– Экстренная ситуация?
– О да.
Раф объяснил парню, куда ехать, и машина сорвалась с места. На предельной для «джетты» восемьдесят шестого года выпуска скорости.
Они затормозили у дома, где жила Стефани, и Раф, забрав пакет с едой и заплатив парню, коротко бросил:
– Спасибо тебе.
– Только полегче на поворотах, – улыбнулся парнишка:
Но Раф не собирался притормаживать. Он хотел мчаться во весь опор. Лететь к ней. Он позвонил в домофон, но ему никто не ответил. Видимо, она еще не вернулась с работы. Поэтому он сел на бетонную плиту у двери в подъезд и стал ждать.
Через какое-то время ему стало скучно, и потому он достал из пакета печенье с предсказанием и разломил его. Люди возвращались домой с работы, но Стефани среди них не было. Некоторые поворачивали голову в его сторону, но большая часть не обращала на него внимания. А потом Раф увидел ее. На ней было то же платье, в котором он уже видел ее сегодня. Платье было голубое, короткое, а на ногах у Стефани были босоножки на высоком каблуке.
Нельзя сказать, чтобы она была в восторге, увидев его. Раф встал, сжимая в руке бумажный пакет. – Чего ты хочешь, Раф? – тихо спросила Стефани.
– У меня хорошие новости. Скоро у меня будет много денег, – сказал он, протянув ей бумажку с предсказанием из печенья. Стефани даже не улыбнулась. Она отвернулась, чтобы открыть дверь в подъезд.
– Меня не нужно спасать, Раф.
– Нет, тебя не нужно, – сказал он и притронулся к ее волосам. – А вот меня нужно.
Глава 22
Она не знала, что делать. Он пришел к ней, сказал, что его нужно спасать, а она никак не могла решить, впускать его или нет.
Раф, очевидно, почувствовал ее нерешительность, потому как сказал:
– С тех пор как я тебя встретил, я веду себя словно псих. Мне все время хочется быть с тобой.
Стефани взглянула на пакет. Любой другой на месте Рафа принес бы цветы. Если бы Раф решился сейчас на нее посмотреть, то увидел бы на ее губах смутную улыбку. Он посмотрел. И не смог оторвать взгляд от ее губ. Он привлек Стефани к себе. Медленно, неторопливо поцеловал ее и крепко-крепко прижал к своей груди. И тогда у нее словно голову снесло от желания. В пакете, зажатом между ними, что-то хрустнуло, и Стефани засмеялась, открыв дверь так, чтобы они оба смогли войти.
На лестнице она заметила, что Раф находится в куда лучшей физической форме, чем она, и, когда они добрались до ее лестничной площадки, он взял у нее ключи и прошел вперед, торопясь открыть дверь в квартиру, словно каждая секунда промедления могла стоить им жизни.
Потом им еще о многом придется поговорить, но сейчас обоим было не до разговоров, и, влетев в распахнутую Рафом дверь, Стефани увлекла его за собой.
– Еда, – сказал Раф, задержавшись лишь для того, чтобы положить пакет на кухонную стойку.
– Я люблю есть холодное, – ответила Стефани и потащила его за собой в спальню.
– У тебя красивые волосы. – Раф перебирал пальцами шелковистые пряди.
– И у тебя. – Стефани наклонила его косматую голову так, чтобы дотянуться до губ.
Лаская языком недра ее рта, Раф нащупал пояс платья и развязал его, затем потянул за ворот вниз, обнажая плечи. Стефани прогнулась ему навстречу, торопя Рафа высвободить ее грудь из кружевного бюстгальтера, но он немного подразнил ее, проведя кончиком пальца по кружевной каемке.
Стефани не ожидала этого, и неожиданность еще сильнее возбудила ее. Желание подошло к опасной черте.
Она так часто думала о Рафе, думала о том, что хотела бы сделать и сказать, – и вот теперь ей выпал шанс. Стефани через голову стащила с Рафа рубашку, сняла с него видавшие виды байкерские ботинки, испытывая трепет возбуждения при одном прикосновении к ним, стянула джинсы и боксеры, а затем и носки. Теперь на нем не осталось ничего, кроме страстного выражения лица и золотой иконки.
Стефани толкнула его на кровать, и Раф, усмехнувшись, упал навзничь на голубое пуховое одеяло. Она забралась на него сверху и принялась дразнить его, скользя губами по горячей коже все ниже и ниже, пока не добралась до его члена. Когда она взяла его в рот, Раф застонал и пробормотал что-то на испанском, похоже, свидетельствовавшее о том, что он на седьмом небе от счастья.
Стефани дразнила его, ясно давая понять, кто из них тут сейчас главный, и он, похоже, ничего не имел против того, что она взяла инициативу в свои руки. Раф ограничился лишь тем, что расстегнул ее бюстгальтер и снял его, чтобы иметь возможность побаловать себя, лаская ее грудь.
Почувствовав, что накопила в себе достаточно пара, Стефани сняла трусики и, протянув руку к прикроватной тумбочке, вытащила из выдвижного ящика презерватив. Она неторопливо и с чувством его натянула и по сдавленному стону Рафа поняла, что своими действиями подвела его ближе к краю, чем им обоим того бы хотелось. Но он был вполне пылок и вполне тверд, когда она, забравшись на него сверху, приняла его в себя.
И, начав движение, Стефани почувствовала, что и сама она куда ближе к краю, чем думала. Глаза Рафа, и без того темные, от страсти стали совсем черными. Эти глаза гипнотизировали ее, прожигали насквозь, а она и так уже была как в огне. Стефани двигалась, следуя тому древнейшему ритму, что звучал для них обоих. Безумный ритм древнего шаманского бубна. Руки Рафа были везде – они ласкали ее грудь, бедра, волосы, и золотая иконка металась по его вздымавшейся груди.
Стефани схватила его за руки, развела их в стороны и наклонилась, чтобы поцеловать, чтобы прикоснуться грудью к его груди. Ей казалось, что они с Рафом слились в единое целое, ив этот миг теснейшей близости наслаждение хлестнуло через край. Он губами ловил ее крики, а она – его.
Только ближе к утру дело дошло наконец до еды. Стефани принесла с кухни пакет с китайской едой, бумажные полотенца и бутылку газированной воды. Раф сидел, опираясь спиной о подушки, и улыбался ей.
– Ничто не нравится мне так, как завтрак в постели.
– Вы уверены, что правильно записали имя? – спросила Хлоя, входя в кабинет Стефани.
Стефани отклеила от папки розовую полоску бумаги и перечитала то, что было на ней написано. Стефани была просто до неприличия счастлива, и эпизод с хлопаньем железными дверцами и грохотанием ящиками вспоминался ей как дурной сон.
– Бриттани Сомерс. Да, именно так она назвала себя.
Хлоя взяла у Стефани листок с именем, нахмурилась, перечитала и начала хохотать.
– Что тут смешного?
– Вы умеете хранить секреты?
– Разве вам не следовало спросить меня об этом, прежде чем принимать на работу?
У Стефани оказалось весьма развито чувство юмора, и чем дольше она у Хлои работала, тем это очевиднее становилось. Хлоя была благодарна судьбе за то, что та подарила ей помощницу не только сообразительную и работящую, но еще и остроумную.
– Замечание по существу. Ладно, принимаю этот ответ как «да».
К тому же Хлое не терпелось поделиться этой замечательной новостью с тем, кто сумеет оценить парадокс ситуации. Увы, Ники, как бы Хлоя ее ни любила, не поняла бы, в чем тут юмор.
– Бриттани – подружка Мэтью.
Стефани отреагировала так, как Хлоя только могла мечтать. У нее округлились глаза и отвисла челюсть.
– Мэтью, что живет в соседнем доме?
– Да.
– Господи, и что вы намерены делать по этому поводу?
Хлоя сложила листок так, что получился аккуратный розовый квадратик, и рассеянно его разгладила.
– Не знаю. Это дело требует такта и деликатности, не так ли?
Стефани пожала плечами. К несчастью, от этого движения блузка ее сползла с плеча, обнажив достаточно заметный засос, что напомнило Хлое о том, что в отличие от Стефани, пережившей умопомрачительный секс, сама Хлоя была лишена его уже довольно долго. Слишком долго.
– Вот что мы сделаем. Перезвоните Бриттани и скажите, что я готова встретиться с ней… выберите сами какое-нибудь кафе в центре, где готовят приличный кофе. Ладно? Назначьте время. Не называйте ей моего имени, просто попросите ее описать себя так, чтобы тот, кто должен будет встретиться с ней в назначенное время, мог бы по описанию ее узнать.
– Ладно.
Хлоя танцующей походкой вернулась к себе в кабинет. Вот так дела! Она была не права. Напомнившее о себе больное колено Мэтью не стало той самой искрой, которая способна разжечь потухшие уголья их романа. Интересно – почему?
Хлоя была не чужда чувственных удовольствий, и мысль о том, что Мэтью скоро станет совсем свободен, не могла ее не порадовать. О лучшем исходе она не могла и мечтать. Теперь ей не придется переживать из-за того, что Бриттани будет больно.
На следующий день ровно в четыре пополудни Хлоя вошла в кафе, предложенное Стефани. Кафе действительно было очаровательным. В итальянском стиле, итальянской посудой и настоящим кофейным автоматом для настоящего итальянского эспрессо. С чудесным запахом свежемолотого кофе и живой музыкой.
– Привет! – улыбнулась молодая девушка за стойкой. – Садитесь где понравится.
Хлоя ответила ей улыбкой. Тоскания в техасском стиле.
Бриттани, как заметила, окинув быстрым взглядом зал Хлоя, уже была на месте. Она сидела за столиком в дальнем углу. Скорее всего она тоже заметила Хлою, потому что сидела, опустив голову и делая вид, что роется в сумочке.
Заказав два латте, Хлоя с улыбкой направилась через весь зал к Бриттани.
– Привет. – Хлоя остановилась у столика, за которым сидела Бриттани.
Бриттани подняла голову. Она была красной от смущения.
– О Боже! Хлоя! Что вы здесь делаете? – Взгляд Бриттани метнулся к двери.
Решив, что хватит терзать бедняжку, Хлоя сказала:
– С вами встречаюсь.
– Но это…
Хлоя протянула ей распечатку оставленного Бриттани телефонного сообщения. Бриттани прочла его и словно онемела. Она покраснела еще сильнее и почесала шею, словно у нее началась ветрянка.
К счастью, как раз в этот момент им принесли кофе. За то время, что потребовалось техасской версии итальянской бариста, чтобы поставить перед ними кофе и весело прощебетать что-то насчет погоды, Бриттани успела взять себя в руки.
Когда обслужившая их девушка удалилась достаточно далеко, Бриттани, наклонившись к Хлое через стол, спросила:
– Так это вы – виртуоз разрыва?
В голосе ее звучал благоговейный страх, смешанный с крайней степенью удивления, что приятно пощекотало самолюбие Хлои.
– Да, – с гордостью ответила она.
– О, это ужасно, – сказала Бриттани и, наклонив голову, закрыла лицо ладонями. Золотистые кудряшки упали ей на лоб и руки.
– Что же в этом ужасного?
– Мэтью ваш друг, и я ощущаю себя ужасной женщиной. Теперь вы будете думать, будто мне так не терпится покончить с нашим романом, что я готова нанять профессионала, чтобы это ускорить.
Хлоя улыбнулась:
– Если вам это поможет, признаюсь, что я не считаю, что вы друг другу подходите.
– Не считаете? – с искренним удивлением в голосе спросила Бриттани. – Но все говорят, что мы идеальная пара.
– Понимаете, на мой взгляд, взгляд эксперта, все у вас не так.
– Но я так старалась.
– Я знаю. – Бриттани явно требовалось снять с себя груз вины, и Хлоя готова была позволить ей это сделать. – Что-нибудь произошло?
– Все дело в губках для посуды.
– В губках для посуды? Я вас правильно понимаю – вы имеете в виду такие поролоновые брусочки, которыми моют посуду? – Хлоя не могла себе представить, как нечто столь приземленное и обыденное могло разбить кому-то сердце.
– Да, Мэтью выбросил их в окно.
– Их? Сколько их было?
– Шесть штук.
– Безумие какое-то. Зачем же он выбросил шесть губок для посуды в окно?
– Дело в том, что они были сделаны в форме уточек. Мэтт сказал, что никто не заставит его мыть посуду чертовым селезнем.
За довольно непродолжительный период существования фирмы «Виртуоз разрыва» Хлоя уже успела выслушать всякие истории, в которых фигурировали воровство, измена, зависть, жадность и глупость, но чтобы тонкой соломинкой, которая сломала хребет отношений между мужчиной и женщиной, стала какая-то губка для посуды – с этим Хлоя сталкивалась впервые.
– Мне очень жаль, – прочувствованно сказала она.
– И мне! – воскликнула Бриттани. – Конечно, я бы не стала приносить эти губки для посуды, если бы знала, что они ему так не понравятся. И поэтому я сказала Мэтту, что мне очень жаль.
«Пожалуй, тебе бы стоило принести еще с полдюжины ковриков для ног», – подумала Хлоя.
– Вы извинились? Бриттани, но это Мэтт вел себя непростительно грубо. Это он уничтожил ваш подарок. Это ему следовало извиниться.
Бриттани прищурилась.
– Мэтт вам уже рассказал об этом?
– О летающих утках? Нет, конечно.
– Странно, потому что он сказал мне то же самое. Мне кажется, он разозлился на меня еще больше из-за моих извинений.
У Хлои было ощущение, что она прекрасно понимает Мэтта.
– И что же случилось потом?
– Я пошла домой. И знаете, что я сделала?
– Вы испекли морковный пирог.
Бриттани смотрела на Хлою так, словно та исполнила какой-то особенный трюк, который со стороны кажется чудом, если не знать механизма его выполнения.
– Я подумала о морковном пироге, но у меня не нашлось сырного крема для украшения. Поэтому я приготовила кексы с черникой. Послушайте, вы что, умеете читать мысли? – Бриттани отпила кофе. – Я положила кексы в корзину и на следующее утро собиралась привезти их Мэтью, чтобы мы с ним могли спокойно поговорить, но потом знаете, что я сделала?
– Пошли собирать клубнику, чтобы сварить варенье?
Бриттани покачала головой с самым серьезным видом, и кудряшки ее вздрогнули, как пружинки.
– Я съела три кекса. Одна. Я пила кофе и ела кексы. И думала: Мэтью Таннер, ты не заслуживаешь моей домашней выпечки и ты не заслуживаешь меня. А затем я упаковала оставшиеся кексы, привезла их в школу и раздала своим ученикам.
– Вот и молодец. – Хребет порой создается медленно, подумала Хлоя. Одна булочка – один позвонок.
– Дело в том, что Мэтью хороший человек. И я не хотела причинять ему боль, особенно теперь, когда колено у него опять разболелось. Вот я и решила обратиться за помощью к вам. Я поинтересовалась вашими расценками и уже выписала вам чек. – Бриттани полезла в сумочку за чеком, но Хлоя остановила ее движением руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35