Я должна включить вашу ссору в очерк, поэтому даю вам возможность изложить свою версию и доказать, что вы действительно ни к чему непричастны.— Прежде всего наш спор был отнюдь не горячим, — сказала Кики. — Если хотите узнать, что такое горячий спор, я вам его устрою. И потом, будь у меня желание убить Мону Ходжес, я не стала бы бить ее по голове. Предпочла бы нечто вроде крысиного яда, чтобы гарантировать ей медленную мучительную смерть.Кики зловеще улыбнулась. Она сохраняла спокойствие, но это не значит, что она не могла взорваться во вторник.— Вы разозлились на Мону в связи с деятельностью журнала?— Послушайте, если вам так уж нужно знать, то я расскажу. Прошел слух, будто «Базз» собирается дать отрицательную рецензию альбому Евы. Я никогда не пытаюсь уговорить кого-либо изменить свою точку зрения, но мне хотелось высказать мое мнение. Данное намерение показалось мне несправедливым, потому что альбом великолепен.Кики упорно придерживалась своей версии. Что ж, попробую другую тактику.— Имя Джед Крэндол вам что-нибудь говорит? Щелчок. Брови невольно поднялись, покраснели внешние уголки глаз. Я задела нерв.— Это сталкерацци, да? Отбросы общества.— Верно. Не знаете, зачем он звонил Моне в тот злосчастный вечер?Судя по тому, как Кики набрала воздух в легкие, можно было догадаться, что она собралась лгать.— Понятия не имею. Я стараюсь держаться подальше от таких подонков.— Вы имеете в виду всех папарацци в целом, или у вас есть причина ненавидеть Джеда Крэндола в частности?— Они все презренные люди, а он абсолютное ничтожество, как мне доводилось слышать. Ради денег готов на что угодно. Чем ниже опустишься, тем больше куш. Если не возражаете, мне надо возвращаться к делам.Как только она произнесла последнюю фразу, в кабинет вошла ее деловая помощница, словно ждала за дверью.У меня остался всего один вопрос, хотя меня уже практически собрались вышвырнуть из офиса.— Во время вечеринки я случайно оказалась на Шестнадцатом этаже и слышала, как муж Евы спрашивал, где вы были. Что вы ответили полицейским на вопрос о своем местонахождении в тот вечер?— Не было ни минуты, чтобы я не выполняла моей работы. Теперь убирайтесь.Помощница шла за мной по пятам, словно меня выгнали из клуба, членом которого я не состою. Какое счастье снова оказаться на улице. Я нашла кафе через квартал, заказала капуччино и села за стол, усыпанный сахаром и крошками. Было душно. В голове вертелись слова Кики. Я достала из сумки блокнот и записала наш разговор до мельчайших подробностей, все, что запомнила. И тут до меня дошло. Дело в том, что Джед Крэндол постоянно пытается найти лучшее предложение.Предположим, Нэш прав: вплоть до звонка папарацци Мона понятия не имела, что он припас. Тогда теоретически у нее не было возможности сообщить Кики, какой ужасной тайной она обладает, и привести ее в ярость. Но что, если Мона — не первая, к кому обратился Джед? Он мог звонить другим представителям прессы, о чем пронюхала Кики. А может — да, кстати, вот это мысль, — он связался с самой Кики, чтобы та выкупила информацию ради Евы. Опытный промоутер догадалась, что таким образом секрет надолго не удержишь, и отказалась. Джед заявил ей, мол, тогда обратится к Моне. Кики же подошла к ней на вечеринке предупредить, чтобы не связывалась с ним, проявила благоразумие. Мона оказалась несговорчивой, и тогда Ева последовала за ней в кабинет.Мне кровь из носу нужно снова встретиться с Джедом.Перед тем как закрыть блокнот, я опять задумчиво пролистала страницы. Учитывая слова Нэша, надо серьезно рассмотреть еще одного кандидата в подозреваемые — Брэндона. Он, как и Кики, должен быть заинтересован в сохранении репутации Евы. Не знаю, кто его промоутер, да и какая разница: вряд ли меня запишут на прием. Единственная надежда встретиться с ним — это появиться там, где он бывает. Я видела в последнем номере «Пост» его фотографию с друзьями, без Евы. Вероятно, он предоставлен сам себе, пока дива работает с прессой. Порывшись в сумочке, я достала сотовый.— Вернусь уже через пару минут. Сделай мне одолжение — выясни, в каком отеле остановилась Ева Андерсон и где ошивается ее муж. Может, кто-нибудь из твоих папарацци в курсе?— Это срочно?— Да.— Хорошо, попробую. Хотя я лихорадочно обрабатываю новый материал: Нэш подкинул в последнюю минуту.Повесив трубку, я оставила сообщение для Джеда. Потом проверила голосовую почту. Сердце быстро билось, пока я слушала, как шведский телепродюсер просит меня дать эксклюзивное интервью, Лэндон спрашивает о моих делах, мужчина, с которым я встречалась черт знает когда, приглашает меня на баскетбол. И только затем, к невероятному облегчению и счастью, зазвучал голос Боу.— Это Боу. Перезвони мне на сотовый. На тот самый, что я якобы потерял.Затем шел номер.У меня закружилась голова от мысли, что я сегодня увижу его и испытаю тот же потрясающий секс. Я немедля набрала номер.— Привет. Как дела?— Едва ноги волочу. А ты как? — со смехом спросил Боу.— Я тоже.— Мне так хочется тебя снова увидеть, но сегодня вынужден взять тайм-аут. Совсем забыл, что у меня обед с потенциальным инвестором. Перенести не могу. Встретимся завтра?— О, конечно, — ответила я понуро. — Думаю, да. Только проверю мое расписание и перезвоню.— Прекрасно. У меня дел невпроворот, поэтому оставь сообщение, и я сам с тобой свяжусь.Мне хотелось запустить чашку с капуччино в дальний угол. Неужели он отшил меня? Я чувствовала себя униженной и злилась на то, что переспала с ним. Теперь вот подвешена в состоянии неопределенности, чего в полной мере заслуживаю. Получила свободное лето.По возвращении в офис я погрузилась чуть ли не в депрессию. По крайней мере у Лео были для меня хорошие новости.— Они остановились в «Четырех сезонах», — сказал он. — Обедали вместе один раз, а так Брэндон гуляет сам по себе, пока Ева дает интервью.— Развлекается?— О да, — с ухмылкой подтвердил Лео. — Два вечера подряд приходил в «Скорс», стриптиз-бар, с друзьями. Их суммарный коэффициент интеллекта не превысит сотни. Затем он ударил по тормозам и стал появляться в престижном «Сохо-Хаус» для избранной публики. Бьюсь об заклад, Ева всыпала ему, когда узнала, что у него на коленях танцуют голые девушки.— Здорово, спасибо.Не совсем здорово только то, что в «Сохо-Хаус» закрытый доступ.Вскоре подошла Джесси, сгорая от любопытства узнать, добилась ли я аудиенции у Кики.— Да, опыт не самый приятный, зато я получила комментарий, — сказала я. — Послушай, у меня есть шанс попасть сегодня вечером в «Сохо-Хаус»?— В «Сохо-Хаус»? А зачем?— На этой неделе туда зачастил Брэндон Котт. Мне надо с ним поговорить. Хочется выудить пару реплик относительно вечеринки в день убийства. Это добавит статье колорита.Если Джесси и заподозрила, будто я что-то недоговариваю, она не подала виду.— Думаю, смогу достать пригласительный. Дай мне время.Последующие несколько часов я занималась статьей, добавила неубедительное объяснение Кики. Жаль, нельзя дописать в скобках «вранье»: пусть читатель сам определяет, насколько ей верить. Во время работы я иногда бросала взгляд на Райана. В последнее время его часто не бывает за столом, но тут он усердно барабанил по клавишам.Во второй половине дня я зашла к специалисту по проверке фактов обсудить возникшие у него вопросы к моей статье, чтобы затем подробнее осветить детали, сбившие его с толку. Около пяти позвонила детективу Тейту спросить, не собирается ли полиция сделать решающее заявление. Он отвечал с опаской, словно до сих пор не доверял мне. Расследование, по его словам, продвигается вперед, но пока ничто не подлежит огласке.— На вечеринке присутствовали люди, у которых имелись причины ненавидеть Мону, — Кимберли Ченс, промоутер Евы Андерсон, а также муж Евы. У всех ли есть алиби? Или они в списке подозреваемых?— Я не уполномочен обсуждать с вами эти вещи.— А Робби? Вы до сих пор считаете его убийцей?— Все, что я могу вам сказать, так это то, что мы не исключаем такой возможности.— Хорошо, спасибо, — поблагодарила я, хотя было не за что.— Надеюсь, в вашей статье не будет никаких сюрпризов, — добавил Тейт. — Если узнаете что-либо важное, свяжитесь со мной.— Непременно, — уверила я, утаив ценную информацию о гермафродите. Сначала нужно ее проверить. Сообщу полиции, предварительно согласовав с Нэшем. И про нападения ничего не сказала. А может, стоило. Но у меня до сих пор нет доказательств, что они имеют отношение к делу. Плюс ко всему полицейские могут ограничить мою свободу деятельности.В день сдачи материала сотрудникам подают обед. Джесси называет его «энергетической закуской», потому что он перегружен калориями. Несмотря на низкое качество продуктов, все мгновенно выстраивались в очередь, будто голодали несколько дней. Если промедлить и подойти на полчаса позже, тебе достанется только декоративный листок салата. Накладывая себе курицу в масле и жире, я думала о Боу и ужине, которому сегодня не состояться. Пока я не перезвонила ему сказать, что свободна во вторник. Настало время поиграть в недоступную женщину.Около семи я отправилась в столовую подзарядиться кофеином. Повернула за угол одного из коридоров, и у меня чуть не остановилось сердце. У излюбленного мной конференц-зала стояла уборочная тележка. Рядом Катя опорожняла мусорную корзину. Я словно увидела привидение. Она вздрогнула и резко развернулась. Выглядела Катя ужасно. Точнее сказать, на лице было выражение ужаса. 15 — Катя, — произнесла я, приближаясь к ней, — ты в порядке?Круги под глазами стали больше и темнее, чем во время нашей последней встречи.— Да, спасибо. Все нормально.— Первый день снова на работе?— Да, — ответила она без лишних комментариев, перевернула корзину, вошла в конференц-зал и поставила ее в угол.Почти не колеблясь, я последовала за ней. Кате явно не хотелось разговаривать, но я не могла безучастно пойти своей дорогой.— Ты уверена, что уже готова трудиться? — спросила я. — Ты неважно выглядишь.Левый уголок рта приподнялся в сардонической улыбке:— Стоит ли мне обижаться на подобное замечание?— Прости. Я имела в виду, что ты еще не здорова… Была у врача?— Да. И он считает, я в силах приступить к работе. С вашего позволения, я продолжу.— Ты не думала сменить место? Хотя бы устроиться на другой этаж?— Думала. Но сейчас, как говорит брат, нужно проявить мужество.В ее голосе прозвучала горечь. Да уж. Очевидно, Андрей мало сопереживает ее эмоциональной травме.— На этой неделе я буду тут почти каждый день. Если понадобится поддержка, обращайся, ладно?— Спасибо, — сказала она, не глядя мне в глаза. Проскользнула мимо меня в коридор и покатила тележку.Я догнала ее.— Катя, — шепотом спросила я, — ты что-то недоговариваешь. Чего ты так боишься?— Я боюсь только того, что не успею здесь убрать, — грубо ответила она. — Если меня уволят, то начнутся настоящие проблемы.— В тот вечер, что я навещала тебя, на меня напали неподалеку от твоего дома. Возможно, с целью банального ограбления, но мне показалось, кто-то специально подстерег меня. У тебя не возникало ощущения, что за тобой следят?В глазах Кати промелькнула тревога. Видимо, я задела за живое или просто слишком сильно надавила на нее, обострив беспокойство.— Нью-Йорк — опасный город, — отметила она, снова толкнув тележку. — Мы все должны быть осторожны.Катя поспешила вдоль по коридору, оставив меня позади. Она что-то знает? Или не пришла в себя после несчастного случая?Я вернулась за свой стол. Джесси довольно улыбалась:— Хорошие новости. Нас пропустят в «Сохо-Хаус». Только после девяти. Я раньше не освобожусь.— Прекрасно. Я тоже.— Есть один минус. С нами пойдет одна моя знакомая — неприятная дама, но она член клуба.— Беднякам не приходится выбирать, — отметила я.Последующие несколько часов у меня были вспышки активности. Пришла моя статья с пометкой о превышении объема на пятьдесят строк, и я сделала необходимые сокращения. Также вставила цитаты и придумала надписи к фотографиям. Одна из них изображала Мону на вечеринке, якобы в «Треке», на фоне фотовспышек. Я-то знала, что снимок сделан где-то заранее, потому что на ней другая одежда. На втором — толпа снаружи здания, а на третьем — кабинет Моны, к счастью, кровавое пятно на ковре уже удалено то ли современным моющим средством, то ли с помощью «Фотошопа». Небольшая фотография с моим портретом — очевидно, из личного дела. Вполне логично, ведь повествование ведется от первого лица, хотя я тотчас засмущалась. Надписать ли под ней «Вот неряха»? По крайней мере фото Робби в статью не поместили. У меня нет другого выбора, как упомянуть в очерке, что его допрашивала полиция, а вдаваться в подробности не стоит — слишком уж это унизительно.Дожидаясь окончательной верстки статьи, я сидела в конференц-зале и лакомилась шоколадным пирожным с орехами и конфетами с лимонной начинкой. Там никого не было, и я сидела в гордом одиночестве, когда вошла Хиллари в розово-желтых брюках в стиле Лили Пулитцер и белой футболке с полосатым платком на шее. Она выглядела так, будто гоняла в футбол, а теперь прибежала в магазин за джин-тоником. За весь день я видела ее впервые.По понедельникам сотрудники «Клубнички» носятся как сумасшедшие: используют свой последний шанс наклепать язвительные статейки.— Неужто это сама Бейли Уэггинс, мастер криминальных очерков! — слащавым голосом воскликнула она.Хотелось ответить: «Неужто это сама Хиллари Уэллс, мегера и вампир!» — но я вежливо кивнула. Она меня явно недолюбливает, так зачем зря злить ее?— Наверное, нужно добавить: «Чемпион по волейболу», — сказала она. — Такой… необычный талант.— Воспринимать ли это как комплимент?— Конечно. Как, кстати, твоя статья? Узнаю ли я, кто убил Мону, когда выйдет номер ?— Боюсь, нет. Полицейские пока не разглашают подробностей.— Но у тебя наверняка есть свои версии, верно? Я слышала, ты ведешь активное расследование.— Я всего лишь пытаюсь находиться в курсе дел. Можно задать тебе один вопрос?Мне вдруг пришло на ум, что если Мона узнала о гермафродите до звонка Джеда, это могла пронюхать и Хиллари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40