Нет, она определенно не завидует Куле: ведь та выходит замуж за человека, о котором знает очень немного. Конечно, сейчас Кула считает, что хорошо знает своего Тедди — но женщина не может узнать мужчину до тех пор, пока не выйдет за него замуж. Только тогда станут очевидны все его недостатки, проявятся эгоизм и бессердечность, но изменить что-либо будет уже поздно.
Но, глядя на бесконечно счастливую Кулу, Элен лишь тихо ее спросила:
— Где вы собираетесь провести медовый месяц? Вы куда-нибудь поедете после венчания?
Лицо девушки осветилось счастьем, когда она кивнула в ответ. Элен была рада, что спросила Кулу об этом и проявила интерес к ее предстоящей свадьбе.
— Я хотела побывать в Париже, но Тедди уже был там. Он предложил поехать в Лондон.
Лондон… что за место для медового месяца!
— И куда же вы решили поехать?
— В Англию, но зато дизайном нашего нового дома буду заниматься я сама, — добавила Кула. — У меня будет самое современное оборудование на кухне и к тому же сделанное по моему вкусу.
— И Тедди тебе это позволил?
— Позволил? — Кула гордо вскинула голову. — В доме я сама себе хозяйка. Он ведь мой.
— Твой? — Элен удивленно посмотрела на Кулу. — Твой собственный… ты хочешь сказать, ты оплачиваешь строительство?
— Конечно.
— Но… — Куле всего двадцать два года, а строительство дома обходится очень дорого. Элен знала, что Труди и ее муж не могли позволить себе иметь собственный дом. — Ты, должно быть, богата, — добавила Элен, заметив, что девушка хочет продолжить этот разговор.
— Отец оставил мне деньги в качестве приданого, а Леон добавил недостающую сумму.
— Приданое? У тебя все равно должно быть приданое?
— Конечно. — Кула в недоумении нахмурилась. — Каждая девушка в Греции должна иметь дом в качестве приданого. Таков обычай. У вас в Англии это необязательно, потому что вы всегда женитесь по любви, верно?
Не ответив на вопрос Кулы, Элен удивленно произнесла:
— Но ты утверждала, что вы с Тедди тоже женитесь по любви.
— Это так, но все равно строю свой дом, потому что отец оставил мне на него деньги. Леону пришлось немного добавить — ведь за эти годы цены выросли. Понимаешь, отец обеспечил мне приданое на случай, если я выйду замуж за человека, который будет на этом настаивать.
— А что произойдет, если… ну, я знаю, что у вас браки редко распадаются, но все-таки предположим, что это случится. Дом достанется мужу?
— Конечно, нет. — Кула была явно удивлена. — Если моя семья распадется — этого, надеюсь, не случится, — то дом останется мне, а Тедди должен будет уйти.
— Понимаю. — Элен решила, что, возможно, она и ошибается, но именно в этом заключалась причина немногочисленности разводов в стране. Мужчина находился в невыгодном положении. Стоило ему пойти на разрыв с женой, как он мог оказаться без крыши над головой. Это, видимо, являлось своеобразной компенсацией за устаревший обычай, когда девушка должна была иметь дом в качестве приданого.
— Ты говорила, что восемьдесят процентов браков у вас — это браки по расчету. Не слишком ли высок этот процент? — Но Кула уже, казалось, не слушала: она улыбалась кому-то, стоящему у Элен за спиной. Та обернулась и увидела Леона.
— Тем не менее это так, миссис Стюарт. Обычаи на Востоке меняются медленно, — произнес он, усаживаясь на свободный стул и в то же время глядя туда, где стояли дети. — Но браки по расчету, по большей части, наиболее прочные. — Он как-то странно посмотрел на Элен, и в его словах ей послышался более глубокий смысл. — Хотите чего-нибудь выпить? Кула, ты совсем не заботишься о нашей гостье.
— Мы уже выпили по бокалу, — ответила Элен. — Я свой только что допила.
— Выпьете еще? — Не дожидаясь ответа, Леон подозвал официанта и попросил повторить заказ.
Некоторое время они молча сидели за столиком, наблюдая за прохожими. Почти все они были киприотами, многие из которых приехали сюда из Никосии. Обычная воскресная прогулка, объяснила Кула. Приезжают целыми семьями и устраивают на пляже пикники.
Элен с грустью подумала, что ее пребывание на острове подходит к концу. Она уже и так пробыла здесь на неделю дольше, чем планировала, но каждый раз, когда она заикалась об отъезде, Леон и Кула уговаривали ее остаться еще ненадолго. Элен очень подружилась с сестрой Леона; свободное время девушки часто проводили вместе на берегу. Кула показывала Элен местные достопримечательности; иногда они брали с собой детей, но чаще Леон оставлял племянников дома.
— Вы не можете постоянно брать их с собой, — говорил он, и, хотя дети расстраивались, Элен уже знала, что спорить с ним бесполезно.
Стало темнеть, и огненный отблеск на воде сделался лиловым. Кула и Элен с детьми приехали из Лапифоса на автобусе, но теперь они имели возможность вернуться домой на машине Леона.
Сидя на переднем кресле рядом с Леоном, Элен размышляла о том, как он мог оказаться в гавани: ведь когда они уезжали, он находился у себя на работе. Потом из разговора Кулы и Леона она поняла, что тот приехал специально за ними. Его мать сообщила ему, куда они все поехали. Несомненно, он очень внимателен!
Элен часто находила его поведение довольно странным. Детей Леон держал в строгости, а один раз он даже шлепнул Чиппи за непослушание. Элен тогда очень возмутилась. Но в то же время именно он сделал мальчику перевязку, когда тот упал и поранил руку. Элен долго не могла забыть этот случай и свое при этом ощущение, когда она увидела Леона в тот момент. Как осторожно и бережно он держал мальчика! Как ласково вытирал его слезы!
К самой Элен Леон относился достаточно учтиво, но очень холодно. Бренда, без сомнения, была права, когда говорила, что он не слишком жалует женщин. Вообще же киприоты отличались редкой учтивостью; с этим Элен сталкивалась повсеместно.
Тем не менее приглашение Леона продлить ее пребывание в его доме было искренним — фактически, он настоял на том, чтобы Элен задержалась еще на неделю. Затрудняясь найти этому какое-либо объяснение, Элен решила, что таким образом он выражает свою благодарность за ее заботу о детях, ведь Арате пока еще не пришлось брать на себя дополнительные обязанности.
Дорога из Кирении в Лапифос шла некоторое время вдоль моря, а затем сворачивала в сторону гор. Она становилась извилистой, узкой и каменистой по мере приближения к белоснежному особняку, четкий силуэт которого виднелся на фоне сгущающихся сумерек. Чувство умиротворенности и покоя охватило Элен, когда она вышла из машины и остановилась, чтобы посмотреть на узкую долину, уходящую к морю.
— Извини, я пойду, мне что-то холодно, — сказала ей Кула и скрылась в доме.
Воздух был напоен ароматом цветов. К Элен подошла Фиона и встала рядом.
— Мне так нравится запах в нашем саду. А вам, миссис Стюарт?
— Мне тоже. Он чудесен.
— Вам грустно уезжать домой? — спросила девочка и добавила: — Мне так не хочется, чтобы вы нас покидали. — Голос Фионы дрогнул. — Не могли бы вы остаться еще ненадолго?
— Я и так уже задержалась на целую неделю. Мне надо возвращаться домой, дорогая.
— Но вы там совсем одна, — произнес Чиппи, подходя к ним. — Одному жить плохо. Мне бы это не понравилось.
— Конечно, тебе бы не понравилось, — печально улыбнувшись, согласилась Элен. — Но я привыкла к такой жизни.
— А чем вы занимаетесь?
— Разными делами. Читаю книги, немного рисую…
— Картины?
— Да, картины. Я вполне довольна своей жизнью, Чиппи, так что ты не должен расстраиваться из-за меня.
— Вам нравится жить одной, миссис Стюарт? — Леон стоял на дорожке, пристально глядя на Элен, и, казалось, напряженно ждал ее ответа.
— Я привыкла так жить, — произнесла она. Но Леон настойчиво повторил свой вопрос, и Элен была вынуждена на него ответить:
— Да, мне нравится жить одной.
— В вашем голосе нет уверенности, — неожиданно заявил Леон и после продолжительного напряженного молчания добавил: — Я бы хотел поговорить с вами наедине, миссис Стюарт, после ужина, когда дети лягут спать.
— Наедине? — Откуда этот трепет в груди? — Мне зайти к вам в кабинет?
— Если вас не затруднит. Там нам никто не помешает. — Его тон, как обычно, был сдержанным, взгляд — холодным и пристальным, выражение лица — строгим. Элен больше не стала его ни о чем спрашивать, и, помедлив, Леон повернулся и пошел в дом. Озадаченная его просьбой, Элен пошла следом за ним, даже не замечая, что дети идут рядом и что-то ей говорят.
Исполненная любопытством и каким-то совершенно неведомым волнением, от которого ее сердце забилось сильнее, Элен все же оказалась абсолютно не готовой к тому, что сказал ей Леон, когда она вошла в его в кабинет. Любезно предложив ей стул, он спокойным голосом без всяких предисловий произнес:
— Миссис Стюарт, я был совершенно серьезен, когда говорил вам сегодня, что браки по расчету, по большей части, бывают самыми удачными. — Он пододвинул себе стул и сел напротив нее. — Из разговора с вами я понял, что вы не надеетесь вступить во второй брак по любви. Я правильно вас понял?
— Д-да, — запинаясь промолвила Элен, судорожно пытаясь вспомнить, о каком же разговоре шла речь. Если она и произнесла что-то подобное, то лишь случайно, потому что этот вопрос она никогда не стала бы ни с кем обсуждать — разве только с очень близкой подругой. К тому же она вообще не собиралась второй раз выходить замуж.
— Я так и думал. А поскольку я тоже навряд ли смогу полюбить какую-нибудь женщину, то я делаю вам предложение… Подождите, не перебивайте меня, миссис Стюарт, выслушайте все до конца. — Он откинулся на спинку стула, и хотя его взгляд не отрывался от лица Элен, он, казалось, не видел ее. Его лицо выглядело мрачным. — На прошлой неделе мне сообщили, что мой брат не поправится — фактически ему осталось жить, самое большее, месяц…
— И дети останутся сиротами! О, как ужасно…
— У детей есть мать, — сдержанно напомнил он Элен, с полным основанием предполагая, что ей должна быть известна эта история. — Однако это не имеет значения, потому что она стала им совсем чужой. Их дом теперь будет здесь. Я внимательно наблюдал за вами, и мне стало ясно, что они очень привязались к вам, так же как и вы к ним. Поэтому я надеюсь, что смогу убедить вас остаться и заботиться о них…
— О… — Элен глубоко вздохнула. — В этом все дело? Я, конечно, подумаю… — Взгляд Леона заставил ее замолчать.
— Я просил вас не перебивать меня, — с упреком произнес он, и Элен покраснела. Леон, немного помолчав, продолжил: — Как вы знаете, через месяц моя сестра выходит замуж. Асмена и Василиос также скоро покинут мой дом. В Англии вполне допустимо для женщины находиться в доме мужчины в качестве няни его детей, даже если тот живет один. Здесь, к сожалению, это невозможно, потому что мы озабочены соблюдением приличий гораздо больше, чем у вас в стране. А поскольку ваше присутствие необходимо для счастья детей, я предлагаю вам выйти за меня замуж.
Элен уже чувствовала, к чему он клонит, но все равно онемела от удивления. Как можно делать предложение таким сухим, холодным тоном? И всего после трех недель знакомства! Леон больше ничего не сказал, давая ей возможность собраться с мыслями. Все еще потрясенная его словами, Элен постепенно начала осознавать, что в данном случае у Леона на самом деле нет другого выхода, кроме брака. В этой стране женщина не может остаться в доме мужчины, не будучи его женой. Слуги, Арате и ее муж, имели собственный дом, но даже если бы они жили в особняке Леона, это бы ничего не меняло. Если одинокая женщина находится в доме мужчины, они оба заслуживают осуждения.
— Я… не могу выйти за вас замуж, — произнесла наконец Элен. — Я могла бы просто заботиться о Чиппи и Фионе, но замужество… — Она замолчала, впервые ощутив, как глубоко успела привязаться к детям. Они будут так несчастны, если она уедет, и особенно, когда узнают правду об отце… — Я не знаю, что сказать, мистер Петру, — пробормотала она, в волнении глядя на него. — Я… я не могу даже думать об этом.
— Я прекрасно понимаю, в каком вы замешательстве, — мягко сказал ей Леон. — Я не тороплю вас с ответом. Вы должны все взвесить и оценить те преимущества, которые получите. Что касается меня, то в этом отношении вам бояться нечего. Все, что от вас требуется, это порядочность и сдержанность в поведении, подобающие моей жене.
— За это можете не волноваться… — начала Элен и замолчала, осознав, что высказала свои мысли вслух.
Ее смущение вызвало у Леона улыбку. Боже, как он красив! Грегори тоже был довольно привлекательным мужчиной… женщины бегали за ним… Но если бы у Леона появились поклонницы, она не стала бы ревновать, ей это было бы безразлично. О чем она думает?! О браке с ним не может быть и речи! Нет, даже ради детей и стабильной жизни она не согласится во второй раз выйти замуж! К тому же Леон вообще презирает женщин, а она мужчин ненавидит и не доверяет им. Даже сама мысль о подобном браке выглядит абсурдной.
Глава третья
Элен уже два месяца была замужем за Леоном, когда на остров пришла весна. Зимние дожди и талая вода с гор совершенно преобразили землю. Яркая зелень одела долину густым ковром; на склонах гор появились первые весенние цветы. Стоя на веранде, Элен любовалась безбрежным простором Средиземного моря и золотистым песком пляжа. Солнце рассыпало свои лучи по спокойной глади моря, переливавшегося всевозможными оттенками бирюзы, а у самого горизонта лежала сине-фиолетовая полоса, разделявшая его с голубым куполом неба.
— Тетя Элен! — Громкий крик заставил молодую женщину отвлечься от созерцания этой красоты и посмотреть вниз. Там стояла Фиона с ранцем за спиной и улыбалась. — Я пришла.
— Вижу, — засмеялась Элен. — Ты хочешь есть?
— Просто умираю с голоду. У нас еще остались кексы, которые ты вчера испекла?
— Остались, Фиона. Я сейчас спущусь и тебя накормлю.
Проходя через спальню, Элен невольно бросила взгляд на себя в зеркало и вздохнула. Элен вспомнила, что, когда она в последний раз была у Труди в гостях, подруга даже назвала ее старомодной.
— К чему это монашество теперь, когда ты замужем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22