Фрэнк наклонился к столику и достал из желтого конверта фотографию, присланную Купером, — ту, что была сделана в кафе.
Он подтолкнул снимок через стол к Паркеру.
Этот жест напомнил ему ту ночь, когда был арестован Мосс и он показывал ему фотографию трупа Роби Стриккера.
— Представляю вам несчастного Гудзона Маккормика, адвоката Осмонда Ларкина и последнюю жертву Жан-Лу Вердье, серийного убийцы, более известного под именем Никто.
Старик рассеянно взглянул на снимок и тотчас поднял на Фрэнка глаза.
— Я знаком с ним лишь по фотографиям в газетах. Раньше я даже не слышал о его существовании.
— В самом деле? Странно, генерал. Видите этого человека, который сидит спиной за столом с Гудзоном Маккормиком? Лица его не видно. Но в помещении полно зеркал…
Фрэнк заговорил другим тоном, словно размышляя о чем-то своем.
— Вы даже не представляете, какое огромное значение имели зеркала во всей этой истории… У зеркал отвратительная привычка отражать все, что находится перед ними.
— Я знаю, что такое зеркало. Всякий раз, когда оно оказывается передо мной, я вижу в нем человека, который превратит вас в горстку пепла.
Фрэнк снисходительно улыбнулся.
— Неплохая острота, генерал. Чего не скажешь о ваших так называемых стратегических способностях и о подборе кадров. Как я уже говорил, в помещении, где был сделан этот снимок, много зеркал. С помощью одного очень, просто очень толкового парня, мне удалось установить личность человека, сидящего с Гудзоном Маккормиком за этим столом. И смотрите-ка, кто это оказался…
Фрэнк достал из конверта другой снимок, и не взглянув на него, бросил на столик. На этот раз Паркер взял фотографию и долго рассматривал.
— Нельзя сказать, что капитан Райан Мосс был очень фотогеничен. Но вам он служил ведь не фотомоделью, не так ли, Паркер? Вам он был нужен тем, кем и был: своего рода психопат, преданный до фанатизма, готовый убить любого по мановению вашей руки.
Фрэнк доверительно склонился к Натану Паркеру. В голосе его послышалась ирония, и отнюдь не случайная.
— Генерал, судя по недоверию на вашем лице, вы собираетесь отрицать что на этом снимке рядом с Гудзоном Маккормиком сидит Райан Мосс?
— Нет, я вовсе не отрицаю. Это действительно капитан Райан Мосс. Это означает только, что он был знаком с адвокатом, и больше ничего. А я тут при чем?
— Мы еще подойдем к этому, генерал, подойдем…
Теперь на часы посмотрел Фрэнк. Не отводя их подальше от глаз, в отличие от Паркера.
— Более того, думаю, это нужно сделать это как можно быстрее. До вылета самолета осталось немного, поэтому изложу все вкратце. Вы и Мосс сговорились с Лораном Бедоном, режиссером передачи на «Радио Монте-Карло». Бедняга нуждался в деньгах больше, чем в воздухе, и уговорить его было нетрудно: деньги, которых у вас предостаточно, в обмен на любую информацию о ходе нашего расследования. Шпион, как на всякой уважающей себя войне. Вот почему после звонка убийцы, когда мы отправились к Роби Стриккеру, потенциальной жертве, Мосс уже был там, у него. Парня потом убили, а я так хотел обвинить Раяна Мосса, что допустил ошибку. Я забыл, что первое правило полицейского — рассмотреть все имеющиеся улики со всех точек зрения. Представляете, какая ирония судьбы. Отражение в зеркале помогло Никола Юло понять, кто настоящий убийца, и точно так же помогло мне. Как все оказывается просто потом, не так ли?
Фрэнк провел рукой по волосам. Сказывалась усталость, но расслабляться пока еще было нельзя. Позже у него будет и время, и подходящее общество для отдыха.
— Вы, должно быть, почувствовали себя несколько одиноким, пока ваш прихвостень сидел в тюрьме, не так ли? Досадное затруднение. Когда личность Никто была установлена, невиновность Мосса стала очевидной, и его выпустили из тюрьмы. Думаю, у вас как гора с плеч свалилась. Ничто не потеряно. Времени еще вполне достаточно, чтобы решить ваши личные проблемы, тем более, что вам к тому же по-настоящему повезло..
Фрэнк не мог не восхититься выдержкой генерала Натана Паркера. Он невозмутимо выслушал все это — даже бровью не повел. Не случайно, видимо, люди, знавшие его, предпочитали не враждовать с ним. И вот генерал перед ним, и Фрэнку не терпелось поскорее избавиться от него.
Он не испытывал никакого ликования, лишь глубокое ощущение пустоты. Он с изумлением обнаружил, что ему не нужна радость победы. Ему нужна другая радость — больше никогда в жизни не видеть Паркера.
Фрэнк продолжил излагать факты.
— И объясню вам, в чем именно вам повезло. Никто был опознан, но сумел скрыться. Во всем водовороте событий это оказалось единственное, во что вам с трудом верилось. Капитан Мосс снова находился в вашем распоряжении, а убийца на свободе и опять может убивать.
Фрэнк посмотрел на тыльную сторону руки. Он отлично помнил время, когда вытягивая руку, обнаруживал, что она дрожит. Теперь его рука была твердой, сильной. Он мог крепко сжать кулак в полной уверенности, что генерал Паркер не вывернется.
— И действительно, вскоре Никто опять позвонил агенту Фрэнку Оттобре. Не прежним способом, однако. Теперь он звонил с мобильника, не чувствуя необходимости менять голос. К чему это? Все уже прекрасно знали, что он — Жан-Лу Вердье, диджей «Радио Монте-Карло». Мобильник потом был оставлен на скамейке в Ницце. Мы засекли его специальным спутниковым пеленгатором. На аппарате — отпечатки пальцев мальчика, нашедшего его, и никаких других. И это выглядело странно.
Фрэнк посмотрел на Паркера так, словно у него еще не было ответа на заданный вопрос.
— Почему Никто позаботился стереть отпечатки, если прекрасно знал, что его личность нам известна? Поначалу на эту деталь не обратили внимания — всех волновало содержание разговора. Убийца подтвердил свое намерение убивать и дальше, пусть даже полиция охотится за ним. Так и случилось. Труп Гудзона Маккормика с изуродованной головой нашли в машине Жан-Лу Вердье, оставленной возле полицейского управления. Мир пришел в ужас от нового убийства. Все спрашивали себя: неужели невозможно схватить это порождение дьявола, убивающее и исчезающее в пустоте, точно призрак?
Фрэнк поднялся с дивана. Он чувствовал себя очень усталым и удивился, обнаружив, что колено почему-то согласилось дать ему передышку. Он прошелся по комнате, повернувшись спиной к генералу, недвижно сидевшему в кресле. Тот не обернулся, не проводил Фрэнка взглядом.
— Думаю, именно смерть Лорана Бедона заронила у меня сомнение. Смерть, казалось, совершенно случайная — человек убит при банальной попытке грабежа. Однако она вызвала подозрение. А подозрение — как крошки в постели, генерал: пока не избавишься от них, не уснешь. Именно тогда все и началось. Смерть несчастного Бедона послужила толчком для распутывания всей этой истории. Я велел одному моему другу изучить снимок и узнал, что Райан Мосс — тот человек, что сидел в нью-йоркском баре с Гудзоном Маккормиком. Тогда же я велел изучить запись последнего телефонного разговора с Никто. И знаете, что мы обнаружили? Все равно скажу, хотя вы и знаете. Мы обнаружили, что это монтаж. Ах, на что только не способна современная техника! Она может очень помогать людям, однако некоторые используют ее cum grano salis, извините за латынь. Запись была проанализирована слово за словом, и оказалось, что некоторые слова в ней повторяются несколько раз — «луна», «собаки», «говорить со мной». Анализ интонации показал, что эти слова были произнесены дважды совершенно одинаково. Звуковые графики слов, наложенные друг на друга, совпали идеально. Специалисты объяснили, что подобное совпадение совершенно исключено — как не существует двух одинаковых снежинок и двух одинаковых отпечатков пальцев. Это означает, что слова были вырезаны и перезаписаны так, чтобы составить нужный текст. Пленка была использована для последнего звонка Жан-Лу ко мне. Это все Лоран, не так ли? Это он дал вам записи передач с голосом Жан-Лу, чтобы вам хватило материала для вашего замысла. Нужно ли что-то еще добавлять?
Он говорил как человек, который разъясняет вполне очевидные вещи кому-то, кто упрямо не хочет их понять.
— После звонка Мосс поднялся в дом Жан-Лу, взял его машину, убил Гудзона Маккормика, проделал с ним то же, что проделывал Никто со своими жертвами, и оставил машину с трупом у полицейского управления.
Фрэнк нарочно остановился напротив Паркера, чтобы вынудить старика поднять голову. Сейчас, в этой безликой комнате, он был судьей, и его приговор обжалованию не подлежал.
— Именно это было вашей истинной целью, Паркер. Исключить всякую связь отважного и могущественного генерала Натана Паркера с Джеффом и Осмондом Ларкиными, которым он обеспечивал прикрытие и протекцию в обмен за соответствующий процент с выручки. Спорю, что каждый раз, когда отважный генерал Паркер участвовал в какой-либо войне в одном из уголков мира, он не только защищал интересы своей страны, но заботился и о собственных… Не знаю, зачем вы это делали, да мне и наплевать. Это проблемы вашей совести. Хотя сомневаюсь, однако, чтобы она у вас была. Бедняга Маккормик, ваш связной с Осмондом Ларкиным, вошел в слишком крупную для него игру, знал про нее немало и мог впутать вас в неприятную историю, если бы заговорил. А он несомненно заговорил бы, спасая свою задницу. Поэтому и был убит — таким образом, чтобы переложить вину на серийного убийцу. Если бы Никто после того, как его схватили, заявил о своей непричастности к убийству адвоката, кто бы ему поверил? Не могу без улыбки произносить это слово: никто. Должно быть, Гудзон Маккормик привез вам послание от вашего клиента. И тут только вы можете удовлетворить мое любопытство. Но позволю себе предположение: Осмонд Ларкин угрожал вам, что откроет свои бухгалтерские книги, если его немедленно не вызволят из тюрьмы. Тот факт, что он был убит во время драки заключенных, я мог бы счесть совпадением, но, по-моему, что-то уж слишком много совпадений в этой истории…
Фрэнк опустился на диван, сохраняя на лице выражение человека, который и сам немало удивлен тому, что говорит.
— Сколько совпадений, не так ли? Как и с Тавернье, хозяином дома, который вы снимали. Когда вы уезжали, этот болтун наверное и вам рассказал про атомное убежище, построенное его братом для жены. Вы догадались, где скрывался Жан-Лу, и оставили Мосса заняться им. Не станет последнего свидетеля, и круг замкнется. Все голоса, какие могли спеть хором, умолкали один за другим. Хотите знать одну смешную вещь.
— Нет, но думаю, все равно скажете.
— В самом деле. Незадолго до приезда сюда я узнал, что убийца Лорана Бедона арестован. Обыкновенный грабитель, который чистил карманы людей, выходивших из казино с выигрышем.
— И что же тут забавного?
— Забавно то, что мои подозрения возникли именно после этой по сути случайной смерти. В преступлении, которое я поначалу приписал вам, вы были невиновны.
Паркер молчал, будто размышляя о только что услышанном. Но Фрэнк не обманывался. Это была всего лишь передышка, а не сдача. Шахматист, услышав от противника слово «шах», взял тайм-аут прежде, чем сделать следующий ход.
Паркер вопросительно посмотрел на него.
— Все это лишь предположения, и вы ничего не можете с уверенностью доказать. Ничего из того, о чем говорите.
Вот он следующий ход, которого ожидал Фрэнк, хорошо понимая, что отчасти генерал прав. Ни одна из улик не могла в полной мере поддержать обвинение. Все свидетели мертвы, а показания единственного, кто еще жив,
Жан-Лу Вердье, не имеют особой цены. Однако это был его блеф, и генералу теперь надлежало расплачиваться, чтобы узнать его карты. Фрэнк развел руками, как бы говоря: «Все может быть».
— Возможно, дело обстоит именно так, как говорите вы. А может, и нет. У вас есть средства оплатить адвокатов, способных вытащить вас из беды и не угодить в тюрьму. Что же касается скандала, то это совсем другое дело. Оправдательный приговор по недостатку улик позволяет вам избежать заключения, но оставляет жирное пятно на вашей репутации. А теперь поразмыслите… Неужели вы полагаете, будто президент Соединенных Штатов захочет снова прислушиваться к мнению военного советника, подозреваемого в связях с наркоторговцами?
Генерал Паркер долго смотрел на него, не говоря ни слова. Провел рукой по коротко стриженным седым волосам. Его голубые глаза утратили воинственный блеск и наконец-то то стали глазами пожилого человека. И все же голос его, как ни странно, прозвучал решительно.
— Думаю, я понял, куда вы клоните…
— Вы полагаете?
— Если бы вам ничего не нужно было от меня, вы давно бы донесли на меня в ФБР и явились бы сюда не один, а с целой армией полицейских. В таком случае имейте мужество выражаться определенно.
Фрэнк подумал, что Паркера оправдал свою репутацию: прекрасно понимая, что потерпел поражение, он, как все истинные солдаты, держался до последнего.
— Я выражаюсь более чем определенно, генерал. Можно даже сказать — лапидарно. Будь моя воля, я был бы к вам беспощаден. Я считаю вас червяком. Я охотно подвесил бы вас на толстый крючок и швырнул бы в море в скопище акул. Вот что сделал бы я. В свое время я сказал вам, что каждый человек чего-то стоит, но вы не поняли, чего стою я. Так вот сейчас я назову вам свою цену. Елена и Стюарт — в обмен на мое молчание.
Помедлив, Фрэнк продолжал.
— Как видите, генерал, в чем-то вы правы. Мы с вами оба из одного теста..
Старик уронил голову, но тут же вскинул ее.
— И если я…
Фрэнк покачал головой.
— Предложение не обсуждается. Или соглашаетесь или отказываетесь. И это еще не все…
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что сейчас вы вернетесь в Штаты и поймете, что слишком постарели и порядком устали, чтобы продолжать военную карьеру. Вы подадите в отставку. Вас попытаются отговорить, но вы останетесь непреклонны. По-моему, справедливо, чтобы такой человек, как вы, солдат, столько отдавший Родине, отец, столько переживший, провел последние годы своей жизни на покое.
Паркер пристально посмотрел на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72