Двое других кивали головами в знак согласия. Их лица горели от возбуждения.
Элизабет с силой захлопнула за собой дверь. Они вскочили – тревога и вина отразилась на их лицах. Но, когда братья увидели, что это была именно она, они облегченно вздохнули.
– А, это ты, Бэн. Зачем ты так хлопнула дверью? Ты испугала меня, как и остальных.
Генри был одет в темные бриджи и рубашку, от чего его лицо казалось бледнее, чем оно было на самом деле.
– А вы кого ждали?
– Никого, Бэнни, – торопливо ответил Джордж. – Вот почему мы испугались. Что ты делаешь здесь в такой поздний час?
– Я не позволю вам сделать это, – сказала она решительно.
– Сделать что?
– То, что вы надумали сделать. Какой-нибудь налет на лагерь британцев или что-нибудь вроде этого. Что бы вы не задумали, вы можете попасть в беду. Я не могу этого допустить.
– Бэн, – протестующе воскликнул Генри.
– Нет, Генри. То, что вы замышляете, – наверное, полное сумасшествие.
Джордж наклонился и резко опустил кулак на стол:
– Бэнни, это последняя возможность нанести британцам удар до того, пока они не перебрались в крепость, где будут практически неуязвимы.
– Ну что вы втроем сможете сделать?
– Мы не собираемся рисковать по-глупому. Много шуму мы не наделаем, но кровь им попортим. Так что не волнуйся, нам ничего не грозит.
– Тогда почему вы не сказали ничего отцу? И остальным?
Генри нерешительно переступил с ноги на ногу и посмотрел на Джорджа, надеясь найти в нем поддержку. Джордж спокойно ответил:
– Я считаю, что маленькой группе удобнее проскользнуть незамеченной.
– Не говоря уже о том, что папа может вовсе и не согласиться с вашими планами, – сказала Бэнни.
Джордж улыбнулся.
– И это тоже верно. И еще, я думаю, что Брэндан в чем-то прав. Англичане получают откуда-то необходимые сведения. Поэтому чем меньше людей посвящены в наши планы, тем меньше риска.
– Что ж, тогда я пойду вместе с вами.
– Нет, не пойдешь, – крикнул Генри.
– Ты же сказал, что это абсолютно безопасно, – напомнила она ему.
– Да, но…
– Тогда я пойду, – сказала она решительно.
Джордж потер рукой подбородок.
– Что ты задумала, Бэнни?
– Я обещаю, что не буду мешать вам, Джордж. Я буду только наблюдать. Ты же знаешь, что я самая наблюдательная из всех вас.
– Ты не позволишь ей пойти с нами! – запротестовал Генри.
– Я могла бы покараулить.
– Хорошо, – согласился Джордж. Исаак решительно вскинул голову.
– Ну, значит, мы идем.
– Все готовы, – раздался голос Брэндана, который неслышно подошел к ним сзади.
– Брэндан, – проворчал Генри, – неужели к нам собирается присоединиться вся наша семья?
– Что тебе нужно, Брэндан? – спросил Джордж.
– Неужели вы и вправду подумали, что я разрешу вам осуществить задуманное без меня? Не говоря уже о том, к каким плачевным результатам это могло бы привести. – Он положил на стол рулон черной ткани.
– Вам придется накинуть на головы вот это, потому что вы не обладаете преимуществом, что есть у меня – темные волосы. – С глухим стуком он поставил на стол ведро, опустил в него руку, а потом провел пальцами по щеке Генри. На ней показалась черная полоска сажи.
– А этим ты помажешь себе персиковую кожу, которая так привлекает Мэрси.
Генри озадаченно уставился на улыбающегося Брэндана. Тот одобряюще кивнул:
– Что ж, ребята, за работу.
* * *
Снег захрустел у нее под ногами, когда она подошла к старому клену. Даже через плотную ткань накидки, она чувствовала шероховатую поверхность дерева. Ствол закрывал от порывов холодного ветра, и Бэнни надеялась, что в тени дерева ее будет не так видно. Клен рос на небольшом холме в нескольких метрах от крепости, которая была залита серебристым лунным светом. Позади Бэнни чернел лес.
Они проехали верхом на лошадях около трех миль. Остальную часть пути прошли пешком, стараясь производить как можно меньше шума.
Брэндан посоветовал каждому оставить лошадь в своем месте, тщательно замаскировав ее. В таком случае, если одну обнаружат, нельзя будет догадаться, сколько их было всего, и они не потеряют всех лошадей.
Он также настоял на том, чтобы они не встречались после операции. Если кого-нибудь схватят, другие все равно ничем не смогут помочь. И любая попытка спасти его может стоить им всем жизни. Так что пока они не доберутся до «Данслинг Эля», никто не будет знать ничего о судьбе остальных.
Брэндан приказал сестре стоять за этим деревом с условием, что, почувствовав неладное и подав условный сигнал, она должна будет возвращаться в «Данслин Эль» как можно скорее.
Бэнни внимательно осмотрела лагерь англичан, расположенный на узкой ровной полосе земли между лесом и крепостью. Лагерь представлял собой несколько десятков разбросанных то тут, то там палаток, причем две из них были по размеру больше, чем остальные. Время от времени в лагере вспыхивали огоньки, и тогда лунный свет начинал переливаться золотом.
Казалось, что там все спокойно. Несколько солдат патрулировали внешние границы лагеря. Другие занимали вверенные им посты. Но все они выглядели вялыми и невнимательными, видимо, будучи уверенными в том, что никто не рискнет посягнуть на лагерь британской армии.
Ее сердце начало бешено колотиться, хотя вроде бы еще и не было ни малейшего основания для опасений. Они договорились, что если она заметит что-то подозрительное, тут же предупредит об этом братьев криком совы. Но смогут ли они услышать его на таком расстоянии? А если и услышат, поможет ли это? Может быть, будет поздно, по крайней мере, для одного из них? Ей оставалось только надеяться на то, что остальные успеют ускользнуть.
Братьев нигде не было видно. Они пошли примерно минут пятнадцать-двадцать назад. Трудно было судить о времени – каждая секунда тянулась невыносимо долго. В лагере не было заметно никаких подозрительных передвижений: либо ее братьев там не было, либо они двигались с гораздо большей осторожностью, чем она предполагала.
В дальнем конце лагеря появился еще один слабый огонек. Может быть, один из солдат замерз на своем посту и решил развести костер. Она поежилась от холода, когда резкий ветер засвистел между ветвями деревьев. Неплохо было бы сейчас выпить кружку дымящегося, пахнущего пряностями сидра.
Огонь разгорался все сильнее, яркое пламя все яростнее полыхало на фоне бело-голубого неба. И тут она поняла. Это был не костер.
Брэндан сделал свое дело.
Пронзительный крик разорвал тишину. Видимо, солдаты не сразу поняли, что это была тревога, потому что только по прошествии нескольких минут из палаток стали выбегать люди. Не было смысла предупреждать братьев об опасности. Они должны были уже догадаться, что лагерь поднят по тревоге. А, может быть, вообще было поздно уже предупреждать.
Солдаты побежали с ведрами к реке. Скорее всего им не пришла в голову мысль о поджоге, потому что патрули не бросились на поиски виновников пожара, а вместо этого тушили его со всеми вместе.
К человеческим крикам прибавилось ржание обезумевших лошадей. Бэнни не видела их, но знала, что они располагаются где-то на западной стороне лагеря.
Что-то прогрохотало. Топот копыт. Да, ритмичный, еле уловимый, но тем не менее явственный. Бэнни улыбнулась. Джордж, как всегда, был молодцом.
Беспорядочная беготня по лагерю уменьшилась. Видимо, кто-то овладел ситуацией. Одна группа солдат по-прежнему тушила пожар. Другие спешили из лагеря во всех направлениях, вероятно, в поисках преступников.
Пора было уходить. По всему было видно, что англичане сообразили, наконец-то, что кто-то поджег лагерь и выпустил лошадей. Ей пока ничего не угрожало, но неизвестно, сколько еще времени она сможет находиться здесь в безопасности.
Бэнни бежала опушкой леса, прячась в тени деревьев. Ей нужно было только добежать до тропинки, которая вела через лес к «Дансинг Элю». Как только она сделает это, будет уже в полной безопасности. Еще чуть-чуть…
– Бум…
Бэнни закрыла уши руками.
Грохот взрыва прокатился по опушке леса, перекрывая все остальные звуки. Спрятавшись за ближайшее дерево, она снова оглянулась на лагерь.
Видимо, огонь добрался до порохового склада. Оранжевые языки пламени взметнулись ввысь, и небо покрылось клубами дыма. Она резко убрала руки от ушей. Все звуки были приглушены, как будто ее голову покрыли слоем мягкой ваты.
Не было сомнений в том, что братьям удалось сделать все, что они запланировали. Англичанам потребуются недели, чтобы восстановить разрушенное. Но Бэнни, зачарованно наблюдавшую за происходящим внизу в лагере, не покидала тревожная мысль о том, что кто-нибудь был ранен. Она сказала себе, что внезапная дрожь вызвана резким холодным ветром. Прищурившись, Элизабет стала внимательно осматривать лагерь, ища глазами знакомую огромную фигуру.
А если Джон был недалеко от места пожара? Конечно, было видно, что огонь подкрался к пороховому складу, но успел ли он убежать?
Бэнни так сильно прикусила губу, что почувствовала во рту железный привкус крови. Ну, почему она не предупредила его? Чтобы хотя бы быть уверенной, что его не было там в минуту взрыва.
Да потому, что она не могла подвергать опасности своих братьев. Потому, что она и не думала о том, что кто-то в лагере может серьезно пострадать. Это казалось не опасной шуткой, которую парни хотели сыграть над самодовольными англичанами. Она думала, что рискуют только ее братья. А теперь поняла, что была не права, но слишком поздно. Уже ничего нельзя было сделать, и хотя в лагере от пламени пожара было светло, она не видела никого, похожего на Джона.
Бэнни поклялась себе, что первое, что она сделает завтра – найдет его. В тот момент она не знала толком, как сможет это сделать, но была уверена, что что-нибудь придумает. Если что, она поговорит с этим капитаном Ливингстоном, который всегда так любезен с ней.
Борясь с желанием вернуться и начать искать Джона сейчас же, Бэнни поспешила к «Дансинг Эль».
Тропинка была почти незаметна среди больших кустов. Бэнни не думала, что кто-нибудь из англичан, даже после нескольких месяцев пребывания в здешних местах, умудрится отыскать ее.
За годы детства, проведенные здесь, Джоунзы младшие узнали весь Нью-Уэксфорд также хорошо, как они знали каждую половину в «Дансинг Эле».
Бэнни ожесточенно пробиралась сквозь кустарник. Это было нелегко; и она, и кусты значительно выросли с тех пор, как она была ребенком. Сегодня вечером братья расчищали ей путь, о чем свидетельствовали сломанные ветки. Больше она уже не будет потайной, эта тропинка. Днем любой заметит поломанные кусты, и найдет ее. Но это уже не имеет никакого значения. Вряд ли эта тропинка понадобится ей еще.
– Стой!
Глава 10
Сердце Бэнни упало. Они все-таки обнаружили ее. Она медленно повернулась и увидела его. Солдат стоял на расстоянии двух шагов от нее, направив на нее дуло мушкета.
– Выходи, – приказал он, – быстрее.
Она могла бы рискнуть – нырнуть в густой кустарник и попытаться уйти через лес. Она бегала быстрее большинства мужчин. Но при одной мысли об этом по ее телу пробежали мурашки. Он может выстрелить прямо ей в спину, это будет конец. Даже темнота не поможет, с такого близкого расстояния нельзя не попасть.
Она помедлила лишь секунду и стала выбираться из чащи. Солдат был молод, и лицо ей показалось откуда-то знакомым. Может быть, она видела его в таверне или на смотре. Видимо, когда произошел взрыв, он был на посту – об этом говорит его мундир, безукоризненно чистый, застегнутый, без единой складочки. Так одеваются не на ходу.
– Поторапливайся, капитан будет очень рад увидеть тебя.
Холодный бледный свет луны отражался в блестящем лезвии его штыка. Конечно, он не вспомнил ее. В темных бриджах и рубашке с черной тряпкой вокруг головы и лицом, вымазанном сажей, она уже никак не напоминала ни одну девушку из Нью-Уэксфорда. Ее накидка была темно-синего цвета, и, по словам матери, нельзя было сказать, что она принадлежит женщине. Пока англичанин не услышит ее голос, он вряд ли догадается, кто она на самом деле.
Бэнни должна была успеть сбежать до тех пор, пока он не догадается, что она – женщина. Когда он поймет это, он сразу вспомнит ее имя и фамилию: все женщины поселка были, по крайней мере, на голову ниже, чем она. Если солдат узнает, кто она, он без труда поймет, кто сделал налет на лагерь. Джоунзам не избежать тогда наказаний. А если лагерь действительно разрушен настолько, насколько она могла предполагать, красномундирники, без сомнения, будут беспощадны.
– Выходи, или мне придется стрелять. Капитан, наверняка, захочет поговорить с тобой. А если я выстрелю в тебя, не думаю, что ты протянешь до допроса.
Комок боли, страха и чего-то липкого подступил к горлу. Она ничего не могла сделать. В любом случае Элизабет ставила под удар и свою семью, и свою жизнь. Если бы он только ослабил внимание, если бы на минутку…
Она уже почти совсем вышла из кустов. Солдат по-прежнему ее не узнавал. Вдруг ее что-то потянуло назад. Бэнни дернулась. Черт! Ее накидка зацепилась за ветку. Она еще сильнее потянула на себя и услышала трест ткани. Ветки вокруг нее сильно затряслись. И все равно никаких результатов.
– Зацепился? Ну, даже если ты простудишься, это меня мало волнует.
Не опуская мушкета, солдат протянул руку и сорвал ее накидку с плеч. Она почувствовала одновременно и леденящий холод, и свободу. Солдат схватил ее за руку и вытащил из чащи.
Лоскут черной ткани скрывал ее волосы, а лицо было покрыто сажей. Но без накидки нельзя было скрыть ее грудь.
– Черт возьми! Да это – женщина. – Его рот открылся от удивления.
Он уставился на девушку и незаметно для себя слегка опустил мушкет.
Это ей и было нужно. Она оттолкнула его, повернулась спиной и бросилась в лес.
– Стой! Стой, я тебе говорю.
Острые ветки рвали ее одежду и царапали лицо. От холода горела грудь. Сердце так громко стучало, что она едва слышала крики солдата:
– Стой, черт побери, стой!
Она бежала, не останавливаясь. Земля была неровная, вся в кочках. В темноте было трудно следить за тропинкой.
Вырвавшись на небольшую поляну, Бэнни побежала еще сильнее, сообразив, что на открытом пространстве была более уязвима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30