мебель для ванной опадирис распродажа
– Ты слышала когда-нибудь сказку про девочку-статистика, которая боялась волка?
– Слышала, – ответила Мин. – По-моему, волк ее съел. – Она улыбнулась, и сердце у него подпрыгнуло. – Хорошая новость, господин обольститель. Тебе не придется играть с Дэвидом в поддавки.
– Придется, – ответил Кэл, стараясь держаться подальше от кушетки, откуда высокомерно посматривал Элвис. – Если мы сейчас уляжемся в постель, то в один прекрасный день, поругавшись со мной из-за каких-нибудь пустяков, ты скажешь: «Ты женился на мне на спор». Зачем мне расплачиваться за это всю жизнь, если можно подождать полтора часа? – Он посмотрел на часы: – Восемьдесят минут.
– Всю жизнь? – переспросила Мин.
– Да, всю жизнь. А ты считаешь, я пережил этот адский месяц только ради секса?
Мин захлопала ресницами:
– Нуда.
Кэл немного подумал.
– А это мысль.
– Я тебе говорила, что не ношу белье? – Мин шагнула к кушетке.
Он быстро отступил подальше.
– Ты нарочно мучишь меня, да?
– Нет, я только пытаюсь увлечь тебя в постель, – ответила Мин. – А эта пытка придаст ощущениям остроту.
– Мин!.. – взмолился Кэл.
– Нет. Я не собираюсь всю жизнь служить напоминанием о твоем проигрыше. К тому же я устала слышать о том, что мне не хватает авантюризма. Поэтому я хочу рискнуть. – Она вынула из кармана десятидолларовую купюру. – Спорю на десять баксов, что соблазню тебя до твоего срока.
Кэл потряс головой, чтобы стряхнуть наваждение. Мин бросила десятку на столик возле кушетки.
– Игрок ты или не игрок?
Она посмеивалась над ним, а в глазах светилась любовь. Кэл рассмеялся:
– Мин, восемьдесят минут – не месяц. Ты действительно думаешь, что я такой нетерпеливый?
– Конечно, – ответила она, положив руки на бедра. Он вынул бумажник, достал десятку и накрыл ею купюру Мин.
– Ну что ж, давай поспорим, – сказал он, оставаясь по ту сторону стола. – Посмотрим, что у тебя получится.
Мин сбросила пояс на кушетку и сняла накидку. Осталась лишь в черном кружевном пеньюаре без бретелек, неизвестно как державшемся.
– Знаю, лучше бы я была голая, – сказала она, покачиваясь на каблуках. – Я еще немного стесняюсь тебя.
– Да, лучше, – ответил Кэл, не отрывая от нее глаз. – Теперь надо подумать, как умудриться стянуть с тебя это за восемьдесят минут. – Он посмотрел на кружевной верх рубашки, плотно прилегающий к телу.
Мин поддела пальцем кружево.
– Эластик. Один рывок, и…
– Всему свое время. – Кэл взглянул на часы: – Осталось семьдесят семь минут. Но хочу предупредить, что по истечении срока ты будешь моя.
– Конечно.
– Ладно. В последнее время читала что-нибудь увлекательное?
– Нет. – Мин начала осторожно обходить стол. – Я не могла читать, потому что думала только о тебе.
Кэл двинулся в другую сторону.
– Так неинтересно.
– Напротив, – сказала Мин, подбираясь ближе. Ему удалось сохранить дистанцию.
– Знаешь, я не так уж хорош в постели.
Мин сменила направление и неожиданно поймала его за рубашку.
– Ничего, зато я бесподобна.
Она толкнула его на кушетку, и он сел, широко расставив ноги. Она мягко навалилась на него. «Не надо бы этого делать», – подумал Кэл, но было поздно. Его руки скользили по телу Мин, ощущая сквозь кружевную ткань тепло.
– Кто-то говорил, что у меня чудесные губы, – шепнула она, прижимаясь. Он закрыл глаза, чувствуя прикосновение ее груди.
Мин поцеловала его горячими губами, и он сжал ее в объятиях.
– Я так соскучился!
– Я тоже. – Она уже не смеялась. – Я больше не могу без тебя.
– Мы будем вместе, я никогда тебя не оставлю.
– Спасибо тебе. – Мин чуть приподнялась и сделала глубокий вздох. – Мне надо тебе кое-что сказать.
Его руки скользнули вниз по спине Мин. На ней действительно не было белья.
– Говори. – Кэл потянулся и мягко прикусил губами ее шею.
Мин задрожала.
– Помнишь, я сказала тебе: «Смотри, не разбей мне сердце»? Теперь делай с ним что хочешь – оно твое.
– Ну что ты. – Кэл обнял ее крепче. – Я не…
– Я все равно буду любить тебя, – продолжала Мин. – Я любила тебя, когда думала, что ты играешь мной, и когда уходила от тебя, там, на улице, и когда ты ушел со свадьбы вместе с Синтией, мерзавец ты этакий…
– Я только отвез ее домой, – встревожился Кэл. – Клянусь…
– Не важно. Вот это я и хотела сказать тебе, а твои слова и поступки уже не имеют значения. Я буду любить тебя до скончания века.
Кэл в изумлении смотрел на нее.
– Да, – сказала Мин. – Ты не сможешь изменить мое отношение к тебе.
– Правда? – Кэлу хотелось в это верить.
– Это не значит, конечно, что я буду молчать, когда ты меня разозлишь. Я буду кричать и хлопать дверьми. Но никогда не уйду от тебя. Я навсегда твоя.
Он затаил дыхание, уткнувшись лбом ей в плечо.
– Я люблю тебя, Мин. – Она вздохнула.
– Это хорошо, потому что мне надо еще кое-что сказать.
Кэл кивнул. Мин чуть помедлила.
– Дело в том, что меня разнесет. Бедра, ноги…
– Но до девяти тридцати этого не случится, – уверенно сказал Кэл, даже не пытаясь представить, как это будет выглядеть.
– …талия. Что ты сказал? До девяти тридцати? До сорока лет, наверное. Я, конечно, буду держаться как можно дольше, но затем…
– Что затем? – спросил удивленно Кэл.
– Я растолстею, – закончила Мин и хмуро посмотрела на него. – А ты что подумал?
Кэл рассмеялся:
– Ты сидишь полуголая у меня на коленях и говоришь такие вещи…
– Да ну тебя. – Мин попыталась оттолкнуть его, но он опрокинул ее навзничь. – Я просто хочу тебя предупредить, что к старости я стану расти вширь как на дрожжах. Это у меня заложено в генах. В конце концов рядом с тобой окажется необъятная старая толстуха.
– Так будет только лучше, потому что я превращусь в одного из тех сексуально озабоченных старичков, которые бегают за толстощекими старушками.
– Я серьезно говорю. – Мин улыбнулась.
– Я тоже. Думаешь, меня волнует твой вес? Эх, женщина, ты называла меня зверем, волком, дьяволом и мерзким соблазнителем, твоя лучшая подруга три раза поколотила меня…
– А ты мне в глаз заехал, – перебила Мин.
– …и все же я с тобой. И не надейся, что я сбегу, если ты растолстеешь, тебе не удастся избавиться от меня таким способом.
– Мужчины любят глазами.
– Верно. – Кэл оттянул пальцем эластичный край рубашки. – Ты мне нравишься в этом. Но я обязательно стащу ее с тебя. – Он перестал улыбаться. Ему тоже хотелось многое ей сказать. – Мне нужна только ты, Минни, только ты до конца моих дней.
Рука Мин потянулась к нему, но он вспомнил про пари и с усилием удержал ее.
– Дождемся половины десятого, осталось семьдесят минут. Чем нам занять время, Минни? Поиграем в слова?
– Я знаю только нехорошие слова.
– Да уж. – Кэл засмеялся. Мин посмотрела на потолок.
– Я все равно тебя люблю.
– Это здорово, – отозвался Кэл. – А что в тебе изменилось?
– Я теперь всегда буду говорить «да», когда тебя потянет ко мне. Она села и попыталась привлечь его к себе. Кэл немного подвинулся в сторону. Мин наклонилась и поцеловала его в шею. Он вдруг почувствовал, как что-то вонзилось ему в ногу, и вытащил из-под бедра пояс от накидки. Мин легонько укусила его, он охнул, и она засмеялась.
– Ты выиграешь у Дэвида и проиграешь мне, отчаянная голова, – сказала Мин. – Будет равновесие.
Он посмотрел на нее и подумал: «Она права». Затем взглянул на пояс.
– Итак, что бы я ни сделал, ты все равно будешь меня любить?
– Да.
– Ладно. – Он уложил Мин на кушетку и завел ее руки за голову. – Я привык, чтобы меня слушались.
– Знаю. – Она улыбнулась. – Я готова смириться.
Кэл еще раз поцеловал ее, и пока она не опомнилась, быстро обмотал поясом ее запястья.
– Эй! – Она не успела ничего сделать – он уже привязал пояс к кушетке и потуже завязал узел. – Это извращение, Кэл.
– Вовсе нет, – ответил он, вставая с кушетки. – Знаешь, я купил двенадцать пирожных, а когда ты позвала на помощь, забыл о них. Придется обойтись без пирожных. Но я прощаю тебя ради нашей любви. – Он заглянул в кухонный закуток. – Так о чем бы нам поговорить в оставшиеся… – он посмотрел на часы, – шестьдесят семь минут?
– Кэл! – позвала Мин.
На кухонном столе возвышался знакомый зелено-белый пакет.
– «Криспи-крем». Мы подумали об одном и том же. – Он перенес пакет в комнату. – Знаешь, Минни, ты мучила меня целый месяц. Ты настолько хороша, что я терял голову при виде тебя. Меня тянуло к тебе, я просто с ума сходил. –
Он оглядел привязанную к кушетке Мин с ног до головы. – И сейчас схожу.
– Мне жаль, – сказала Мин, пытаясь освободиться.
– Настала твоя очередь. – Он сел за стол напротив нее. – Теперь я тебя буду мучить.
– Интересная идея. А как? – Он вынул из пакета пирожное.
– Буду есть их перед твоим носом, – сказал Кэл и впился зубами в сладкую мякоть.
Дэвиду пришлось искать телефон-автомат. Он не мог позвонить со своего телефона, потому что почти у всех, с кем он собирался говорить, стояли определители номера. Он набрал номер родителей Мин и, когда гудки исчезли, произнес:
– Вам необходимо это узнать.
Но никто не ответил. Дэвид помнил, что обычно ее родители возвращаются домой не раньше девяти. Что ж, время терпит. Дождавшись сигнала, он продиктовал автоответчику:
– Кэлвин Морриси соблазняет вашу дочь, чтобы выиграть пари. Они сейчас в ее квартире.
Дэвид повесил трубку и задумался. Он был доволен, все выходило как нельзя лучше. Теперь надо найти в справочнике номер родителей Кэла.
Мин бросала на Кэла сердитые взгляды, но он только улыбался в ответ. Такой желанный и такой недоступный сейчас, он не торопясь доедал второе пирожное.
– И ты еще удивляешься, почему я не хотела с тобой спать, – сказала Мин. – Да я с самого начала почувствовала в тебе садиста.
Она пошевелилась, чтобы лечь поудобнее, и заметила, как он напрягся. «Ага», – подумала Мин и снова задвигалась.
– Что-то не видно Элвиса, – произнес Кэл, не сводя с нее глаз. – Наверное, опять в окно выскочил. Что говорит статистика об уличных котах? Мин решила действовать по-другому:
– Я боюсь. Какой-то человек пробрался в мою квартиру и привязал меня к кушетке. Меня терроризируют. – Она попыталась изобразить страх, но у нее плохо получилось, потому что в голосе слышалось вожделение.
– Вот смех, у тебя такой вид, будто ты описалась. – Кэл взял в руки пульт. – Включить телевизор?
Мин стиснула зубы.
– За это арестовывают.
– Только тех, кто попался. Я всегда в это время смотрю Си-эн-эн. – Кэл повернулся к ней: – Конечно, если больше не на что смотреть. У тебя изумительное тело.
– Умоляю! Я знаю, ты хочешь в постель…
– Мужчины специально покупают журналы, чтобы посмотреть на такую грудь, как у тебя. А я могу любоваться ею прямо сейчас, вот она, передо мной. – Он положил пульт на место. – Си-эн-эн меня больше не интересует.
– Если я когда-нибудь встану с этой кушетки, – процедила Мин, – тебе мою грудь больше не видать. Развяжи меня.
– Ты не понимаешь, что говоришь. Подумай сама.
– Кэлвин!
– Ты хоть представляешь себе, чего мне стоит держаться от тебя на расстоянии?
– Развяжи меня, – повторила Мин, приободряясь.
– Осталось сорок пять минут. О чем будем беседовать?
«Ладно, – сказала себе Мин. – Все в моих руках, если не считать того, что они привязаны к кушетке. Он хочет меня, и ничто нам не мешает. Надо только подтолкнуть его».
– Я тоже с трудом сдерживаюсь. – Она раскинулась привольнее.
– Да, – сказал Кэл, вытаскивая очередное пирожное. – Поэтому ты и бегала от меня.
– Это из-за пари, – объяснила Мин. – Помнишь пикник в парке? Мне хотелось повалить тебя, разорвать твою рубашку и впиться в тебя зубами.
Кэл не донес пирожное до рта.
– Закрывая глаза, я видела тебя обнаженным и в своих мечтах не знала стыда.
Кэл откинулся на спинку стула. Она продолжала:
– Я тебе не говорила, что у меня очень чувствительная грудь? Так вот, я представляла, как твои губы…
– Ты ведешь нечестную игру, – перебил ее Кэл.
– Кто – я? – Мин попыталась приподняться. – Я привязана к кушетке. Это, по-твоему, честно?
– Нет, конечно, – ответил Кэл. – Зато возбуждает меня еще сильнее.
Она разочарованно вздохнула. Он посмотрел на нее, встал, обошел вокруг стола и, усевшись на краю кушетки, соскоблил пальцем шоколад с пирожного.
– Ты знаешь, сколько у меня было фантазий по поводу твоего тела?
Он обвел намазанным шоколадом пальцем ее грудь. Мин судорожно вздохнула. То же самое он сделал со второй грудью.
– Вот такая, например.
– Липко, – сказала Мин. От возбуждения она могла говорить только короткими фразами.
– Ничего страшного. – Кэл наклонился к ней. – Сейчас ничего не останется.
– Извращенец. – Она закрыла глаза и ощутила прикосновения его языка.
– Да, – ответил он, отодвигая кружева. – Но тебе это нравится.
– Хм, – сказала Мин.
Кэл приподнял голову и заглянул ей в глаза.
– Перестать? – Руки блуждали по ее груди.
– Мне нужно больше. Развяжи меня.
Глаза его потемнели, руки сжали соблазнительное тело.
– Нет, – ответил он.
Мин изогнулась под ним, но он не дал ей подняться. Дыхание его участилось, он потянул кружева вниз и закрыл ей рот поцелуем. Каждый нерв Мин натянулся до предела.
Она дернулась, но он снова не пустил ее. Тяжело дыша, Кэл жадно смотрел на тело Мин. Лишь теперь она поняла, что он разглядывает ее обнаженную грудь. Она хотела прикрыть наготу, но руки были связаны.
– Какая красота! – проговорил он.
В ней боролись стыд и желание, и когда он накрыл ладонью одну грудь, вожделение победило. Мин закрыла глаза, ощущая тепло его губ. Все мысли исчезли, и она лишь молила, чтобы это никогда не кончалось.
Телефона Морриси не было в справочнике, пришлось звонить Синтии.
– Зачем тебе их номер? – поинтересовалась она.
– Не важно, – ответил Дэвид. – Кэл будет вне себя от злости, если узнает, что именно с твоей подачи я начал ему мешать. Дай мне телефон, а то я скажу ему об этом.
После продолжительного молчания Синтия продиктовала номер. Дэвид поблагодарил и повесил трубку.
Набрав номер семейства Морриси, он записал на автоответчик:
– Хочу сообщить вам, что ваш сын сейчас соблазняет женщину, чтобы выиграть пари. Ее зовут Минерва Доббс, она очень мстительная и склочная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Слышала, – ответила Мин. – По-моему, волк ее съел. – Она улыбнулась, и сердце у него подпрыгнуло. – Хорошая новость, господин обольститель. Тебе не придется играть с Дэвидом в поддавки.
– Придется, – ответил Кэл, стараясь держаться подальше от кушетки, откуда высокомерно посматривал Элвис. – Если мы сейчас уляжемся в постель, то в один прекрасный день, поругавшись со мной из-за каких-нибудь пустяков, ты скажешь: «Ты женился на мне на спор». Зачем мне расплачиваться за это всю жизнь, если можно подождать полтора часа? – Он посмотрел на часы: – Восемьдесят минут.
– Всю жизнь? – переспросила Мин.
– Да, всю жизнь. А ты считаешь, я пережил этот адский месяц только ради секса?
Мин захлопала ресницами:
– Нуда.
Кэл немного подумал.
– А это мысль.
– Я тебе говорила, что не ношу белье? – Мин шагнула к кушетке.
Он быстро отступил подальше.
– Ты нарочно мучишь меня, да?
– Нет, я только пытаюсь увлечь тебя в постель, – ответила Мин. – А эта пытка придаст ощущениям остроту.
– Мин!.. – взмолился Кэл.
– Нет. Я не собираюсь всю жизнь служить напоминанием о твоем проигрыше. К тому же я устала слышать о том, что мне не хватает авантюризма. Поэтому я хочу рискнуть. – Она вынула из кармана десятидолларовую купюру. – Спорю на десять баксов, что соблазню тебя до твоего срока.
Кэл потряс головой, чтобы стряхнуть наваждение. Мин бросила десятку на столик возле кушетки.
– Игрок ты или не игрок?
Она посмеивалась над ним, а в глазах светилась любовь. Кэл рассмеялся:
– Мин, восемьдесят минут – не месяц. Ты действительно думаешь, что я такой нетерпеливый?
– Конечно, – ответила она, положив руки на бедра. Он вынул бумажник, достал десятку и накрыл ею купюру Мин.
– Ну что ж, давай поспорим, – сказал он, оставаясь по ту сторону стола. – Посмотрим, что у тебя получится.
Мин сбросила пояс на кушетку и сняла накидку. Осталась лишь в черном кружевном пеньюаре без бретелек, неизвестно как державшемся.
– Знаю, лучше бы я была голая, – сказала она, покачиваясь на каблуках. – Я еще немного стесняюсь тебя.
– Да, лучше, – ответил Кэл, не отрывая от нее глаз. – Теперь надо подумать, как умудриться стянуть с тебя это за восемьдесят минут. – Он посмотрел на кружевной верх рубашки, плотно прилегающий к телу.
Мин поддела пальцем кружево.
– Эластик. Один рывок, и…
– Всему свое время. – Кэл взглянул на часы: – Осталось семьдесят семь минут. Но хочу предупредить, что по истечении срока ты будешь моя.
– Конечно.
– Ладно. В последнее время читала что-нибудь увлекательное?
– Нет. – Мин начала осторожно обходить стол. – Я не могла читать, потому что думала только о тебе.
Кэл двинулся в другую сторону.
– Так неинтересно.
– Напротив, – сказала Мин, подбираясь ближе. Ему удалось сохранить дистанцию.
– Знаешь, я не так уж хорош в постели.
Мин сменила направление и неожиданно поймала его за рубашку.
– Ничего, зато я бесподобна.
Она толкнула его на кушетку, и он сел, широко расставив ноги. Она мягко навалилась на него. «Не надо бы этого делать», – подумал Кэл, но было поздно. Его руки скользили по телу Мин, ощущая сквозь кружевную ткань тепло.
– Кто-то говорил, что у меня чудесные губы, – шепнула она, прижимаясь. Он закрыл глаза, чувствуя прикосновение ее груди.
Мин поцеловала его горячими губами, и он сжал ее в объятиях.
– Я так соскучился!
– Я тоже. – Она уже не смеялась. – Я больше не могу без тебя.
– Мы будем вместе, я никогда тебя не оставлю.
– Спасибо тебе. – Мин чуть приподнялась и сделала глубокий вздох. – Мне надо тебе кое-что сказать.
Его руки скользнули вниз по спине Мин. На ней действительно не было белья.
– Говори. – Кэл потянулся и мягко прикусил губами ее шею.
Мин задрожала.
– Помнишь, я сказала тебе: «Смотри, не разбей мне сердце»? Теперь делай с ним что хочешь – оно твое.
– Ну что ты. – Кэл обнял ее крепче. – Я не…
– Я все равно буду любить тебя, – продолжала Мин. – Я любила тебя, когда думала, что ты играешь мной, и когда уходила от тебя, там, на улице, и когда ты ушел со свадьбы вместе с Синтией, мерзавец ты этакий…
– Я только отвез ее домой, – встревожился Кэл. – Клянусь…
– Не важно. Вот это я и хотела сказать тебе, а твои слова и поступки уже не имеют значения. Я буду любить тебя до скончания века.
Кэл в изумлении смотрел на нее.
– Да, – сказала Мин. – Ты не сможешь изменить мое отношение к тебе.
– Правда? – Кэлу хотелось в это верить.
– Это не значит, конечно, что я буду молчать, когда ты меня разозлишь. Я буду кричать и хлопать дверьми. Но никогда не уйду от тебя. Я навсегда твоя.
Он затаил дыхание, уткнувшись лбом ей в плечо.
– Я люблю тебя, Мин. – Она вздохнула.
– Это хорошо, потому что мне надо еще кое-что сказать.
Кэл кивнул. Мин чуть помедлила.
– Дело в том, что меня разнесет. Бедра, ноги…
– Но до девяти тридцати этого не случится, – уверенно сказал Кэл, даже не пытаясь представить, как это будет выглядеть.
– …талия. Что ты сказал? До девяти тридцати? До сорока лет, наверное. Я, конечно, буду держаться как можно дольше, но затем…
– Что затем? – спросил удивленно Кэл.
– Я растолстею, – закончила Мин и хмуро посмотрела на него. – А ты что подумал?
Кэл рассмеялся:
– Ты сидишь полуголая у меня на коленях и говоришь такие вещи…
– Да ну тебя. – Мин попыталась оттолкнуть его, но он опрокинул ее навзничь. – Я просто хочу тебя предупредить, что к старости я стану расти вширь как на дрожжах. Это у меня заложено в генах. В конце концов рядом с тобой окажется необъятная старая толстуха.
– Так будет только лучше, потому что я превращусь в одного из тех сексуально озабоченных старичков, которые бегают за толстощекими старушками.
– Я серьезно говорю. – Мин улыбнулась.
– Я тоже. Думаешь, меня волнует твой вес? Эх, женщина, ты называла меня зверем, волком, дьяволом и мерзким соблазнителем, твоя лучшая подруга три раза поколотила меня…
– А ты мне в глаз заехал, – перебила Мин.
– …и все же я с тобой. И не надейся, что я сбегу, если ты растолстеешь, тебе не удастся избавиться от меня таким способом.
– Мужчины любят глазами.
– Верно. – Кэл оттянул пальцем эластичный край рубашки. – Ты мне нравишься в этом. Но я обязательно стащу ее с тебя. – Он перестал улыбаться. Ему тоже хотелось многое ей сказать. – Мне нужна только ты, Минни, только ты до конца моих дней.
Рука Мин потянулась к нему, но он вспомнил про пари и с усилием удержал ее.
– Дождемся половины десятого, осталось семьдесят минут. Чем нам занять время, Минни? Поиграем в слова?
– Я знаю только нехорошие слова.
– Да уж. – Кэл засмеялся. Мин посмотрела на потолок.
– Я все равно тебя люблю.
– Это здорово, – отозвался Кэл. – А что в тебе изменилось?
– Я теперь всегда буду говорить «да», когда тебя потянет ко мне. Она села и попыталась привлечь его к себе. Кэл немного подвинулся в сторону. Мин наклонилась и поцеловала его в шею. Он вдруг почувствовал, как что-то вонзилось ему в ногу, и вытащил из-под бедра пояс от накидки. Мин легонько укусила его, он охнул, и она засмеялась.
– Ты выиграешь у Дэвида и проиграешь мне, отчаянная голова, – сказала Мин. – Будет равновесие.
Он посмотрел на нее и подумал: «Она права». Затем взглянул на пояс.
– Итак, что бы я ни сделал, ты все равно будешь меня любить?
– Да.
– Ладно. – Он уложил Мин на кушетку и завел ее руки за голову. – Я привык, чтобы меня слушались.
– Знаю. – Она улыбнулась. – Я готова смириться.
Кэл еще раз поцеловал ее, и пока она не опомнилась, быстро обмотал поясом ее запястья.
– Эй! – Она не успела ничего сделать – он уже привязал пояс к кушетке и потуже завязал узел. – Это извращение, Кэл.
– Вовсе нет, – ответил он, вставая с кушетки. – Знаешь, я купил двенадцать пирожных, а когда ты позвала на помощь, забыл о них. Придется обойтись без пирожных. Но я прощаю тебя ради нашей любви. – Он заглянул в кухонный закуток. – Так о чем бы нам поговорить в оставшиеся… – он посмотрел на часы, – шестьдесят семь минут?
– Кэл! – позвала Мин.
На кухонном столе возвышался знакомый зелено-белый пакет.
– «Криспи-крем». Мы подумали об одном и том же. – Он перенес пакет в комнату. – Знаешь, Минни, ты мучила меня целый месяц. Ты настолько хороша, что я терял голову при виде тебя. Меня тянуло к тебе, я просто с ума сходил. –
Он оглядел привязанную к кушетке Мин с ног до головы. – И сейчас схожу.
– Мне жаль, – сказала Мин, пытаясь освободиться.
– Настала твоя очередь. – Он сел за стол напротив нее. – Теперь я тебя буду мучить.
– Интересная идея. А как? – Он вынул из пакета пирожное.
– Буду есть их перед твоим носом, – сказал Кэл и впился зубами в сладкую мякоть.
Дэвиду пришлось искать телефон-автомат. Он не мог позвонить со своего телефона, потому что почти у всех, с кем он собирался говорить, стояли определители номера. Он набрал номер родителей Мин и, когда гудки исчезли, произнес:
– Вам необходимо это узнать.
Но никто не ответил. Дэвид помнил, что обычно ее родители возвращаются домой не раньше девяти. Что ж, время терпит. Дождавшись сигнала, он продиктовал автоответчику:
– Кэлвин Морриси соблазняет вашу дочь, чтобы выиграть пари. Они сейчас в ее квартире.
Дэвид повесил трубку и задумался. Он был доволен, все выходило как нельзя лучше. Теперь надо найти в справочнике номер родителей Кэла.
Мин бросала на Кэла сердитые взгляды, но он только улыбался в ответ. Такой желанный и такой недоступный сейчас, он не торопясь доедал второе пирожное.
– И ты еще удивляешься, почему я не хотела с тобой спать, – сказала Мин. – Да я с самого начала почувствовала в тебе садиста.
Она пошевелилась, чтобы лечь поудобнее, и заметила, как он напрягся. «Ага», – подумала Мин и снова задвигалась.
– Что-то не видно Элвиса, – произнес Кэл, не сводя с нее глаз. – Наверное, опять в окно выскочил. Что говорит статистика об уличных котах? Мин решила действовать по-другому:
– Я боюсь. Какой-то человек пробрался в мою квартиру и привязал меня к кушетке. Меня терроризируют. – Она попыталась изобразить страх, но у нее плохо получилось, потому что в голосе слышалось вожделение.
– Вот смех, у тебя такой вид, будто ты описалась. – Кэл взял в руки пульт. – Включить телевизор?
Мин стиснула зубы.
– За это арестовывают.
– Только тех, кто попался. Я всегда в это время смотрю Си-эн-эн. – Кэл повернулся к ней: – Конечно, если больше не на что смотреть. У тебя изумительное тело.
– Умоляю! Я знаю, ты хочешь в постель…
– Мужчины специально покупают журналы, чтобы посмотреть на такую грудь, как у тебя. А я могу любоваться ею прямо сейчас, вот она, передо мной. – Он положил пульт на место. – Си-эн-эн меня больше не интересует.
– Если я когда-нибудь встану с этой кушетки, – процедила Мин, – тебе мою грудь больше не видать. Развяжи меня.
– Ты не понимаешь, что говоришь. Подумай сама.
– Кэлвин!
– Ты хоть представляешь себе, чего мне стоит держаться от тебя на расстоянии?
– Развяжи меня, – повторила Мин, приободряясь.
– Осталось сорок пять минут. О чем будем беседовать?
«Ладно, – сказала себе Мин. – Все в моих руках, если не считать того, что они привязаны к кушетке. Он хочет меня, и ничто нам не мешает. Надо только подтолкнуть его».
– Я тоже с трудом сдерживаюсь. – Она раскинулась привольнее.
– Да, – сказал Кэл, вытаскивая очередное пирожное. – Поэтому ты и бегала от меня.
– Это из-за пари, – объяснила Мин. – Помнишь пикник в парке? Мне хотелось повалить тебя, разорвать твою рубашку и впиться в тебя зубами.
Кэл не донес пирожное до рта.
– Закрывая глаза, я видела тебя обнаженным и в своих мечтах не знала стыда.
Кэл откинулся на спинку стула. Она продолжала:
– Я тебе не говорила, что у меня очень чувствительная грудь? Так вот, я представляла, как твои губы…
– Ты ведешь нечестную игру, – перебил ее Кэл.
– Кто – я? – Мин попыталась приподняться. – Я привязана к кушетке. Это, по-твоему, честно?
– Нет, конечно, – ответил Кэл. – Зато возбуждает меня еще сильнее.
Она разочарованно вздохнула. Он посмотрел на нее, встал, обошел вокруг стола и, усевшись на краю кушетки, соскоблил пальцем шоколад с пирожного.
– Ты знаешь, сколько у меня было фантазий по поводу твоего тела?
Он обвел намазанным шоколадом пальцем ее грудь. Мин судорожно вздохнула. То же самое он сделал со второй грудью.
– Вот такая, например.
– Липко, – сказала Мин. От возбуждения она могла говорить только короткими фразами.
– Ничего страшного. – Кэл наклонился к ней. – Сейчас ничего не останется.
– Извращенец. – Она закрыла глаза и ощутила прикосновения его языка.
– Да, – ответил он, отодвигая кружева. – Но тебе это нравится.
– Хм, – сказала Мин.
Кэл приподнял голову и заглянул ей в глаза.
– Перестать? – Руки блуждали по ее груди.
– Мне нужно больше. Развяжи меня.
Глаза его потемнели, руки сжали соблазнительное тело.
– Нет, – ответил он.
Мин изогнулась под ним, но он не дал ей подняться. Дыхание его участилось, он потянул кружева вниз и закрыл ей рот поцелуем. Каждый нерв Мин натянулся до предела.
Она дернулась, но он снова не пустил ее. Тяжело дыша, Кэл жадно смотрел на тело Мин. Лишь теперь она поняла, что он разглядывает ее обнаженную грудь. Она хотела прикрыть наготу, но руки были связаны.
– Какая красота! – проговорил он.
В ней боролись стыд и желание, и когда он накрыл ладонью одну грудь, вожделение победило. Мин закрыла глаза, ощущая тепло его губ. Все мысли исчезли, и она лишь молила, чтобы это никогда не кончалось.
Телефона Морриси не было в справочнике, пришлось звонить Синтии.
– Зачем тебе их номер? – поинтересовалась она.
– Не важно, – ответил Дэвид. – Кэл будет вне себя от злости, если узнает, что именно с твоей подачи я начал ему мешать. Дай мне телефон, а то я скажу ему об этом.
После продолжительного молчания Синтия продиктовала номер. Дэвид поблагодарил и повесил трубку.
Набрав номер семейства Морриси, он записал на автоответчик:
– Хочу сообщить вам, что ваш сын сейчас соблазняет женщину, чтобы выиграть пари. Ее зовут Минерва Доббс, она очень мстительная и склочная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41