Трудиться на Моргана было одно удовольствие. Он нас во всем поддерживал и был открыт для новых идей.
— И еще он богат, — вставила я. — Ферма Барнетт-Шоулз — проект на два миллиона долларов. Вы уже прикинули, какую сумму готовы потратить на Малберри-Хилл?
— Я думаю, что смогу заплатить столько, сколько потребуется. Мы начнем на пустом месте, можно сказать, с нуля. Ничего из своего теперешнего скарба в Малберри-Хилл я переносить не хочу. Вы видели, в каком состоянии дом?
— Не совсем, — сказала Глория. — Особняк пустовал слишком долго, я не была в нем, кажется, с детства. Вы ограничены временными рамками? К какому сроку вы хотите, чтобы дом был готов?
— Рамки очень жесткие, — сказал Махони. — Я хочу, чтобы дом был готов к Рождеству.
— Какого года? — спросила Глория.
— К ближайшему Рождеству, — сказал Махони. — Сейчас июнь. У нас полно времени. Как только стены будут готовы, подключат воду, электричество и покроют крышу, я думаю, мы могли бы купить мебель и прочее барахло, нанять художников, в общем, всех, кого нужно, — вы сами знаете, кто эту работу делает, и…
Глория рассмеялась:
— Мистер Махони, я должна сказать вам, что «Интерьеры от Глории» — это всего лишь мы с Кили. И сейчас у нас уже есть работа. Не думаю, что мы могли бы взяться еще за один проект, тем более на таких условиях.
— Что вы имеете в виду? Вы мне отказываете? — Махони в недоумении посмотрел на Глорию, а потом на меня.
— Вы требуете невозможного, — пояснила я. — Шесть месяцев на полную реставрацию дома? Даже если бы у нас вообще не было никакой работы, и то это было бы невозможно.
— Почему невозможно?
Махони нервно провел пятерней по волосам, отчего вся его прическа встала дыбом. Действительно, ему не мешало бы постричься. Сегодня утром на нем были линялые джинсы, рабочие ботинки и выгоревшая на солнце красная футболка. К тому же он, по-видимому, забыл побриться, — его щеки и подбородок покрывала густая рыжая щетина. Его скорее можно было принять за водителя грузовика, чем за преуспевающего бизнесмена. -t
— Наша работа так не делается, — стараясь говорить как можно мягче, пояснила Глория. — Большую часть того, что мы делаем для наших клиентов, изготавливают на заказ. Самая лучшая мебель, ткани, покрытие для стен, все это требует времени. Их надо заказывать специально и ждать, пока изготовят. Когда мы покупаем антиквариат, то покупаем только лучшее. Мы с Кили ездим по аукционам в Атланту, Шарлотт, Нашвилл, Новый Орлеан.
— Разъезжайте сколько хотите, — сказал Махони. — Я не против. Я же сказал, что хочу только самое лучшее. Мне лишь надо, чтобы все это было сделано до декабря.
Глория вздохнула.
— Мистер Махони, мы бы рады на вас работать, мы действительно были бы очень рады — я уверена, что вы превратите Малберри-Хилл в картинку. Но мы просто не можем взяться за эту работу. Над Барнетт-Шоулз мы работали три года, и мы все еще не полностью обставили домик для гостей.
— Ткань для оформления окна в маленькой гостиной на первом этаже мы ждали восемь месяцев, — вставила я. — Ее изготавливали во Франции и…
— Это просто уму непостижимо, — сказал Махони, перебивая меня. — Разве так делаются дела?
Глория понимающе кивнула:
— Вы правы. Но так уж выходит. Я могу лишь порекомендовать вам другого дизайнера, если хотите. Трейси очень хороший специалист, и, поскольку она лишь недавно начала вести бизнес, у нее не так туго со временем…
— Нет, — решительно оборвал Глорию Уилл Махони. — Я хочу вас двоих. «Интерьеры от Глории». Или вы, или никто.
— Нам очень приятно, — сказала тетя, — но…
— Я прошу лишь поехать и посмотреть дом, — сказал Махони, глядя прямо на меня. — Вы ведь это можете сделать? Мы могли бы прямо сейчас и поехать. Сколько вы берете за работу? Пятьдесят долларов в час или там шестьдесят? Что-то в этом роде? Я вам заплачу. Сегодня суббота, и я знаю, что ваши планы на сегодняшний день изменились.
— Пятьдесят долларов в час? — Я почувствовала, что лицо у меня горит, и мне снова захотелось рвать и метать.
— Слушайте, вы, деревенщина, — прошипела я. — Это вам не мебельная лавка. Вы не можете вот так просто войти сюда и потребовать, чтобы вам обставили дом. Я уже говорила вам об этом вчера. И нас с Глорией не в капусте нашли.
— Ладно-ладно, — торопливо сказал Махони. — Успокойтесь. Я не хотел вас обидеть. Уж этого точно мне хотелось меньше всего. Я знаю, что вы лучшие. Как я уже сказал, я навел справки, но, очевидно, мне еще много предстоит узнать о дизайне интерьеров. — Он умоляюще посмотрел на Глорию. — Замолвите за меня доброе слово, пожалуйста.
Глория засмеялась.
— Может, вам просто стоит принять отказ и уйти отсюда, мистер Махони?
Он вновь взглянул на часы и нахмурился.
— Ладно. Я должен встретиться с бригадой, работающей на Малберри-Хилл, и я уже опаздываю. Но мы еще поговорим. Когда вы будете в лучшем настроении.
Я натянуто улыбнулась.
— У меня и сейчас нормальное настроение. Лучше не бывает.
— Это мы еще посмотрим, — сказал Махони. Колокольчик над дверью мелодично зазвонил, когда он вышел. Минутой позже мы услышали, как сыто заурчал двигатель «кадиллака».
Глория стояла у окна и смотрела вслед отъезжающему посетителю.
— Интересный мужчина.
— Невежественная скотина, — сказала я. — Пятьдесят баксов в час, мать его!
— А мне он понравился. И мне смерть как хочется увидеть этот дом, — сказала Глория. — Малберри-Хилл наверняка таит в себе громадный потенциал.
— Ты о ком это говоришь? — спросила я, подойдя к Глории. — О доме или об этом парне?
— О том и другом, — сказала Глория.
Глава 7
В совершенном мире в день своей несостоявшейся свадьбы я, разбитая горем несостоявшаяся невеста, приняв дозу валиума, лежала бы, вытянув ноги на своей кушетке из Парижа, с ломтиками огурца на глазах и только бы и делала, что думала о своей несчастной судьбе. Но наш мир несовершенен. Глория вернула кушетку в витрину, где она стояла до этого, а валиум у нас кончился. Телефон же продолжал звонить, и кому-то надо было отвечать на звонки, и этим кем-то, к несчастью, были мы с тетушкой.
Глория отвечала на звонки, уверяя каждого, кто был на другом конце провода, в том, что со мной все в порядке, что я просто еще не настолько в форме, чтобы подойти к телефону. Я же обзванивала всех тех многочисленных людей, которые желали удостовериться в том, что их счета будут оплачены, несмотря на отмену церемонии.
Центр Мэдисона в субботу кишит людьми. В округе осталось не так много ферм, чтобы можно было назвать наш район сельским, но въевшиеся с годами привычки не так быстро отмирают, и одна из таких привычек заставляла жителей маленьких южных городков посвящать субботу походу за покупками.
Дороги были запружены транспортом, и все магазины на нашей улице вели оживленную торговлю. Весь день мимо нашей студии потоком шли люди в обоих направлениях. Я подозревала, что сюда их гнало и другое желание, а именно желание поглазеть на следы «крушения поезда». Стоило мне встретиться с кем-то взглядом, как любопытные тут же опускали глаза или, кивнув, одаривали меня печальной улыбкой.
В два я переключила свой офисный телефон на автоответчик. Через пять минут Глория сделала то же самое.
— Ты голодна? — спросила она. — Я отправила большую часть еды для приема в церковные общины — методистскую, баптистскую и пресвитерианскую, но копченая лососина и жюльен с креветками хранению не подлежат. Эллис прямо сейчас принесет их нам.
— Лососина. Фу. Это была идея Джи-Джи, — сказала я. — Хотя проглотить парочку порций жюльена я бы не отказалась.
Глория явно пребывала в замешательстве.
— Как насчет свадебного торта, Кили? С ним что будем делать? Мой правый глаз задергался.
— Выброси его. Отнеси на городскую свалку. Мне все равно. Только не заставляй меня смотреть на этот торт. Ладно?
Тетушка похлопала меня по ноге.
— Ладно. Эллис предлагает отправить его в детскую больницу. Детям понравится шоколадная глазурь.
Я бросила на Глорию умоляющий взгляд. Шоколад — вдохновенная идея Эй-Джи. «Это будет круто, Кили, — говорил он. — Кто когда-нибудь слышал о торте, целиком сделанном из шоколада? Моя мамочка с ума сойдет».
Если я не слишком была настроена на шоколадный торт, то воспоминание о Джи-Джи решило дело. Не то, чтобы я ненавидела Джи-Джи Джерниган. Вовсе нет. Я хочу сказать, что именно благодаря ей я и повстречалась, а затем и влюбилась в Эй-Джи. Просто мне всегда доставляло удовольствие чем-то поддеть членов семейства Джерниган.
Джерниганы были постоянными клиентами Глории, она работала с ними еще до того, как я вошла в дело. Джи-Джи вечно носилась со своими домами, в число которых входил «Оукс» на Академи-стрит, загородный дом у озера в Каскавилле и домик в горах в Хайлендс.
У меня с Джи-Джи тоже, конечно, было немало контрактов, но я никогда не проводила много времени с Эй-Джи. Он не ходил в среднюю школу в Мэдисоне, потому что Джерниганы традиционно отправляли своих сыновей учиться в Брандон-Холл, престижную школу-пансион в Виргинии, а затем в колледж в Вашингтоне и Ли, куда все Джерниганы мужского пола ездили учиться перед тем, как вернуться в Мэдисон, чтобы работать в банке «Мэдисон Мьючел Сейвингс энд Лоун», то есть в семейном бизнесе.
В тот день я заскочила на Академи-стрит, чтобы снять мерки для новых гардин, которые Джи-Джи заказала для спальни Эй-Джи, и в тот раз я видела самого Эй-Джи только во второй или третий раз в жизни.
Я стояла на верхней перекладине стремянки, причем стремянка покачивалась, потому что я пыталась замерить ширину старого карниза, который мы тоже собирались менять. Дверь открылась, и в комнату гордо и решительно вошел Эй-Джи. Он только что вернулся после пробежки или чего-то в этом роде, поэтому был одет в шорты и тенниску, буквально насквозь пропитанные потом.
— О, привет, — смущенно сказала я. И вот тогда стремянка покачнулась, и в следующую секунду Эй-Джи уже придерживал ее за ножки и смотрел на меня снизу вверх, ухмыляясь. Как он позже признался, он заглядывал мне под юбку.
Надо признать очевидное. Эндрю Джексон Джерниган просто преступно хорош собой. Густые блестящие темные волосы, голубовато-зеленые глаза и немного, лишь чуть-чуть слишком крепкая челюсть — и эта деталь, отделявшая его от совершенства, как раз и делала Эй-Джи особенно привлекательным. Он был не ниже меня, что для меня важно, и любил посмеяться. Короче, с ним было легко общаться.
Месяцем позже, когда я пришла вешать гардины, Эй-Джи не составило труда уложить меня в свою широченную кровать. И в кровати он оказался не хуже, чем вне ее.
Потом Эй-Джи сбегал вниз и притащил целую миску печенья, которое его мать испекла для какого-то пикника, устраиваемого загородным клубом. Мы съели все подчистую, сидя нагишом на одеялах, и Эй-Джи сказал, что теперь он никогда в жизни не сможет есть изделия с шоколадом, не думая обо мне. И о сексе.
А теперь меня тошнило при одной мысли о свадебном торте.
Эллис приехала через несколько минут с подносом, полным еды. Настоящий профессионал, она молча сгрузила еду в холодильник и оставила счет у Глории на столе.
Оказывается, я успела здорово проголодаться. Глория разогрела креветочный жюльен, а я налила нам обеим по стакану диетической колы.
Мы как раз сели перекусить, когда звонок, извещающий, что в салон кто-то зашел, зазвонил вновь. Я в ужасе подняла голову. Неужели это снова Уилл Махони пришел нас домогаться?
Но посетительницей оказалась тощая брюнетка в лиловых капри на бедрах и в топе, открывающем взгляду как пропирсингованный пупок, так и татуировку на правом плече.
— О, — сказала я, — это всего лишь ты.
— Да, — сказала она, приоткрывая дверь салона, чтобы затушить о тротуар дымящуюся сигарету, — это всего лишь старушка Джейни. И я рада видеть тебя, кузина.
— Я не это имела в виду, — сказала я. — Просто сегодня здесь настоящий сумасшедший дом.
— Скорее, зоопарк, — вставила Глория, целуя Джейни в макушку.
Моя кузина Джейни послала Глории воздушный поцелуй.
— Итак, Глория, ты сегодня работаешь сиделкой. Не даешь совершиться самоубийству. Прячешь от Кили острые предметы и не подпускаешь к газовой плите.
— Джейни! — воскликнула Глория. — Это не смешно.
Джейни пожала плечами. — Кили знает, что я шучу.
— Все в порядке, — сказала я. — Юмор никогда не повредит. Садись. Поешь с нами. У нас этого жюльена на целую армию хватит.
Джейни не преминула воспользоваться приглашением.
— М-м, — промычала она с набитым ртом, — вы и представить себе не можете, кого я только что видела в аэропорту Атланты.
— Что ты делала в аэропорту? — спросила я. Джейни приподняла бровь.
— Помнишь, что у тебя на сегодня было намечено? Дядя Бью и тетя Фрэн прилетели к тебе на свадьбу аж из Сакраменто.
— Бью и Фрэн. О, только не это! — простонала я. — Я совершенно про них забыла.
— Да, черт возьми, ты забыла, — сказала Джейни. — Но только не казни себя, потому что забыла не ты одна. Никто про них, бедных, не вспомнил. Твой папочка поднял меня утром своим звонком и уломал поехать за ними в аэропорт. В любом случае, — продолжала Джейни, — ты ни за что не догадаешься, кого я видела в аэропорту.
— Мне, если честно, все равно, — сказала я.
— Ну, давай же попробуй угадать, — продолжала настаивать Джейни. — Ну, пожалуйста.
— Только не сегодня, — попросила Глория, пытаясь увещевать Джейни взглядом.
— Ладно, я скажу, — смилостивилась Джейни. — Так кого я видела выходящим из такси как раз в тот момент, когда я усаживала в машину Бью и Фрэн и их детишек? Эй-Джи Джернигана.
— Джейни! — сказала Глория. — Замолчи немедленно. Я не шучу.
— Эй-Джи, собственной персоной! — сказала Джейни. — К тому же он был не один.
— Джейни, — сказала Глория, хватая ее за руку. — Тебе пора уходить.
Но Джейни не понимала намеков.
— Да, — продолжала Джейни, — мне кажется, что он решил пустить в дело билеты на ваше «медовое» путешествие. Послушай, ты ведь не сдала билеты накануне? Так вот Эй-Джи был с…
Я почувствовала, что меня сейчас вырвет. Честное слово! Голова у меня поплыла. Я прижала ладони к губам и помчалась в ванную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52