— А можно сотворить и то, и другое? Но прямо сейчас.— Сразу? Не выходя из салона? Нет, так не получится. Я должна видеть людей, над которыми работаю, — отрицательно покачала головой гадалка.— Но… наша девочка сюда не пойдет. Может, вы к нам домой придете? — неуверенно предложила Анфиса.— А оба мальчика тоже у вас дома будут? — заинтересовалась теперь и Римма.— Они вам оба нужны? — озабоченно спросила Анфиса.Римма кивнула.— Так ведь одного приворожить, а другого наоборот. Так? — уточнила она. — Или на первый раз одного отворота достаточно?— Да, пожалуй… — задумчиво протянула Анфиса и уточнила. — А по фотографии отвернуть можно?— Можно. Но эффект будет хуже, — объяснила гадалка.— Ничего. Мы потом к ней другого мальчика посильнее привернем, — предложила Анфиса.— Договорились. Я к вам приду, но мой визит на дом стоит дороже. В два раза, — предупредила Римма.— В два раза? Но это же бешеные деньги! — потрясенно воскликнула Анфиса. Римма только развела руками Каждый по-своему делает деньги.— Ужас… — выдохнула Анфиса. — Но раз такое дело… Приходите, Римма, мы за ценой не постоим, — решительно заключила она.— Скажите, а почему вы хотите сделать отворот? Что, ваша девочка влюбилась в плохого парня? — начала выяснять подробности дела Римма.— Да нет. Парень-то вроде хороший… Дело не в этом… — замялась Анфиса.— А в чем же? Не стесняйтесь.— Это не моя тайна. Я не могу рассказывать, — расстроенно выдохнула Анфиса.— Так дело не пойдет, Анфиса Никитична. Перед началом работы я должна знать все обстоятельства, — возразила гадалка.— Ну вы же ясновидящая, Римма… Сами можете все понять… — наивно предположила Анфиса.— Я, конечно, ясновидящая… — недовольно начала Римма и выразительно посмотрела на клиентку. — Но все-таки лучше, когда люди ничего не утаивают и мне не приходится прибегать к своим способностям. Между нами должно быть доверие. Понимаете? Когда люди доверяют друг другу, между ними налаживается энергетический контакт, и это очень помогает делу.Анфиса вздохнула:— Ну, если помогает… Хорошо. Я расскажу. Понимаете, дело в том, что это действительно не моя тайна. Эта девочка, Маша, — внучка моей подруги.— Внучка со стороны дочери или сына? — сразу уточнила Римма.— А это имеет значение? — растерянно спросила Анфиса.— Конечно.Анфиса снова замялась, подбирая слова:— Дело в том, что она не совсем внучка. Моя подруга нашла Машу. Девочка — подкидыш.— Вот как? Это — очень важная информация. При отвороте надо будет учесть, что они не родственники, — как бы запоминала для себя Римма.— Но Маша об этом не знает… — испуганно добавила Анфиса.— Успокойтесь, я умею хранить тайны, — поспешила ее уверить Римма.— Когда Маша была еще совсем маленькой, одна цыганка сделала ей предсказание, — продолжала Анфиса.— Могу догадаться: ей грозит опасность от любви, — саркастически заметила Римма. Анфиса потрясенно взглянула на нее:— Вот именно! Она может погибнуть! Поэтому нужен отворот.— А-а… Нельзя ли поподробнее о предсказании? Почему вы решили, что опасен именно этот молодой человек, а не какой-нибудь другой? — спросила Римма. Анфиса отстранилась:— Подробнее нельзя. Это только Зина знает. Римма задумалась и опасливо сказала:— Не хотелось бы связываться с цыганскими предсказаниями, знаете ли. Опасно это… Может, не торопиться пока? Ваша Маша умирает?Анфиса снова наклонилась "к Римме и таинственно произнесла:— Нет. Но может умереть! Потому что предсказание начало сбываться!Анфиса напряженно смотрела на Римму, а та, хмурясь, принимала трудное для нее решение. * * * Сан Саныч и Буравин продолжали нелегкий разговор. Буравин был невесел, задумчив и непрерывно барабанил пальцами по столу. Смущенная Женя мялся у двери.— Поверь мне, Виктор. Лучшего механика, чем Женька, ты не найдешь, — уверенно сказал Сан Саныч.— Ты лучше, — коротко сказал Буравин.— Даже не думай. Я на берег сошел, и это навсегда. Еще один рейс — и останусь бобылем на всю жизнь. Зина мне этого не простит, я обещал ей не выходить в море, — завелся снова Сан Саныч.— Но ты в курсе, что Женя на корабле устроил в твое отсутствие, — гнул свою линию Буравин.— Стоп, Виктор, ничего не произошло, — остановил его Сан Саныч.— Ты считаешь? Посторонние на корабле! Человек за бортом! Это, по-твоему, ничего?— Да, он пригласил на корабль друга, с которым на этом корабле почти полмира обошел. Что в этом плохого? — сурово спросил Сан Саныч.—Все.— Не горячись. Если хочешь, я поручусь за Женьку. Это больше не повторится. Ты моему слову веришь? — заглянул он Буравину в глаза. Тот мрачно ответил:— Твоему — верю. Да-а… Загнали вы меня в угол. Получается, что у меня и выхода никакого нет.— Ну, знаешь, всяко в жизни бывает. Ты пойми, я Женьку не выгораживаю, я верю в него. Это разные вещи.Буравин пристально посмотрел на Сан Саныча и резко встал.— Хорошо. Будь по-твоему. Твое слово, Сан Саныч, для меня аргумент веский.И, подойдя к Женьке, Буравин протянул ему руку. Женя ее пожал.— Пойдешь в рейс, моряк. Только имей в виду, чтобы больше ни одного происшествия по твоей вине на корабле не было, — строго сказал Буравин.— Спасибо! Я не подведу, — ответил Женя. Буравин еще раз пристально посмотрел на него и вышел. Подсев за стол к Сан Санычу, Женя заговорщицки сказал:— Сан Саныч, мне нужно обсудить с вами одну важную вещь.Видя, что Женя мнется, не зная, с чего начать, Сан Саныч приободрил его:— Ну! Не тяни. Что за важное дело?— Понимаете, Сан Саныч, мне нужен совет. Я знаю, что на корабле искали контрабанду, — начал Женя.— Искали. Но ничего не нашли. Подводная мина была прикреплена к корпусу, но она оказалась пустая.Только галька, — Сан Саныч подозрительно взглянул на Женю. — Ты что-то знаешь об этом?— Знаю. Там на самом деле была контрабанда, — на одном дыхании сказал Женя.У Сан Саныча округлились глаза:— Не понял.— Там были бриллианты! — выдохнул Женька, и Сан Саныч удивленно вскинул брови. Юноша продолжал: — Только я их оттуда вытащил. А гальку подложил. Они у меня! — сообщил Женька.— Не понял! — округлил глаза от неожиданности Сан Саныч. — Повтори. Какие бриллианты?— Понимаете, когда Лешка упал с корабля, я нырнул за ним, — объяснил Женя.— Так…— И краем глаза заметил на днище что-то выпуклое. Прилипло, или прикрепили что-то. Но тогда и так забот хватило. А на следующий день я вспомнил. И нырнул. Решил посмотреть, что это такое.— Так это же мина была! — спохватился Сан Саныч.— Конечно, мина, вы же сами знаете! Только я сначала этого не понял. Снял, раскрутил. И только потом дошло, — вздохнул Женя.— Вот болван, ей-богу. А если бы рванула? — сокрушенно взглянул на него Сан Саныч.— Честное слово, тогда я об этом не подумал. А когда во всем разобрался, даже пожалел немного, что там взрывателя не было. Может, медаль дали бы… — мечтательно протянул Женя.— Я тебе дам медаль, — Сан Саныч угрожающе поднял руку. — Корабль мог подорвать! Ну, и что дальше было?— Так вот. Раскручиваю мину, а там — мешочек. А в нем! Бриллианты! Заменил их обычной галькой и все поставил на место, — просто закончил Женя. Сан Саныч встал и нервно зашагал из угла в угол.— А почему ты об этом никому не сказал? Женя надулся:— Обижен был. Буравин списал меня на берег. Да и, честно говоря, хотел понаблюдать, кто вокруг корабля крутиться станет? Чьи это брюлики?— Эх! Вот я тебя перед Буравиным выгораживаю, как серьезного человека, а ты — пацан пацаном! — возмутился Сан Саныч.— Я теперь не знаю, что с этими бриллиантами делать. Может, в милицию отнести? — неуверенно спросил смущенный Женя.— Если в милицию, то тебя задержат для дачи показаний. И не пойдешь ты в рейс, — задумчиво покачал головой Сан Саныч.— А что делать?Подумав, Сан Саныч хмуро ответил:— Вечно мне за тебя отдуваться. Давай сюда эти камешки. Я отнесу.— Я спрятал их в надежном месте. Пойдемте, покажу, — подхватил Женя, и они вместе направились к выходу. * * * Угрюмый Самойлов зашел в кабинет к следователю. Тот поднял на Него глаза и сердито сказал:— Мы, кажется, договорились, что ты будешь заниматься своими делами, а я — своими.— К сожалению, твои дела напрямую касаются меня. Ты обвиняешь моего сына в попытке убийства, — процедил Самойлов.— Не обвиняю, а выдвигаю версию, по которой Костя может быть к этому причастен, — уточнил следователь.— Почему ты так решил? Давай обсудим, — решил все выяснить Борис.— Еще раз повторяю тебе, что у Кости есть мотив. Это — его давний спор с Алешей из-за Кати, — устало сказал Григорий.— Я не считаю это веской причиной для того, чтобы брат поднял руку на брата. Мне кажется, что ты делаешь из Кости какое-то исчадие ада! — Борис сжал кулаки. Григорий начал заводиться:— Никого я из него не делаю. Я пытаюсь трезво оценить ситуацию и все взвесить. В конце концов, я выполняю свою работу…— А мне почему-то кажется, что ты в последнее время целенаправленно копаешь под меня и под мою семью! — настаивал на своей версии Борис.— Борис, возьми себя в руки, — холодно ответил следователь.— Нет, ты должен мне объяснить. Чем тебе мешает мой сын?!— Ты знаешь, в последнее время я обнаружил очень странную зависимость: как только происходит что-нибудь криминальное, Костя оказывается поблизости, — Григорий напряженно посмотрел на Самойлова. — Это тебе не кажется странным?!— И поэтому ты решил завести дело на него? — помолчав, наконец выдавил из себя Самойлов.— Я не хочу никаких протоколов и документов, я просто хочу по-человечески с ним поговорить, — вздохнул следователь.— А почему тебя интересует только Костя? Если хочешь разобраться — зайди к Алеше, поговори с Катей. Между ними действительно запутанный, сложный треугольник… Но это все же их личное дело, и оно никак не тянет на уголовное.— Хорошо, я поговорю. А ты не прячь сына и не покрывай его. Пусть зайдет ко мне, — сдержанно согласился следователь.— Я никого не прячу. Просто Костя сейчас очень занят… — начал было Самойлов, но Григорий прервал его:— Борис, я, по-твоему, вчера родился? Или слепой? Веди себя по-мужски и не опекай его, как баба. Он мужик взрослый. Мы с ним поговорим и во всем разберемся. Это — моя работа.— Хорошо. Я обещаю тебе. Костя придет. Сам… — подумав, спокойно сказал Самойлов. * * * Пытаясь успокоить плачущую Катю, Леша положил ей руку на голову:— Катенька, успокойся. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело.Но Катя была не в силах ответить.— Тебе действительно трудно принять решение. Ты мечешься. Но я хочу, чтобы ты знала: я по-прежнему люблю тебя, — продолжал Леша.Катя повернулась к нему, на глазах у нее были слезы.— Правда? — тихо спросила она. Алеша немного оживился:— Конечно. Ты не смотри, что я сейчас такой… Я буду заниматься! Я встану на ноги! Я вылечусь!— Мне так хочется в это верить, — вздохнула Катя.— Если бы я с самого начала знал, что ты со мной, мне было бы намного легче.— Это — моя вина. Я заставила тебя мучиться. Прости меня, — Катя ласково взяла его руку в свою.В этот момент в комнату вошла Полина. На ее лице отразилось нескрываемое удивление.— Катя, я не понимаю, что ты здесь делаешь, — медленно произнесла она.— Мама, ты не представляешь, как я рад! — воскликнул Алеша. — Мы с Катей обо всем поговорили. Наконец-то я ее увидел.— Катя, я же просила тебя не заходить сюда, — в голосе Полины скользил ледяной холод.— Я, пожалуй, пойду… — виновато засуетилась Катя.— Мама! Я не понимаю… — запротестовал Леша.— Можно мне хотя бы иногда навещать Лешу? — умоляюще посмотрела на Полину Катя, но та сухо ответила:— Думаю, нет.— Что происходит? Почему ты решаешь за меня? — недоумевая, обратился Леша к матери.— Потому что Катя тебя предала! Выйди, пожалуйста, — обратилась она к девушке.— Но Катя мне теперь не невеста, а друг, — возразил Леша.— Да. Могу я быть другом вашему сыну? — с надеждой спросила Катя.Полина смерила ее взглядом и покачала головой:— Думаю, нет. И закончим на этом. Пойдем, нам нужно поговорить.И не обращая внимания на Алешину досаду, Полина вывела Катю из комнаты. В кухне Полина холодно и жестко сказала:— Я хочу, чтобы ты поняла,-Катя. Я не позволю тебе мучить моего сына.— Я не мучаю… — начала было Катя, но Полина ее перебила:— Я все вижу! Любишь Костю — люби на здоровье. Если только ты его действительно любишь. А о Леше даже думать забудь!— Как вы можете! Вы же должны понимать, как мне сейчас трудно разобраться в своих чувствах… — воскликнула Катя, но Полина и тут не дала ей договорить:— Ты эти сказки для других оставь. Не можешь разобраться — сиди дома и думай.— Как вы не понимаете! Все постоянно требуют от меня ответа, все просят меня определиться.— А не нужно быть со всеми! — отрезала Полина. — Нужно быть с одним! Тогда и определяться не нужно будет.— Я же с ними с детства знакома. И Костя, и Алеша — мои друзья детства.— Детство закончилось, Катя! Начинается серьезная жизнь! Либо ты с мужчиной, либо без него. Других вариантов нет, — жестко сказала Полина.— Вы слишком категоричны. Да, я не смогла выйти замуж за Алешу, но почему я не могу с ним общаться? Мы — не чужие люди, — попыталась утвердить свои позиции Катя.— Вы могли стать не чужими людьми. Но ты сделала свой выбор. Алеша серьезно болен. И я не позволю его травмировать, — сказала Полина. Под ее горящим взглядом Катя опустила глаза. * * * Сидя у Ксюхи в аппаратной, Маша все никак не могла прийти в себя. Подруга смотрела на Машу с тревогой и заботой.— Тебе уже лучше? — в тысячный раз уточняла она, и Маша послушно отвечала:— Да, лучше.— Наверное, когда ты заряжала амулет, ты отдала слишком много своей энергии, — предположила Ксюха.— Не знаю. Со мной такое было несколько раз. Голова закружилась, — ответила Маша задумчиво.— Да точно, я тебе говорю! Я чуть не обожглась об этот амулет, — и Ксюха осторожно взяла амулетик за веревочку, чтобы не коснуться его снова. Рассматривая амулет, она убежденно сказала:— Я теперь Женьку без него никуда не отпущу! Сильная вещь!Неожиданно в аппаратную зашел Толик и неловко остановился в дверях. Маша и Ксюха с удивлением посмотрели на него. Смущаясь, Толик заговорил, медленно подбирая слова:— Здравствуйте… Маша, ты на меня до сих пор сердишься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42