полки для ванной комнаты
Что это могло означать? Мы знаем, что туфлями пользовался самозванец. На это указывал лейкопластырь. Убийца надел их, но не стал поправлять языки.
Вы пробовали когда-нибудь носить туфли после того, как пальцы ваших ног сдвигали языки туфель вперед? Это случается время от времени с каждым. Вы сразу чувствовали неудобство, не так ли? Вы просто не могли не чувствовать, что языки не на месте. И самозванец, безусловно, не надел бы эти туфли, как бы ни спешил, ' нарочно оставляя языки жать ему пальцы. Просто самозванец не заметил, что языки завернулись. Он не почувствовал неудобства, когда надел туфли.
Но, скажите на милость, каким образом это могло быть? Есть лишь одно объяснение: ноги самозванца были значительно меньше туфель, которые он надевал, туфель, которые мы обнаружили в телефонной будке. Но сами туфли, которые мы нашли, были тридцать восьмого размера. Это очень маленький размер. Вы понимаете, что это значит? Тридцать восьмой размер обуви — самый маленький мужской размер. Что это было за чудовище мужского пола, которое может носить такие туфли? Китаец? В конце концов мужчина, ноги которого влезли в туфли с отогнутыми языками, не чувствуя при этом неудобства, наверное, носил обувь гораздо меньшего размера — тридцать шесть или тридцать пять. А такого размера ног у мужчин, как правило, не бывает.
Итак, анализ говорил вот о чем. Маленькие ноги, настолько маленькие, что не чувствуют неудобства от завернувшихся языков, могли принадлежать: во-первых, ребенку, что явно несостоятельно, ибо свидетели показывают, что самозванец был нормального роста; во-вторых, неестественно маленькому мужчине — несостоятельно по той же причине, и в-третьих, женщине среднего роста.
Эллери пристукнул рукой по письменному столу.
— Я говорил неоднократно во время расследования на прошлой неделе, что туфли являются важной уликой. Так и получилось. Лейкопластырь на шнурке указывал, что убийца профессионал,
связанный с Голландской мемориальной больницей, а туфли, что это была женщина.
Это было первым признаком, что самозванец не только выдавал себя за другое лицо, но и за лицо другого пола — женщина маскировалась под мужчину. Кто-то вздохнул. Самсон пробормотал:
— Нужны доказательства.
Глаза полицейского комиссара одобрительно блестели. Доктор Минчен смотрел на своего друга, не мигая, как будто он видел его впервые. Инспектор молчал, погруженный в раздумье.Эллери пожал плечами.
— Прежде чем оставить туфли и перейти к другой части дела, следует обратить внимание на отсутствие разницы в высоте их каблуков. Оба каблука изношены приблизительно в равной степени. Если бы это были туфли доктора Жаннэ, один каблук должен был быть значительно сильнее изношен, чем другой. Ведь Жаннэ, как вам известно, тяжело хромал на одну ногу.
Таким образом, туфли не принадлежали Жаннэ, хотя это и не доказательство, что Жаннэ не был убийцей, поскольку он мог специально подбросить в телефонную будку чьи-то туфли с одинаково стоптанными каблуками. Это предположение слишком наду-маннот Одинаковая степень стоптанности каблуков позволила с уверенностью сказать, что доктор Жаннэ был невиновен, то есть кто-то выдал себя за него.
Конечно, мысль, что Жаннэ мог стараться выдать себя за другого человека, приходила в голову не мне одному. Он мог сделать вид, что кто-то другой играл его роль, тогда как он в это время был самим собой в другом месте.
Я с самого начала в это не верил. Подумайте, если Жаннэ сам играл роль самозванца, он бы мог совершить убийство в своей собственной хирургической одежде. В этом случае одежда, найденная нами в телефонной будке, не использовалась Жаннэ. Он мог подбросить ее, чтобы спутать карты. Но как в этом случае быть с лейкопластырем и языками туфель? Ведь эти туфли были, безусловно, кем-то использованы, как я уже доказал. А как насчет укорачивания брюк? Ведь это — вторая важная улика. К ней я вернусь чуть позже.
Предположение, что Жаннэ мог совершить убийство, не маскируясь, несостоятельно. Тогда становится непонятно, почему он не назвал Свенсона, чтобы подтвердить свое алиби? Почему не подчеркнул, что находился в своем кабинете во время преступления? Ведь это как раз то, что он непременно должен был бы сделать. Однако он упорно отказывался раскрывать Свенсона, вполне понимая, что это означало совать голову в петлю подозрения полиции. Нет, его действия и найденная одежда заставили меня отказаться от мысли, что он мог играть роль самозванца.
Теперь об укороченных брюках... Зачем их укоротили? Предположим, Жаннз сам готовил брюки, зная, что не будет их надевать. Как я уже говорил, одежда, бывшая на нем, вполне подходила. Тогда зачем ему потребовалось укорачивать брюки? Может быть, это еще одна уловка, чтобы запутать нас относительно роста убийцы7 Стремление показать, что самозванец был на два дюйма короче, чем на самом деле? Но ведь это ерунда. Убийца знал, что он не сможет нас обмануть насчет своего роста. Ведь в расчет убийцы входило, чтобы его видели во время маскарада, чтобы свидетели могли указать на его рост. Нет, брюки были ушиты сознательно. Их укоротили, потому что они были слишком длинны для убийцы. Я не сомневаюсь, что эти брюки в самом деле надевал убийца, когда разыгрывал роль Жаннз.
Эллери улыбнулся.
— Я, как и раньше, прибегнул к методу классификации. На сей раз получились четыре исчерпывающие группы. Самозванец мог быть: во-первых, мужчиной, связанным с больницей; во-вторых, мужчиной, не связанным с больницей; в-третьих, женщиной, не связанной с больницей; в-четвертых, женщиной, связанной с больницей.
Смотри, как три первые группы быстро отпадают. Самозванец не мог быть мужчиной, связанным с больницей. Каждый мужчина в больнице должен в соответствии со строгими правилами всегда носить на работе белую форменную одежду, включая обязательно белые брюки. Если бы самозванец был мужчиной, связанным с больницей, на нем были бы белые брюки до преступления. Спрашивается, зачем ему снимать эти белые брюки (его размера), надевать белые брюки, найденные нами в телефонной будке (не его размера), и потом совершать преступление? Абсурд. Если такой мужчина хотел выдать себя за Жаннэ, он бы совершил преступление, нося свои собственные форменные брюки, не подбрасывая никаких других. Однако брюки были найдены, и мы доказали, что это не было запутыванием следов. То есть эти брюки на самом деле надевались самозванцем. Но если это так, то напрашивается вывод — самозванец не носил форменных брюк.
Если самозванец не носил форменных брюк, он не мог быть мужчиной, связанным с больницей. То, что требовалось доказать.Далее. Это не мог быть мужчина, не связанный с больницей. Ибо, возвращаясь к рассуждению об использовании лейкопластыря, мы должны отбросить всех людей, не связанных с больницей.
В этой связи можно спросить: а что думать про таких мужчин, как Филипп Моргаус, Гендрик Дурн и головорезы Кадахи? Ведь они не носили форменной одежды больницы.Ответ таков. Хотя Моргаус, Дурн и головорезы могли надеть форменную одежду, чтобы выдать себя за Жаннэ, ни один из них не был достаточно знаком с больницей и не мог точно знать, где
лежит лейкопластырь. Дурн мог бы, пожалуй, но внешность сразу бы выдала его. Он слишком толстый. Самозванец, входивший в предоперационную, внешне был похож на Жаннэ, а Жаннэ низкий, худощавый мужчина. Что касается Моргауса, ничем не подтверждается, что он знал, где хранится перевязочный материал. Это также относится к банде Кадахи. Сам Кадахи совершенно исключается. Когда миссис Дурн задушили, он был под наркозом. Все остальные мужчины, имеющие отношение к медицине, снимаются с подозрений. Как я уже указал, им незачем было менять брюки. К их числу относятся: Даннинг, Жаннэ, доктор Минчен, врачи, Коб, лифтер. Все они носят белую форму.
Таким образом, доказано, что это был не мужчина, связанный с больницей.Стало быть женщина! Давайте разберемся. Это не могла быть женщина, не связанная с больницей, рассуждение про лейкопластырь опять исключает такое предположение.
У нас остается один вариант, вытекающий из этой сложной системы перекрестных проверок, что самозванец-убийца был женщиной, связанной с больницей. Это могли быть Гульда Дурн, Сарра Фул-лер, которые, естественно, были знакомы с больницей;. Эдит Даннинг, которая здесь работает; доктор Пеннини из отделения акушерства и все остальные женщины — медсестры, уборщицы, работающие в больнице. Нужно детализировать ход моих рассуждений?
— Да!
— Связанной с больницей женщине, ростом примерно с самозванца, необходимы были брюки для переодевания. Она была вынуждена их где-то прятать до и после переодевания. Поскольку брюки были длинноваты, она их укоротила. Самозванцу необходимо было надеть мужские туфли. Но у большинства женщин ноги гораздо меньше, чем у мужчин. Это объясняет причину, почему завернувшиеся языки не мешали.
И, наконец, женщина, связанная с больницей, инстинктивно могла подумать о лейкопластыре и знала, где его моментально можно найти.Джентльмены, арестованная женщина отвечает всем этим условиям! Присутствующие переглянулись, анализируя и взвешивая услышанное.
Эллери продолжал:
— Второе преступление — совсем другое дело. Когда я попробовал применить те же методы, что и к первому преступлению, я убедился, что успеха на этом пути не добьюсь. Любое мое заключение — а их было не так уж много — не вело к определенному выводу.
Если опять прибегнуть к обобщению, было ясно, что оба преступления могли быть совершены либо одним преступником, либо разными.Первое, что меня озадачило, — невозможность ответить вот на какой вопрос. Если женщина с профессиональными навыками, которую я считал убийцей Абби Дурн, убила также и доктора Жаннэ, почему она нарочно применила тот же способ? То есть почему она обоих удушила проволокой? Убийца не была тупицей. Нет сомнения, что ей было бы выгодней пользоваться иными средствами во втором преступлении, чтобы полиция искала двух убийц, и тем самым запутать след. Однако, если обоих убила женщина, почему она нарочно не приложила усилий, чтобы скрыть связь между двумя преступлениями? Почему? Я не мог найти причин.
С другой стороны, если Жаннэ был убит другим убийцей, повторный метод указывал бы на то, что убийца Жаннэ хитро старался подчеркнуть, что убийца Абби был одновременно и убийцей Жаннэ. Это было тоже очень реальной возможностью.
Я воздерживался от определенных выводов. Любая догадка могла быть правильной.Кроме метода убийства, кажущегося нарочно повторенным, были во втором преступлении еще и другие загадочные моменты. Но ни один из них не находил в моей голове разумного объяснения.
Пока Минчен не сказал мне, что из-за письменного стола Жаннэ был убран шкаф, я абсолютно не знал, что думать о втором убийстве.Но все изменилось, как только мне стал известен сам факт существования шкафа и его первоначальное расположение в кабинете Жаннэ.
Это было столь же существенно для объяснения смерти Жаннэ, сколь туфли и брюки для объяснения смерти миссис Дурн.Рассмотрим факты. Лицо мертвого Жаннэ, было удивительно спокойным, естественным, без признаков удивления, страха, ужаса, что мы обычно наблюдаем при насильственной смерти. Анализ удара, который сначала оглушил Жаннэ, показывает, что убийца находился позади него и оттуда нанес удар.
Каким образом смог убийца подкрасться к Жаннэ сзади, не вызвав его подозрений или хотя бы предчувствия опасности? В стенах за письменным столом Жаннэ нет окна, которое позволило бы убийце нанести удар снаружи, опираясь на подоконник. Этот факт исключал также предположение, что кто-то мог стать позади Жаннэ под предлогом выглянуть в окно. Есть окно в северной стене, выходящее на внутренний двор, но оно расположено слишком далеко, и человек, стоящий там, никак не мог нанести удар.
Жаннэ сидел как бы на гипотенузе треугольника, созданного письменным столом, северной и восточной стенами. В этот треугольник едва можно было протиснуться у угла письменного стола,
не говоря уже о том, чтобы туда пройти без ведома того, кто сидел за письменным столом.А Жаннэ сидел именно за письменным столом, когда его убили. В этом нет сомнений. Он писал... В этот момент ему и нанесли удар сзади по голове. Его рука остановилась на середине слова, и чернила размазались.
Эллери тихо улыбнулся.
— Складывалось потрясающее положение! Я совершенно растерялся. Ничто не стояло позади письменного стола, чтобы можно было объяснить присутствие там человека. Однако было совершенно ясно, что убийца находился там, не вызывая никаких эмоций со стороны Жаннэ.
Напрашивались два вывода: во-первых, Жаннэ хорошо знал убийцу; во-вторых, Жаннэ знал, что убийца находится позади него. Поэтому он не проявлял ни подозрений, ни страха.
Пока я не знал ничего о шкафе, я был настолько озадачен, что перестал соображать что-либо. Но когда Джон Минчен сказал мне о шкафе, я сразу стал думать... По какой причине Жаннэ согласился на присутствие убийцы у себя за спиной? Единственным предметом в углу, как мне теперь стало известно, был шкаф с историями болезней. Он бесспорно объяснял пребывание убийцы за спиной Жаннэ. Логично?
— Вполне, — воскликнул доктор Минчен. Самсон пристально посмотрел на него, и он застенчиво стих.
— Благодарю, Джон, — сухо сказал Эллери. — Следующий шаг напрашивайся сам. К моему счастью, шкаф не был стандартным, заполненным обычными больничными карточками. Это был специальный шкаф, принадлежавший лично Жаннэ, содержащий самые ценные документы, являющиеся его личной собственностью. В нем находились истории болезней, имеющие прямое отношение к той книге, которую Жаннэ писал вместе с доктором Минченом. Всем было хорошо известно, как тщательно Жаннэ охранял эти истории болезней от посторонних. Их держали под ключом. Никому не было разрешено их видеть. Никому, кроме трех человек. Первым был сам Жаннэ, вторым — доктор Минчен, его соавтор. Но Минчен не мог убить Жаннэ, потому что его не было в больнице в час убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Вы пробовали когда-нибудь носить туфли после того, как пальцы ваших ног сдвигали языки туфель вперед? Это случается время от времени с каждым. Вы сразу чувствовали неудобство, не так ли? Вы просто не могли не чувствовать, что языки не на месте. И самозванец, безусловно, не надел бы эти туфли, как бы ни спешил, ' нарочно оставляя языки жать ему пальцы. Просто самозванец не заметил, что языки завернулись. Он не почувствовал неудобства, когда надел туфли.
Но, скажите на милость, каким образом это могло быть? Есть лишь одно объяснение: ноги самозванца были значительно меньше туфель, которые он надевал, туфель, которые мы обнаружили в телефонной будке. Но сами туфли, которые мы нашли, были тридцать восьмого размера. Это очень маленький размер. Вы понимаете, что это значит? Тридцать восьмой размер обуви — самый маленький мужской размер. Что это было за чудовище мужского пола, которое может носить такие туфли? Китаец? В конце концов мужчина, ноги которого влезли в туфли с отогнутыми языками, не чувствуя при этом неудобства, наверное, носил обувь гораздо меньшего размера — тридцать шесть или тридцать пять. А такого размера ног у мужчин, как правило, не бывает.
Итак, анализ говорил вот о чем. Маленькие ноги, настолько маленькие, что не чувствуют неудобства от завернувшихся языков, могли принадлежать: во-первых, ребенку, что явно несостоятельно, ибо свидетели показывают, что самозванец был нормального роста; во-вторых, неестественно маленькому мужчине — несостоятельно по той же причине, и в-третьих, женщине среднего роста.
Эллери пристукнул рукой по письменному столу.
— Я говорил неоднократно во время расследования на прошлой неделе, что туфли являются важной уликой. Так и получилось. Лейкопластырь на шнурке указывал, что убийца профессионал,
связанный с Голландской мемориальной больницей, а туфли, что это была женщина.
Это было первым признаком, что самозванец не только выдавал себя за другое лицо, но и за лицо другого пола — женщина маскировалась под мужчину. Кто-то вздохнул. Самсон пробормотал:
— Нужны доказательства.
Глаза полицейского комиссара одобрительно блестели. Доктор Минчен смотрел на своего друга, не мигая, как будто он видел его впервые. Инспектор молчал, погруженный в раздумье.Эллери пожал плечами.
— Прежде чем оставить туфли и перейти к другой части дела, следует обратить внимание на отсутствие разницы в высоте их каблуков. Оба каблука изношены приблизительно в равной степени. Если бы это были туфли доктора Жаннэ, один каблук должен был быть значительно сильнее изношен, чем другой. Ведь Жаннэ, как вам известно, тяжело хромал на одну ногу.
Таким образом, туфли не принадлежали Жаннэ, хотя это и не доказательство, что Жаннэ не был убийцей, поскольку он мог специально подбросить в телефонную будку чьи-то туфли с одинаково стоптанными каблуками. Это предположение слишком наду-маннот Одинаковая степень стоптанности каблуков позволила с уверенностью сказать, что доктор Жаннэ был невиновен, то есть кто-то выдал себя за него.
Конечно, мысль, что Жаннэ мог стараться выдать себя за другого человека, приходила в голову не мне одному. Он мог сделать вид, что кто-то другой играл его роль, тогда как он в это время был самим собой в другом месте.
Я с самого начала в это не верил. Подумайте, если Жаннэ сам играл роль самозванца, он бы мог совершить убийство в своей собственной хирургической одежде. В этом случае одежда, найденная нами в телефонной будке, не использовалась Жаннэ. Он мог подбросить ее, чтобы спутать карты. Но как в этом случае быть с лейкопластырем и языками туфель? Ведь эти туфли были, безусловно, кем-то использованы, как я уже доказал. А как насчет укорачивания брюк? Ведь это — вторая важная улика. К ней я вернусь чуть позже.
Предположение, что Жаннэ мог совершить убийство, не маскируясь, несостоятельно. Тогда становится непонятно, почему он не назвал Свенсона, чтобы подтвердить свое алиби? Почему не подчеркнул, что находился в своем кабинете во время преступления? Ведь это как раз то, что он непременно должен был бы сделать. Однако он упорно отказывался раскрывать Свенсона, вполне понимая, что это означало совать голову в петлю подозрения полиции. Нет, его действия и найденная одежда заставили меня отказаться от мысли, что он мог играть роль самозванца.
Теперь об укороченных брюках... Зачем их укоротили? Предположим, Жаннз сам готовил брюки, зная, что не будет их надевать. Как я уже говорил, одежда, бывшая на нем, вполне подходила. Тогда зачем ему потребовалось укорачивать брюки? Может быть, это еще одна уловка, чтобы запутать нас относительно роста убийцы7 Стремление показать, что самозванец был на два дюйма короче, чем на самом деле? Но ведь это ерунда. Убийца знал, что он не сможет нас обмануть насчет своего роста. Ведь в расчет убийцы входило, чтобы его видели во время маскарада, чтобы свидетели могли указать на его рост. Нет, брюки были ушиты сознательно. Их укоротили, потому что они были слишком длинны для убийцы. Я не сомневаюсь, что эти брюки в самом деле надевал убийца, когда разыгрывал роль Жаннз.
Эллери улыбнулся.
— Я, как и раньше, прибегнул к методу классификации. На сей раз получились четыре исчерпывающие группы. Самозванец мог быть: во-первых, мужчиной, связанным с больницей; во-вторых, мужчиной, не связанным с больницей; в-третьих, женщиной, не связанной с больницей; в-четвертых, женщиной, связанной с больницей.
Смотри, как три первые группы быстро отпадают. Самозванец не мог быть мужчиной, связанным с больницей. Каждый мужчина в больнице должен в соответствии со строгими правилами всегда носить на работе белую форменную одежду, включая обязательно белые брюки. Если бы самозванец был мужчиной, связанным с больницей, на нем были бы белые брюки до преступления. Спрашивается, зачем ему снимать эти белые брюки (его размера), надевать белые брюки, найденные нами в телефонной будке (не его размера), и потом совершать преступление? Абсурд. Если такой мужчина хотел выдать себя за Жаннэ, он бы совершил преступление, нося свои собственные форменные брюки, не подбрасывая никаких других. Однако брюки были найдены, и мы доказали, что это не было запутыванием следов. То есть эти брюки на самом деле надевались самозванцем. Но если это так, то напрашивается вывод — самозванец не носил форменных брюк.
Если самозванец не носил форменных брюк, он не мог быть мужчиной, связанным с больницей. То, что требовалось доказать.Далее. Это не мог быть мужчина, не связанный с больницей. Ибо, возвращаясь к рассуждению об использовании лейкопластыря, мы должны отбросить всех людей, не связанных с больницей.
В этой связи можно спросить: а что думать про таких мужчин, как Филипп Моргаус, Гендрик Дурн и головорезы Кадахи? Ведь они не носили форменной одежды больницы.Ответ таков. Хотя Моргаус, Дурн и головорезы могли надеть форменную одежду, чтобы выдать себя за Жаннэ, ни один из них не был достаточно знаком с больницей и не мог точно знать, где
лежит лейкопластырь. Дурн мог бы, пожалуй, но внешность сразу бы выдала его. Он слишком толстый. Самозванец, входивший в предоперационную, внешне был похож на Жаннэ, а Жаннэ низкий, худощавый мужчина. Что касается Моргауса, ничем не подтверждается, что он знал, где хранится перевязочный материал. Это также относится к банде Кадахи. Сам Кадахи совершенно исключается. Когда миссис Дурн задушили, он был под наркозом. Все остальные мужчины, имеющие отношение к медицине, снимаются с подозрений. Как я уже указал, им незачем было менять брюки. К их числу относятся: Даннинг, Жаннэ, доктор Минчен, врачи, Коб, лифтер. Все они носят белую форму.
Таким образом, доказано, что это был не мужчина, связанный с больницей.Стало быть женщина! Давайте разберемся. Это не могла быть женщина, не связанная с больницей, рассуждение про лейкопластырь опять исключает такое предположение.
У нас остается один вариант, вытекающий из этой сложной системы перекрестных проверок, что самозванец-убийца был женщиной, связанной с больницей. Это могли быть Гульда Дурн, Сарра Фул-лер, которые, естественно, были знакомы с больницей;. Эдит Даннинг, которая здесь работает; доктор Пеннини из отделения акушерства и все остальные женщины — медсестры, уборщицы, работающие в больнице. Нужно детализировать ход моих рассуждений?
— Да!
— Связанной с больницей женщине, ростом примерно с самозванца, необходимы были брюки для переодевания. Она была вынуждена их где-то прятать до и после переодевания. Поскольку брюки были длинноваты, она их укоротила. Самозванцу необходимо было надеть мужские туфли. Но у большинства женщин ноги гораздо меньше, чем у мужчин. Это объясняет причину, почему завернувшиеся языки не мешали.
И, наконец, женщина, связанная с больницей, инстинктивно могла подумать о лейкопластыре и знала, где его моментально можно найти.Джентльмены, арестованная женщина отвечает всем этим условиям! Присутствующие переглянулись, анализируя и взвешивая услышанное.
Эллери продолжал:
— Второе преступление — совсем другое дело. Когда я попробовал применить те же методы, что и к первому преступлению, я убедился, что успеха на этом пути не добьюсь. Любое мое заключение — а их было не так уж много — не вело к определенному выводу.
Если опять прибегнуть к обобщению, было ясно, что оба преступления могли быть совершены либо одним преступником, либо разными.Первое, что меня озадачило, — невозможность ответить вот на какой вопрос. Если женщина с профессиональными навыками, которую я считал убийцей Абби Дурн, убила также и доктора Жаннэ, почему она нарочно применила тот же способ? То есть почему она обоих удушила проволокой? Убийца не была тупицей. Нет сомнения, что ей было бы выгодней пользоваться иными средствами во втором преступлении, чтобы полиция искала двух убийц, и тем самым запутать след. Однако, если обоих убила женщина, почему она нарочно не приложила усилий, чтобы скрыть связь между двумя преступлениями? Почему? Я не мог найти причин.
С другой стороны, если Жаннэ был убит другим убийцей, повторный метод указывал бы на то, что убийца Жаннэ хитро старался подчеркнуть, что убийца Абби был одновременно и убийцей Жаннэ. Это было тоже очень реальной возможностью.
Я воздерживался от определенных выводов. Любая догадка могла быть правильной.Кроме метода убийства, кажущегося нарочно повторенным, были во втором преступлении еще и другие загадочные моменты. Но ни один из них не находил в моей голове разумного объяснения.
Пока Минчен не сказал мне, что из-за письменного стола Жаннэ был убран шкаф, я абсолютно не знал, что думать о втором убийстве.Но все изменилось, как только мне стал известен сам факт существования шкафа и его первоначальное расположение в кабинете Жаннэ.
Это было столь же существенно для объяснения смерти Жаннэ, сколь туфли и брюки для объяснения смерти миссис Дурн.Рассмотрим факты. Лицо мертвого Жаннэ, было удивительно спокойным, естественным, без признаков удивления, страха, ужаса, что мы обычно наблюдаем при насильственной смерти. Анализ удара, который сначала оглушил Жаннэ, показывает, что убийца находился позади него и оттуда нанес удар.
Каким образом смог убийца подкрасться к Жаннэ сзади, не вызвав его подозрений или хотя бы предчувствия опасности? В стенах за письменным столом Жаннэ нет окна, которое позволило бы убийце нанести удар снаружи, опираясь на подоконник. Этот факт исключал также предположение, что кто-то мог стать позади Жаннэ под предлогом выглянуть в окно. Есть окно в северной стене, выходящее на внутренний двор, но оно расположено слишком далеко, и человек, стоящий там, никак не мог нанести удар.
Жаннэ сидел как бы на гипотенузе треугольника, созданного письменным столом, северной и восточной стенами. В этот треугольник едва можно было протиснуться у угла письменного стола,
не говоря уже о том, чтобы туда пройти без ведома того, кто сидел за письменным столом.А Жаннэ сидел именно за письменным столом, когда его убили. В этом нет сомнений. Он писал... В этот момент ему и нанесли удар сзади по голове. Его рука остановилась на середине слова, и чернила размазались.
Эллери тихо улыбнулся.
— Складывалось потрясающее положение! Я совершенно растерялся. Ничто не стояло позади письменного стола, чтобы можно было объяснить присутствие там человека. Однако было совершенно ясно, что убийца находился там, не вызывая никаких эмоций со стороны Жаннэ.
Напрашивались два вывода: во-первых, Жаннэ хорошо знал убийцу; во-вторых, Жаннэ знал, что убийца находится позади него. Поэтому он не проявлял ни подозрений, ни страха.
Пока я не знал ничего о шкафе, я был настолько озадачен, что перестал соображать что-либо. Но когда Джон Минчен сказал мне о шкафе, я сразу стал думать... По какой причине Жаннэ согласился на присутствие убийцы у себя за спиной? Единственным предметом в углу, как мне теперь стало известно, был шкаф с историями болезней. Он бесспорно объяснял пребывание убийцы за спиной Жаннэ. Логично?
— Вполне, — воскликнул доктор Минчен. Самсон пристально посмотрел на него, и он застенчиво стих.
— Благодарю, Джон, — сухо сказал Эллери. — Следующий шаг напрашивайся сам. К моему счастью, шкаф не был стандартным, заполненным обычными больничными карточками. Это был специальный шкаф, принадлежавший лично Жаннэ, содержащий самые ценные документы, являющиеся его личной собственностью. В нем находились истории болезней, имеющие прямое отношение к той книге, которую Жаннэ писал вместе с доктором Минченом. Всем было хорошо известно, как тщательно Жаннэ охранял эти истории болезней от посторонних. Их держали под ключом. Никому не было разрешено их видеть. Никому, кроме трех человек. Первым был сам Жаннэ, вторым — доктор Минчен, его соавтор. Но Минчен не мог убить Жаннэ, потому что его не было в больнице в час убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25