне, лежали рядом. Вот это следы от резиновых подошв. Возможно, от водолазного костюма. Следы рук есть, но без отпечатков пальцев. Убийца был в перчатках и не снимал их.
Фрэнк прошел по коридору, заглянул в кабинет, остановился на пороге. Внешне он выглядел совершенно спокойным, но в душе у него творился ад. Он часто видел подобные сцены, видел забрызганные кровью потолки, видел чудовищную резню. Настоящие побоища. Но то совершали люди, которые боролись с другим людьми, боролись безжалостно, боролись за то, чем желали завладеть,
— за власть, деньги, женщину… То были преступники, которые сражались с другими преступниками. Во всяком случае, люди с людьми.
Здесь же была иная борьба — человек боролся со своими собственными демонами, пожиравшими его мозг, подобно тому, как ржавчина разъедает железо. Никто лучше Фрэнка не мог понять этого.
Он почувствовал, что ему не хватает воздуха, и вышел. Юло подождал немного и продолжил рассказ.
— В порту Фонтвьей, где швартовалась яхта, нам сказали, что Йохан Вельдер и Эриджейн Паркер вышли в море вчера утром. Они не вернулись, и там решили, что яхта стала на якорь у побережья, где-то поблизости, если учесть, что у них было мало топлива. Как произошло убийство, еще до конца неясно, но вот одна из наиболее вероятных гипотез. Мы нашли на палубе халат. Наверное, девушка вышла подышать воздухом. Может быть, купалась. Убийца, очевидно, добрался сюда с суши вплавь. Так или иначе, он застал ее врасплох, сбросил в воду и утопил. На ее теле не было ран. Потом он напал на Йохана, здесь, на палубе, и зарезал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72


А-П

П-Я