Секретарша, удивленно поглядывая на молодую продавщицу, пожала плечами, но все-таки заглянула в кабинет де Пальма и доложила, что с ним хочет поговорить Дебра Диллон. Получив разрешение, она проводила посетительницу в кабинет и, когда та вошла, закрыла за ней дверь.
– Ты поступила неразумно, явившись сюда! – без околичностей заявил Тони. – Что тебе нужно? Я неоднократно просил тебя быть осторожной.
– А меня не волнует, что ты говорил! – раздраженно прервала его Дебра. – Я пришла узнать: берешь ты меня в поездку по Европе или нет?
– Дебра, ты так бледна. Пожалуйста, сядь в кресло, и мы с тобой спокойно все обсудим. – Тони отвел взгляд.
– Прошу тебя ответить мне!
Она села в кресло, и Тони, подойдя к ней, негромко заговорил:
– Дебра, пойми, я сделал все от меня зависящее, но, увы, моя жена решила ехать со мной, и я не могу отказать ей.
– Вот, значит, как? – хрипло рассмеялась Дебра. – Ты не можешь отказать ей? Вы будете наслаждаться жизнью в Европе, а я останусь здесь? Каждый день меня тошнит по утрам, кружится голова, а ты как ни в чем не бывало отправишься в Европу? Нет, Тони, этот номер у тебя не пройдет!
– Дебра, дорогая, прошу тебя, веди себя разумно. Ты действительно в последнее время плохо себя чувствуешь, и эта поездка только ухудшит твое здоровье. Подумай об этом, дорогая. Сейчас тебе надо беречь себя, побольше бывать дома, а не разъезжать по разным странам.
– Я буду сидеть дома, а ты – разгуливать и любоваться красотами Парижа и Рима? – насмешливо спросила она.
Тони вспыхнул, и Дебра мгновенно поняла, что допустила оплошность. Не следовало так резко разговаривать с ним.
– Слушай, по-моему, нам пора прояснить ситуацию, – сердито начал де Пальма. – Разве я стремился к тому, чтобы ты завела ребенка? Вспомни, сколько раз я просил тебя предохраняться? И что же? Ты не послушалась, поступила по-своему, а теперь предъявляешь мне претензии?
– Нет, Тони, подожди… Я не хотела…
– Не прерывай меня. На что ты рассчитываешь, требуя, чтобы я взял тебя с собой в поездку? Чтобы о наших с тобой отношениях узнала моя жена и подала на развод, отсудив у меня все деньги и оставив без гроша в кармане? Ты этого добиваешься? Или же совсем не представляешь последствий своих необдуманных действий и стремлений?
– Нет, Тони, что ты, – испуганно забормотала Дебра. – Я просто хочу всегда быть рядом с тобой, потому что люблю тебя. Я мечтаю поехать с тобой в Европу.
– Но я же ясно объяснил тебе, что это невозможно!
Дебру охватила ярость. Что он себе позволяет, как он с ней разговаривает?
– Значит, так, дорогой, – сквозь зубы процедила она. – Если твое решение – окончательное, то я, в свою очередь, сообщу тебе о своем: если не берешь меня в поездку, я избавляюсь от ребенка!
На холеном лице Тони отразилась растерянность.
– Нет, Дебра, ты так не поступишь. Это – преступление против Бога, ты не должна…
Почувствовав, что перевес на ее стороне, Дебра изобразила глубокую печаль и тихо всхлипнула.
– Тони, я очень люблю тебя, дорогой. Я просто в отчаянии. Мне нужна твоя помощь и поддержка.
– Дебра, малышка, я тоже тебя люблю. – Тони наклонился к ней и поцеловал в щеку. – Все будет хорошо, обещаю. Давай куда-нибудь поедем через несколько месяцев, ну, скажем, в апреле, когда ты будешь лучше себя чувствовать. Да в ту же Европу!
Дебра подняла голову, смахнула невидимую слезинку и спросила:
– А как же твоя жена? Что, если она снова захочет тебя сопровождать?
– Нет, не волнуйся, не захочет. Она и сейчас-то едет со мной потому, что в Лондоне ей необходимо сделать кое-какие дела. А уж в апреле она точно будет очень занята со своим мюзиклом.
Дебра поднялась, встала рядом с Тони и, обвив его шею руками, прижалась к нему всем телом.
– Ладно, я согласна, – покорно промолвила она.
Тони улыбнулся и ласково провел кончиками пальцев по ее щеке.
– Значит, договорились, дорогая? В апреле поедем вместе?
– Договорились.
– Перед отъездом я обязательно навещу тебя.
Когда Дебра ушла, улыбка мгновенно исчезла с лица Тони, в глазах мелькнула злость. Он закурил и начал быстрыми шагами мерить свой кабинет. Итак, ласковая маленькая кошечка выпустила острые коготки и больно оцарапала его. Пройдет еще немного времени, и ее жадные коготки попытаются крепко зацепить его и удержать при себе. После сегодняшнего разговора с Деброй Диллон у Тони не осталось ни малейшего сомнения относительно ее дальнейших планов. Она не успокоится до тех пор, пока не разведет его с женой и не заставит жениться на себе. А подобный вариант категорически не устраивал Тони де Пальма. Он хотел, чтобы все шло по-прежнему и оставалось на своих местах: Тони будет жить со своей умной, интеллигентной Дженнифер, а Дебра Диллон пусть знает свое место. Она нужна ему только как любовница.
Однако отказываться от будущего ребенка Тони не хотел. Ему нужен наследник. Сын.
В последующие несколько дней Дебра напряженно обдумывала сложившуюся ситуацию и ждала звонка Тони. Он обещал повидаться с ней перед поездкой, но не появился и даже не позвонил. Одинокая, брошенная, Дебра злилась на Тони и на себя. Чувствовала она себя по-прежнему неважно и уже не раз жалела, что сама все это затеяла.
Наступила суббота, Тони так и не объявился, хотя в понедельник утром собирался вместе с женой покинуть Нью-Йорк. В субботу у Дебры был выходной, она целый день бесцельно слонялась по квартире, включала и выключала телевизор, прислушивалась, не раздастся ли телефонный звонок. Иногда брала в руки новенький, недавно полученный заграничный паспорт, раскрывала и подолгу рассматривала фотографию. После этого Дебру охватывало отчаяние и она швыряла паспорт на пол. Ей хотелось разорвать его на мелкие кусочки и выбросить в окно! Этот паспорт, которым не придется воспользоваться в ближайшее время, свидетельствовал о ее поражении в невидимой схватке с Тони и с его женой.
Зазвонил телефон. Дебра бросилась к нему в надежде, что это Тони, но, услышав хриплый женский голос, разочарованно вздохнула. Звонила старшая сестра, Чарлин.
– Дебра, красавица моя, как твои дела?
– Все прекрасно!
Дебра до сих пор не решилась сообщить сестре, что не едет вместе с Тони в Европу, поэтому Чарлин начала задавать вопросы, связанные с поездкой. Дебра отвечала нехотя, сквозь зубы, ей было неприятно обманывать сестру, но признаваться, что та была права, называя всех женатых мужчин лжецами, тоже не хотелось. Ведь Чарлин еще задолго до поездки утверждала, что в последний момент «красавчик де Пальма» что-нибудь придумает, оставит Дебру дома, а сам отправится с женой.
«Знаю я этих женатых мужчин! Все они одинаковые», – частенько говаривала Чарлин. Так оно и вышло.
Попрощавшись с сестрой, Дебра села на диван и закрыла лицо руками. Какая она все-таки идиотка! Не следовало торопить события и так явно, открыто заманивать Тони в свои сети! Всегда надо действовать осторожно, с умом, шаг за шагом продвигаясь к намеченной цели. Чего добилась? Тони едет с женой, а она остается дома!
Через три недели, когда Тони вернется из Европы, будет уже поздно делать аборт и она окажется всецело в его власти. И не она будет диктовать Тони условия, а он ей. Как де Пальма пожелает распорядиться дальнейшей судьбой Дебры, так все и произойдет.
Достав из шкафа одежду, Дженнифер разложила ее на постели и начала задумчиво перебирать и прикидывать, что может понадобиться в поездке. Много нарядов брать не хотелось, но к повседневным вещам необходимо было добавить хотя бы три вечерних платья.
За годы супружеской жизни Дженнифер часто сопровождала Тони в деловых поездках, и это доставляло ей удовольствие. Теперь же, пожалуй, впервые путешествие по Европе не радовало. Более того, эта поездка – бегство от Патрика и от самой себя. В Европу ее гнала надежда забыть о Патрике, вернуться к прежней жизни. К семье, к Тони – любимому и любящему мужу.
Упаковав вещи, Дженнифер присела на постель, и перед ее мысленным взором предстала волнующая картина: они с Патриком в Париже. Взявшись за руки, прогуливаются по набережной Сены, любуются древней архитектурой, с интересом наблюдают за парижанами и обсуждают новый мюзикл. А потом их ждет ночь. Восхитительная ночь, жаркие объятия, любовь, страсть и нежность.
Последняя встреча в студии Патрика была сумбурной, нервозной, хотя они и занимались любовью. На прощание он дал ей ключ от студии, и теперь Дженнифер хранила его в сумочке. Иногда открывая ее, она смотрела на ключ. Как Дженнифер мечтала когда-нибудь воспользоваться им! Подняться на верхний этаж, вставить ключ в замочную скважину, повернуть…
Она так увлеклась, что не сразу услышала телефонный звонок. Дженнифер вскочила, подбежала к телефону и сняла трубку. Молодой незнакомый женский голос… Женщина поздоровалась и представилась: Дебра Диллон.
Патрик пытался читать утреннюю газету, но строчки прыгали перед глазами, расплывались, и он не понимал ни слова. Его мысли были заняты Дженнифер. Сегодня она уезжает в Европу. С мужем. Три недели он не увидит ее! Эта мысль приводила его в отчаяние. Нет, Патрик не пытался отговаривать Дженнифер. Во-первых, это бессмысленно, а во-вторых, он не имеет права влиять на ее решения. Но как все это тяжело! Впрочем, постоянно находиться рядом с ней и сознавать, что у их любви нет будущего, еще труднее.
Патрик оторвал взгляд от газеты и посмотрел на часы. Одиннадцать утра. Именно в это время Мередит просила его разбудить ее, потому что на половину второго была назначена дополнительная репетиция: в состав исполнителей вводили двух новых актеров.
Патрик отложил газету и направился в спальню. Подойдя к широкой двуспальной кровати, он взглянул на спящую жену, и его губы тронула мягкая, добрая улыбка. Мередит безмятежно спала, и Патрика охватило теплое, светлое чувство к ней. Мередит, его жена…
Когда они только поженились, Патрик восхищался красивой, яркой, чувственной Мередит и гордился тем, что она согласилась стать его женой. Теперь его отношение к Мередит изменилось. Она стала для Патрика близким, родным человеком, давним добрым другом. Патрик наклонился и поцеловал спящую жену.
– Пора просыпаться, дорогая.
– Да, сейчас, – пробормотала Мередит, не открывая глаз.
– Как спалось?
– Не хочу просыпаться… – Она перевернулась на другой бок.
Патрик вздохнул. Надо пойти сварить ей кофе. Накануне Мередит очень устала в театре, пришла домой после полуночи. Сам Патрик каждый вечер ложился спать поздно, но утром ему приходилось рано вставать, чтобы разбудить Лиссу и покормить ее завтраком.
Мысли Патрика снова вернулись к Дженнифер, и у него разболелась голова. Сегодня вечером Дженнифер и Тони уже прибудут в Лондон. Остановятся в «Хилтоне», лягут спать на широкую двуспальную кровать… Тони обнимет жену, они займутся любовью.
А почему, собственно, эта мысль так угнетает его? Дженнифер и Тони – супружеская пара, живущая нормальной жизнью. Но думать об этом и представлять Дженнифер в объятиях мужа было тягостно. Более того – невыносимо. Дженнифер как-то обмолвилась, что у них с Тони все по-другому. Хотела избавить Патрика от мук ревности?
«Остановись, перестань!» – приказал себе Патрик.
Он пошел на кухню, сварил кофе и принес его Мередит. Та все еще спала, повернувшись лицом к стене. Раздались телефонные звонки, и Патрик кинулся к телефону в безумной надежде, что это звонит Дженнифер… Она решила не ехать, осталась дома. Ждет его… Но это позвонила учительница Лиссы и сообщила, что в отопительной системе произошла авария и занятия сегодня отменены. Патрик велел Бриджет ехать за Лиссой в школу, а сам снова пошел будить жену. Ведь если она опоздает на репетицию, то виноват будет он!
Головная боль усилилась, в висках стучало, и Патрик выпил две таблетки аспирина. Наконец ему удалось разбудить Мередит, и он отправился на кухню готовить ей завтрак – омлет с тертым сыром.
Вскоре появились Бриджет и Лисса. Дочь с порога заявила, что очень голодна: из-за аварии учеников не покормили завтраком. Патрик кивнул и начал готовить для Лиссы гамбургер и овощной салат.
– Я хочу молока! – сказала Лисса.
– У нас нет молока. Подожди, пока Бриджет сходит в магазин и купит.
– А кока-колы тоже нет?
– Нет! – раздраженно бросил Патрик.
– А что же я буду пить? – Лисса капризно поджала губы.
– Пей воду! – вдруг с яростью закричал Патрик. – Я что тебе, служанка? Почему я должен выполнять твои прихоти? И вообще, в этом доме никому, кроме меня, ни до чего нет дела! Когда вы сами начнете о себе заботиться?
Мередит и Лисса изумленно смотрели на Патрика, не понимая причины его внезапного раздражения, а он, приложив ладонь ко лбу, уже другим голосом сказал:
– У меня очень болит голова. Извините, что не сдержался и накричал на вас.
– Ты чем-то расстроен, папочка? – участливо спросила Лисса.
– Да, работа продвигается с трудом. На следующей неделе я должен представить на телевидение музыку для сериала, а у меня еще и половины не написано. И эта сильная головная боль…
– Давай я поцелую тебя в лоб – и все пройдет! – с серьезным видом предложила Лисса.
Патрик улыбнулся, наклонился к дочери, и она, обвив его шею руками, ласково прикоснулась губами ко лбу.
– Спасибо, малышка, мне уже лучше, – улыбнулся он.
– Прими таблетку, – посоветовала Мередит, доедая омлет.
Этот невинный совет почему-то задел Патрика.
– Я, пожалуй, на несколько дней перееду в студию. Необходимо закончить работу над сериалом, а для этого нужна тишина.
Не успела Мередит ответить, как он вышел из кухни и начал собирать вещи.
Патрик, конечно, лукавил, ссылаясь на необходимость закончить музыку для сериала. И от этого чувствовал себя лжецом, кругом виноватым перед Мередит. Он сознавал, что уходит из дома, поскольку ему сейчас невыносимо тяжело, хочется побыть одному, разобраться в своих чувствах, привести в порядок мысли и заставить себя хоть на три недели перестать думать о Дженнифер.
На улице дул сырой, промозглый ветер. Патрик подставил ему свое разгоряченное лицо, и ветер немного остудил его и успокоил головную боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46