— Что ты сказал? — У Мэдди подкосились ноги, и она буквально рухнула на табурет, стоявший рядом с телефоном. — Эм у тебя? Что с ней? Как она?Ее рука затряслась так сильно, что она едва не уронила аппарат. Генри перехватил у нее трубку, и Мэдди услышала, как он говорит:— Кто это? Кей Эл? Что происходит, черт возьми? — Мэдди опустила голову на колени, а Генри тем временем выслушал ответ и сказал: — Ну-ка повтори все это для Мэдди. — Мэдди подняла голову, и Генри передал ей трубку. — Эм в порядке. Я пока отъеду — мне нужно побывать еще кое-где, а ты оставайся дома, побеседуй с ним и успокойся.Мэдди взяла трубку, сдерживая слезы облегчения.— Это ты, Кей Эл? — спросила она.— Все хорошо, милая. Эм жива и здорова. — В голосе Кей Эла звучала такая любовь, такие забота и внимание, что Мэдди окончательно обессилела и привалилась спиной к стене, отодвинув трубку от губ, чтобы не был слышен ее плач.— Эм отправилась на ферму на велосипеде, — продолжал Кей Эл. — Кстати сказать, она лишь чуть-чуть не доехала до места. Она переутомилась, но чувствует себя неплохо.— У нее все в порядке? — Мэдди раскачивалась из стороны в сторону, сдерживая рыдания. — Где ты ее нашел? Кто ее похитил?— Ее никто не похищал, — ответил Кей Эл. — Сначала я тоже подумал об этом, но потом выяснилось, что она уехала по своей воле. Сейчас Анна угощает ее лимонадом. Эм цела и невредима.Мэдди всхлипнула, заставляя себя дышать медленнее, чтобы не закружилась голова. Эм цела и невредима. Ее не похитили. У нее все хорошо. Мэдди вытерла слезы тыльной стороной ладони. Какой-то подонок услышал о пропаже девочки и решил поразвлечься, позвонив ее матери. А девочка тем временем уехала на велосипедную прогулку.— Мне очень не хотелось бы вновь испытать такой страх, — призналась Мэдди. — Передай Эм, что она больше не увидит своего велосипеда. Но как она могла? После всего, что у нас случилось…— Потому-то она и сбежала из дома, — сказал Кей Эл. — Ты должна поговорить с ней, Мэд. Девочка испугана, сбита с толку, она хочет знать, что происходит.И тут Мэдди обратила свой гнев на него. Сначала какой-то мерзавец до смерти пугает ее дочь, а потом является Кей Эл, изображая из себя психоаналитика.— Благодарю за совет, — сказала она. — Я сейчас же приеду и заберу Эм.— Почему бы тебе не пожить у нас некоторое время? Мне кажется, Эм не повредит смена обстановки.— Но я не собираюсь…— Анна будет очень рада. Я уже спрашивал у нее. Завтра они с Эм будут готовить печенье.Мэдди стиснула зубы:— Кей Эл, я совсем не хочу…— Сделай мне одолжение, — сказал он, но в его голосе звучало: «Делай, что тебе велят». — Собери вещи и приезжай. Здесь ты будешь в безопасности и сможешь отдохнуть. Думаю, вам обеим стоит некоторое время побыть вдали от Фрог-Пойнта.— Кей Эл…— Я знаю, сейчас ты не в себе, — сказал он. — Ты испугана, ты не в своей тарелке, ты прошла через ад, и все это еще не кончилось. — Он понизил голос, и Мэдди поняла, что на том конце их разговор слушает кто-то третий. — Приезжай сюда и позволь мне позаботиться о тебе. Если ты будешь по-прежнему вариться в собственном соку, это не принесет тебе ничего, кроме головной боли.«Зато ты получишь самый главный приз», — подумала Мэдди. Но она так устала делать все своими руками, а поездка на ферму еще не будет означать, что она подняла лапки кверху. Просто у нее появилась возможность передохнуть.Мэдди сомкнула веки, сдерживая подступившие слезы, — так заманчиво это звучало: Кей Эл, Анна, ферма на берегу реки, и никаких похитителей детей. Генри и его племянник не подпустят к ребенку чужака. Впрочем, Мэдди и не думала считать Кей Эла героем только потому, что он нашел девочку и отвез ее в безопасное место. Она продолжала распалять себя злостью, поскольку именно злость была той единственной силой, которая не давала ей бегом отправиться на ферму и броситься на шею Кей Элу, прося защитить ее от преследователей. Нет уж. Она сама побеспокоится о себе. Она обязана спасти себя. И Эм.— Анна готовит жареных цыплят с соусом, — продолжал искушать ее он, — и у твоей дочери уже текут слюнки. А еще подадут картофельное пюре. Единственное, что ты любишь больше картофельного пюре, — это Эм. Ну и меня, надеюсь.По голосу нетрудно было догадаться, что Кей Эл улыбается, и Мэдди стало легче уже оттого, что она его слышит.— Опять холестерин, — сказала она.— Девочке восемь лет, и вряд ли ей в ближайшее время грозит операция на сосудах, — заметил Кей Эл.Мэдди подумала, что ей не следует ехать на ферму. Там находится Кей Эл, а она дала себе слово держаться подальше от него и от других людей, пока все не успокоится, пока она не почувствует в себе достаточно сил, чтобы нормально реагировать на присутствие окружающих и отвечать на телефонные звонки.— Брось, Мэдди. — Кей Эл словно прочитал ее мысли. — Эм нравится жить на ферме. К тому же здесь безопаснее. Приезжай.Он прав.— Ладно, — ответила Мэдди. — Я выезжаю.Она повесила трубку и сгорбилась на табурете, пытаясь размышлять здраво. Эм жива и здорова. Коли так, у нее больше нет причин для серьезного беспокойства.Мэдди рывком выпрямилась. Что ей сказал хриплый голос? Он велел ей рассказать Генри о деньгах и пистолете. А это значит, что звонил не какой-нибудь озорник, а убийца. Убийца вышел на охоту.Телефон зазвонил вновь, и Мэдди испуганно уставилась на него. Это могло быть все, что угодно: убийца, полиция, свекровь, Трева, еще дюжина людей, с которыми она не хотела говорить, еще дюжина напастей, с которыми она не хотела бороться. Телефон зазвонил опять, и Мэдди взяла трубку. Ей пришлось долго втолковывать матери, что Эм нашлась и что она перезвонит позже и все объяснит. Потом, позвонив Треве, она пообещала ей то же самое и отправилась за пижамой Эм и сменой одежды, повторяя про себя, что теперь все будет хорошо.Ей не терпелось побыстрее уехать на ферму.
Эм сидела на крыльце, дожидаясь приезда мамы, и медленно цедила лимонад, растягивая удовольствие. Анна сказала, что лимонада сколько угодно, а пить не торопясь было особенно приятно. Вдобавок Эм нужно было многое обдумать, пока на ферме не появилась мать.Наконец на подъездной дорожке показался автомобиль из проката, и мать, остановив машину на краю лужайки, побежала к ней прямо по траве. Эм захотелось броситься навстречу, но она решила проявить твердость. Во всяком случае, на сей раз. Она осторожно поставила лимонад на ступеньку, поднялась на ноги и скрестила руки на груди.Мать остановилась, не дойдя до крыльца, и недоумевающе поглядела на дочь. Эм чуть вздернула подбородок.— Я так испугалась за тебя. Никогда больше не делай этого. — Голос матери звучал как-то виновато. Эм продолжала молча смотреть на нее, и наконец мать спросила: — Что с тобой, Эм?Хлопнула сетчатая дверь, и Эм услышала за спиной шаги Кей Эла.— Твоя дочь устала выслушивать ложь. И она хочет знать, что происходит.Эм увидела, как по лицу матери заходили желваки.— Я уж как-нибудь сама справлюсь с воспитанием ребенка, — заявила она, глядя на Кей Эла через плечо девочки.— Нет, не справишься, и тебе это отлично известно, — ответил Кей Эл. — Именно потому она и отмахала на велосипеде пятнадцать миль, чтобы встретиться со мной.Мэдди сделала шаг вперед, не отрывая взгляда от Кей Эла.— Послушай… — прошипела она.— Он говорит правду, — сказала Эм. — Если хочешь, можешь накричать на него.Ей показалось, что мать дрожит.— Эм…— Кей Эл не обманывает меня, — продолжала Эм. — Просто он больше знает, чем я. Он сказал, что тебе ничто не грозит, а сам очень за тебя боится. Но он говорит правду, а ты нет.Закончив фразу, Эм и сама задрожала. Это были страшные, ужасные слова, но она должна была их сказать.— Ты все время врешь, — добавила она и, повернувшись, пошла прочь от дома, направляясь к реке и стараясь не плакать. Взобравшись на причал, она скинула туфли, уселась на потрескавшиеся доски и поболтала ногами в теплой воде. Прибежала Феба, и Эм схватила ее за ошейник, чтобы собака не упала в реку. Она прижала к себе теплое подрагивающее тельце, изо всех сил стараясь забыть о том, что сказала минуту назад.
Мэдди хотела броситься за дочерью, обнять ее; она хотела, чтобы этот упругий комочек бед и несчастий, понуро бредущий куда глаза глядят, вновь превратился в ту Эм, которой она была лишь месяц назад. Увидев, что Эм уселась на край пирса, а рядом устраивается Феба, Мэдди подумала: «Я должна наладить отношения с дочерью, но не знаю как».— Прекрати ее обманывать, — сказал Кей Эл, и Мэдди тут же излила на него свой гнев, ведь, кроме Кей Эла, ей не на кого было накинуться.— Ты хочешь, чтобы я рассказала ей о том, что ее отца убили? — крикнула она. — Хочешь, чтобы она узнала, что ее отец был мошенником, что он спал с чужими женами и собирался украсть у меня дочь и увезти в Бразилию? Хочешь, чтобы я рассказала ей о нас с тобой?— Да. — Лицо Кей Эла помрачнело, и все же он кивнул. — Да, хочу, ведь Эм и без того знает, что в семье стряслась беда. Ты — единственное, что у нее осталось, Мэдди. Если Эм не сможет тебе верить, она окажется в одиночестве, а она слишком мала для этого. И уж коли я вмешался в вашу жизнь, позволь сказать тебе кое-что еще. Эм вовсе не такая хрупкая. Ты обращаешься с ней так, будто она в любую минуту может рассыпаться. Я знаю, ей пришлось немало пережить, но Эм крепка, словно старый башмак — нужно лишь быть честной с ней, не лгать, и тогда у нее все будет в порядке.«Нет, только не это». Мэдди отступила назад.— Я не могу сказать дочери, что ее отца убили. И не скажу, — произнесла она.— Тебе и не придется, — ответил Кей Эл и уселся на крыльце, чуть сгорбившись, отчего казалось, что он внезапно постарел. — Я уже сказал ей.— Что? — Мэдди похолодела.Кей Зл посмотрел на нее снизу вверх, и Мэдди поняла, что он не страшится ее гнева.— Эм сама спросила, — устало пояснил Кей Эл. — Ей рассказали об этом в школе, и она хотела узнать, правда ли это. Я не стану обманывать твою дочь, Мэдди. Никогда и ни за что. Даже если ты меня возненавидишь.От ярости у Мэдди затряслась голова.— Как это любезно с твоей стороны, — процедила она. — Должно быть, сейчас ты восхищаешься собственной честностью. Ты даже не представляешь…— Я отлично представляю, что это такое — выслушивать ложь! — рявкнул Кей Эл. — Уж я-то знаю, каково это — смотреть на любимого человека и понимать, что он лжет, потому что не доверяет тебе. Но я ни за что не сделаю такого с твоей дочерью, даже не надейся.Кей Эл по своему обыкновению вывернул все наизнанку, но у Мэдди не было времени отстаивать свою точку зрения, поэтому она сказала:— Послушай, ты. У нас с Эм все хорошо. Мы не нуждаемся ни в тебе, ни в твоей помощи. Так что, будь добр, оставь нас в покое.Он поморщился, словно от зубной боли, но все-таки возразил:— Может быть, я не нужен тебе, но твоей дочери нужен. И мне очень хочется быть нужным ей. Если мы с тобой не найдем общий язык, что ж, я готов смириться. Но не вздумай становиться между мной и Эм. Уж мы-то сумеем понять друг друга.Он сидел на крыльце, хмурый, но решительный, и Мэдди в первый раз посмотрела на него по-настоящему. Он сказал, что не намерен оставлять ее дочь одну, чего бы это ему ни стоило. Он вернулся в город ради Эм, и Эм поверила ему и убежала из дома, чтобы встретиться с ним.«Я тоже верю ему, черт побери», — сказала себе Мэдди. Кей Эл, сильный и упрямый, своевольный и нежный, несносный и невероятно желанный, хотел навсегда взять Эм под свою защиту, и чтобы заполучить его, Мэдди нужно было всего лишь стать прежней Мэдди, которую он знал и любил. Иного выхода не было.— Я не могу, — сказала она. — Я уже никогда не смогу вновь стать той скучной занудой, какой была двадцать лет назад, не смогу вновь превратиться даже в ту Мэдди, какой была лишь месяц назад. Я совсем не та женщина, в которую ты влюбился в школе. Забудь о ней.Кей Эл вскинул голову и озадаченно посмотрел на Мэдди.— О ней? Я уже забыл, — сказал он. — Та, прошлая Мэдди была очень приятным воспоминанием, но ты — не она. Теперь ты — упрямая стервозная истеричка, и чаще всего я просто не знаю, как с тобой быть, взять тебя силой или послать ко всем чертям. Но тут уж ничего не поделаешь — я тебя люблю. Одному Господу известно за что, но все же люблю. И твою дочь тоже. Так что смирись с этим, крошка. — Взгляд Кей Эла стал сердитым, и она едва не расхохоталась, хотя сейчас ей было совсем не до смеха.«Хватит лгать», — сказал он, и Мэдди задумалась, припоминая две последние недели. Она вспоминала, как жила без Кей Эла, как избегала встреч с Тревой, как лгала матери, притворяясь, что у нее все благополучно, как ее собственная дочь перестала ей верить, как она себя чувствовала час назад. Весь ее мир рассыпался в прах, и Мэдди не хотелось еще раз пережить нечто подобное. Она пыталась защитить Эм, отказавшись от общения с окружающими, но затворничество едва не свело ее с ума, ведь она всю свою жизнь провела в заботливых объятиях Фрог-Пойнта и никогда не знала, что такое одиночество. Что ж, она получила то, чего добивалась — прячась от города, оттолкнула от себя людей.Она была испуганна и беззащитна, она растерялась и ничем не смогла помочь дочери.Видимо, наступило время возвращаться к жизни.— Сиди здесь, — велела она Кей Элу. — Я должна пойти и поговорить с Эм, а ты оставайся на месте, пока я не вернусь.— Мне некуда идти, — ответил Кей Эл. — Я строю здесь дом.Мэдди повернулась и зашагала к причалу, готовясь к самому тяжелому из всех тех разговоров, которых она так страшилась и которых было не избежать.
Усевшись рядом с Эм на потрескавшиеся доски, Мэдди сняла обувь и потрогала ступнями прохладную зеленую воду. По ее щиколоткам и голеням распространилось ощущение покоя, от которого постепенно расслабилось все тело. Это было так приятно, что Мэдди вздохнула от удовольствия.Эм пошлепала ногами по воде; потом Феба вывернулась у нее из-под руки и взобралась на колени, чтобы лизнуть ее в нос. Девочка, выпятив челюсть, отвернула лицо чуть в сторону.Мэдди подхватила Фебу, поставила ее на доски за своей спиной и взяла дочь за руку, но Эм тут же выдернула свою ладонь из ее пальцев.Все ясно. Мэдди сложила руки на коленях и заговорила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52