— То есть ты отказываешься от разговора с Катей?— Нет, разговор будет. Но я не стану угрожать Кате и требовать, чтобы она действовала по твоей указке!— Это твое последнее слово?— Да, последнее! — отрезал Буравин.— Знаешь, Витя, после твоих слов и действий мне вообще кажется странным, что Катя до сих пор собиралась выйти за Алешу. * * * — Что-то ты зачастил к нам, Константин Борисович, — заметил смотритель.— Некогда шутить, — раздраженно сказал Костя, — пора дело делать. Вы придумали, как разместить товар?— Смотри, какой серьезный, — насмешливо сказал смотритель. — Бизнесмен!— Не, Кость, не придумали, — сообщил Жора. — Сидим вот, ждем, может, присоветуешь чего?— Да вы что, спятили? — перепугался Костя. — Почему ничего не готово?— Расслабься, Константин Борисович, все под контролем, — успокоил его смотритель. — Толик, покажи!Из дверей маяка вышел Толик с миной в руках. Костя так и застыл на месте.— Это что… мина???— Ага. Магнитная, — и Толик брякнул мину .прямо Косте под ноги. Костин испуг вызвал у Жоры смех.— Не бойся, бизнесмен, теперь это — контейнер. — Толик ловко раскрутил корпус, внутри было пусто.— Помещаем товар внутрь, цепляем к кораблю снаружи и — в свободное плаванье, — объяснил смотритель. — А в порту назначения ее снимают. И все дела.— Да, здорово… — облегченно сказал Костя.— Так что передай своему заказчику — пусть успокоится, он работает с правильными людьми, — с довольной ухмылкой сказал смотритель. * * * Таисия решила посетить Полину на работе.— Таисия? Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? — заволновалась Полина.— Да, Полина, случилось.— Что-то с Лешей??— В общем, да.— Что, говори! Он жив??— С ним все в порядке. Это касается его и Кати.— Господи, как ты меня напугала, Тася…— Прости, я не хотела.— Так что там с Катей?— В общем, я хотела тебе сказать… Я надеюсь, ты правильно меня поймешь. Одним словом, она решила не связывать свою судьбу с Алексеем.— Это ее окончательное решение? — спросила Полина.— Боюсь, что да.— Ну что ж, я давно подозревала, что именно этим все и кончится. Спасибо, что поставила меня в известность.— Полина, я хочу, чтобы ты знала, что сейчас мне так же тяжело, как и тебе. С нашими детьми случилось общее несчастье — их чувства не выдержали такого тяжелого испытания…— Перестань, Таисия. Не говори за них обоих. Чувства моего сына живы, как и раньше. А вот твоя дочь… Впрочем, нашей семьи это больше не касается.Полина хотела уйти, но Таисия ее задержала.— Постой. Я надеюсь, ты найдешь правильные слова, чтобы сказать об этом Алексею, и моя дочь не будет выглядеть в его глазах чудовищем? Она ведь этого не заслужила…— Ты хочешь сказать, Леша-об этом еще не знает?— Еще нет. Я думала, что ты как мать…— Так вот зачем ты пришла на самом деле! Ты хочешь, чтобы я рассказала об этом Леше вместо твоей дочери?— Ты должна понять ее, Полина, — на бедную девочку обрушилось столько испытаний, ей так тяжело… — попросила Таисия.— Это каких же испытаний? Что же такого она пережила? — иронично спросила Полина.»— Все эти трагедии последних дней…— Они произошли с моим сыном! А не с ней! И теперь она хочет предать его! Предать именно тогда…— Подожди… — попыталась перебить ее Таисия.— …когда ему особенно тяжело, когда он больше всего нуждается в ее поддержке, ее любви, — —не слушая ее, продолжала Полина. — Это ты называешь испытанием?— Послушай… — безуспешно пыталась что-то объяснить Таисия.Но Полина была неумолима:— Я достаточно тебя слушала. И скажу тебе вот что: если уж Катя решилась на подлость, пусть наберется хотя бы мужества сказать об этом Алеше сама.— Катя ведь не виновата в том, что случилось с Алешей…— Да, он стал калекой не по ее вине. Физически. Но она сделала все, чтобы покалечить его морально.Каждая мать думала только о своем ребенке.Разговор завершался, и Таисия еще не знала, указать или нет Полине то, что она собиралась. Можно было и не говорить, но она не выдержала:— Знаешь, Полина, мне кажется, что я наконец-то начала тебя понимать… — тихо начала Таисия.— О чем ты?— Ты всегда была очень нерешительной. Именно поэтому сейчас ты не решаешься сказать Леше, что Катя не любит его.— Причем здесь это? Моему сыну действительно трудно, эта новость может убить в нем последнюю надежду на будущее.Но Таисия словно не слышала ее слов.— Точно так же ты боишься признать, что до сих пор любишь моего мужа, — продолжала она.— Это не так! — Полина смутилась.— Ты прекрасно знаешь, что я права. Будь честнее. Неудивительно, что на твою семью свалились такие несчастья, — проницательным голосом подвела итог Таисия.— Я не понимаю твоей логики, Тая, — Полина встревожилась.— Да нет никакой логики! А есть высшая справедливость! — Таисия вдруг почувствовала себя высшим судьей. — Просто каждому по заслугам.Но, говоря «каждому по заслугам», не надо забывать, что и вы сами — тоже этот «каждый», и неписаный закон возмездия распространяется на вас так же, как и на другого. Однако в этот момент Таисия об этом не думала. * * * Катя все никак не решалась набрать Алешин номер. Она долго собиралась с духом и наконец позвонила.— Будьте добры, позовите, пожалуйста, Алексея, — сказала она, потому что трубку взяла Маша.— Катя, это ты?— Будьте так добры, передайте трубку Алексею Самойлову, — повторила Катя.— Катя, я надеюсь, ты не скажешь ему ничего плохого? Алеша сейчас в таком состоянии….— Я не обязана отчитываться перед тобой в том, что я ему скажу! Передай ему трубку! — Катя уже просто хамила.— Значит, это будет что-то неприятное… Я просто прошу тебя найти правильные слова и не травмировать его. Я тебя очень прошу.И Маша понесла телефонную трубку Алеше в комнату.— Алеша? Ты не спишь? — спросила Маша.— Оставьте меня все в покое.— Тут Катя звонит… Будешь с ней разговаривать, или сказать, что ты не можешь подойти?Алеша сразу откинул одеяло:— Дай сюда телефон!Алеша взял трубку и словно в холодную воду нырнул:— Да? Катя, я тебя слушаю. — Маша тем временем вышла из комнаты.— Алеша? Как твои дела? Как самочувствие? — довольно спокойно спросила Катя.— Катя, а тебя это правда интересует? — в голосе у Алеши была ирония.— Зачем ты так? Впрочем, имеешь право…— Катя, — перебил ее Алеша, — я ждал твоего звонка все это время, а ты мне не позвонила, не сказала даже слова, ничего не объяснила.— Алеша, я должна тебе сказать… — и Катя вдруг замолчала.— Я уже понял, что ты скажешь.— Что ты понял?— Что ты не выйдешь за меня. Ты ведь именно для этого звонишь? — облегчил незавидную Катину участь Алеша.— Да, Алеша, я хотела сказать именно это. — Кате даже стало как будто легче.— Ну что ж, спасибо за честность.— Леша, прости меня…— Прощай, Катя. * * * Костя пришел домой в хорошем настроении.— Наша прекрасная сиделка снова на посту! — сказал он Маше.— Костя, я хочу попросить тебя об одном одолжении!— Смотря что за одолжение.— Мне нужно отойти ненадолго, пожалуйста, побудь с Алешей! — попросила Маша.— Ему что, плохо? Ты за врачом?! — всполошился Костя.— Да, ему очень плохо. Но врач здесь вряд ли поможет, — ответила Маша.— Что же с ним?— Ему только что звонила Катя. Кажется, она ему отказала.И Маша убежала.«Неплохие новости», — подумал Костя.— Привет, братишка! Как дела? На пять баллов? — нарочито весело спросил Костя.— Лечение продолжается, брат, — в тон ему ответил Алеша. — Только что я перенес операцию на сердце.Только по рассеянности доктор забыл ввести наркоз. Извини, мне трудно говорить!И Алеша отвернулся к стене.А Маша в это время бежала в порт. Там она нашла сухогруз «Верещагино» и поднялась по трапу. На корабле ее встретил Женя:— Маша, что ты здесь делаешь?— Женя, Алеше срочно нужна твоя помощь.— Что стряслось?— Катя только что бросила Алешу. Он в ужасном состоянии.— Вот стерва. Никогда она мне не нравилась… — расстроился Женя.— Теперь только ты сможешь ему помочь вернуть волю к жизни.— Я бы рад, но как?— У меня есть план, — сказала Маша. — Ты видел, в каком Алешка состоянии? Его нужно срочно спасать! Иначе он зачахнет от тоски. Его надо привезти на корабль!— Теоретически его можно привезти на корабль, — поддержал Машину идею Женя. — Но как это сделать на практике? Он ведь и слышать о море не хочет.— О море не нужно слушать его надо увидеть, — убежденно сказала Маша. — Я уверена: стоит Алеше лишь посмотреть на волны, и он вернется к жизни!— Но ведь он даже на улицу выходить отказывается. Не силком же ты его в порт потащишь?— Как привезти Алешу на пристань — моя забота. По этому поводу ты не переживай. Лучше придумай, как его на корабль поднять. — Маша уже потихоньку командовала парадом.— Придумать-то можно. Только это еще с руководством нужно будет согласовать… — засомневался Женя.Зачем? Алеша — член экипажа. Временно нетрудоспособный — но только временно! А пока ты будешь что-то там согласовывать, его депрессия доконает! — настаивала на своем плане Маша.— Да, я знаю, это поможет Алеше. Но начальство….— Скажи, Алешка тебе друг?— Еще бы! Самый лучший!— Женя, ну неужели ты не можешь один раз из-за друга нарушить инструкции? — спросила Маша.— Хорошо, попробуем! * * * Костя договорился с Яковом встретиться в «Эдельвейсе». Он сидел за столиком, нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице. Яков пришел в назначенное время и сразу приступил к делу.— Ты договорился о времени и месте передачи товара?— Сегодня вечером у маяка.— Хорошо, я проконтролирую.— Как? Где вы будете?— Это неважно! Но я буду рядом. На всякий случай.Яков незаметно открыл второе дно у мольберта и передал Косте мешочек с бриллиантами. Костя спрятал его в портфель.— Костя, я хочу, чтобы ты представил, будто бы твое сердце сейчас не в груди, а в этом мешочке. В принципе, так оно и есть.— Зачем вы так? Мы же договорились. — Косте казалось, что он заслуживает большего доверия…— Это на случай, если в твою голову залетела какая-нибудь шальная мыслишка. Или еще только собирается залететь, — предупредил его Яков.— Да нет у меня никаких «таких» мыслей! — заявил Костя.— Хорошо, если так, — жизненный опыт подсказывал Якову, что всякое может статься.В комнате Алеши было тихо и сумрачно, шторы плотно задернуты. Маша сразу же открыла их, как только вошла.— Ну кто тебя просил? — возмутился Алеша. — Сделай, как было! — Но тут он заметил Женю. — Вот, видишь, Женька, какая у меня замечательная сиделка, — обрадовался другу Алеша.— Сиделка, которая не позволит тебе хоронить себя заживо, — подхватила Маша.— Леша, послушай, так ведь и правда нельзя. В жизни всякое бывает. А испытания, они на то даются, чтобы их преодолевать, — сказал Женя.— И ты туда же! Женька, еще ни один человек, зашедший сюда, не упустил случая унизить меня своим состраданием. Никому из тех, кто пытался меня утешить, никогда не приходилось бывать в такой ситуации. Но все равно, вы все лезете ко мне со своими советами.— Сострадание — не способ унизить, а желание помочь, — не согласился с другом Женя. — Нельзя же так раскисать из-за какой-то девчонки! Твоя Катя — просто предательница. И мой тебе мужской совет: плюнь и забудь.— А что Катя? — грустно усмехнулся Алексей. — Она поступила правильно. Сам посуди, кому я такой нужен?— Мне, Сан Санычу, ребятам на корабле. А главное, твоим родителям, Алешка!— Извини, Жень! Ты, кажется, просто не хочешь услышать и понять меня!Алеша отвернулся и снова накрылся с головой одеялом, показывая, что разговор окончен.»Маша предложила Алексею вывезти его на улицу.— Тебе сейчас просто необходимы воздух и солнце, чтобы побороть депрессию, — убеждала она его.— И люди необходимы?— Да. Тебе нужно общение. Сейчас тебе ни в коем случае нельзя оставаться наедине со своими мыслями.Значит, ты хочешь, чтобы весь город увидел, каким я стал? Хочешь, чтобы прохожие показывали на меня пальцем и качали головой: «Ах, какой он несчастный»?— Алеша, ну зачем ты так?! — расстроилась Маша.— Ну что ж! Как там Женька говорил про испытания? Они существуют для того, чтобы их преодолевать! Хорошо, я вынесу этот позор!Алеша попытался перебраться с кровати в коляску.— Подожди, я тебе помогу! — остановила его Маша.— Оставь! Я сам! Как ты можешь говорить о помощи?! Вы же убиваете меня своей жалостью. И ты первая!Он помолчал и позволил Маше помочь.— Ну все! Я готов выйти навстречу испытаниям.— Подожди. Мне еще нужно тебя переодеть и причесать.— Какой аккуратненький получится инвалид. Еще больше жалости. Просто загляденье!Но Маша его не слушала. Она думала о том, как получше сделать то, что было задумано.Что-то Людочка делала по просьбе Самойлова, а что-то — по собственной инициативе. Так, по собственной инициативе она стояла у двери и пыталась подслушать разговор Самойлова и Буравина. Впрочем, без особых успехов.Когда в приемную вошел Костя, она едва успела отпрянуть от своего «источника информации».— Люда, привет! Что, совещаются? — спросил Костя.— Да, и уже давно.— О чем? — Костя, видно, заметил все-таки, что она подслушивала.— Не знаю. Меня в такие тонкости не посвящают. Может, в бизнесе проблемы.— Но с «Верещагино» все в-порядке? — заволновался Костя. — Корабль послезавтра выходит?— Да, вроде бы по расписанию. Костя облегченно вздохнул.— Ну и хорошо. Ладно, пусть совещаются. Не буду мешать.— Борису Алексеевичу сказать, что ты заходил?— Нет, не надо. Я попозже все равно загляну. Костя уже направлялся к выходу, но в этот момент дверь кабинета открылась, и оттуда вышел рассерженный Буравин. Костя увидел в его руке Катин телефон. Следом появился Самойлов.— Виктор Гаврилович, здравствуйте! — поприветствовал Буравина Костя.— Привет, привет! — мрачно ответил Буравин и обернулся к Самойлову. — Вот, воспитывай!— Костя, пойдем со мной! — строго приказал Самойлов.Костя с обреченным видом пошел за ним.Снедаемая любопытством Людочка снова решила подслушать беседу.Костя, как нашкодивший школьник, стоял посреди кабинета.— Теперь я окончательно убедился, что тебе нельзя верить! — объявил ему Самойлов.— Почему, папа?— Потому что ты знал, что с утра тебя ждет неприятный разговор о ваших с Катей отношениях. Но ты не сумел ответить на мои вопросы, как мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42