Доставка супер сайт Водолей ру
Как быстро летят года…
Мак сбросил полотенце на пол, быстро прошел в спальню, взял чистое белье, и тут его взгляд невольно остановился на фотографии в серебряной рамке, стоявшей на тумбочке у кровати, где был запечатлен он сам в возрасте тридцати шести лет, прекрасная Клэй с веселым круглым лицом – тогда ей еще не исполнилось шести и прекрасная тридцатилетняя Элеонор. Через месяц после того, как был сделан этот снимок, самолет «Сессна-110», которым она училась управлять, из-за тумана врезался в гору. Даже теперь, одиннадцать лет спустя, мысль об утрате заставила сердце Мака сжаться.
Ему было невыносимо тяжело не только в день трагедии – с тех пор они с дочерью чувствовали себя потерянными и одинокими. Днем им еще удавалось создавать видимость благополучного существования, но по вечерам малейшая искра воспоминаний могла вызвать слезы на их глазах. Без Элеонор, без ее смеха, без импровизированных вечеринок, которые она так любила устраивать, поместье Уиллоуз казалось пустым. Глубокая печаль ни на минуту не оставляла Мака и Клэй.
Мало-помалу Мак начал оправляться от удара; он понимал, что постоянные переживания могут пагубно отозваться на маленькой Клэй. Она всегда была серьезной девочкой, сметливой и рассудительной, знала о несправедливости судьбы; но теперь Мак опасался, что, если не предпринять решительных мер к изменению ее жизненного уклада, это может ввергнуть Клэй в депрессию, которую сумеют побороть лишь долгие годы и квалифицированный психиатр.
Решение пришло быстро. Бак Смит, управляющий фермы, сказал Маку о том, что его незамужняя сестра Нелл ищет работу. Нелл была ремесленницей – изготавливала куклы и продавала их в городской магазин, но зарабатывала очень мало. По словам Бака, она любила детей; его собственные дети обожали Нелл. Мак согласился испытать ее. Он выписал в дом мастера-декоратора, велев ему отделать одну из гостевых комнат, и нанял мисс Смит, пригласив ее в Уиллоуз на правах компаньонки Клэй.
Мак разорвал полиэтиленовый пакет, достал оттуда только что возвращенный из химчистки костюм и быстро покончил с одеванием. Нелл Смит и Нона ждали его в фургоне.
– Держите покрепче ваши шляпы, девочки, и крепче закрывайте глаза. Мы должны успеть к началу.
– Вот этого я и боялась, – сказала Нелл. – У нас осталось двадцать минут, а дорога занимает полчаса. Да еще пока найдешь место для парковки…
– Ничего, успеем. – Мак разогнал машину по длинной дорожке и вырулил на шоссе. Включив приемник и утопив в пол педаль акселератора, он протянул руку за пачкой «Честерфилда». Привычно крутя баранку, Мак размышлял о том, что Нелл успешно справляется с порученным делом, работая на ферме уже больше десяти лет. Клэй с самого начала привязалась к ней, стала чаще улыбаться, уверенно успевала в школе и обзавелась новыми друзьями. Дома они с Нелл постоянно мастерили кукол и марионеток и ставили кукольные спектакли, а позже занялись изготовлением кукольной мебели и домиков; со временем пришла пора поэзии и фотографии. В прошлом году Нелл предложила Маку подарить дочери на шестнадцатилетие фотоаппарат, и отныне Клэй делала снимки лошадей для брошюр, которые Мак рассылал по всей Америке. Помимо этого, на ее плечи легли многочисленные обязанности на ферме.
– Мистер Мак, я больше не могу! Пожалуйста, помедленнее! – Испуганный женский голос оторвал Мака от его размышлений.
– Теперь уже недалеко. Кажется, мы поставили что-то вроде рекорда. – Мак съехал с магистрали и посмотрел на Нелл, которая сидела рядом с ним, не издавая ни звука. Именно она, и никто другой, вернула Клэй к нормальной жизни. Мак был перед Нелл в неоплатном долгу.
Он помнил разговор, произошедший между ним и дочерью, когда ей было десять лет. Как-то субботним вечером они ужинали вдвоем: Нелл уехала по делам с Баком и его женой. По мере того как ужин приближался к концу, Клэй становилась все более задумчивой и наконец сказала:
– Папа, я хочу задать тебе один серьезный вопрос. Мак с улыбкой посмотрел в ее огромные серые глаза:
– А я постараюсь дать серьезный ответ.
– Почему ты не женишься на Нелл, папа? Я подумала, она ведь и так проводит здесь почти все свое время… А если вы поженитесь, она сможет быть с нами всегда. Мы могли бы вместе путешествовать и все такое прочее.
Мак положил в кофе сахар и стал его не спеша размешивать.
– Милая, я высоко ценю Нелл, она замечательный человек. И ты ее боготворишь… но я не собираюсь на ней жениться. Я не люблю ее.
– Она тебе нравится, – заметила Клэй. – У нас была бы настоящая семья.
Мак взял салфетку и стер крошки печенья с губ девочки.
– Мы и сейчас семья, милая, – Бак, Нелл, Нона, Пит и все, кто живет в Уиллоуз. Может быть, не в привычном смысле этого слова, но мы самая настоящая семья.
– Значит, ты никогда больше не женишься, папочка? – Клэй пытливо взглянула на отца.
– Боюсь, что так. Я слишком любил маму, и мне никто не сможет ее заменить.
– Может быть, я смогу – ну хоть немножечко? Скажи, что ты любишь меня так же крепко, как любил ее…
– Ну конечно, милая. – Мак отодвинул кресло от стола, протянул к дочери руки, и Клэй, бросившись в его объятия, крепко прижалась к нему.
– Я никогда не уеду от тебя, папочка.
– И я никогда не оставлю тебя, милая…
Свернув, фургон съехал с полосы западного направления и промчался сквозь каменные ворота школы Святой Анны. Мак Фитцджеральд гнал машину по подъездной дорожке, забыв об ограничении скорости. Ворвавшись на газон, он выхватил из кармана часы, и в тот же миг они пробили одиннадцать. По-видимому, торжество еще не началось, и им не придется на цыпочках входить в зал и усаживаться в задних рядах. Мак торопливо обежал вокруг машины и открыл дверцы, выпуская Нелл и Нону.
– Поторопитесь, девочки, рассиживаться некогда.
Глава 12
Клэй Фитцджеральд едва не умирала от духоты, сидя среди выпускников-одноклассников перед толпой родственников, собравшихся на торжество в тесном спортзале школы Святой Анны. Она беспомощно шарила близорукими глазами по рядам расплывающихся лиц и наконец повернулась к трибуне, на которой директор школы Халквист произносил вступительное слово.
Клэй ничуть не сомневалась, что отец не успел вовремя вернуться из Харрисонбурга; наверняка он появится, когда все уже разъедутся, и опять станет оправдывать свое опоздание лопнувшей шиной и дорожными пробками. Не беда: главное, школа позади, и теперь ничто не могло омрачить радости Клэй. Ее ждало беззаботное лето – фотография, скачки на лошадях, поездка в Саратогу на аукцион жеребят и молодняка. Может быть, она даже уговорит отца устроить ей прощальную пирушку перед поступлением в колледж.
Клэй почувствовала, как кто-то толкнул ее в бок. Джин Дэвис, сидевшая рядом, прошептала:
– Подруга, очнись! Сейчас будут вручать премию за искусство.
– …с огромным удовольствием объявляю, что в нынешнем году премия присуждается Клэй Фитцджеральд за успехи в искусстве фотографии!
Торопливо шагая к трибуне, Клэй едва не наступила на подол своего длинного кружевного платья. Публика разразилась аплодисментами, и она услышала сквозь шум голос своей лучшей подруги Робин Рэндольф:
– Вот видишь! Что я тебе говорила?
Вручение дипломов об окончании школы промелькнуло словно сон. Премия для Клэй стала добрым знаком того, что следующие четыре года в колледже пройдут без сучка без задоринки. У нее есть способности!
После церемонии Клэй быстро отыскала на лужайке отца, Нелл и Нону.
– Папа! Я была уверена, что ты только сейчас подъезжаешь к школе! – Клэй по очереди обняла Мака и двух женщин.
– Черта с два. Мы опоздали на пару минут, но почти ничего не пропустили. Мы с Баком немножко вышли из графика, но потом я сделал все, чтобы успеть сюда. – Мак улыбнулся Нелл и грузной негритянке. – Вы согласны, леди?
Нона улыбнулась в ответ и возвела очи горе.
– Напрасно спешили, – не удержалась Клэй. Речь господина Халквиста была такая скучная… – И тут, оглянувшись, она со смущением обнаружила в нескольких шагах предмет своей иронии. Школьный директор коротко кивнул, и Клэй так и не поняла, услышал ли он ее замечание.
Мак Фитцджеральд сиял.
– Я так горжусь тобой, девочка!
– А я держала пальцы скрещенными насчет премии за искусство, – перебила его Нона. – У меня было предчувствие, что ты обязательно ее получишь!
Мак повернулся к Нелл.
– Бак пришлет своего парня, чтобы помочь вам с покупками. – Он обнял дочь и поцеловал ее в щеку. – А мы с Клэй отметим ее успех праздничным обедом в «Кабаньей голове».
Клэй поморщилась.
– Спасибо папа, но стоит ли? В этом платье можно задохнуться. И вообще, из-за этой жары я выгляжу просто кошмарно. – Из высокой прически Клэй, которую утром соорудила Нелл, уже начинали выбиваться пряди волос, а очки, которые она все же надела, то и дело соскальзывали со взмокшей переносицы.
– Не упрямься, крошка, ты выглядишь потрясающе. К тому же я хотел бы поговорить с тобой наедине. Сегодня особый день.
– Ладно уж. Надеюсь, нам не попадутся знакомые, а то я сгорю со стыда.
– Беги попрощайся с друзьями, милая. Столик заказан на час дня.
– Шампанское, а? У нас ведь сегодня праздник. – Отец и дочь сидели за уютным столиком «Старой мельницы», ресторана при элегантно отделанной на колониальный манер гостинице «Кабанья голова» в Шарлоттсвилле.
– Нет, папа, спасибо.
– Что ж, тогда принесите мне «Кровавую Мэри» и ростбиф, – велел Мак официантке.
– А мне фирменный сандвич и «пепси» без сахара, – добавила Клэй. Ей казалось, что окружающие не спускают с нее глаз, и она чувствовала себя эдакой жирафой в кружевном платье.
Мак вынул из кармана коробочку с подарком и поставил на стол напротив дочери.
– Поздравляю тебя с окончанием школы, дорогая, – сказал он.
– Ах, папа, что это?
– Ну почему люди вечно задают этот вопрос? Открой и увидишь сама.
В коробочке из белого картона оказалась еще одна, размером поменьше, обитая ярко-синим бархатом. Клэй медленно подняла крышку. Внутри лежало золотое кольцо в виде цветка с чашечкой из грушевидных рубинов и листиками из трех изумрудов.
– Боже, какая красота! – Клэй подалась вперед и поцеловала отца в щеку. – Лучшего кольца я еще не видела, честное слово!
Правда, Клэй сомневалась, что когда-либо его наденет, – на ее вкус, украшение было слишком затейливым. Клэй предпочитала носить свое любимое серебряное колечко с бирюзой, такое старое, что камешек почти стерся. Но она не хотела огорчать отца. – Я… я всегда буду его любить!
– Эти камешки перешли к твоему деду от одного должника, а он положил камни в банковский сейф. Я обнаружил их лишь пару лет назад и сразу решил сделать тебе подарок. Нелл придумала эскиз и отдала камни ювелиру. – Мак рассмеялся. – Позже она опасалась, что ты откажешься его носить, потому что оно очень уж вычурное, но я сказал ей, что перед драгоценностями не устоит ни одна женщина.
Клэй улыбнулась:
– Женщины бывают разные, папочка. Как бы там ни было, с возрастом я буду ценить это кольцо все больше и больше.
Мак допил «Кровавую Мэри» и, заказав вторую порцию и рассеянно кивнув друзьям, сидевшим в дальнем углу зала, вновь перевел взгляд на дочь.
– Надеюсь, тебе здесь нравится. Не так уж это плохо – пообедать вместе со своим отцом.
– Все замечательно, папа. Жаль только, что я не смогла переодеться.
Когда официант принес блюда, оба несколько минут ели в молчании, и тут Клэй почувствовала, что в настроении отца произошла перемена. Она испугалась, что не сумела должным образом восхититься кольцом, и подняла кверху палец:
– Я обожаю свое новое колечко, папа.
– Рад это слышать, – отозвался Мак. – А теперь э-э-э… я хочу сообщить тебе нечто важное.
Отец редко говорил так осторожно. Клэй отложила в сторону вилку.
– Что-то стряслось?
Но Мак лишь улыбнулся:
– Нет-нет, как раз наоборот. У меня замечательные новости. Я не хотел говорить тебе, пока ты не сдала экзамены…
– Что случилось, папа? Ты так взволнован. Мак похлопал дочь по руке.
– Ты права. Дело в том, что я не знаю, как ты это воспримешь. Я выучил речь наизусть, но все слова куда-то подевались. Так вот… я встретил женщину, на которой собираюсь жениться.
Клэй была ошеломлена. Ее губы шевелились, но только через несколько секунд к ней вернулся дар речи.
– Кто она? Я ее знаю?
– Пока не знаешь, девочка. Ее зовут Санни Йейтс; она переехала в город прошлой осенью, а познакомились мы в апреле на вечеринке в «Джессап». Я знаю, она тебе понравится. Ее дочь учится в школе Холлинза, а сын только что вернулся из Вьетнама. Этой осенью он поступает в университет…
– Когда вы поженитесь? – Клэй была подавлена. День, когда ей суждено было это услышать, считался ее днем. Зачем отцу понадобилось все испортить? Мог бы отложить разговор до завтра.
– Э-э-э… Скоро. Через месяц или около того. Конечно, если ты мне позволишь.
– Но ты даже не познакомил нас! Ты собрался жениться на женщине, которой я и в глаза не видела. Как ты мог? – Клэй усиленно заморгала, но было поздно – по ее щекам побежали слезы.
– Я как раз хотел свести вас вместе, милая; завтра вечером она приедет к нам на ужин.
– Нелл знает об этом?
– Никто не знает. Пока я сказал только тебе.
– Но… вы совсем недавно знакомы. Я имею в виду, достаточно ли хорошо ты ее знаешь, чтобы так скоро жениться?
– Санни – первая женщина, которая после смерти мамы заставила меня подумать о женитьбе. Я старею, Клэй. А ты уже почти выросла и собираешься уехать в колледж…
– Но это не так уж и далеко. К тому же я буду жить дома…
Мак кивнул:
– Да, но через год-другой ты захочешь обзавестись собственным жильем в городе, а потом встретишь кого-нибудь и выйдешь замуж. Боюсь, я все равно не выдержу одиночества, дочка.
– Но я еще не скоро уеду. Мне всего семнадцать лет.
Мак подался вперед и взял Клэй за руки:
– Тебе понравится Санни. Она добрая, замечательная женщина.
– Ты… ты влюблен в нее?
Карие глаза Мака сверкнули.
– Да, Клэй, да – я очень ее люблю. Ты думаешь, что женитьба перевернет нашу жизнь, но ты ошибаешься. Когда мы с Санни поженимся, все останется по-прежнему, за исключением того, что у тебя появится мать, с которой ты сможешь обсуждать все, о чем не могла поговорить со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Мак сбросил полотенце на пол, быстро прошел в спальню, взял чистое белье, и тут его взгляд невольно остановился на фотографии в серебряной рамке, стоявшей на тумбочке у кровати, где был запечатлен он сам в возрасте тридцати шести лет, прекрасная Клэй с веселым круглым лицом – тогда ей еще не исполнилось шести и прекрасная тридцатилетняя Элеонор. Через месяц после того, как был сделан этот снимок, самолет «Сессна-110», которым она училась управлять, из-за тумана врезался в гору. Даже теперь, одиннадцать лет спустя, мысль об утрате заставила сердце Мака сжаться.
Ему было невыносимо тяжело не только в день трагедии – с тех пор они с дочерью чувствовали себя потерянными и одинокими. Днем им еще удавалось создавать видимость благополучного существования, но по вечерам малейшая искра воспоминаний могла вызвать слезы на их глазах. Без Элеонор, без ее смеха, без импровизированных вечеринок, которые она так любила устраивать, поместье Уиллоуз казалось пустым. Глубокая печаль ни на минуту не оставляла Мака и Клэй.
Мало-помалу Мак начал оправляться от удара; он понимал, что постоянные переживания могут пагубно отозваться на маленькой Клэй. Она всегда была серьезной девочкой, сметливой и рассудительной, знала о несправедливости судьбы; но теперь Мак опасался, что, если не предпринять решительных мер к изменению ее жизненного уклада, это может ввергнуть Клэй в депрессию, которую сумеют побороть лишь долгие годы и квалифицированный психиатр.
Решение пришло быстро. Бак Смит, управляющий фермы, сказал Маку о том, что его незамужняя сестра Нелл ищет работу. Нелл была ремесленницей – изготавливала куклы и продавала их в городской магазин, но зарабатывала очень мало. По словам Бака, она любила детей; его собственные дети обожали Нелл. Мак согласился испытать ее. Он выписал в дом мастера-декоратора, велев ему отделать одну из гостевых комнат, и нанял мисс Смит, пригласив ее в Уиллоуз на правах компаньонки Клэй.
Мак разорвал полиэтиленовый пакет, достал оттуда только что возвращенный из химчистки костюм и быстро покончил с одеванием. Нелл Смит и Нона ждали его в фургоне.
– Держите покрепче ваши шляпы, девочки, и крепче закрывайте глаза. Мы должны успеть к началу.
– Вот этого я и боялась, – сказала Нелл. – У нас осталось двадцать минут, а дорога занимает полчаса. Да еще пока найдешь место для парковки…
– Ничего, успеем. – Мак разогнал машину по длинной дорожке и вырулил на шоссе. Включив приемник и утопив в пол педаль акселератора, он протянул руку за пачкой «Честерфилда». Привычно крутя баранку, Мак размышлял о том, что Нелл успешно справляется с порученным делом, работая на ферме уже больше десяти лет. Клэй с самого начала привязалась к ней, стала чаще улыбаться, уверенно успевала в школе и обзавелась новыми друзьями. Дома они с Нелл постоянно мастерили кукол и марионеток и ставили кукольные спектакли, а позже занялись изготовлением кукольной мебели и домиков; со временем пришла пора поэзии и фотографии. В прошлом году Нелл предложила Маку подарить дочери на шестнадцатилетие фотоаппарат, и отныне Клэй делала снимки лошадей для брошюр, которые Мак рассылал по всей Америке. Помимо этого, на ее плечи легли многочисленные обязанности на ферме.
– Мистер Мак, я больше не могу! Пожалуйста, помедленнее! – Испуганный женский голос оторвал Мака от его размышлений.
– Теперь уже недалеко. Кажется, мы поставили что-то вроде рекорда. – Мак съехал с магистрали и посмотрел на Нелл, которая сидела рядом с ним, не издавая ни звука. Именно она, и никто другой, вернула Клэй к нормальной жизни. Мак был перед Нелл в неоплатном долгу.
Он помнил разговор, произошедший между ним и дочерью, когда ей было десять лет. Как-то субботним вечером они ужинали вдвоем: Нелл уехала по делам с Баком и его женой. По мере того как ужин приближался к концу, Клэй становилась все более задумчивой и наконец сказала:
– Папа, я хочу задать тебе один серьезный вопрос. Мак с улыбкой посмотрел в ее огромные серые глаза:
– А я постараюсь дать серьезный ответ.
– Почему ты не женишься на Нелл, папа? Я подумала, она ведь и так проводит здесь почти все свое время… А если вы поженитесь, она сможет быть с нами всегда. Мы могли бы вместе путешествовать и все такое прочее.
Мак положил в кофе сахар и стал его не спеша размешивать.
– Милая, я высоко ценю Нелл, она замечательный человек. И ты ее боготворишь… но я не собираюсь на ней жениться. Я не люблю ее.
– Она тебе нравится, – заметила Клэй. – У нас была бы настоящая семья.
Мак взял салфетку и стер крошки печенья с губ девочки.
– Мы и сейчас семья, милая, – Бак, Нелл, Нона, Пит и все, кто живет в Уиллоуз. Может быть, не в привычном смысле этого слова, но мы самая настоящая семья.
– Значит, ты никогда больше не женишься, папочка? – Клэй пытливо взглянула на отца.
– Боюсь, что так. Я слишком любил маму, и мне никто не сможет ее заменить.
– Может быть, я смогу – ну хоть немножечко? Скажи, что ты любишь меня так же крепко, как любил ее…
– Ну конечно, милая. – Мак отодвинул кресло от стола, протянул к дочери руки, и Клэй, бросившись в его объятия, крепко прижалась к нему.
– Я никогда не уеду от тебя, папочка.
– И я никогда не оставлю тебя, милая…
Свернув, фургон съехал с полосы западного направления и промчался сквозь каменные ворота школы Святой Анны. Мак Фитцджеральд гнал машину по подъездной дорожке, забыв об ограничении скорости. Ворвавшись на газон, он выхватил из кармана часы, и в тот же миг они пробили одиннадцать. По-видимому, торжество еще не началось, и им не придется на цыпочках входить в зал и усаживаться в задних рядах. Мак торопливо обежал вокруг машины и открыл дверцы, выпуская Нелл и Нону.
– Поторопитесь, девочки, рассиживаться некогда.
Глава 12
Клэй Фитцджеральд едва не умирала от духоты, сидя среди выпускников-одноклассников перед толпой родственников, собравшихся на торжество в тесном спортзале школы Святой Анны. Она беспомощно шарила близорукими глазами по рядам расплывающихся лиц и наконец повернулась к трибуне, на которой директор школы Халквист произносил вступительное слово.
Клэй ничуть не сомневалась, что отец не успел вовремя вернуться из Харрисонбурга; наверняка он появится, когда все уже разъедутся, и опять станет оправдывать свое опоздание лопнувшей шиной и дорожными пробками. Не беда: главное, школа позади, и теперь ничто не могло омрачить радости Клэй. Ее ждало беззаботное лето – фотография, скачки на лошадях, поездка в Саратогу на аукцион жеребят и молодняка. Может быть, она даже уговорит отца устроить ей прощальную пирушку перед поступлением в колледж.
Клэй почувствовала, как кто-то толкнул ее в бок. Джин Дэвис, сидевшая рядом, прошептала:
– Подруга, очнись! Сейчас будут вручать премию за искусство.
– …с огромным удовольствием объявляю, что в нынешнем году премия присуждается Клэй Фитцджеральд за успехи в искусстве фотографии!
Торопливо шагая к трибуне, Клэй едва не наступила на подол своего длинного кружевного платья. Публика разразилась аплодисментами, и она услышала сквозь шум голос своей лучшей подруги Робин Рэндольф:
– Вот видишь! Что я тебе говорила?
Вручение дипломов об окончании школы промелькнуло словно сон. Премия для Клэй стала добрым знаком того, что следующие четыре года в колледже пройдут без сучка без задоринки. У нее есть способности!
После церемонии Клэй быстро отыскала на лужайке отца, Нелл и Нону.
– Папа! Я была уверена, что ты только сейчас подъезжаешь к школе! – Клэй по очереди обняла Мака и двух женщин.
– Черта с два. Мы опоздали на пару минут, но почти ничего не пропустили. Мы с Баком немножко вышли из графика, но потом я сделал все, чтобы успеть сюда. – Мак улыбнулся Нелл и грузной негритянке. – Вы согласны, леди?
Нона улыбнулась в ответ и возвела очи горе.
– Напрасно спешили, – не удержалась Клэй. Речь господина Халквиста была такая скучная… – И тут, оглянувшись, она со смущением обнаружила в нескольких шагах предмет своей иронии. Школьный директор коротко кивнул, и Клэй так и не поняла, услышал ли он ее замечание.
Мак Фитцджеральд сиял.
– Я так горжусь тобой, девочка!
– А я держала пальцы скрещенными насчет премии за искусство, – перебила его Нона. – У меня было предчувствие, что ты обязательно ее получишь!
Мак повернулся к Нелл.
– Бак пришлет своего парня, чтобы помочь вам с покупками. – Он обнял дочь и поцеловал ее в щеку. – А мы с Клэй отметим ее успех праздничным обедом в «Кабаньей голове».
Клэй поморщилась.
– Спасибо папа, но стоит ли? В этом платье можно задохнуться. И вообще, из-за этой жары я выгляжу просто кошмарно. – Из высокой прически Клэй, которую утром соорудила Нелл, уже начинали выбиваться пряди волос, а очки, которые она все же надела, то и дело соскальзывали со взмокшей переносицы.
– Не упрямься, крошка, ты выглядишь потрясающе. К тому же я хотел бы поговорить с тобой наедине. Сегодня особый день.
– Ладно уж. Надеюсь, нам не попадутся знакомые, а то я сгорю со стыда.
– Беги попрощайся с друзьями, милая. Столик заказан на час дня.
– Шампанское, а? У нас ведь сегодня праздник. – Отец и дочь сидели за уютным столиком «Старой мельницы», ресторана при элегантно отделанной на колониальный манер гостинице «Кабанья голова» в Шарлоттсвилле.
– Нет, папа, спасибо.
– Что ж, тогда принесите мне «Кровавую Мэри» и ростбиф, – велел Мак официантке.
– А мне фирменный сандвич и «пепси» без сахара, – добавила Клэй. Ей казалось, что окружающие не спускают с нее глаз, и она чувствовала себя эдакой жирафой в кружевном платье.
Мак вынул из кармана коробочку с подарком и поставил на стол напротив дочери.
– Поздравляю тебя с окончанием школы, дорогая, – сказал он.
– Ах, папа, что это?
– Ну почему люди вечно задают этот вопрос? Открой и увидишь сама.
В коробочке из белого картона оказалась еще одна, размером поменьше, обитая ярко-синим бархатом. Клэй медленно подняла крышку. Внутри лежало золотое кольцо в виде цветка с чашечкой из грушевидных рубинов и листиками из трех изумрудов.
– Боже, какая красота! – Клэй подалась вперед и поцеловала отца в щеку. – Лучшего кольца я еще не видела, честное слово!
Правда, Клэй сомневалась, что когда-либо его наденет, – на ее вкус, украшение было слишком затейливым. Клэй предпочитала носить свое любимое серебряное колечко с бирюзой, такое старое, что камешек почти стерся. Но она не хотела огорчать отца. – Я… я всегда буду его любить!
– Эти камешки перешли к твоему деду от одного должника, а он положил камни в банковский сейф. Я обнаружил их лишь пару лет назад и сразу решил сделать тебе подарок. Нелл придумала эскиз и отдала камни ювелиру. – Мак рассмеялся. – Позже она опасалась, что ты откажешься его носить, потому что оно очень уж вычурное, но я сказал ей, что перед драгоценностями не устоит ни одна женщина.
Клэй улыбнулась:
– Женщины бывают разные, папочка. Как бы там ни было, с возрастом я буду ценить это кольцо все больше и больше.
Мак допил «Кровавую Мэри» и, заказав вторую порцию и рассеянно кивнув друзьям, сидевшим в дальнем углу зала, вновь перевел взгляд на дочь.
– Надеюсь, тебе здесь нравится. Не так уж это плохо – пообедать вместе со своим отцом.
– Все замечательно, папа. Жаль только, что я не смогла переодеться.
Когда официант принес блюда, оба несколько минут ели в молчании, и тут Клэй почувствовала, что в настроении отца произошла перемена. Она испугалась, что не сумела должным образом восхититься кольцом, и подняла кверху палец:
– Я обожаю свое новое колечко, папа.
– Рад это слышать, – отозвался Мак. – А теперь э-э-э… я хочу сообщить тебе нечто важное.
Отец редко говорил так осторожно. Клэй отложила в сторону вилку.
– Что-то стряслось?
Но Мак лишь улыбнулся:
– Нет-нет, как раз наоборот. У меня замечательные новости. Я не хотел говорить тебе, пока ты не сдала экзамены…
– Что случилось, папа? Ты так взволнован. Мак похлопал дочь по руке.
– Ты права. Дело в том, что я не знаю, как ты это воспримешь. Я выучил речь наизусть, но все слова куда-то подевались. Так вот… я встретил женщину, на которой собираюсь жениться.
Клэй была ошеломлена. Ее губы шевелились, но только через несколько секунд к ней вернулся дар речи.
– Кто она? Я ее знаю?
– Пока не знаешь, девочка. Ее зовут Санни Йейтс; она переехала в город прошлой осенью, а познакомились мы в апреле на вечеринке в «Джессап». Я знаю, она тебе понравится. Ее дочь учится в школе Холлинза, а сын только что вернулся из Вьетнама. Этой осенью он поступает в университет…
– Когда вы поженитесь? – Клэй была подавлена. День, когда ей суждено было это услышать, считался ее днем. Зачем отцу понадобилось все испортить? Мог бы отложить разговор до завтра.
– Э-э-э… Скоро. Через месяц или около того. Конечно, если ты мне позволишь.
– Но ты даже не познакомил нас! Ты собрался жениться на женщине, которой я и в глаза не видела. Как ты мог? – Клэй усиленно заморгала, но было поздно – по ее щекам побежали слезы.
– Я как раз хотел свести вас вместе, милая; завтра вечером она приедет к нам на ужин.
– Нелл знает об этом?
– Никто не знает. Пока я сказал только тебе.
– Но… вы совсем недавно знакомы. Я имею в виду, достаточно ли хорошо ты ее знаешь, чтобы так скоро жениться?
– Санни – первая женщина, которая после смерти мамы заставила меня подумать о женитьбе. Я старею, Клэй. А ты уже почти выросла и собираешься уехать в колледж…
– Но это не так уж и далеко. К тому же я буду жить дома…
Мак кивнул:
– Да, но через год-другой ты захочешь обзавестись собственным жильем в городе, а потом встретишь кого-нибудь и выйдешь замуж. Боюсь, я все равно не выдержу одиночества, дочка.
– Но я еще не скоро уеду. Мне всего семнадцать лет.
Мак подался вперед и взял Клэй за руки:
– Тебе понравится Санни. Она добрая, замечательная женщина.
– Ты… ты влюблен в нее?
Карие глаза Мака сверкнули.
– Да, Клэй, да – я очень ее люблю. Ты думаешь, что женитьба перевернет нашу жизнь, но ты ошибаешься. Когда мы с Санни поженимся, все останется по-прежнему, за исключением того, что у тебя появится мать, с которой ты сможешь обсуждать все, о чем не могла поговорить со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39