Но когда я об этом заикаюсь, Рейчел только молча смотрит на меня и делает по-своему.
– Хизер, нам всем было трудно, – сказала она наконец, обнимая меня за плечи. – Тебе ведь тоже тяжело, и не спорь.
Она права, мне было трудно, но не по тем причинам, о которых думает она. Она думает, что мне было тяжело, потому что навалилось много физической работы – выпросить коробки у хозяйственной службы, упаковать в них вещи Элизабет, оттащить их на почту для отправки. И это лишь часть моей работы. А еще – перекроить расписание судебных слушаний Рейчел, разобраться с работающими студентами, которые ныли, что в дни скорби их нужно освободить от разборки почты (хотя никто из них даже не был знаком с покойной) и что Джастин обязательно бы их освободила.
Если честно, самым трудным было другое. Труднее всего было признать, что Фишер-холл, который я с первого дня работы считала самым безопасным местом на свете, на самом деле не безопасен.
Нет, у меня не было доказательств того, что Элизабет столкнули, как думает миссис Келлог, но меня совершенно выбил из колеи сам факт, что девушка погибла. Большинство студентов, которые поступают в наш колледж довольно избалованные. Они не представляют, как им повезло в жизни: у них любящие родители, постоянный источник дохода, им не о чем беспокоиться, кроме как о том, чтобы сдать очередные экзамены и вырваться домой на День благодарения.
Я не была такой беззаботной с тех пор… да, пожалуй, с девятого класса. И вот один из них дошел до такой глупости, как забраться на крышу лифта. Хуже того, прыгать с крыши одного лифта на крышу другого, и этот «кто-то» живет в нашем здании, присутствовал при падении Элизабет, но никому об этом не сообщил…
Вот что меня больше всего потрясло.
Вероятнее всего, Купер прав: тот, кто был с Элизабет, когда она погибла, не стал об этом сообщать, потому что побоялся навлечь на свою голову неприятности. Я даже допускаю, что права Сара, и у Элизабет могла быть шизофрения в начальной стадии или клиническая депрессия, вызванная нарушением гормонального равновесия, и это подтолкнуло ее на безрассудный поступок. Но мы никогда не узнаем точно! Никогда! И это как-то неправильно.
Но похоже, это не волнует никого, кроме миссис Келлог. И меня.
В пятницу, почти через неделю после смерти Элизабет, мы с Сарой сидели в холле перед кабинетом директора и выбирали по каталогу хозяйственные принадлежности. Не керамические обогреватели, чтобы раздарить их друзьям, а действительно нужные вещи, например, ручки, карандаши, бумагу для ксерокса.
Вернее, заказ делала я. А Сара тем временем читала мне лекцию о том, что лишний вес – это проявление подсознательного стремления сделаться непривлекательной для противоположного пола, чтобы ни один мужчина больше не причинил мне боль, как это сделал Джордан.
Я не стала напоминать Саре, что я вовсе не толстая. Я ей уже несколько раз говорила, что двенадцатый размер – это размер средней американки, и Саре следовало бы это знать, поскольку у нее самой двенадцатый размер. Но потом я поняла, что Саре просто нравится слушать звук собственного голоса, и не стала ей мешать. К тому же ей больше не с кем поговорить – Рейчел в кафетерии, на приеме, устроенном для баскетбольной команды колледжа «Слюнтяи».
Команда, правда, так называется. Раньше у них было другое название, «Ягуары» или что-то в этом роде. Лет двадцать назад нескольких человек из команды поймали на жульничестве, и команду понизили из первой лиги до третьей, и заставили сменить название.
Президент Эллингтон в этом году так пекся о том, чтобы выиграть чемпионат третьей лиги, что набрал самых высоких игроков, каких только смог найти. Но поскольку лучшие игроки идут в колледжи, команды которых входят в первую или во вторую лиги, наш президент собрал только остатки, то есть худших учеников в стране. Серьезно. Бывает, какой-нибудь игрок баскетбольной команды оставляет мне записку о том, что в его комнате нужно что-нибудь починить, так эту записку еле-еле можно разобрать – в ней уйма грамматических ошибок. Вот вам пример: «Дарагая Хизер, с маим туолетом что-то не так, он всевремя шумит и из ниго лется вада, памагите пажалста».
А вот еще один:
«В админстрацию. Уменя слишком кароткая кравать, прашу подлинее. Спосибо».
Клянусь, я это не придумала.
Мы с Сарой не слышали визга, хотя позже нам рассказали, что она визжала всю дорогу. Мы услышали лишь топот бегущего человека в коридоре, а потом в дверь влетела Джессика Брандтлинджер, ассистентка.
– Хизер! – закричала Джессика. Она запыхалась, лицо, и всегда-то бледное, сейчас стало белым, как бумага. – Опять!
Шахта лифта… Мы слышали вопль. Ее ноги видно в щель между полом и кабиной лифта…
Я вскочила еще до того, как она закончила предложение.
– Звони 911, – крикнула я Саре на бегу. – И найди Рейчел!
Мы с Джессикой побежали по коридору к стойке охраны.
Пита на месте не было. Мы встретили его уже в подвале, он стоял и что-то кричал в рацию, а Карл, один из вахтеров, пытался ломом открыть двери лифта.
– Да, еще одна, – кричал Пит. – Нет, я не шучу. Срочно пришлите «скорую». – Увидев нас, он опустил рацию, указал на Джессику и крикнул: – Ты, поднимись на первый этаж и вызови этот лифт. – Он хлопнул рукой по двери левой кабины. – И держи его на первом этаже. Никого не впускай, делай что угодно, но двери должны оставаться открытыми, пока не приедет пожарная команда и не отключит лифт. Хизер, найди ключ.
Я ругала себя, что не прихватила ключ, когда бежала вниз. У нас на ресепшен хранится комплект ключей от лифта – ключ, который позволяет ехать без остановок, такой же, как у Эллингтонов, и второй, которым можно открыть двери снаружи.
– Сейчас! – крикнула я и рванула обратно. Вслед за Джессикой, которая бежала вверх по лестнице, чтобы вызвать лифт на первый этаж и держать его там.
Я распахнула дверь и бросилась прямо к шкафу с ключами, который по правилам должен быть всегда закрыт, а ключ от него должен храниться у дежурного. Но поскольку технический персонал и ассистенты то и дело просят ключи от комнат, чтобы что-нибудь отремонтировать, где-нибудь убраться или впустить в комнату очередного студента, который захлопнул дверь, оставив ключ в комнате, то на самом деле этот шкаф почти никогда не бывает заперт. Вот и сейчас, пролетая мимо Тины, дежурной, я увидела, что дверцы шкафа распахнуты настежь.
– Что происходит? – испуганно спросила Тина. – Это правда, что упала еще одна? На дно лифтовой шахты?
Я ее проигнорировала. Проигнорировала, потому что сосредоточилась. А сосредоточилась, потому что нашла ключ от машинного отделения и ключ для проезда без остановок. Но ключ от дверей лифта исчез.
Я проверила список выдачи ключей, который висел на двери шкафа. Никто не расписался в получении ключа. Мало того, вообще не было указано, что его забрали.
– Где ключ? – Я повернулась к Тине. – Кто взял ключ от лифта?
– Н-не знаю. – Тина начала заикаться. – Когда я заступила на дежурство, его уже не было, можете проверить в журнале!
Еще одно изменение, которое я внесла в порядки, существовавшие при Джастин. Помимо учета выдачи ключей, я заставила дежурных записывать в специальный журнал все, что происходило в их смену. Если кто-то взял ключи, этот факт должен быть зафиксирован в журнале, даже если человек расписался в получении. А заступающий на дежурство первым делом должен проверить ключи и записать, какие на месте, а каких нет.
– Тогда кто его взял?
Я схватила журнал и перелистала его до страниц, заполненных во время предыдущей смены. Но если по поводу всех остальных ключей соответствующие записи имелись, то по поводу ключа от лифта не было ни слова.
– Я не знаю! – В голосе Тины послышались истерические нотки. – Клянусь, я его никому не выдавала!
Я ей поверила, но легче от этого не стало. Я повернулась, чтобы бежать обратно в подвал и сказать Карлу, чтобы он ломал двери. Но мне преградил дорогу президент Эллингтон. С ним были еще какие-то люди из администрации, они все вышли из кафе, чтобы узнать, из-за чего суматоха.
– У нас здесь, знаете ли, важное мероприятие, – резко сказал Эллингтон.
Я не удержалась от ответной резкости:
– А мы, знаете ли, пытаемся спасти человеку жизнь.
Я не стала задерживаться, чтобы выслушать его ответ, а схватила со стола аптечку и побежала вниз по лестнице. По дороге я наткнулась на Пита – он был бледен.
– Я не нашла ключ, – сказала я. – Его кто-то забрал. Карлу придется взломать двери…
Но Пит покачал головой:
– Он уже взломал. – Пит взял меня за руку выше локтя. – Возвращайся наверх.
Я помахала красным пластмассовым чемоданчиком.
– Я принесла аптечку. Если…
– Она умерла, – прервал меня Пит. Теперь он ощутимо тянул меня за руку. – Пошли. И не смотри туда, не стоит.
Я его послушалась.
Когда мы вышли в холл, президент все еще был там – с теми же мужчинами в серых костюмах и с несколькими баскетболистами. Позади них я увидела Магду – она вышла из-за кассы кафетерия узнать, что стряслось. В розовой блузке и брюках цвета фуксии, она выделялась на фоне остальных ярким цветовым пятном. Стоило ей увидеть выражение моего лица, как она сморщилась:
– О нет, неужели еще одна моя кинозвездочка!
Не обращая на нее внимания, Пит прошел к телефону, стоящему на стойке охраны, в руке у него была цепочка для ключей с прикрепленными к ней студенческим билетом и крошечной резиновой фигуркой мультяшного персонажа, Зигги. Он стал зачитывать по телефону то, что было написано в студенческом билете.
Я стояла немного в стороне и чувствовала, что меня начинает бить дрожь. Имени студентки я не знала и не попросила разрешения посмотреть фотографию на студенческом билете – не хотела выяснять, знакомо ли мне ее лицо.
В это время из женского туалета вышла Рейчел. Она посмотрела на меня, потом на президента Эллингтона и спросила:
– Что здесь происходит?
Ответила ей Тина:
– Еще одна девушка упала в шахту лифта. Она погибла.
Несмотря на слой тщательно нанесенного тонального крема, было заметно, как с лица Рейчел сбежали все краски. Но через несколько секунд она заговорила довольно твердым голосом.
– Я полагаю, вы сообщили о происшествии куда следует? Хорошо. У нас есть ее удостоверение личности? Спасибо, Пит. Тина, Хизер, позвоните, пожалуйста, доктору Джессапу и сообщите ему о том, что случилось. Вызовите техническую службу, пусть они отключат лифты. Президент Эллингтон, я очень сожалею. Прошу вас, продолжайте завтрак.
Чувствуя, что вся дрожу и сердце колотится со скоростью миллион ударов в минуту, я уползла в свой кабинет, чтобы начать всех обзванивать. Но только в этот раз я первым делом позвонила не в кабинет доктора Джессапа, а Куперу.
– «Картрайт Инвестигейшнс», – ответил он.
Я позвонила ему по рабочему номеру, надеясь, что застану в офисе.
– Это я. – Я понизила голос: за перегородкой, в кабинете Рейчел, сидела Сара и обзванивала по мобильным всех старших по этажам, чтобы сообщить о происшествии и попросить как можно быстрее вернуться на свои этажи. – У нас еще один случай.
– Случай чего? И почему ты говоришь шепотом?
– Еще одна смерть в лифте, – прошептала я.
– Ты серьезно?
– Да.
– У вас труп?
Я вспомнила лицо Пита.
– Да.
– Господи Иисусе, Хизер, мне очень жаль.
– Да, – сказала я в третий и последний раз. – Послушай, ты не мог бы прийти?
– Прийти? Зачем?
В это время мимо нашего офиса прошли пожарные в касках и специальных комбинезонах. Один из них нес топор. По-видимому, никто не сказал нью-йоркским героям, по поводу какого происшествия их вызвали.
– Внизу. – Я показала им в сторону лестницы в подвал. – Еще один… инцидент с лифтом.
Капитан пожарных, кажется, удивился, но кивнул и повел свой отряд, который сразу превратился в траурную процессию, мимо стойки ресепшен к лестнице в подвал.
Я вернулась к телефону и прошептала:
– Купер, я хочу разобраться в том, что здесь происходит, и мне очень пригодится помощь профессионала.
– Ого! – сказал Купер. – Придержи коней! Полиция приехала? Разве это не профессионалы?
– Полицейские опять скажут то же, что и в прошлый раз. Что она каталась на крыше лифта и поскользнулась.
– Хизер, но, вероятнее всего, так все и было.
– Нет, только не в этот раз.
– Но почему? Эта вторая девушка – тоже «ботаник»?
– Не знаю, но это не смешно.
– Вообще-то я не пытался острить, я просто…
– Куп, понимаешь, ей нравился Зигги.
Мой голос дрогнул, но я этого не стеснялась.
– Что-что ей нравилось?
– Зигги. Мультяшный персонаж.
– Никогда о таком не слышал.
– Потому что это самый, если можно так выразиться, некрутой герой мультфильма. Те, кому нравится Зигги, не занимаются лифт-серфингом. Они не такие.
– Хизер…
– И это еще не все, – прошептала я.
Из кабинета Рейчел донесся голос Сары, исполненный сознания собственной важности:
– Необходимо, чтобы вы как можно скорее вернулись в резиденцию. Произошел еще один несчастный случай. Я пока не имею права разглашать подробности, но совершенно необходимо, чтобы вы…
– Кто-то взял ключ, – прошептала я Куперу.
– Какой еще ключ?
– Ключ, которым открываются двери лифта. – Мне становилось все труднее сдержаться, я чувствовала, что вот-вот заплачу, но старалась унять дрожь в голосе. – Куп, когда берут ключи, полагается расписываться, но за этот ключ никто не расписался. Значит, тот, кто его взял, не хотел, чтобы об этом узнали. Если есть ключ от лифта, можно открыть дверь когда угодно, даже когда на этаже нет кабины.
– Хизер!
Голос Купера действовал на меня успокаивающе. И даже в моем нынешнем смятенном состоянии я не могла не отметить, что голос у него очень сексуальный.
– Об этом ты должна обязательно сообщить полицейским. Немедленно.
– Ладно, – жалобно сказала я.
В кабинете Рейчел Сара продолжала:
– Алекс, мне все равно, что у твоей бабушки сегодня день рождения. В здании умер человек. Что для тебя важнее, день рождения бабушки или работа?
– Пойди и расскажи полицейским все, что ты только что рассказала мне, – произнес мне в ухо успокаивающий сексуальный голос Купера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37