Глубоко ошибалась. Она не хотела спать одна. Лежать в постели вместе с Брандтом было все равно что снова очутиться в раю.Майри уже начала засыпать и вдруг почувствовала, как его ладонь легла ей на живот. Она судорожно вздохнула.– Возможно, я не беременна.– Но если ты беременна… – Она чувствовала тепло его руки сквозь тонкую ткань рубашки. – Здесь спит наш ребенок. Сын или дочка.– Или близнецы. У моей матери в роду были близнецы.Он рассмеялся, и у нее по спине побежали мурашки.– Не дай бог, если наши дети будут такими же импульсивными, как ты.Майри ясно представила их с Брандтом детей, как если бы они стояли перед ней. Темноглазую дочку, серьезную и рассудительную, и зеленоглазого сынишку, доводящего родителей до белого каления своими шалостями. Еще немного – и она бы услышала их звонкий смех, почувствовала неповторимый запах детской кожи. Она хотела этих детей больше всего на свете. А в качестве своего мужа представляла одного-единственного мужчину. Брандта. Без него ее счастье будет неполным. Былые обиды останутся в прошлом, если, они действительно подарили жизнь новому существу.Она накрыла его ладонь своей.– Что мы будем делать, если я беременна?– Вместе растить нашего малыша.Эти слова были отражением ее собственных мечтаний.– А если наш брак будет аннулирован?– Я отведу тебя к первому попавшемуся мировому судье и заставлю его расписать нас в течение часа.– А если я откажусь?– Не откажешься. Ты не поступишь так с нашими детьми. – Он сжал ее руку. – И с нами.– Но ни ребенок, ни брак не решат наших разногласий.– Конечно, нет. Но есть одна вещь, которая нам в этом поможет.Майри хотела было спросить, что это за вещь, но Брандт, поцеловав ее в лоб, сказал:– Спи, дорогая. Тебе нужно отдохнуть. Все остальное может подождать до утра.Закрыв глаза, она сразу же начала погружаться в сон. Последняя мысль вывала у нее улыбку. Когда наступит утро, она будет находиться там, где больше всего хотела, – в объятиях Брандта.Положив телефонную трубку, Брандт выругался себе под нос. Распахнув балконную дверь, он подошел к балюстраде и облокотился на перила, затем глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. С холмов доносилось пение птиц, в воздухе пахло кедровой смолой и свежей травой, но даже это не смогло его успокоить.– Брандт? – К нему присоединилась Майри. – Я везде тебя искала…Увидев на его лице ярость, она тут же замолчала и взяла мужа за руку.– Что случилось?– Мне сообщили, что наш брак объявлен недействительным.Майри нахмурилась.– Этого следовало ожидать.– Да. – Его рот скривился набок. – Но не так быстро. Я надеялся, что у нас будет больше времени, но, очевидно, твои родные не хотят нам его давать.– Это они настояли на аннулировании нашего брака? – ошеломленно спросила она.– Мне только что звонил Лэндер. Он сообщил… – Брандт цинично усмехнулся. – Нет, не сообщил, а приказал. Он приказал мне отпустить тебя в течение двадцати четырех часов, иначе он публично объявит о твоем похищении. Сказал, что обязан принять меры. Несомненно, в этом будут задействованы люди Меррика.– Я пришла сообщить тебе, что завтра иду на прием к доктору. Когда мои родные узнают о моей беременности, они не станут возражать против нашего повторного брака.Немного помедлив, Майри вымученно произнесла:– Конечно, если ты хочешь, чтобы наши отношения продолжались. Если ты не считаешь ребенка обузой…Обузой? С чего она это взяла? Неужели она действительно считала, что им лучше разойтись? Одна мысль об этом привела его в ярость.– Нет, – процедил он сквозь зубы.Ее реакция была мгновенной. Издав восторженный возглас, она обвила руками его шею и поцеловала в губы. В последний раз она делала это по собственной инициативе на Мацоне, и только сейчас Брандт осознал, как ему не хватало ее порывистости. Майри вкладывала в поцелуи всю свою душу.Подняв голову, он обнаружил, что она пристально смотрит на него. Ее припухшие от поцелуя губы были слегка приоткрыты, словно просили большего. Брандт не смог устоять перед искушением и, запустив пальцы в ее волосы, снова завладел ее ртом. На этот раз поцелуй был глубоким и неторопливым. Казалось, он длился целую вечность.– Ты понимаешь, что завтра в это же время мы уже будем знать, беременна я или нет, – сказала Майри, неохотно отстранившись. Ее глаза наполнились слезами радости. – Боже мой! Возможно, я стану матерью.Брандт крепче обнял ее.– А я отцом, – довольно произнес он.Если ее беременность подтвердится, он раз и навсегда положит конец разногласиям с Монтгомери. А затем сделает Майри своей законной женой, и неважно, через что ему придется для этого пройти.
– Мне жаль, ваше высочество.– Мне тоже, – ответила Майри.Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой-то жалкой.– Я была так уверена… Брандт и я, мы оба…Доктор коснулся ее плеча.– Вы молоды, и у вас впереди еще много времени, чтобы обзавестись детьми. Хотя должен вас предупредить, с таким нестабильным циклом вам будет немного сложнее забеременеть. Будьте терпеливы и следите за своим питанием. Если вы хотите выносить сильного, здорового ребенка, вам придется набрать несколько фунтов. И постарайтесь избегать стресса.Она кивнула.– Хорошо. Больше никаких фальшивых браков и похищений.Брови доктора взметнулись вверх.– Прошу прощения?– Извините, это была неудачная шутка. – Она протянула руку. – Спасибо, что осмотрели меня.– Если повезет, то через несколько месяцев вы вернетесь, и я сообщу вам более приятную новость. – Он проводил ее до двери. – И поздравлю вас и принца Брандта. Я не слышал, что вы поженились.– Об этом мало кому известно, – рассеянно произнесла Майри. – Это было большим сюрпризом для всех. Даже для него.По смущенному выражению лица доктора было видно, что он ничего не понял.Покинув клинику, Майри направилась к стоянке, где ее ждал помощник Брандта по имени Толкен.С трудом сдерживая слезы, она села в машину и, положив руку на живот, почувствовала огромное разочарование. Она пыталась убедить себя, что не лишилась ребенка, потому что его не было с самого начала, но чувство потери все равно не покидало.Как отреагирует Брандт на печальную новость? Судя по его словам, он хотел ребенка.Что произойдет, когда он узнает, что она не беременна? Будет ли он расстроен или в глубине души испытает облегчение? Наверное, так даже лучше. Они смогут принять решение относительно своего будущего, не вмешивая в это дело ребенка. Теперь, когда ничто не будет на него давить, захочет ли Брандт на ней жениться или предпочтет порвать отношения?Непрошеная мысль поразила ее, подобно удару молнии. Однако чем дольше Майри размышляла, тем более вероятным казался ей подобный исход дела. Что, если Брандт похитил ее со стоянки из мести, но затем, узнав о ее предполагаемой беременности, решил поступить как порядочный человек?Майри закрыла лицо руками. Она не знала, что и думать. Единственный способ выяснить, есть ли у нее шанс, – сказать ему правду. И она непременно это сделает.
– Мне жаль, ваше высочество, что у меня нет для вас лучших новостей.– Мне тоже, – спокойно ответил Брандт.– Я созвал вам на помощь целый штат бухгалтеров и юристов. Только скажите, и мы сделаем все возможное, чтобы решить эту проблему, Как только можно было подумать, что вы были сообщником Лорен де Вида и продавали аметисты на черном рынке?– Я очень признателен вам за поддержку.– Ваше высочество! – удивленно воскликнул собеседник Брандта. – Разумеется, мы вас поддерживаем, так как уверены, что вы не можете быть замешаны в этом ужасном преступлении. Жаль только, что для обвинений выбрано такое неудачное время.Брандт едва сдержал циничный смешок.– Время не может быть; неудачным. Оно непогрешимо. Особенно для Монтгомери.Последовала напряженная тишина.– Мы обязательно что-нибудь придумаем, – наконец сказал его помощник.– Спасибо вам, Мэйтрим.Положив трубку, Брандт поморщился. Он подозревал, что даже большой команде опытных специалистов не решить эту проблему до выборов.Он налил себе виски, но вместо того, чтобы его выпить, тупо уставился на янтарную жидкость, как будто в ней находились ответы на все его вопросы. Он обязан защитить своего ребёнка, равно как и Майри, но, к несчастью, в свете последних событий эти возможности были взаимоисключающими. Если бы не беременность Майри, принять решение было бы просто.Чтобы защитить ребенка, он должен жениться на его матери. Чтобы защитить Майри, он должен от нее отказаться. Кто из них двоих больше нуждался в защите? Брандт потряс стакан. Он знал, что бы сейчас сказал его дедушка. В первую очередь нужно думать о ребенке, невинном и беспомощном создании. Если бы не ребенок… Он залпом выпил содержимое стакана. Беременность Майри упрощала выбор. По долгу чести он обязан уберечь мать своего ребенка от надвигающейся бури.Пожертвовать тем, чего он хотел больше всего на свете. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Когда Брандт увидел Майри, он понял, что произошло что-то ужасное. Откуда она могла узнать про нелепые обвинения, выдвинутые в ее адрес? А может, дела обстоят еще хуже? Он вскочил с кресла. Ребенок! Господи, прошу тебя, не допусти, чтобы с ним что-то случилось, взмолился про себя Брандт.– Ну что, дорогая? – Обойдя стол, он заключил Майри в объятия.– Ты беременна? Что сказал доктор?Майри покачала головой. От слез ее глаза казались огромными.– Мне очень жаль, Брандт.Ее подбородок задрожал, и по бледной щеке покатилась слеза.– Мы ошиблись. Я не беременна.– Ш-ш-ш. – Он крепко прижал ее к себе и держал так, пока она не выплакалась. – Мне тоже жаль. Я так надеялся…У Брандта не было слов. Он уже начал представлять себе, как они счастливо заживут втроем, и горевал о потере несуществующего ребенка. Он хотел создать семью вместе с Майри, но теперь прекрасно понимал, что этому не суждено случиться.Брандт мысленно приготовился ко встрече с неизбежным. Теперь, когда он узнал, что Майри не беременна, у него не осталось выбора. Долг чести требовал защитить ее, а это означало только одно – отослать ее домой. Брандт прокашлялся.– Кажется, сегодня день хороших и плохих новостей.Майри подняла голову с его плеча.– А новость о ребенке какая? – произнесла она голосом, исполненным боли. – Хорошая или плохая?У него разрывалось сердце.– И ты еще спрашиваешь? – Он стер слезу с ее щеки. – Мне очень жаль, что ты не беременна. Я уже считал ребенка частью нашей жизни. Нашего будущего.Она судорожно вздохнула.– Я тоже.– Мне нужно сказать тебе кое-что еще, Майри.– Это хорошая новость?– Да, хорошая, – притворно-весело отозвался Брандт. – Раз наш брак аннулирован, и никакого ребенка нет, ты можешь возвращаться домой.Ее брови сошлись на переносице.– И что хорошего в этой новости?Отличный вопрос.– Я больше не буду удерживать тебя здесь против воли. Уверен, родные очень обрадуются твоему возвращению. Они, как и я, считают, что при данных обстоятельствах тебе незачем больше здесь оставаться.Майри недоверчиво уставилась на него.– Ты называл Авернос моим домом. Обещал, что, даже если наш брак будет аннулирован, мы поженимся снова.– Но тогда я думал, что ты ждешь ребенка.Она вырвалась из его объятий и сделала шаг назад.– Ребенок – единственная причина, по которой ты хотел повторно на мне жениться? Ты мне это хочешь сказать?Брандт изо всех сил старался не обращать внимания на боль, звучащую в ее голосе.– Я привез тебя сюда против твоей воли, как ты сама не раз говорила. Сейчас я тебя отпускаю.– Прошу тебя, Брандт, не поступай так со мной. Я не знаю, что происходит, но я… – Решительность постепенно покидала ее. – Я никуда не уйду до тех пор, пока ты не откроешь мне истинную причину, по которой ты меня прогоняешь. Это из-за моих братьев? Они тебе угрожают?У Брандта остался последний козырь, но до сих пор он надеялся, что ему не придется его использовать. Он сжал руки в кулаки. Это должно сработать.– Повторяю, я привез тебя сюда, полагая, что мы женаты. Теперь, когда наш брак аннулирован, тебе не следует здесь оставаться. Речь идет о твоей репутации. К тому же нельзя забывать о предстоящих выборах.Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, куда он клонит.– Значит, вот что на самом деле тебя беспокоит. Ты прогоняешь меня потому, что, если я останусь здесь в качестве твоей любовницы, ты можешь потерять часть голосов избирателей?Неужели ты так сильно хочешь стать королем, что готов ради этого пожертвовать нашим счастьем?– Да, – процедил он сквозь зубы.Майри долго стояла на месте и смотрела на него, словно ожидая, что он возьмет свои слова назад. Но постепенно ее надежда начала ослабевать, пока не умерла совсем. Тогда, вскинув подбородок, она сказала:– Прекрасно. Если это для тебя важнее всего, можешь подавиться своей короной. Я сейчас же начну паковать чемоданы.Его лицо посерело.– Спасибо. Я организую твое возвращение домой. Толкен сообщит, когда вертолет будет готов к вылету.Повернувшись на каблуках, Майри вышла из комнаты с гордо поднятой головой, хотя чувствовала себя так, словно ее жизнь только что кончилась. Лишь оказавшись в коридоре, она потеряла самообладание, и по ее щекам потекли слезы отчаяния. Не обращая на них внимания, она заставляла себя двигаться вперед, пока наконец не добралась до своей спальни:Майри долго стояла посреди комнаты, смущенно оглядываясь по сторонам. Она сказала Брандту, что идет паковать вещи, но упаковывать, собственно говоря, было нечего. Одежда, переполнявшая шкаф, ей не принадлежала, хотя Брандт наверняка с этим не согласится. Ну и пусть.Немного помедлив, Майри достала одежду, в которой ездила на прогулку с Джулианой и Элиссой. Неужели это было всего два дня назад? Казалось, что с тех пор прошла целая вечность.Умывшись, девушка надела слаксы и футболку и заплела волосы в косу. Когда она пошла за сумочкой, зазвонил ее сотовый. Посмотрев на дисплей, она чуть не расплакалась, увидев номер своей матери.– Мама?– Мне только что сообщили, – сказала Рэйчел без предисловия. – С тобой все в порядке?Майри присела на край кровати.– Не понимаю, как тебе удалось так быстро узнать. Тебе звонил Брандт?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13