купить душевую кабину со скидкой
Ни за что.
Ох. Вот и я оказалась на месте Коротышки.
Слава богу, я притащила в примерочную сотни четыре разных предметов одежды, так что мне есть чем заняться, чтобы убить время. Я раздеваюсь и смотрю на себя в зеркало. Омерзительно. Просто омерзительно. Талии нет, сиськи покрыты голубой венозной сеточкой, пространство, которое было между ляжками, исчезло без следа, а от лобка к пупку тянется полоска густых черных волос. Я не представляю, как Эндрю может хотя бы смотреть на меня, не говоря уже о том, чтобы спать со мной. Таким людям надо медаль давать. Я начинаю мерить вещь за вещью, периодически поглядывая под дверь, не ушла ли моя шустрая противница, но она все еще там. И похоже, Шерри крепко на нее насела, потому что я все время слышу ее щебетание про то, какие у нее тонкие руки и что она явно больше не будет набирать вес. Предательница. Все на продажу. Я опять готова разреветься, и на этот раз серьезно, потому что мне становится ясно, что мне теперь придется сделать то, что должна сделать любая уважающая себя женщина: купить все.
Как только Салага уходит, я тащу к кассе всю кучу (в два захода), и, когда кассирша спрашивает, помогал ли мне кто-нибудь, я, разумеется, отвечаю, что нет, никто не помогал. Ради бога, неужели они думают, что после всего, что было, Шерри хоть что-нибудь от меня получит! Кассирша пищит своей машинкой, считывая цены, и сопровождает каждую вещь комментарием на тему, какое все дешевое.
Пик. – А этот свитер всего шестьдесят долларов. А был двести! – Пик. – Бог ты мой! Юбочка у нас сегодня получается тридцать девять девяносто девять!
Когда все сказано и сделано, на табло кассы вылезают красные электронные цифирьки – $1514.76.
Мать-перемать... Это больше чем три сотни. Это нехорошо. Я начинаю искать выход из положения и почти впадаю в панику. Глубокий вдох. Глубокий вдох. Хорошо. Три сотни я могу взять с «Американ-Экспресс», которую мы используем вместе с Эндрю. Три сотни я могу объяснить. А вот что делать с остальными девятью – это уже проблема. Я смотрю на шмотки, потом на кассиршу.
– Я, наверное, отнесу некоторые из них обратно, – говорю я.
Она кивает, и мы вдвоем начинаем пересматривать мою кучу.
– Как насчет этого? – говорит она, вытаскивая ярко-розовую кашемировую маечку на бретельках.
– Нет, – говорю я. – Мне она нравится. И она такая дешевая.
– Эти? – Она достает черные брюки с разрезами на каждой штанине почти до колена.
– Нет, нет, нет, – говорю я. – Это мои любимые. Скорее, вот эти, вельветовые, как вы думаете? – спрашиваю я.
Она прикладывает руки к сердцу и смотрит на меня:
– Что вы, эти надо брать. За двадцать пять долларов, даже если вы их всего один раз наденете, все равно это того стоит.
Она права. Она, безусловно, права. Мы просматриваем каждую вещь в куче и не находим ничего, с чем я могла бы расстаться. Похоже, на этот раз мне придется применить мое секретное оружие. Я достаю из бумажника вторую кредитную карточку.
– Вот, – произношу я, тряся головой от отвращения. – Снимите триста долларов с «Американ-Экспресс», а остальное вот с этой.
Я не могу поверить, что я это делаю. Я просто не могу поверить, что я использую свою кредитку для экстренных ситуаций. Эндрю даже не подозревает, что она у меня есть. Я ее использую только для тех трат, которые он все равно не поймет (типа золотых туфелек за пятьсот долларов или светло-розового летнего пальто из ягнячьего пуха, которое, конечно, несколько неуместно в Лос-Анджелесе, но слишком шикарно, чтобы не купить), но последний раз такое случалось почти два года назад. Однако отчаянные времена требуют отчаянных мер. А потом я уж постараюсь найти способ, как перекачать деньги с нашего накопительного счета.
Если Эндрю узнает, у меня будут серьезные неприятности. Так что, пожалуйста, никому. Он не должен узнать.
18
Не прошло и недели каникул, а мне уже скучно одной болтаться дома. Поэтому – прекрасно зная, что это большая ошибка, – я решаю проверить свой школьный e-mail, просто чтобы занять себя чем-нибудь на несколько минут. Для справки: я это делаю каждый год, и меня это до сих пор ничему не научило. Каждый год я сообщаю деткам, что не намерена работать на зимних каникулах. Каждый год я говорю им, что, если они собираются подавать заявления до первого января и хотят, чтобы я просмотрела их сочинения, пусть приносят их мне до каникул. Думаете, они меня слушают? Конечно, нет. И каждый год, примерно в это время, мне становится скучно, я проверяю почту и каждый раз нахожу по меньшей мере полдюжины посланий от своих деток, которые умоляют меня откликнуться. Ну, и мне ничего не остается, как отвечать им, так что обычно все кончается полным расстройством, я сижу и злюсь на себя за то, что опять вписалась работать на каникулах, хотя клялась и божилась, что не буду. К чертовой матери.
Первый e-mail от Алексис. У этой девушки, по моим последним подсчетам, имеются четыре сумки от «Луи Вьюттон», шесть от «Прада», одна от «Баленсьяга», две от «Марк Якобс Стелла» (ярко-розовая и зеленовато-голубая) и одна от «Диор». И это только с сентября. Мы с моей ассистенткой заключили пари, сколько сумок мы у нее увидим до конца учебного года, и ведем подробный список, который обновляется каждый раз, когда одна из нас видит ее в кампусе с новой сумкой. В общем, эта фифа хочет знать, стоит ли ей, заполняя анкету для Мичиганского университета, отвечать на вопрос о заработках родителей, который в документах числится как дополнительный.
Кому: alexis@bap
От: lstone@bap
Здравствуй, Алексис.
Проверяла почту и обнаружила твое письмо. Ответ – «нет». Не надо им сообщать, сколько зарабатывают твои родители. Люди, которые будут читать твое заявление, получают тридцать тысяч в год, и им будет неприятно знать, что каждый год ты столько же тратишь на сумочки. Просто не заполняй эту графу. Кстати, я не собиралась проверять почту, так что тебе повезло. С наступающим Новым годом.
Миссис Стоун.
Следующее письмо – от Марка.
Кому: Istone@bap
От: markc@bap
Тема: ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА, ПРОВЕРЬТЕ ПОЧТУ.
Здравствуйте, миссис Стоун.
Я помню, что Вы сказали, что не будете проверять почту, но на всякий случай, если Вы все-таки будете, я хотел узнать, не посмотрите ли Вы мое сочинение. Я взял тему «Какая деятельность была для вас наиболее важной и почему». Его надо сдать до первого января. Было бы хорошо, если бы Вы брали взятки, – я бы Вам нашел что-нибудь сногсшибательное, если бы Вы согласились его прочитать.
Марк.
Я тяжко вздыхаю. Ему раз пятьдесят было сказано что если нужна помощь, пусть обращается ко мне до каникул, но каждый раз он говорил, что у него все в порядке. Впрочем, могла бы сама догадаться. Нельзя доверять семнадцатилетнему подростку, когда он говорит, что у него «все в порядке». Ему повезло, что он мне нравится. Я кликаю на приложение и начинаю
«Занятие которое оказало на меня наибольшее влияние – это должность президента Клуба бизнеса и инвестиции в последние три года. Когда меня приняли в клубе качестве члена первого года , я ожидал встретить там студентов , имеющих склонность и желание работать с деньгами , и услышать от них новые идеи о том , каким образом они могут развиваться. Но когда я пришел на первое собрание , я с разочарованием обнаружил что весь Клуб – это кучка парней , которые сидят и болтают про бизнес , который они откроют , когда станут старше. Так что , когда я стал членом второго года я выставил свою кандидатуру на пост президента Клуба и выиграл.
Заняв пост президента , я произвел в Клубе радикальные перемены. Я стал приглашать лекторов из разных областей бизнеса , включая специалистов по банковскому инвестированию , владельцев мелких предприятии , директоров ведущих корпораций , а также обязал каждого члена Клуба делать еженедельное исследование какого-нибудь сектора бизнеса и высказывать свое мнение по поводу инвестирования в него. Через несколько недель стало понятно , что мы выбрали правильные направления инвестирования , так что большая часть членов Клуба завели собственные портфели ценных бумаг и начали в них инвестировать. Лично я инвестировал десять тысяч , которые мне подарили на бармицву , и в течение двух лет увеличил их почти до пятидесяти тысяч. На деньги , которые я сделал , я даже смог купить себе БМВ пятой серии с откидным верхом – машину , которая стоит больше , чем мои родители могли бы мне когда-либо купить.
Работа на посту президента Клуба сделала из меня лидера и более ответственного человека. Я завел потрясающие знакомства с людьми , которых приглашал выступить на наших собраниях. Один банкир даже сказал мне , что , когда я поступлю в колледж , я могу позвонить ему , если захочу пойти в аспирантуру. Благодаря этой работе я много узнал о бизнесе и деньгах , и в результате , как мне кажется , я теперь подготовлен лучше , чем большинство других выпускников , к вступлению в мир бизнеса и к учебе в колледже».
Боже милостивый. Даже непонятно, с чего начинать. Оценки у него прекрасные и результаты CAT высокие, но писать он совсем не умеет. Слава богу, он поступает на бизнес-отделение.
Кому: markc@bap
От: Istone@bap
Тема: Все-таки прочитала
Здравствуй, Марк.
Тебе повезло, мой друг. Я прочитала твое сочинение, и вот что имею тебе сказать: я тебя знаю, и мне известно, что ты не такой хам, как получается из твоего сочинения. Но если бы я не была с тобой знакома, я была бы шокирована. Вначале ты хорошо пишешь про то, как ты изменил клуб, став президентом, но когда ты начинаешь разглагольствовать о том, сколько денег сделал и какую машину купил, – становится страшно. Попробуй такую технику: представь, что ты республиканский кандидат, отвечаешь на вопросы во время предвыборных выступлений, т. е. постарайся мыслить шире и не вдавайся в конкретности, чтобы не оттолкнуть от себя избирателей умеренных взглядов. Понятно?
Миссис Стоун.
P. S. В качестве взятки предпочитаю бриллианты.
Пока я отвечаю на следующее письмо – пытаюсь объяснить одной из самых тупых своих учениц, что если говорят «опустить заявление в почтовый ящик», то при этом имеют в виду, что надо положить его в конверт, а потом уже в почтовый ящик, – приходит ответ от Марка.
Кому: Istone@bap
От: markc@bap
Тема: ХОТИТЕ Я ЗА ВАС УМРУ!
Здравствуйте, миссис Стоун.
Я подозревал, что Вы врали, что не будете проверять почту. Не беспокойтесь, я никому в школе не скажу, что Вы не такая вредная, какой притворяетесь. Спасибо за совет. Я не думал, что это будет звучать так ужасно, но я согласен с Вашей логикой. За исключением того, что я буду писать как демократ: пусть избиратели считают меня менее либеральным, чем я есть, – зато после выборов я смогу делать, что захочу. Марк.
P. S. Я тут подумал, что, когда стану президентом, в моем распоряжении будут чудесные местечки, куда понадобятся послы. Начинайте подыскивать страну, в которой Вам хотелось бы жить... Белиз, Коста-Рика или, может быть, Бразилия?
Ха. Вот почему он мне всегда так нравился. Надеюсь, в приемных комиссиях это тоже поймут.
Проходит еще три дня каникул, и я начинаю с нетерпением ждать, когда же они закончатся. Я боюсь выйти из дома, опасаясь потратить еще больше денег, и – хотя я не думала, что когда-нибудь настанет день, когда я такое скажу, – провожу большую часть времени, валяясь перед телевизором. Чтобы вы поняли, насколько мне скучно, посмотрите чем, например, я теперь занимаюсь (честное слово, самой не верится). На сайте «Ваш Малыш» я нашла рекламу какого-то хитрого агрегата, чтобы слушать в наушниках сердцебиение ребенка, а еще можно подключить к нему какую-то штуковину и давать ребенку слушать классическую музыку, что якобы повышает его IQ. И хотя я прекрасно понимаю, что это прямое вымогательство денег у нервных беременных яппи вроде меня, я все равно его заказала, поскольку меня начал преследовать страх, что ребенок родится совершенно тупым: ведь единственная музыка, которую он слышит, – это жуткое техно в спортзале и один и тот же диск Мадонны, который играет у меня в машине уже полгода, потому что я все время забываю принести какой-нибудь другой. В общем, сегодня утром аппарат доставили, и последние три часа я провела, лежа на спине, молча и не шевелясь, под страшно тоскливую классическую музыку, прилагавшуюся в качестве «одобренного педиатрами аудио-материала», а потом холодной железкой с микрофончиком прощупывала каждый квадратный сантиметр своего живота в поисках обещанного сердцебиения ребенка. Никакого сердцебиения я так и не услышала. Единственное, что было слышно, – это звуки моего желудка, переваривающего пищу, которую я в себя накидала за день, потому что, кроме как поесть, делать дома совершенно нечего. Семьдесят пять баксов коту под хвост.
Правда, сегодня вечером, слава богу, есть чем заняться. Джули сегодня устраивает просмотр своей серии «Родов по-настоящему». Похоже, она уже раздобыла себе копию и пригласила всех, кого могла, дабы продемонстрировать один из самых сокровенных и интимных моментов своей жизни на полутораметровом телевизоре. Дико, я понимаю, но это прекрасный повод вырваться из дому на несколько часов. К тому же с Джули мы не общались уже сто лет. Тут, конечно, есть и моя вина. С тех пор как родился ребенок, я не слишком рвалась ее навещать. Я была у них один раз, в первую неделю после возвращения из больницы, но там собралось столько народу, что не получилось даже поговорить. Несколько раз я пыталась звонить, но каждый раз не вовремя. То Лили проснулась, и Джули слишком занята, чтобы разговаривать, то Лили только что уложили, и Джули слишком устала, чтобы разговаривать. Возникает ощущение, что меня слегка игнорируют.
Что, впрочем, тоже неплохо. Я практически уверена, что, если бы нам удалось поговорить, она бы довела меня до белого каления через пять минут. Я знаю Джули, и я знаю, как ей хочется рассказать, показать и научить меня всякой материнской ерунде, но я пока к этому не готова. Я не понимаю, что со мной происходит, но, похоже, я совершенно не готова к появлению ребенка. Я не хочу и не могу себе представить, что беременность когда-нибудь кончится и мне придется воспитывать это создание, которое растет у меня внутри и зачем-то упорно насылает на меня зверскую изжогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Ох. Вот и я оказалась на месте Коротышки.
Слава богу, я притащила в примерочную сотни четыре разных предметов одежды, так что мне есть чем заняться, чтобы убить время. Я раздеваюсь и смотрю на себя в зеркало. Омерзительно. Просто омерзительно. Талии нет, сиськи покрыты голубой венозной сеточкой, пространство, которое было между ляжками, исчезло без следа, а от лобка к пупку тянется полоска густых черных волос. Я не представляю, как Эндрю может хотя бы смотреть на меня, не говоря уже о том, чтобы спать со мной. Таким людям надо медаль давать. Я начинаю мерить вещь за вещью, периодически поглядывая под дверь, не ушла ли моя шустрая противница, но она все еще там. И похоже, Шерри крепко на нее насела, потому что я все время слышу ее щебетание про то, какие у нее тонкие руки и что она явно больше не будет набирать вес. Предательница. Все на продажу. Я опять готова разреветься, и на этот раз серьезно, потому что мне становится ясно, что мне теперь придется сделать то, что должна сделать любая уважающая себя женщина: купить все.
Как только Салага уходит, я тащу к кассе всю кучу (в два захода), и, когда кассирша спрашивает, помогал ли мне кто-нибудь, я, разумеется, отвечаю, что нет, никто не помогал. Ради бога, неужели они думают, что после всего, что было, Шерри хоть что-нибудь от меня получит! Кассирша пищит своей машинкой, считывая цены, и сопровождает каждую вещь комментарием на тему, какое все дешевое.
Пик. – А этот свитер всего шестьдесят долларов. А был двести! – Пик. – Бог ты мой! Юбочка у нас сегодня получается тридцать девять девяносто девять!
Когда все сказано и сделано, на табло кассы вылезают красные электронные цифирьки – $1514.76.
Мать-перемать... Это больше чем три сотни. Это нехорошо. Я начинаю искать выход из положения и почти впадаю в панику. Глубокий вдох. Глубокий вдох. Хорошо. Три сотни я могу взять с «Американ-Экспресс», которую мы используем вместе с Эндрю. Три сотни я могу объяснить. А вот что делать с остальными девятью – это уже проблема. Я смотрю на шмотки, потом на кассиршу.
– Я, наверное, отнесу некоторые из них обратно, – говорю я.
Она кивает, и мы вдвоем начинаем пересматривать мою кучу.
– Как насчет этого? – говорит она, вытаскивая ярко-розовую кашемировую маечку на бретельках.
– Нет, – говорю я. – Мне она нравится. И она такая дешевая.
– Эти? – Она достает черные брюки с разрезами на каждой штанине почти до колена.
– Нет, нет, нет, – говорю я. – Это мои любимые. Скорее, вот эти, вельветовые, как вы думаете? – спрашиваю я.
Она прикладывает руки к сердцу и смотрит на меня:
– Что вы, эти надо брать. За двадцать пять долларов, даже если вы их всего один раз наденете, все равно это того стоит.
Она права. Она, безусловно, права. Мы просматриваем каждую вещь в куче и не находим ничего, с чем я могла бы расстаться. Похоже, на этот раз мне придется применить мое секретное оружие. Я достаю из бумажника вторую кредитную карточку.
– Вот, – произношу я, тряся головой от отвращения. – Снимите триста долларов с «Американ-Экспресс», а остальное вот с этой.
Я не могу поверить, что я это делаю. Я просто не могу поверить, что я использую свою кредитку для экстренных ситуаций. Эндрю даже не подозревает, что она у меня есть. Я ее использую только для тех трат, которые он все равно не поймет (типа золотых туфелек за пятьсот долларов или светло-розового летнего пальто из ягнячьего пуха, которое, конечно, несколько неуместно в Лос-Анджелесе, но слишком шикарно, чтобы не купить), но последний раз такое случалось почти два года назад. Однако отчаянные времена требуют отчаянных мер. А потом я уж постараюсь найти способ, как перекачать деньги с нашего накопительного счета.
Если Эндрю узнает, у меня будут серьезные неприятности. Так что, пожалуйста, никому. Он не должен узнать.
18
Не прошло и недели каникул, а мне уже скучно одной болтаться дома. Поэтому – прекрасно зная, что это большая ошибка, – я решаю проверить свой школьный e-mail, просто чтобы занять себя чем-нибудь на несколько минут. Для справки: я это делаю каждый год, и меня это до сих пор ничему не научило. Каждый год я сообщаю деткам, что не намерена работать на зимних каникулах. Каждый год я говорю им, что, если они собираются подавать заявления до первого января и хотят, чтобы я просмотрела их сочинения, пусть приносят их мне до каникул. Думаете, они меня слушают? Конечно, нет. И каждый год, примерно в это время, мне становится скучно, я проверяю почту и каждый раз нахожу по меньшей мере полдюжины посланий от своих деток, которые умоляют меня откликнуться. Ну, и мне ничего не остается, как отвечать им, так что обычно все кончается полным расстройством, я сижу и злюсь на себя за то, что опять вписалась работать на каникулах, хотя клялась и божилась, что не буду. К чертовой матери.
Первый e-mail от Алексис. У этой девушки, по моим последним подсчетам, имеются четыре сумки от «Луи Вьюттон», шесть от «Прада», одна от «Баленсьяга», две от «Марк Якобс Стелла» (ярко-розовая и зеленовато-голубая) и одна от «Диор». И это только с сентября. Мы с моей ассистенткой заключили пари, сколько сумок мы у нее увидим до конца учебного года, и ведем подробный список, который обновляется каждый раз, когда одна из нас видит ее в кампусе с новой сумкой. В общем, эта фифа хочет знать, стоит ли ей, заполняя анкету для Мичиганского университета, отвечать на вопрос о заработках родителей, который в документах числится как дополнительный.
Кому: alexis@bap
От: lstone@bap
Здравствуй, Алексис.
Проверяла почту и обнаружила твое письмо. Ответ – «нет». Не надо им сообщать, сколько зарабатывают твои родители. Люди, которые будут читать твое заявление, получают тридцать тысяч в год, и им будет неприятно знать, что каждый год ты столько же тратишь на сумочки. Просто не заполняй эту графу. Кстати, я не собиралась проверять почту, так что тебе повезло. С наступающим Новым годом.
Миссис Стоун.
Следующее письмо – от Марка.
Кому: Istone@bap
От: markc@bap
Тема: ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА, ПРОВЕРЬТЕ ПОЧТУ.
Здравствуйте, миссис Стоун.
Я помню, что Вы сказали, что не будете проверять почту, но на всякий случай, если Вы все-таки будете, я хотел узнать, не посмотрите ли Вы мое сочинение. Я взял тему «Какая деятельность была для вас наиболее важной и почему». Его надо сдать до первого января. Было бы хорошо, если бы Вы брали взятки, – я бы Вам нашел что-нибудь сногсшибательное, если бы Вы согласились его прочитать.
Марк.
Я тяжко вздыхаю. Ему раз пятьдесят было сказано что если нужна помощь, пусть обращается ко мне до каникул, но каждый раз он говорил, что у него все в порядке. Впрочем, могла бы сама догадаться. Нельзя доверять семнадцатилетнему подростку, когда он говорит, что у него «все в порядке». Ему повезло, что он мне нравится. Я кликаю на приложение и начинаю
«Занятие которое оказало на меня наибольшее влияние – это должность президента Клуба бизнеса и инвестиции в последние три года. Когда меня приняли в клубе качестве члена первого года , я ожидал встретить там студентов , имеющих склонность и желание работать с деньгами , и услышать от них новые идеи о том , каким образом они могут развиваться. Но когда я пришел на первое собрание , я с разочарованием обнаружил что весь Клуб – это кучка парней , которые сидят и болтают про бизнес , который они откроют , когда станут старше. Так что , когда я стал членом второго года я выставил свою кандидатуру на пост президента Клуба и выиграл.
Заняв пост президента , я произвел в Клубе радикальные перемены. Я стал приглашать лекторов из разных областей бизнеса , включая специалистов по банковскому инвестированию , владельцев мелких предприятии , директоров ведущих корпораций , а также обязал каждого члена Клуба делать еженедельное исследование какого-нибудь сектора бизнеса и высказывать свое мнение по поводу инвестирования в него. Через несколько недель стало понятно , что мы выбрали правильные направления инвестирования , так что большая часть членов Клуба завели собственные портфели ценных бумаг и начали в них инвестировать. Лично я инвестировал десять тысяч , которые мне подарили на бармицву , и в течение двух лет увеличил их почти до пятидесяти тысяч. На деньги , которые я сделал , я даже смог купить себе БМВ пятой серии с откидным верхом – машину , которая стоит больше , чем мои родители могли бы мне когда-либо купить.
Работа на посту президента Клуба сделала из меня лидера и более ответственного человека. Я завел потрясающие знакомства с людьми , которых приглашал выступить на наших собраниях. Один банкир даже сказал мне , что , когда я поступлю в колледж , я могу позвонить ему , если захочу пойти в аспирантуру. Благодаря этой работе я много узнал о бизнесе и деньгах , и в результате , как мне кажется , я теперь подготовлен лучше , чем большинство других выпускников , к вступлению в мир бизнеса и к учебе в колледже».
Боже милостивый. Даже непонятно, с чего начинать. Оценки у него прекрасные и результаты CAT высокие, но писать он совсем не умеет. Слава богу, он поступает на бизнес-отделение.
Кому: markc@bap
От: Istone@bap
Тема: Все-таки прочитала
Здравствуй, Марк.
Тебе повезло, мой друг. Я прочитала твое сочинение, и вот что имею тебе сказать: я тебя знаю, и мне известно, что ты не такой хам, как получается из твоего сочинения. Но если бы я не была с тобой знакома, я была бы шокирована. Вначале ты хорошо пишешь про то, как ты изменил клуб, став президентом, но когда ты начинаешь разглагольствовать о том, сколько денег сделал и какую машину купил, – становится страшно. Попробуй такую технику: представь, что ты республиканский кандидат, отвечаешь на вопросы во время предвыборных выступлений, т. е. постарайся мыслить шире и не вдавайся в конкретности, чтобы не оттолкнуть от себя избирателей умеренных взглядов. Понятно?
Миссис Стоун.
P. S. В качестве взятки предпочитаю бриллианты.
Пока я отвечаю на следующее письмо – пытаюсь объяснить одной из самых тупых своих учениц, что если говорят «опустить заявление в почтовый ящик», то при этом имеют в виду, что надо положить его в конверт, а потом уже в почтовый ящик, – приходит ответ от Марка.
Кому: Istone@bap
От: markc@bap
Тема: ХОТИТЕ Я ЗА ВАС УМРУ!
Здравствуйте, миссис Стоун.
Я подозревал, что Вы врали, что не будете проверять почту. Не беспокойтесь, я никому в школе не скажу, что Вы не такая вредная, какой притворяетесь. Спасибо за совет. Я не думал, что это будет звучать так ужасно, но я согласен с Вашей логикой. За исключением того, что я буду писать как демократ: пусть избиратели считают меня менее либеральным, чем я есть, – зато после выборов я смогу делать, что захочу. Марк.
P. S. Я тут подумал, что, когда стану президентом, в моем распоряжении будут чудесные местечки, куда понадобятся послы. Начинайте подыскивать страну, в которой Вам хотелось бы жить... Белиз, Коста-Рика или, может быть, Бразилия?
Ха. Вот почему он мне всегда так нравился. Надеюсь, в приемных комиссиях это тоже поймут.
Проходит еще три дня каникул, и я начинаю с нетерпением ждать, когда же они закончатся. Я боюсь выйти из дома, опасаясь потратить еще больше денег, и – хотя я не думала, что когда-нибудь настанет день, когда я такое скажу, – провожу большую часть времени, валяясь перед телевизором. Чтобы вы поняли, насколько мне скучно, посмотрите чем, например, я теперь занимаюсь (честное слово, самой не верится). На сайте «Ваш Малыш» я нашла рекламу какого-то хитрого агрегата, чтобы слушать в наушниках сердцебиение ребенка, а еще можно подключить к нему какую-то штуковину и давать ребенку слушать классическую музыку, что якобы повышает его IQ. И хотя я прекрасно понимаю, что это прямое вымогательство денег у нервных беременных яппи вроде меня, я все равно его заказала, поскольку меня начал преследовать страх, что ребенок родится совершенно тупым: ведь единственная музыка, которую он слышит, – это жуткое техно в спортзале и один и тот же диск Мадонны, который играет у меня в машине уже полгода, потому что я все время забываю принести какой-нибудь другой. В общем, сегодня утром аппарат доставили, и последние три часа я провела, лежа на спине, молча и не шевелясь, под страшно тоскливую классическую музыку, прилагавшуюся в качестве «одобренного педиатрами аудио-материала», а потом холодной железкой с микрофончиком прощупывала каждый квадратный сантиметр своего живота в поисках обещанного сердцебиения ребенка. Никакого сердцебиения я так и не услышала. Единственное, что было слышно, – это звуки моего желудка, переваривающего пищу, которую я в себя накидала за день, потому что, кроме как поесть, делать дома совершенно нечего. Семьдесят пять баксов коту под хвост.
Правда, сегодня вечером, слава богу, есть чем заняться. Джули сегодня устраивает просмотр своей серии «Родов по-настоящему». Похоже, она уже раздобыла себе копию и пригласила всех, кого могла, дабы продемонстрировать один из самых сокровенных и интимных моментов своей жизни на полутораметровом телевизоре. Дико, я понимаю, но это прекрасный повод вырваться из дому на несколько часов. К тому же с Джули мы не общались уже сто лет. Тут, конечно, есть и моя вина. С тех пор как родился ребенок, я не слишком рвалась ее навещать. Я была у них один раз, в первую неделю после возвращения из больницы, но там собралось столько народу, что не получилось даже поговорить. Несколько раз я пыталась звонить, но каждый раз не вовремя. То Лили проснулась, и Джули слишком занята, чтобы разговаривать, то Лили только что уложили, и Джули слишком устала, чтобы разговаривать. Возникает ощущение, что меня слегка игнорируют.
Что, впрочем, тоже неплохо. Я практически уверена, что, если бы нам удалось поговорить, она бы довела меня до белого каления через пять минут. Я знаю Джули, и я знаю, как ей хочется рассказать, показать и научить меня всякой материнской ерунде, но я пока к этому не готова. Я не понимаю, что со мной происходит, но, похоже, я совершенно не готова к появлению ребенка. Я не хочу и не могу себе представить, что беременность когда-нибудь кончится и мне придется воспитывать это создание, которое растет у меня внутри и зачем-то упорно насылает на меня зверскую изжогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43