Прием с первой минуты превзошел все ожидания. Люди из «Магазина грез», полагавшие, что, как и все в Лос-Анджелесе, заняты в двух сферах деятельности — своей собственной и шоу-бизнесе, — были в восторге от того, что им предоставили возможность пообщаться с голливудской публикой, а та, в свою очередь, наслаждалась новой аудиторией, перед которой можно было продемонстрировать собственную значимость.В воздухе явственно витала атмосфера праздника — столь же ощутимая, как иллюминация и оранжевый диск луны; Джиджи порхала между гостями, и в такт ее ногам в золоченых босоножках порхало, кружилось и пело все у нее внутри. У нее было такое чувство, словно от выпитого шампанского она приподнялась над землей и парит в воздухе. Надо почаще устраивать приемы! Да… пускай это будет первый из ее ежегодных балов осеннего полнолуния… А на Рождество надо будет устроить вечер под названием «Двенадцатая ночь», первого апреля можно организовать бал-маскарад, и чтобы все были одеты в красное… Она на мгновение остановилась перед входной дверью.Головокружительное ощущение невесомости внезапно было разрушено появлением Зака. Шумные толпы гостей словно по волшебству исчезли, и они остались наедине. От обоих нынешний вечер потребовал известного усилия над собой, и все же они оказались неготовыми к внезапной встрече с тем, что считалось давно минувшим.Первым из оцепенения вышел Зак.— Ты раньше стеснялась носить этот цвет на людях.Джиджи совсем забыла, что именно такого цвета был наряд, который он специально отдавал в покраску для Ариэль в «Строптивой» — эффектное сочетание лямочек и тесемочек, настолько откровенное, что она в свое время даже постеснялась надеть его в качестве маскарадного костюма, но перед Заком надевала без смущения.— Я выбирала не цвет, а… фасон, — слегка запинаясь, сказала она, словно оправдываясь.— Ты отрастила волосы, — произнес он не то с сожалением, не то с восхищением.— Ты тоже.— Продюсер у меня такой, что нет времени постричься.— Почему же не пожалуешься своему агенту?— Ну… — изрек Зак и замолчал.Ему требовался сценарий. Текст. Суфлер, наконец. Перед ним его любимая женщина, но раз этого ей сказать нельзя, тогда что можно?— Ну? — повторила Джиджи и слегка качнулась в его сторону, судорожно пытаясь придумать продолжение фразы — так, чтобы не вызвать больше никаких общих воспоминаний. Она машинально протянула ему свой бокал.— Что я должен с ним делать? — не понял Зак.— Пей.— Но он пустой.— Ой, извини, давай сюда. Почему ты не идешь поздравить молодоженов, а заодно взять себе выпить?— Молодоженов? — Зак выглядел смущенным. С той секунды, как переступил порог и увидел ее, он забыл, зачем пришел. Он наслаждался возможностью снова лицезреть Джиджи.— Ну да, Сашу и Вито, — напомнила она и подумала о том, что никогда раньше не видела Зака смущенным — Зака, с его умением уверенно чувствовать себя в любой обстановке, становиться центром, душой любой компании.— Ах… да… Точно! Надо поздороваться. Я ведь, собственно, за тем и шел. Л где они?— Наверху, в гостиной.— Пойду отыщу их, — сказал Зак. — К тебе еще гости.Распахнулась входная дверь, и на пороге возник Бен Уинтроп. Не замечая Зака, он стремительно шапгул к Джиджи.— Привет, дорогая, — сказал он и легонько поцеловал ее в губы. — Извини, что опоздал, только что отзаседали. Выглядишь чудесно, но к этому платью требуются изумруды. Почему ты мне не сказала, в чем ты будешь? Я бы их захватил.— Бен, познакомься: Зак Невски. Зак, это Бен Уинтроп.— Невски? Так вы, стало быть, брат новобрачной? — любезным тоном произнес он, пожимая руку Заку. — Я так наслышан о Саше от Джиджи, что мне кажется, я давно ее знаю. И уж тем более Вито, — добавил он с самоуверенной улыбкой. — У меня есть подозрение, что она прячет меня от своей родни. Ну же, дорогая, проводи меня к виновникам торжества, я наконец их поздравлю.Джиджи повернулась и взбежала по лестнице, предоставив мужчинам самим решать, в каком порядке за нею следовать. Единственным ее желанием было раствориться, растаять, исчезнуть, испариться, спрятаться под кровать. Какой бес попугал ее, что она позволила явиться сюда Бену Уинтропу? Ей казалось естественным, что он придет и познакомится с Вито и Сашей и что это произойдет как бы между делом, без помпы, но она не предполагала, что они с Заком окажутся рядом. Вот вам и опытная хозяйка!
«Так вот он какой, мистер Расчудесный, — подумала Саша, вмиг очарованная Беном. — Невероятно сексуален и потрясающе уверен в себе». Они непринужденно болтали, а ее пытливый ум лихорадочно работал, оценивая нового знакомого. Даже не зная о состоянии Бена, можно было без труда о нем догадаться по его выправке. Он нарочито не заботился о том, чтобы произвести впечатление и понравиться окружающим. Бен не сомневался в своем обаянии и излучал уверенность в том, что он желанный гость в любом обществе. В постели наверняка орел! Как это похоже на Джиджи — не обмолвиться об этом ни словом! Саша ненавидела эту ее скрытность.Подошел Зак и крепко обнял ее. «Нет, — подумала Саша, — этот Бен Уинтроп не достоин занять в сердце Джиджи место моего брата! Он никогда не сможет любить ее так самозабвенно, как умеет Зак, — у него просто нет для этого такого сердца!» А уж в сердцах-то Саша Невски-Орсини кое-что понимала. Тем не менее она продолжала непринужденно болтать с Беном и улучила момент закинуть удочку насчет прогулки на его самолете.— Ну конечно, я буду очень рад, в любое удобное для вас время! — сказал Бен. — Но у меня есть идея получше: почему бы вам с Вито не полететь вместе с нами в Венецию?— Вито, что ты на это скажешь? — Саша смотрела на мужа с мольбой.— Ну… посмотрим, — отозвался Вито, застигнутый врасплох. — Мы только что закончили съемку… Редактор просматривает материал, это займет недельку, потом Зак будет месяца два монтировать…— Значит, дней через десять вы будете срвершенно свободны, — уточнил Бен.— В принципе да, — нехотя согласился Вито, привыкший с порога отвергать любую идею, если она исходит не от него. Но разве он может отказать в чем-то Саше?— Прекрасно! Я на вас рассчитываю! — Бен повернулся к Джиджи: — Дорогая, пожалуйста, устрой все как следует, хорошо? Я думаю, лучше всего будет номер люкс в «Гритти» — тогда Саша и Вито смогут махать тебе из окошка через канал.«Конечно, сможем махать, а как же иначе, — раздраженно подумал Вито. — Только я ни за что не стану высовываться из окна отеля и махать дочери, поселившейся в особняке этого типа». Он, конечно, современный отец и далек от мысли, что его дочь… ну, скажем… девственница… но совать нос в ее личную жизнь, да еще на людях, — это уж слишком. Что-то в этом гладеньком Бене Уинтропе есть… неделикатное, что ли. Чего стоит холеная рука, по-хозяйски лежащая у Джиджи на талии! Он что — не видит, что она вся напряглась?Зак удалился в дальнюю часть гостиной, где его тут же обступили коллеги. Он то и дело поглядывал в сторону Вито с Сашей, которые продолжали встречать запоздалых гостей. Джиджи и Бен Уинтроп скрылись из виду. Зак давно собирался удалиться, но теперь превратился в ревнивого Отелло. Как можно уйти, когда Бен Уинтроп еще здесь? Не может же Огелло велеть Яго прогуляться! «К этому платью нужны изумруды»! Если уж изумруды и могут убить какой-то цвет, так именно этот. До чего же высокомерный козел! Невыносимый, самодовольный, улыбчивый негодяй!Наконец Джиджи и Бен снова появились в поле зрения Зака: они присоединились к Саше с Вито и стояли к нему спиной.— По-моему, пора за стол, — сказала Джиджи.Рука Бена скользнула по ее спине вниз и уверенно улеглась на ягодице. Она легонько повела бедрами, стряхивая ее, но так, чтобы отец ничего не заметил.— Саша, гости все собрались?— Кто не успел — тот опоздал, — пожала плечами Саша.Ладонь Бена Уинтропа как ни в чем не бывало снова легла на зад Джиджи.— Прекрати, — прошипела Джиджи, стараясь, чтобы ее не было слышно в общем гуле голосов.— Что прекратить? — спросил Бен, еще сильнее сжимая упругую плоть, обтянутую тонким шифоном. — В этом платье ты неотразима. — В своем замешательстве Джиджи была еще более неотразима. Как она не поймет, что его ласка — это честь?Не соображая, что он делает, Зак в три прыжка пересек комнату, круто развернул Бена за плечо и с размаху заехал ему в глаз. Бен качнулся, быстро вернул себе равновесие и устремился на Зака с рвением чемпиона по боксу, каким он был в колледже.Мужчины бросились друг на друга, а гости расступились, освобождая место для поединка. Хотя почти никто из собравшихся никогда не видел настоящей драки — разве что в кино, — все были в таком приподнятом настроении, что внезапный взрыв ярости был воспринят скорее как составляющая часть программы. Никто из присутствующих даже не сделал попытки помешать разъяренным мужчинам.Из замершей в изумлении толпы гостей показался Берго О'Салливан и с помощью братьев Джонс наконец разнял дерущихся. Оба были в крови, но еще держались на ногах.— Ах, Джиджи, эти ревнивые идиоты испортили такой чудесный вечер, — огорченно протянула Саша.— Ну что ты! — засмеялась Джиджи, испытывая необъяснимую радость. — Будет что вспомнить!Она сделала знак официанту подавать ужин. Так вот что значит быть Прекрасной Еленой! 19 — Это хуже, чем брак по расчету, — сквозь зубы проворчал Байрон, когда они с Арчи и Викторией дожидались лифта, чтобы подняться в офис «Бич-Кэжуалс». — У меня такое чувство, словно я должен снять вуаль с лица женщины, с которой мне предстоит прожить до конца дней и которую выбрала мне мать, потому что она крепкого здоровья.— Не дрейфь, Бай, — отозвался Арчи и в десятый раз за последние две минуты поправил узел галстука. — Бери пример с Виктории: она невозмутима, как королева Англии. Костюм у тебя просто потрясающий, Виктория.— Благодарю, Арчи. Я подумала, что по этому поводу должна надеть что-нибудь новое.Виктория Фрост ободряюще улыбнулась партнерам. Стоя в гудящем от посетителей вестибюле большого здания на Седьмой авеню, она нервничала не меньше их, но ее профессиональная броня была непроницаема. На ней был строгий облегающий костюм из черной кашемировой шерсти, единственным украшением которого служил белый платочек. Этот шедевр с застежкой на три пуговицы обошелся ей в две тысячи долларов. Догадаться об этом могли лишь сведущие люди, но зато при виде ее в этом безупречном наряде все сразу понимали, что перед ними женщина особого положения.Она как никогда горделиво держала голову, ее классически красивое лицо являло собой образец собранности, а глаза казались неживыми — так сильно она старалась придать им невозмутимое выражение. В ушах Виктории поблескивали изысканно-простые серьги с черным жемчугом. Безукоризненный цвет лица оживляла лишь тщательно нанесенная губная помада.«Нельзя так волноваться, это просто смешно, — сердито сказала себе Виктория и попробовала дышать глубже. — Ведь это еще не конкурсный показ, это лишь первая встреча с новым клиентом».Харрис Ривз решил сначала познакомиться с ними сам в неофициальной обстановке и пригласил на чашку кофе в половине одиннадцатого утра.Завтра у них будет напряженный день: предстоит знакомство с персоналом «Бич-Кэжуалс», но сегодня днем никаких встреч не намечалось, так что Виктория решила пообщаться с Джо Девейном из «Оук-Хилл Фудс», без чего не обходилась ни одна ее командировка в Нью-Йорк.— Виктория, лифт! — громко объявил Арчи, прерывая ее размышления. Они с трудом втиснулись в переполненный скоростной лифт, который должен был доставить их на сороковой этаж, где размещалась фирма «Бич-Кэжуалс».
Харрис Ривз производил впечатление исключительно самодовольного человека, которое еще более усиливалось его безукоризненным внешним видом. Если был на свете мужчина, который тратил больше времени на разглядывание себя в зеркале, чем любая женщина, то это бесспорно был Харрис Ривз. Так думала Виктория, с улыбкой разглядывая его из-за чашки кофе. Уж он-то с одного взгляда определил стоимость ее нового костюма.У Харриса Ривза были блеклые умные глаза, от которых не ускользала ни одна деталь, даже когда он играл роль гостеприимного хозяина. Секретарши под его руководством расставили на столе серебряные подносы с кофе, чаем и всевозможными сладостями, которые сейчас были отодвинуты в сторону. Только для того, чтобы произвести на Харриса Ривза отрицательное впечатление, надо было в этот первый, самый ответственный момент знакомства жевать пирожное.Стены элегантного кабинета мистера Ривза украшали три работы Модильяни и две — Пикассо, что дало Байрону повод начать беседу с разговора об искусстве.— Вы обязательно должны побывать у меня дома и посмотреть мою коллекцию, — сказал Ривз, довольный началом. — Здесь у меня только самые любимые вещи. Собственно говоря, я занимаюсь производством купальных костюмов лишь с одной целью — чтобы иметь возможность приобретать произведения искусства. Мы с женой каждую субботу бываем в галереях и на аукционах и не пропускаем ни одной интересной вещицы. И в Европе бываем на всех крупных аукционах. Но где же остальные? Надеюсь, их такси не попало в пробку? В этом районе движение просто сумасшедшее.— Что? — не поняла Виктория. — О каких «остальных» вы говорите?— Но я же вам сказал еще по телефону, что хочу, чтобы вы все прилетели в Нью-Йорк. Естественно, сюда входят и Джиджи Орсини, и Дэвид Мелвилл, то есть непосредственные исполнители. Вы не могли не понять, что я имел в виду.— Видите ли, мистер Ривз… Дэвид Мелвилл уже полгода как не работает в агентстве. После его ухода художественным директором проекта с «Индиго Сиз» была Лайза Леви, очень талантливая молодая художница. Очень глупо с моей стороны, но, когда мы с вами говорили, мне и в голову не пришло, что вы захотите видеть ее лично на этом, самом первом этапе нашего знакомства. Мои коллеги — члены совета директоров, а Лайза имеет совсем иной статус. Мне очень жаль, что я вас не поняла, — быстро проговорила Виктория. Губы у нее пересохли. — Если позволите, я ей позвоню и велю прилететь первым же рейсом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55