Их ты оставила на прошлой неделе.– А как насчет моего свитера? – справилась Мэкси, как-то странно взглянув на Джулию.– Какой еще свитер? Ты его здесь не оставляла.– Знаю.Прищурившись, Мэкси принялась разглядывать новый наряд Джулии – свитер и юбку из последней коллекции Перри Элмосо. В наступающем сезоне именно этому ансамблю наверняка суждено определить американскую массовую моду с налетом дерзкого вызова и необычным использованием кашемира в двух вариантах: один – ослепительно-яркая туника, расписанная красным, голубым и желтым в духе кубистских работ Сони Делоне; другой – удлиненная узкая черная юбка, так идеально гармонировавшая с черными туфельками без каблука и красновато-малиновыми колготками Джулии. Свитер (а Мэкси купила точно такой же в минувшую субботу) стоил восемьсот долларов и настолько бросался в глаза, будучи привязанным к сезону нынешнего, 1984 года, что носить его на следующий год будет уже нельзя. Его даже в офис не наденешь больше чем на пару недель. Трехсотдолларовую юбку можно было наверняка использовать и потом, но покупка свитера – безрассудный жест, свидетельствовавший либо о чрезмерном богатстве, позволявшем приобретать вещи, не думая о цене, либо о такой безумной страсти к моде, когда покупают ради возможности несколько раз продемонстрировать на людях свой наряд, чтобы затем навсегда хранить его дома для собственного удовольствия.Джулия Джейкобсон не могла, по расчетам Мэкси, относиться к первой категории: тогда бы она вряд ли согласилась на секретарское место в ожидании возможности работать каким-то помощником редактора в «Редбук». Она взяла на себя роль церемониймейстера на «похоронах» «Бижутерии и бантов» и, руководя операцией из бывшего художественного отдела, проявила такт, умение, энергию и поразительную бодрость духа. Пробежав по редакционным комнатам, чтобы не видеть тоскливых физиономий Леона и Милтона, Мэкси убедилась, что в помещениях, насколько это возможно при их ветхости, царит безупречная чистота. Поистине Джулия – незаменимый работник.– Послушай, – произнесла Мэкси, присаживаясь рядом с Джулией. – У меня есть к тебе предложение.– Не надо. – Джулия даже вздрогнула. – Пожалуйста…Мэкси проигнорировала ее слова.– Сколько тебе будут платить в «Редбук»?– Сто семьдесят в неделю, но дело не в деньгах.– А в том, что ты будешь помощницей заместителя редактора отдела моды, так ведь?– Именно так.Глаза Джулии засверкали в предвкушении туманного будущего, когда она, восседая в первом ряду на показе новой коллекции в Нью-Йорксом доме моделей с карандашом наготове, станет время от времени заносить в свой блокнот все наиболее стоящие, на ее взгляд, модели.– Ты когда-нибудь играла в «Монополию»? – И Мэкси в упор взглянула на Джулию, казалось, все еще погруженную в свои грезы. – Помнишь ощущение, когда надо пройти через «до» Обозначает разрешение на продвижение вверх.

и двигаться по доске дальше, чтобы получить свои две сотни долларов из банка? Приятно, правда?Джулия неожиданно опустилась с небес на землю.– Что ты задумала, Мэкси? Я ведь, слава богу, больше на тебя не работаю С прошлой пятницы даже зарплату не получаю Ее здесь вообще уже не существует.– Нет, существует. Новая притом. И выплачивать ее я собираюсь каждую неделю.– Да? И сколько людей будут ее получать? – скептически бросила Джулия.– Пока нисколько. А потом десятки и даже сотни.– А что они все будут делать?– Выпускать новый журнал.– Но ты же как раз попыталась сделать это на прошлой неделе и…– Забудь о прошлой неделе. Ты была совершенно права, когда высмеяла мои планы насчет «Бижутерии и бантов». Детский лепет, я знаю. Но за эту неделю я повзрослела на тысячу лет.– Неужели это правда?– Можешь мне поверить.– Никогда не верю тем, кто просит об этом.– Ты прошла испытание! – с явным удовлетворением воскликнула Мэкси. – Все в порядке. Я предлагаю тебе место редактора отдела моды в новом журнале «Би-Би» плюс к этому – должность моего помощника по всему кругу вопросов, пока я не найду кого-нибудь, кто смог бы разгрузить тебя от этих обязанностей, чтобы ты целиком могла заняться только модами.– «Всему кругу вопросов»? Что-то мне кажется, елеем запахло? И что это за новый журнал «Би-Би»? Уж не старое ли издание «Бижутерии и бантов» в новой облатке? Сколько страниц там отводится моде? Какие права я получила бы, если… А зарплата? И потом, вдруг журнал прогорит. Значит, я лишусь своего места в «Редбук»?– Триста долларов в неделю, это для начала, плюс возможность приобретать всю одежду по оптовой цене. И полная самостоятельность в рамках общей концепции «Би-Би». А она весьма простая и заключается в следующем: «Женщины хороши такие, какие они есть». Ты же не будешь против этого возражать, правда? А вот и Джа-стин, твой будущий консультант по любым вопросам, связанным с иллюстрациями. Джастин, знакомься – это Джулия Джейкобсон, новый редактор отдела моды «Би-Би». Надеюсь, вы оба будете работать в тесном контакте.Джулия обернулась и, пораженная, прямо-таки уставилась на Джастина, словно по мановению волшебной палочки возникшего на пороге. Прислоненная к дверному косяку фигура выражала такую упругую мощь, что невольно казалось: этот человек держит на своих плечах все здание. Приблизившись к Джулии, буквально завороженной «Никонами», которые болтались у него на груди, подобно концам шарфа, переброшенного вокруг шеи, он взял ее руку и слегка пожал.– Джастин… Этот Джастин тоже будет работать в журнале? – еле выдохнула Джулия.– Да, «этот Джастин» будет. Я же говорила, что ты должна мне верить. Пусть ты и не склонна доверять тем, кто об этом просит, – рассмеялась Мэкси. – А вот и… – Она обернулась к вошедшим. – Привет, мальчики! Знакомьтесь: Милтон Бицет и Леон Людвиг, они займутся дизайном нашего офиса. Заходите, мальчики, знакомьтесь с Джулией Джейкобсон, редактором отдела моды. Учтите, она будет подписывать ваши счета, так что будьте с ней паиньками. А тебе, Джулия, паинькой быть не надо. Леон, какого цвета должен быть ее офис, если, конечно, она не перекрасит волосы?– Это должна быть атмосфера леса, как можно больше батика, на стенах – тапа, на полу, естественно, килим и пальмы в кадках…– Леон, я спрашивала всего лишь, какого цвета будет краска. У нас в «Би-Би» стены материей никто не собирается обтягивать. Это и дорого, и негигиенично. Офис без материи на стенах – это же беспрецедентно, не так ли, Джастин? В истории декора вам двоим будет отныне обеспечено почетное место, в «Архитектурном дизайне» наверняка появится статья на сей счет, и вы даже можете украсить обложку еженедельника «Пластик», если сумеете применить весь свой талант и творческое воображение. А я, пожалуй, сделаю вас обоих тогда моими редакторами отдела дизайна, но сперва покажите, на что вы способны.– Стены офиса будут белыми, – предложил Милтон, оскорбленный в своих лучших чувствах, – а украшением – большая коробка мыла «Аякс» и коллекция губок.– Как вы думаете, можно мне поставить у себя на столе одну белую розу в белой вазе? – робко поинтересовалась Джулия, краснея от волнения (подумать только, покупать одежду у оптовиков, работать с Джа-стином!).– Роза за мной, – объявил Джастин.– А за мной ониксовая ваза, – добавил Леон. – Конечно, белая.– Хм… – фыркнула Мэкси, – а я-то думала, что белые стены будут в моем офисе, это так гармонировало бы с моей светлой прядью. Но позволить себе два одинаковых офиса мы не можем.– Значит, белый достается Джулии, – заключил Леон, к которому почти вернулась прежняя бодрость. – В конце концов, она будет подписывать наши счета, а это кое-что да значит.
– Пэвка, как я рада, что мы с тобой вместе обедаем. Сколько же я тебя не видела? – И Мэкси порывисто бросилась в его объятия, шурша складками клетчатой юбки, обнажавшей ее соблазнительные колени. («И кто это сказал, что коленки не относятся к самым прекрасным частям женского тела?» – мелькнуло в голове Пэвки.)– Я тоже скучал по тебе, но не хотел мешать! Ты, говорят, теперь страшно занята, – ответил Пэвка, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучал упрек. Он чувствовал, что последнее время она его попросту избегает. «Эмбервилл пабликейшнс» полнился слухами о ее грандиозных планах, но конкретно никто ничего не мог сказать.– Да, мы красили стены в офисе, – сдержанно заметила Макси.– Что ж, это… хорошее начало.– Я тоже так считаю.Мэкси принялась изучать меню гриль-бара в гостинице «Четыре времени года», ставшего своеобразным клубом, где встречались воротилы издательского дела и агенты рекламных фирм. Это были настолько важные шишки, что их доставляли сюда почти исключительно на лимузинах, запрудивших сейчас Пятьдесят вторую улицу возле Парк-авеню, как бывает разве что на похоронах известных гангстеров.– Ну а когда с покраской будет покончено, – терпеливо продолжил Пэвка, сделав заказ, – вы займетесь занавесями, мебелью, коврами и прочим?– Да, скорей всего, именно так мы и поступим и уж, во всяком случае, будем действовать в этом направлении, – кивнула головой Мэкси, словно всерьез обдумывая будущий план действий.– И если я правильно понял, твоя конечная цель – выпустить новый журнал? – наступал Пэвка, но Мэкси и не думала сдаваться.– А, да, журнал… В конечном счете, думаю, что так. Но лишь в конечном, речь не идет ни о завтра, ни о послезавтра. Однако рано или поздно мы придем к тому, что решимся наконец издавать… миленький… маленький… журнальчик.– А у него, может быть, уже есть официальное название?– Нет, еще не придумали. А то, что придумали, нельзя считать названием.Глаза Мэкси оттенка яшмы вдруг стали такими ярко-зелеными, какими бывают только образцы цвета на выставке. Она была полна решимости не выдавать Пэвке ни одной из своих редакционных тайн. Сейчас она напоминала несушку, которой хотели помешать снести первое яйцо.– Но как же так, милая, неужели ты собираешься оставить дитя без имени?– Со временем… со временем… – Она с притворной ленцой взглянула на него, стараясь выглядеть как можно более отрешенно, давая понять, что время для нее не имеет значения.– Но это же крайне важно, Мэкси! Ты ведь понимаешь?– Конечно. «Ридерс дайджест», «Хороший дом», «Плейбой», «Нэшнл джиографик»…– Хм… Ты наверняка ищешь название, которое сразу сказало бы читателям, о чем будет твой журнал?– Да, в общем и целом, Пэвка. Ты, пожалуй, прав. Знаешь, Рассел Бейкер говорит, что, в сущности, интересных тем всего шесть: секс, Бог, замужество, дети, политика и бейсбол.– Ага, так твой журнал – о сексе?– Да, я не буду его упускать из виду. Как и замужество, тоже хорошая тема. Ну и развод…– Мэкси, почему ты от меня все скрываешь? Хочешь подразнить, да? Как в плохой пьесе где-нибудь на Бродвее. Ты что, не знаешь: название должно хоть что-нибудь сказать людям, если рассчитывать, что они захотят хотя бы открыть первый номер нового издания. Это, между прочим, только одна из целой дюжины проблем, которые сейчас на тебя свалятся. Тебе надо сперва заставить их просто открыть твой журнал, не говоря уже о том, чтобы купить его.– Пэвка, ангел ты мой! Я хочу на самом деле попросить тебя о колоссальном одолжении. – Мэкси обернулась к нему с очаровательной улыбкой, от которой его сердце тут же растаяло: она поняла, что может, как всегда, рассчитывать на его преданность.– Все что тебе угодно. Знай, ты всегда получишь от меня помощь, о чем бы ни шла речь – ты хочешь обсудить свой план в деталях? Или помочь тебе с макетом? И то и другое – для меня не проблема, для моей Мэкси я готов на все.– Все, что я от тебя хочу, – это не говорить мне ничего о той дюжине проблем, которая на меня свалилась, – взмолилась Мэкси самым ангельским голоском, на какой только была способна. – Я же знаю, каких чудных советов ты мог бы мне надавать, но милый Пэвка, ты знаешь чересчур много, ты слишком часто присутствовал при кончине журнальных начинаний. Согласись, ребенку, делающему свой первый шаг, нельзя рассказывать, какие опасности подстерегают его при катании на горных лыжах, занятиях фигурным катанием или дельта-планеризмом.– Делай как знаешь, дорогая ты моя. Но одну вещь все же позволь посоветовать. Тебе просто необходимо нанять кого-нибудь, кто сведущ в этих делах. Профессионала, способного регулировать движение, одним словом, исполнительного директора или менеджера, как называется эта должность. Он не должен навязывать тебе своего мнения насчет того, что попадет на страницы твоего журнала, но зато его дело – обеспечить прохождение твоих идей через многочисленные препятствия на их пути, освободив главного редактора от всех прозаических забот. Он должен поставить дело таким образом, чтобы весь текстовой материал, фото и рекламные объявления были вовремя доставлены в типографию. Это должен быть пессимист, не верящий, что у тебя хоть что-то получится, и потому берущий на себя все хлопоты. Вьючное животное, если хочешь, но такое, которому ты можешь доверить свою жизнь. Без такого человека твой журнал будет как судно без руля.– Но руль – это я сама.– Нет, Мэкси, ты – судно, океан и, конечно, ветер, надувающий паруса, но быть по своему темпераменту рулем ты не сможешь.– Хм-м, – Мэкси еще не решила: надо ли ей разозлиться на эти слова или, наоборот, успокиться, но сравнение ее с красавицей яхтой – сорок восемь метров длина и обязательно три мачты – выглядело весьма эффектно. – У тебя наверняка есть кто-то на примете?– Да, есть один человек, которого я могу тебе предложить. Заместитель главного в «Радиоволне», вернее, бывший, после того как Каттер устроил там побоище. Он сейчас в отпуске после увольнения, так что пока свободен. Его зовут Алленби Монтгомери Фамилия английского фельдмаршала времен второй мировой войны.

. Алленби Уинстон Монтгомери.– И что, надо называть его «фельдмаршалом»?– Конечно! На другое имя он не отзывается. Но отдавать ему честь совершенно не обязательно, если, правда, у тебя нет подобного желания.– Похоже, у него покладистый характер, – заметила Мэкси.Она задумалась. Конечно же, Пэвка прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74