Можешь думать, что я – твое прошлое, но ты все еще миссис Квентин Флауэрз.
Кейт смотрела на него недобрым взглядом.
– И что же нам делать в таком случае? – спросила она.
– Ничего, – ответил он. – Кроме нас, никого это не касается. Завтра это свидетельство будет милым сувениром. Ты меня больше не увидишь. Наша маленькая сделка скроет все. Но не пытайся убедить меня, что мы никогда не значили ничего друг для друга. Это меня оскорбляет, детка. И это – неправда.
Он наблюдал, какова будет реакция на его слова. Казалось, она стала осторожней. Его глаза скользили по ее телу, чувственные формы которого заставляли миллионы мужчин сходить с ума от желания.
– Хорошо, – сказала она. – Отдай мои фотографии и напиши адрес, по которому я могу выслать оставшиеся деньги. А потом уходи.
– Ты получишь фотографии, – сказал он, улыбаясь. – Я дам тебе и адрес. Но сначала докажи мне, что ты хорошая, послушная девочка.
– Что это должно означать? – спросила Кейт. Он положил конверт, полный денег, на стол.
– Кетти, – начал он. – Сейчас ты взлетела высоко. Но я – обычная рабочая лошадка. Я борюсь за существование.
Я живу в дешевом номере отеля. Я ем гадкую пищу. Я – часть той серой толпы, которая еле-еле сводит концы с концами и платит немалые деньги, чтобы увидеть тебя на экране захудалых кинотеатров.
Кейт нахмурилась, озадаченная. – Куда ты клонишь?
– Я видел тебя в кино, – продолжал Квентин. – Ты неплохо подавала себя – миллионам мужчин. И вместе с другими парнями я сидел там – в кинотеатре, – глядел на твое тело на экране. Дьявол! Я служил в армии и теперь – обычный трудяга, который едва может заработать на жизнь. И подобно миллионам мужчин, я возвращаюсь домой спать в своей одинокой кровати. Я думаю о тебе и хочу, чтобы ты лежала рядом со мной.
Кейт ничего не сказала. Ее глаза сузились, она предостерегающе смотрела на него.
– Но есть одно различие между мной и миллионами этих ублюдков, – сказал Квентин с горькой улыбкой. – Ты – моя жена.
Опять наступило молчание. Теперь Кейт поняла, о чем он говорил.
– Я всегда думал об этом, – начал опять Квентин. – Я мог встать и сказать в кинотеатре всем, кто мог меня слышать: «ТАМ – МОЯ ЖЕНА!» И даже если бы они решили, что я сошел с ума, Бог свидетель, что я бы сказал правду. Ну, что ты теперь об этом думаешь, Кетти?
Кейт смотрела на него неотрывно, в ее взгляде была смесь недоверия и презрения.
– Я ничего не думаю об этом, Квентин, – тихо проговорила она. – И ты тоже не должен.
– Да, но я-то думаю, – поправил ее он. – Это мое законное право. И я собираюсь не ударить лицом в грязь, чтобы отстоять их. Завтра утром.
От его слов дрожь побежала по телу Кейт.
– Убирайся! – воскликнула она. – Мы сделали свои дела. Тебе не удастся прикоснуться ко мне.
Он покачал головой.
– Не спеши, – ухмыльнулся он. – Только на посошок, детка. Один маленький прощальный поцелуй. Затем мы расстанемся подобру-поздорову.
Кейт отступила на шаг. Что-то изменилось в ее взгляде. Но это лишь еще больше возбудило его.
– Иначе, – сказал он, – я выпущу джинна из бутылки. Как ты полагаешь, что подумают о тебе во всем мире, если узнают, что ты помогла мне довести невинного мальчика до смерти? Если узнают, как ты использовала свое похотливое тело, чтобы убить его? А как твой легендарный муж? Мне хочется встретиться с ним. Мы можем сравнить наши впечатления о тебе – ты понимаешь, что я имею в виду…
– Если ты только приблизишься к нему, я убью тебя! – сказала Кейт.
Квентин ничего не ответил. Казалось, он понял все. Он мог бы понять это и без ее слов. Он знал, что Кейт сделает все возможное на свете, чтобы оградить от него Найта.
– Кто говорит о том, что я собираюсь приближаться к нему? – спросил он. – Мы покончим со всем сейчас, детка. Наша сделка укроет все. Шито-крыто. Обещание есть обещание. Разве я не прав?
Кейт смотрела на него. Он чувствовал, что мозг ее лихорадочно работал, пытаясь отыскать возможные пути спасения от того, что сейчас должно было случиться. Но выхода не было. Он ясно видел это.
Казалось, что-то сломалось внутри нее.
– Хорошо, – сказала она резко. – Ты победил.
Она прошла мимо него к лампе и потушила ее. Затем она показала ему путь в спальню. Кейт стала снимать одежду, быстро и автоматически.
– Не так быстро, – сказал он. Он зажег лампу у кровати.
– Я хочу посмотреть на тебя, – улыбнулся он. – Я ждал этого момента, Кейт. Долго ждал и хочу насладиться им сполна.
Он подошел к ней и поцеловал ее в губы. Она не ответила. Медленно он снял ее свитер, не отстраняясь от ее лица. Почувствовав запах его дешевого одеколона, Кейт отвела взгляд.
Он смотрел на бюстгальтер и гладкую смуглую кожу ее плеч. Потом он снял его. Ее грудь была упругой. Он взял ее в свои руки, радуясь легкой дрожи, которую ощутил в ее теле. Итак, это была та самая грудь, которая была скрыта ее костюмами, увеличенная в сотни раз камерой Джозефа Найта, увеличенная, чтобы завораживать и искушать целое поколение мужчин.
Затем он нагнулся, чтобы расстегнуть ее юбку, и наблюдал, как она падала на пол. Под ней не было ничего, кроме трусиков. Он стянул их вниз, волоча по ногам, и смотрел на золотистый треугольник между ее ног.
Это зрелище восхитило его. Годы назад он знал его очень хорошо, настолько хорошо, что его тянуло зевать, когда казалось, что она недостаточно отвечает ему. Он часто обманывал ее в те времена.
Но теперь то же самое место было загадкой для него. Она усиливалась ее славой и экранным образом, который делал ее более непостижимой, чем мир вокруг нее. Квентин много раз смотрел «Бархатную паутину» и ощущал, что все его чувства были предельно обострены при виде тела Кейт, спрятанного под одеждой. И он думал о маленьком теплом котенке, скрытом под этой одеждой, и этом бессмертном образе, который был перед его глазами, и изнывал от желания коснуться и поцеловать ее, словно она была соткана из магической чувственной субстанции – невообразимо более высокой и могущественной, величественной, чем просто плоть женщины. Несмотря на то, что он когда-то имел ее и принимал это как должное.
И теперь, в этот долгожданный момент, он не был разочарован. В Кейт было что-то действительно бессмертное. Он ощутил это, когда женщина была на кухне, думая, что ее никто не видит. Он видел это в ее страхе и отвращении, когда она говорила с ним. И он чувствовал это теперь в ее наготе, когда она стояла перед ним.
Она была в самом деле необыкновенной женщиной, которая разительно отличалась от всех остальных. Та магия, которую она привносила на экран, не была иллюзией. Это была реальность. Что-то непостижимое исходило от нее.
Не удивительно, думал он, что Джозеф Найт нашел ее неотразимой и женился на ней сразу же, как только дал роль в своей «Бархатной паутине», заставив жернова голливудской мельницы сплетен вращаться во весь опор.
Не удивительно.
Но сегодня вечером она не принадлежала Джозефу Найту. Сегодня она всецело предназначалась Квентину.
Он взял ее на руки. Он вдыхал запах ее духов и естественный аромат ее тела, которое помнил еще с прежних времен.
Но она была холодной и далекой. Он почувствовал весь ее ужас при своем прикосновении. Теперь он знал, как беззаветно она любит Найта. Квентин был для нее червем, низким и порочным существом.
Эта мысль заставила его улыбнуться. Ему понравилась извращенная ситуация – он вводил ее в шок и вызывал отвращение, получая от нее удовольствие. Это была даже большая, более совершенная победа над ней, чем он ожидал.
Грубо швырнув ее на кровать, он увидел ее в полный рост, обнаженную и беззащитную. Он снял свою одежду, медленно вытащив револьвер из кармана и положив его на туалетный столик. Кейт ни разу не взглянула на его тело. Она смотрела в его глаза, при этом ее взгляд был пустым.
Он выключил свет и наклонился над ней. К его радости, луна выглянула из-за туч, обливая голубоватым мерцающим светом все ее тело. В этих призрачных лучах Кейт выглядела волшебным призраком.
Он коснулся ее бедер и почувствовал, как по ним прошла дрожь. Его плоть была твердой и вздымалась между ног. Он едва сдерживал ликование внутри себя.
Он стал гладить ее и почувствовал, как она напряжена.
– Ну, ну, оттаивай, детка, – сказал он. – Расслабься. Я помню, как нажимать на твои кнопочки. Ты знаешь это.
Он поцеловал ее грудь, потом провел по ней языком. Потом он поцеловал невидимую дорожку от желудка до пупка, чувствуя, что все ее тело содрогается. Наконец он коснулся губами треугольника между ног. Аромат ее кожи возбудил его. Пламя желания внутри его вышло из-под контроля. Она была потрясающей! И она была его.
Но напряжение внутри ее не ослабевало. Она не отвечала ему, она была как натяну гая струна.
Раздраженный ее холодностью, он прижал свою плоть к ее. Он легко нашел путь внутрь ее. Чувство безудержного триумфа захлестнуло его, когда он подумал, что обладает единственной и неповторимой Кейт Гамильтон, великой звездой, женой Джозефа Найта, секс-символ всех веков и народов.
– Вот так, вот так… – приговаривал он. – Не замечательно, детка? Давай, беби! Люби меня немножко. Как ты это обычно делала.
Не было никакого ответа. Она словно была мертва в его объятиях. Он прижимался к ней теснее, потянув ее на себя. Ее пассивность взбесила его.
– Черт побери, – шипел он. – Давай, Кетти! Тебе лучше оттаять!
Она не двигалась. Она была женщиной, которая покорно подчиняется насильнику.
Он ударил ее наотмашь по лицу.
– Давай! – заорал он. – Тебе лучше привыкнуть к этому, Кетти, душка! Ты будешь моей беби…
Он спохватился, недоговорив фразу. Он понял, что сказал слишком много. Он не собирался раскрывать пока свои карты. Но теперь было поздно. И когда он почувствовал, что ее гибкое тело отреагировало на самую худшую из угроз, он начал окончательно терять контроль над собой. Он изощрялся все неистовей, врезаясь в нее изо всех сил.
– Тебе придется привыкнуть к этому… – повторял он против своей воли. – Ты принадлежишь мне. Ты всегда была моя. Никакой Джозеф Найт не может это изменить… – Он смеялся, чувствуя головокружение от ярости и экстаза.
– Целиком моя…
Слова застряли у него в горле, когда рука Кейт изо всех сил ударила его по лицу. Ее пальцы, повинуясь безотчетному инстинкту, устремились прямо в его глазные впадины. Он громко завопил и отскочил назад.
Потом он упал боком на кровать и свернулся клубком, чертыхаясь и прижимая руки к глазам. Кейт встала и смотрела на него сверху.
Злоба сделала его безразличным к боли, которую она ему причинила.
– С тобой все кончено, – рычал он. – Ты принадлежишь мне. Я этого так не оставлю, сука. Подожди, пока твой муж узнает обо мне…
Когда эти слова дошли до сознания Кейт, она увидела револьвер на туалетном столике – там, где Квентин оставил его.
– Я расскажу ему все, – грозил Квентин. – Подожди, пока он узнает о тебе…
Кейт схватила револьвер и направила дуло в голову насильнику. Ее рука тряслась. Она подошла к нему ближе – так, что револьвер оказался всего в дюйме от его виска. Все ее тело содрогалось, но она нашла пальцем курок.
– Ты думала, что отделаешься от меня, – продолжал бормотать Квентин. – Ты никогда не отделаешься от меня, беби. Не раньше, чем тебя…
Револьвер выстрелил до того, как он смог закончить фразу. Его голова откинулась назад, тело неожиданно дернулось и затихло. Обнаженный, он лежал перед Кейт совсем как ребенок. Поток крови начал разливаться по его лицу.
Кейт знала, что он был мертв. Пустой взгляд его глаз и его поза не оставляли в этом сомнения.
Она попятилась от него, все еще направляя револьвер в его сторону, бессмысленно, словно для того, чтобы держать его на расстоянии. Ее палец будто прирос к курку, который она так и не отпустила.
Чувства, которые Кейт пыталась подавить в себе с тех пор, как впервые увидела Квентина на Уилтшир-бульваре, теперь вырвались наружу. Но она справилась с собой. Дело еще не было сделано до конца. Она должна защитить свою жизнь – жизнь с Джозефом Найтом. И она закончит это дело. Если только сможет унять бурю в мозгу и заставить свою уязвленную женскую плоть действовать согласно своей воле…
Несколько минут Кейт стояла неподвижно, как автомат, потрясенная тем, что произошло. Шок был слишком силен, чтобы она могла быстро прийти в себя. Затем она заметила, что кровь из раны Квентина начала сочиться на кровать. Кейт торопливо подложила подушку ему под голову и отступила назад, глядя на него. Она почувствовала боль в груди, ноги ее ослабели.
Наконец, рассудок одержал верх над чувствами. Она положила револьвер и схватила обеими руками покрывало. С трудом она стащила тело Квентина с постели и завернула в него.
Что-то бормоча про себя, Кейт пошла на поиски веревки. Она нашла кусок веревки в шкафу для инструментов и сумела обвязать ею завернутое тело Квентина.
Только сейчас она вспомнила о своей наготе. Она достала старые джинсы и торопливо натянула их. Затем она надела майку и нашла пару деревянных туфель в шкафу.
Все еще шепотом разговаривая сама с собой, протащила тело Квентина через гостиную и входную дверь. Осмотрев двор, чтобы быть уверенной, что ее никто не видит, Кейт потащила тело дальше по дорожке к маленькой пристани и втащила его в лодку.
Затем она выпрямилась, оглядывая берег, потирая виски пальцами, словно не зная, что ей делать дальше.
При свете луны она заметила несколько больших камней у края воды. Она торопливо пошла к ним и стала оттаскивать их к лодке – один за другим. Ее джинсы намокли в ледяной воде.
Принеся из дома еще веревку, Кейт привязала два самых больших камня к телу Квентина, один – к груди, а другой – около коленей. Она впрыгнула в лодку и погребла к самому глубокому месту озера. Дрожащими руками она перебросила тело через край лодки. Оно исчезло в темной воде, увлекаемое тяжестью камней на глубину в двести футов.
Несколько пузырьков появилось на поверхности, потом исчезли и они.
Теперь Кейт вспомнила о револьвере.
Она погребла назад к берегу, зашла в дом и вернулась с оружием. Отплыла на лодке к месту, которое было на сто ярдов в стороне от теперешнего местонахождения Квентина, и швырнула револьвер в озеро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75