После того как они с Онтонгардами учинили настоящий разгром марсохода, сообщения о похищениях, совершенных инопланетянами, участились. Канал НАСА и Си-эн-эн беспрестанно прокручивали кадры с изображением базового корабля, когда опустились защитные щиты и начался процесс самоуничтожения. Уже позже неформальное хакерское объединение взяло на себя ответственность за создание видеоряда. Но еще позже небольшая группа экспертов, не желая подвергаться насмешкам всего мира, заявила, что картинки не могут оказаться всего лишь графикой. Несмотря на это, кое-кто еще верил в инопланетян, кроме тех, кто был убежден в правительственных махинациях.Нет, Укия не мог сказать, что его похитили инопланетяне; сама мысль о вранье внушала отвращение.Кроме того, статья в «Восточном орегонце» однозначно называла его мальчиком-волком из Уматиллы. Быть может, Брыкающиеся Олени ожидали увидеть младенца, и на самом деле проблема в том, что он выглядит слишком взрослым.
— Да, дело плохо.Укия стоял на обрыве, вглядываясь в следы.— Что такое?— Ты видишь меня?— Нет.Укия сделал несколько шагов назад, вышел из-за высокого уступа и помахал людям внизу.— А теперь?— Да, мы тебя видим. Что случилось?— След обрывается здесь. Вероятно, она упала.— Вот черт!Укия перегнулся через груду камней и посмотрел на скальные нагромождения.— Вы можете подойти сюда, чтобы оказаться ровно подо мной, и посмотреть, не…Что-то ударило его в правую сторону груди, прямо над сердцем. Укию развернуло, и до слуха донеслось эхо выстрела. Когда Укия понял, что в него попала пуля и теперь он летит с высоченного уступа, в тело вошла вторая. ГЛАВА 4 Четверг. 25 августа 2004 года Национальный парк Уматилла. Орегон
— Укия! Укия! — закричал Макс.Итак, он оказался на земле. Укия рухнул на россыпь камней, и дикая боль пронзила руку. Он полетел еще на несколько футов вниз, еще один сильный удар — на этот раз в живот. Он ожидал третьего выстрела во время падения, но утес прикрыл его.Укия медленно перекатился, застонав от боли.— Кто-то стрелял в меня, Макс.— Знаю.Макс расстегнул на друге ветровку.— Не дай им выстрелить в вас!Укия попытался толкнуть Макса, чтобы тот спрятался за камни.— Здесь мы надежно защищены скалой, — ответил тот. — Мой бронежилет на мне. А теперь лежи тихо.— Ох, я никуда и не собираюсь.Укия бросил безнадежное сопротивление и позволил Максу снять с себя бронежилет.К ним присоединился шериф Брыкающийся Олень, он быстро передавал сообщение по рации.— Нам нужна помощь, прозвучали выстрелы. Снайпер с мощным оружием ранил чертова следопыта. Понадобится машина «скорой помощи», та, что стоит у подножия Скользкого холма. Требуется помощь. Уведомьте полицию округа, что у нас тут снайпер.Крэйнак опустился на корточки рядом с Максом.— Что с ним?— Пули застряли в броне, — пробормотал Макс, рассматривая грудь Укии. — Думаю, падение причинило куда больше вреда. — Он отбросил мокрые от крови волосы со лба юноши и обследовал черепную травму. — Вот откуда идет кровь.— Кажется, я сломал правую руку. — Укия прислушивался к ощущениям во всем теле. — Повреждена нога, может быть, перелом бедра или что-то с коленом. Все чертовски болит. Особенно живот — он просто убивает меня.Макс приложил платок ко лбу Укии, взял его левую руку, чтобы измерить пульс.— Черт подери, когда ты махал нам, ты представлял собой отличную мишень.Крэйнак ощупывал дырки в бронежилете от пуль.— Это полуавтоматическое сверхзвуковое ружье. Иначе у них никак не получилось бы достать его дважды.Шериф Брыкающийся Олень нахмурился, глядя на Укию так, будто тот не получил ничего, кроме пары пуль в броню.— Как он?— Не знаю. — Макс вытащил перочинный нож, разрезал правый рукав рубашки следопыта и поморщился, увидев, что там. — Да, перелом изрядный. Лучевая кость торчит из кожи, и большая берцовая, похоже, тоже сломана.Укия закрыл глаза, чтобы не видеть ран. Странно, но ему всегда было легче переносить боль, если не видеть травму, которая эту боль причиняет. Знание истинного положения вещей никогда его не успокаивало.Рация Брыкающего Оленя зашипела и сообщила, что машина «скорой помощи» уже в пути и прибудет примерно через час.Макс и Укия смотрели на шерифа удивленно и несколько смущенно. С тех пор как Гекс, вожак Онтонгардов, подстрелил Укию, а тот снова ожил, они избегали больниц. А все из-за опасений, что правительство возьмет его под свою опеку, — так по крайней мере всегда происходит в научно-фантастических фильмах. К тому же Укия никогда не нуждался в медицинской помощи.Пока Брыкающийся Олень договаривался о помощи, Макс прошептал:— Если сможешь идти, мы попробуем отозвать «скорую помощь».Укия сел, но только для того, чтобы снова впасть в полуобморочное состояние. Макс подхватил его и осторожно уложил на спину.— Ладно, видимо, ничего не получится.Сквозь завесу сосен Укия смотрел вверх, на скалу. Белые пятнышки обломанных веток ярко контрастировали с окружающей зеленью. Он раздумывал несколько минут, пока не догадался, что, когда Алисия падала, удар смягчали ветки, которые теперь валялись вокруг.— Что ты делаешь? — Макс не дал Укии подняться. — Лежи спокойно, сынок.— Алисия… Вот здесь она должна была приземлиться.
Мамы не желали отпускать его одного далеко от фермы. Но поскольку новорожденная сестренка занимала почти все время мамы Лары, то пришлось согласиться на сотрудничество пятнадцатилетнего Укии с Максом — это значительно облегчало жизнь. Как и в последующие годы, мама Джо отвозила Укию к своему месту работы — в зоопарк Питтсбурга. Там на стоянке они ждали Макса, а мама Джо объясняла, как ей звонить через телефон-автомат, и давала ему двадцатипятицентовики. В тот день Макс выглядел как человек, убитый горем и страдающий от депрессии, поэтому путь до офиса прошел в напряженном молчании. Позднее Укия узнает, что такое настоящая роскошь, а пока ему не с чем было сравнивать апартаменты Шейдисайда. Тогда это был просто большой дом с очень малым числом мебели. Макс провел мальчика сквозь пустующие комнаты в более-менее обжитую кухню. Кроме этого, на первом этаже находились только старые дедушкины часы, столы и полки. Удивило Укию то, что в комнате уже кто-то был — девочка-подросток сидела за ближайшим столом, напряженно уставившись в экран компьютера. Она помахала куском шоколадки, приветствуя Макса таким образом, но глаз не подняла. Макс опустил руку Укии на плечо. — Алисия, я хочу тебя кое с кем познакомить. Алисия оторвала глаза от монитора и вздрогнула, заметив Укию. Девочка вскочила на ноги, отправляя шоколадку в рот. — Я выясняла некоторые данные. — Хорошо. — Макс похлопал Укию по плечу. — Это Укия Орегон, он проходил по делу о неизвестном, я ездил в Орегон, чтобы отыскать его следы. Укия и Алисия уставились друг на друга. Ее волосы привлекли внимание мальчугана — лицо обрамляли пурпурные пряди. Этот цвет он встречал только у экзотических цветов и никогда не видел людей с такой окраской. Некоторые персонажи мультфильмов сразу же показались более реальными. Мало того, кроме удивительных волос, Алисия отличалась огромным количеством дырочек в ушах, с которых свешивались многочисленные украшения из серебра и аметистов. Интересно, цвет волос и количество дырочек в ушах как-то связаны между собой? — Ух ты! Ты похож на настоящего волчонка! — Алисия выдохнула облачко шоколадного запаха. — Привет, я Алисия Крэйнак. Укия наклонился вперед, чтобы изучить протянутые пальцы, все измазанные в шоколаде. Решив, что девочка предлагает ему разделить остатки шоколадной плитки, он дочиста вылизал ладошку. Судя по структуре ДНК, она шатенка, волосы должны быть такими же, как брови. Как же она стала пурпурной? — Укия! Макс издал некий звук, больше всего похожий на смешок. Глаза Алисии расширились. — Хм, все в порядке, дядя Макс.— Ты должен был пожать ее руку, Укия, а не облизать. — Макс взял руку мальчика, взял ею влажную ладошку Алисии и изобразил пожатие. — Смотри прямо в глаза Алисии. Нет-нет, не так — покажи, что рад ее видеть. Хм… нам еще придется поработать над твоей улыбкой. А теперь скажи: «Укия Орегон, рад с вами познакомиться». Укия исполнил приказание, и лицо Алисии расплылось в довольной улыбке. — Вот это да! — Девочка отвела руку. — Давай снова попробуем. Они долго практиковались в рукопожатии, а Макс то и дело вносил небольшие изменения. Уже позже Укия осознает и оценит терпение своего учителя; ничто не повтдрялось дважды — только усовершенствовалось. Терпение Алисии распространялось еще дальше — она могла снова и снова совершать одни и те же действия только ради того, чтобы помочь ему.
— Укия?Укия моргнул, переключаясь со сна на реальность, и с удивлением взглянул на Макса. Вид у того был крайне встревоженный, как всегда, когда происходят какие-то неприятности.— Макс, что случилось?— «Скорая помощь» уже почти здесь.— «Скорая помощь»? — Укия попытался вскочить, но тут же повалился на землю. — Что произошло?Макс взглянул на друга, и глаза его расширились.— Вот черт. Что последнее ты помнишь?— Мы с Киттаннингом были в офисе и размышляли, сможем ли мы с ним пересечь границу. Меня ранили, да? Что случилось? С Киттаннингом все в порядке?— С ним все отлично. Ты упал с обрыва и получил несколько ран. — Макс просунул руку ему под спину и ощупал друга с плеча до бедра. — Из-за кровотечения ты теряешь воспоминания о последних событиях. Я думал, что проверил все твои раны.Укия застонал от боли и огляделся вокруг, пытаясь абстрагироваться от боли. Место казалось как-то знакомым и пахло домом.— Макс, что мы делаем в Орегоне?— Мы здесь по делу. — Макс поднялся на ноги. — Укия, у тебя внутреннее кровотечение, снаружи нет других повреждений. Ты говорил, что страшно болит живот.— Да, болит.— Что с тобой может произойти?Укия покопался в памяти Стаи.— Есть три варианта. Если повреждение не очень сильно, тело само вылечит травмированные участки, а затем воспримет запертую внутри кровь.Макс взглянул на него сверху вниз и покачал головой.— Не думаю, что это наш случай.— Во-вторых, ранение может быть настолько сильным, что я умру. Тогда кровь перестанет выделяться в полость тела, и оно сначала поглотит кровь, а затем примется за лечение. Тут встает вопрос энергии. В случае ранения тело может делать или то, или другое.— А как насчет третьего?— Я выжат.— Хм?— Такое случается очень редко, но уж если случается… Когда ты ранен слишком серьезно, чтобы вылечиться, то кровь продолжает поступать в полость тела, и пока вбираешь одну, другая превращается в мышей. Они не могут выбраться оттуда и умирают. Тела начинают гнить. По системе кровообращения токсин распространяется по всему телу, а организм слишком слаб, чтобы бороться с ядом, значит, наступает смерть. Я оживаю, но проблема остается, только я еще слабее, чем был. Я умру, оживу снова и опять умру, снова и снова до бесконечности, пока попросту не вернусь.Макс нерешительно взглянул на друга.— Есть какой-нибудь выход?— В Стае раненого обычно убивают, например, сворачивают шею — это легче всего вылечить. Прекращается кровотечение, а та кровь, что внутри, всасывается в организм, не успев превратиться в мышей. Ты выжат, только если кровь преобразовалась в мышей.Макс смотрел на друга и от волнения не мог произнести ни слова. Наконец он с трудом проговорил:— Когда начинается процесс?— Примерно через полчала после ранения. Макс взглянул на часы и опустил лицо.— Вот дерьмо.— Сколько времени?— Прошел уже почти час. — Макс прикрыл глаза руками. — Мне очень жаль, Укия, прости меня. Я думал, с тобой все будет в порядке, и искал Алисию.— Алисию?— Мы шли по ее следу, но это не важно. — Макс, покачиваясь, сел, не отнимая ладоней от лица. Наконец он успокоился и посмотрел на друга. — У тебя остановилось кровотечение?— Похоже на то, — ответил Укия, прислушавшись к ощущениям в теле.— То есть если мы извлечем всех мышей, то новых уже не будет?— Может быть. Не знаю. Это случается редко, и я сказал тебе, что в таких случаях делает Стая.— Я не собираюсь тебя убивать! — прорычал Макс, расстегивая манжеты и закатывая рукава. — Мне несколько месяцев понадобилось, чтобы отойти от кошмаров, где я убиваю Гексову Тварь в твоем обличье. Я не могу этого сделать! Даже не проси!Укия вымученно улыбнулся.— Я и не собирался. Мне не нравится быть мертвым.— Вот и хорошо. — Макс оглядел окружающий лес. — Крэйнак! Крэйнак!— Он тоже здесь?Из подлеска вышел большой полицейский, в руке он держал свой табельный пистолет.— Что такое?— Одна из особенностей Укии сыграла с ним в смертельную игру. Нам придется распороть нашего друга.— Ты шутишь. — Крэйнак побледнел.— Нет. Мне нужна твоя помощь. «Дорогуша» с собой?— Конечно. — Крэйнак приподнял штанину, вытащил из-за голенища сапога ножны и протянул их Максу. — Я наточил ее перед отъездом из Питтсбурга.— Хорошо. — Макс оглядел Укию и покачал головой. — Ох, малыш, не думаю, что смогу тебя порезать.— Сам я не могу, — ответил Укия.— Не собираюсь даже дотрагиваться до него, — добавил Крэйнак. — Иметь дело с разрубленными трупами — пожалуйста! Наблюдать за вскрытием? Нет проблем. Но исполосовать живого человека — это уж увольте. Я падаю в обморок при виде живой крови. Для меня регулярные анализы крови — это настоящая пытка.— Для следователя по особо тяжким преступлениям вы просто филистер, — ухмыльнулся Укия.Крэйнак в ответ оскалился в щербатой улыбке.— Я просто слишком чувствительный.— Ладно. — Макс глубоко вздохнул. — Я все сделаю. Как по-твоему, где я должен резать?Укия закрыл глаза и проанализировал свое состояние.— Вот здесь.— Крэйнак, держи его крепче и не падай в обморок!— Я просто не буду смотреть, — рассудительно заметил тот.Он придавил плечи Укии всем весом своего тела и взаправду отвернулся.Укия тоже не мог смотреть на препарирование собственного тела, поэтому наблюдал за бегущими через все небо облаками. Живот пронзила острая боль, и он закусил губу.Макс неожиданно вздрогнул и выругался. Крошечные мокрые лапки пробежали по обнаженной груди Укии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41