Но, вероятно, больше всего мешало присутствие в спальне официальной наблюдательницы. Старшей наложнице полагалось находиться поблизости, когда сегун ложился с женщиной этой ночи. Вторая старшая наложница наблюдала из соседней комнаты. Обе следили, чтобы сегун в интимные минуты не сболтнул чего-нибудь лишнего на политические или государственные темы.
Интриги, тем не менее, были во внутренних покоях неизбежны. Женщины бесстыдно использовали сегуна для продвижения своих детей, заслуживали они того или нет. Дворцовые чиновники и военная иерархия интриговали столь же беззастенчиво, пытаясь при помощи женщин сегуна увеличить свое богатство и влияние.
Когда внутренние покои прекратили свое существование в 1868 году и их обитатели рассеялись, с ними исчезли и дворцовые секреты, заговоры, предательство и обман — все осталось навсегда сокрытым от чужих глаз. Япония, однако же, такая страна, в которой голос прошлого слышен всегда. Поэтому система теневых правителей сохранилась в стране, где вчера и сегодня переплетены навечно.
* * *
Госпожа Рэйко Гэннаи отступила в сторону и позволила троим женщинам войти впереди себя в маленькую комнату. Она устроила на своей вилле чайную церемонию, и традиция обязывала ее войти в комнату ожидания последней. Внутри она опустилась на покрытый ковриками пол, закрыла раздвижную бумажную дверь и поклонилась гостьям. Выглядело это очень формально: колени на коврике, ладонями опираясь на пол, голова при поклоне четырех дюймов не достает до пола.
Распрямившись, она сидела опираясь на пятки, большие пальцы ног положив один на другой. Госпожа Гэннаи считала, что этикет следует соблюдать скрупулезно, и поклон был сделан со всей аристократической точностью. Будучи женой президента группы «Мудзин», самой большой многонациональной корпорации в Японии, она занимала высокое положение, намного более высокое, чем три женщины, сидящие сейчас перед нею. Все трое были замужем за высокопоставленными служащими «Мудзин», но это не давало им права оскорблять ее.
Оскорбления они старались закамуфлировать, но Рэйко Гэннаи всегда замечала любые оттенки поведения. Например, ее поклон остался без ответа. Юрико, в двадцать семь лет старшая из гостей, вежливо сказала, что поклоны устарели. Они принадлежат мертвому прошлому Японии, и даже ее муж, который во многом цепляется за старое, не заставит ее кланяться. Юка и Оман последовали ее примеру и тоже не стали кланяться. Госпожа Гэннаи могла бы им сказать, что не следует стыдиться хороших манер, но промолчала.
Не прокомментировала она и тот факт, что ее гостьи опоздали. Юка и Оман назвали какие-то причины. Только объяснения, не извинения. Юка сказала, что ее шофер болен и пришлось взять взамен неопытного человека, а Оман заявила, что ей нужно было заехать к ювелиру за любимым браслетом — а его еще не починили. Жалкая, жалкая ложь.
Госпожа Гэннаи знала правду. У Юки назревал преступный роман с одним мужчиной, и она заболталась с ним по телефону. А Оман задержалась из-за встречи с ростовщиком из якудза, ей нечем платить игорные долги — и она скрывает это от своего гневливого мужа.
Что же до Юрико, то она явилась последней, никак свое опоздание не объяснила и даже не захотела дать свою карточку служанке, чтобы та отнесла ее госпоже Гэннаи. Юрико все откровеннее проявляла свое неуважение к госпоже Гэннаи, и этого не могли не заметить другие жены в компании. Да, Юрико совсем обнаглела. Пора ей показать, кто есть кто.
Четыре женщины собрались в комнате, окна которой выходили на парк Уэно, самый большой и популярный в Токио. Здесь гостьи отдыхали перед собственно чайной церемонией, которая будет проходить в саду, в крошечном павильоне. Комната была пустая, если не считать чистых ковриков из рисовой соломы на полу, низкого столика из кедра и единственной полки с десятком книг по чайной церемонии. Токонома, углубленный альков, была украшена икэбаной — ирисы и голая ветвь дерева — и висящим каллиграфическим свитком. Каллиграфия, черная тушь на желтом шелке, была творением рук самой госпожи Гэннаи. Гостьям полагалось похвалить искусство хозяйки. Но молодые женщины этого не сделали.
Из семи форм чайной церемонии Рэйко Гэннаи выбрала сего-но садзи, полуденный чай, названный так по времени начала церемонии. Подавался порошковый чай, маття, такой крепкий, что его нельзя было пить на пустой желудок — поэтому за тридцать минут до формальной церемонии в комнате ожидания приготовили закуски. Самые простые — в соответствии с целью чайной церемонии, которая должна пробуждать в гостях, высокого они или низкого происхождения, любовь к простоте и покою.
Рэйко Гэннаи и раньше приглашала жен из «Мудзин» на чайные церемонии, служившие поводом для приятных бесед. Но сегодняшняя церемония была особой. Рэйко была уверена, что по окончании ее все три гостьи осознают значение смиренности, не станут хамить ей в будущем. Поймут, что они не исключение и должны подчиняться ей, как все.
Браки этих женщин с видными служащими «Мудзин» устроила госпожа Гэннаи, которая подобным устроительством занималась издавна. К сожалению, поведение Юрико, Оман и Юки поставило их семейную жизнь под угрозу — и это плохо для компании.
Рэйко Гэннаи всю свою жизнь посвятила «Мудзин», и ради компании она обязана привести этих молодых женщин в чувство. Им самим это тоже будет полезно.
Рэйко Гэннаи было лет под шестьдесят, благодаря худобе она выглядела значительно моложе — да и золотистая кожа выглядела безупречно, а раскосые глаза под шиньоном черных волос казались совсем молодыми. Шиньон удерживался тремя старинными гребнями из серебра, на гребнях изящные рисунки, берегущие от зла. Сейчас, в сентябрьскую жару, она надела летнее кимоно из серого хлопка, отороченное черным шелком, с гербом семьи Гэннаи на спине и рукавах. Поскольку платье было не западного образца, украшений она не надела. Пряжка на широком поясе была из лакированного дерева, а обмахивалась она веером из оранжевого шелка, натянутого на пластинки слоновой кости. Госпожа Гэннаи с удовольствием ощущала себя женой человека, чья компания в прошлом году получила валовой доход больше ста миллиардов долларов.
Ее муж, Ясуда Гэннаи, был президентом группы «Мудзин», которую его семья основала пятьсот лет назад. «Мудзин» простиралась по всему глобусу, в сравнении с нею любая многонациональная компания Запада казалась маленькой. Четыреста компаний, входящие в империю «Мудзин», занимались самым разнообразным бизнесом, от отелей до электроники. Работали в компаниях три миллиона человек, офисы связывались собственными телефонными и телексными сетями. «Мудзин» — империя без границ…
Президентом «Мудзин» был ее муж, но правила компанией Рэйко Гэннаи, правила с непререкаемым авторитетом. Официального статуса она не имела, но Ясуда Гэннаи привык полагаться на ее суждение, остроту и ясность ее ума, ее силу. Эти черты, вкупе с ухудшающимся здоровьем ее мужа, позволили Рэйко Гэннаи стать теневым правителем. Подобно наложницам былых времен, она являла собою власть за троном. И добилась она этого в обществе, где женщина обычно значит что-то лишь в своей семье. Многие называли ее между собою Императрицей. Госпожу Гэннаи не смущало это прозвище.
Когда-то она многое сделала для того, чтобы стать женой Ясуды Гэннаи, а потом сумела остаться рядом с ним. В своей роли теневого правителя «Мудзин» она владела многими секретами и хранила их так, как таила бы физическое уродство. Но эта потаенная часть ее жизни оказалась сейчас под угрозой столь серьезной, что мог погибнуть весь мир, заботливо выстроенный ею для себя…
Опасность возникла с болезнью ее мужа. Он был на двадцать три года старше и у него уже произошло несколько ударов, непоправимо нарушивших мозговое кровообращение. Кроме того, недавно обнаружили и рак желудка — неизлечимый. Врачи сошлись во мнении, что жизнь ему спасти невозможно. Для Рэйко Гэннаи это известие оказалось менее травматичным, чем для других: она верила, что жизнь человека предначертана изначально. Ничто этого не изменит. Синигами, бог смерти, ведет книгу, где записаны даты смерти всех и каждого — эти даты должны неукоснительно соблюдаться.
Она точно знала, что смерть ее мужа близка. Его тень для ее глаз стала бледной. У мертвого нет тени, поэтому чем ближе человек к смерти, тем бледнее его тень. Кто-то мог назвать это предрассудком — убеждение, что приближающаяся смерть каким-то образом влияет на тень человека. Но Рэйко знала, что изменения в реакциях и поведении действительно есть. Ее муж потерял уверенность в себе и физическую силу — как раз то, чем он всегда гордился. Он стал зависеть от других, что раньше считал унизительным в ком угодно, и постоянно жил в страхе. Все эти изменения и означали, что скоро придет Синигами.
Перед тем как угаснуть, их любовь прошла весь путь от яркой сексуальности до измены — в конце концов сложилось спокойное на вид партнерство, а в глубине их душ весьма неравный альянс, ибо она перестала любить первая и поэтому преимущество было на ее стороне. Он все смиреннее соглашался с ее решениями по «Мудзин», так как она заботилась, чтобы и на исходе дней мужа боялись и уважали. Равное партнерство у них прекратилось, когда Рэйко узнала секрет: она необходима ему в «Мудзин», необходима для сохранения трона, ибо лучше него приспособлена к жизни лжи и обмана — обычной корпоративной жизни.
Она знала также, что его уверенность в себе расшаталась от столкновений с ее стальной волей, и после брака он уже никогда не доверял себе до конца. Только ей было известно, что он ждет смерти как спасения от нее.
По мере того, как ухудшалось здоровье ее мужа, разгоралась борьба за место на троне. И хотя она могла влиять на крупных администраторов компании через их жен, обязанных ей, Рэйко понимала, что ее будущее становится ненадежным. Она успела нажить врагов в лице некоторых администраторов, директоров и менеджеров подразделений, они могли оказать влияние при выборе нового президента, а она на них влиять не могла. Тем временем каждый день приближал ее мужа к смерти, с каждым днем все эти люди меньше боялись его и Императрицы. А кое-кто из них захочет отомстить.
Поскольку единственной страстью в ее жизни была власть, она намеревалась сохранить свою роль в «Мудзин» любой ценой. Но для этого ей необходимо выбрать следующего президента. Он должен быть выдающимся лидером, но в то же время должен подчиняться ее суждению и желаниям. Выбор такой: Хандзо Гэннаи, ее сын и единственный ребенок, президент банковского подразделения «Мудзин», имеющего филиалы по всему миру — подразделение давало прибыль каждый год с тех пор как он стал его возглавлять.
Ему было сорок один год, этому мясистому толстогубому человеку с коротко остриженными седеющими волосами и высохшей левой рукой. В «Мудзин» он свою карьеру начал посыльным в центре связи, и благодаря способностям к банковскому делу поднялся наверх через филиалы в Европе, США, Южной Африке, Центральной Америке и Японии. Преуспевал он не потому, что легко шел на риск, а благодаря настойчивости и неотступности в достижении цели. Мать вложила в него болезненное стремление побеждать, но научила и скрывать свои истинные чувства и мысли.
«Даже деревьям нельзя говорить о секретном» — так она его учила.
Рэйко любила сына страстно и всеобъемлюще, она буквально пеленала и обволакивала его своей любовью. Материнский каннибализм, как говорили ее хулители. А в силу этой любви она без колебаний предъявляла ему невыполнимые требования. Хандзо из-за этого вырос нервным и неуверенным в себе, ибо он знал, что не должен ее подвести, а она ждет от него только победы. Получилось, что Хандзо в любом человеке видел лишь средство для достижения своих целей.
У него просто не было выбора.
«Иначе не выживешь в жестоком мире бизнеса, — говорила его мать. — Ты на войне, и ничем нельзя заменить победу, успех. И если ты сын президента „Мудзин“, твои цели — это цели компании. В случае провала „Мудзин“ ты потеряешь все, ибо бесчестье компании и твоего отца падет на тебя. Ты погибнешь — а значит, ты должен сражаться за „Мудзин“ с яростью самурая, для которого поражение хуже смерти».
Пользуясь опытом Рэйко Гэннаи и собственным чрезвычайным упорством, он достигал целей, которые она перед ним ставила. Вот она и не видела, почему бы ему не сделаться преуспевающим президентом «Мудзин» — если она останется теневым правителем.
Хандзо должен быть преемником отца, эта идея жила в ней как вечный огонь, и Рэйко не могла бы пожалеть никого, кто окажется у нее на пути.
Главным соперником Хандзо, как она это видела, являлся Тэцу Окухара, руководивший электроникой, самым преуспевающим подразделением «Мудзин». Ему было пятьдесят с небольшим, этому сухощавому человеку со строгим лицом, внимательным взглядом и аккуратным пробором на голове — точно посредине. Администратором-распорядителем он был выдающимся: тактичный и умный, он в то же время сентиментальностью не отличался. Ясуда Гэннаи по вопросу преемственности почти не высказывался, но Рэйко знала, что он предпочитает своего протеже Окухару, а не их сына Хандзо.
Она боялась Окухары, потому что никогда не умела его контролировать. Лоялен он был только по отношению к Ясуде Гэннаи, который взял его в компанию прямо из Токийского университета, который Окухара окончил первым в классе. А еще Рэйко боялась Окухары потому, что ее неудержимо влекла холодная страстность в его глазах, граничащая, как ей казалось, с садизмом. Она проявила редкую слабость, влюбившись в него и начав связь, уверенная, что лишь ей удастся подавить единственного мужчину, который не уступал ей в силе.
Но у нее ничего не получилось, ибо он оказался слишком сильным и проницательным, когда дело касалось истинных мотивов ее действий. В постели он вынуждал ее подчиняться, одновременно унижая и возбуждая любовницу, а когда стал ей необходим — бросил Рэйко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65