Неудача интеграции невротическим индивидом триадных, а также диадных образцов для подражания в интернализованный идеал личного Собственного Я будет оставлять его как зависимым, так и мятежным по отношению к внешней власти, а также одновременно оппортунистическим и грандиозным в своих личных оценках.
Это сравнительное отсутствие тщательно разработанных интернализованных идеалов в отношении любовного объекта, а также образа Собственного Я идет параллельно с недостаточно установившимися у невротического пациента нормативными структурами. Вместо обладания ясным чувством правоты и неправоты, проистекающим от относительного распада эдипального суперэго и его селективной интернализации в структуру Собственного Я во время и посредством фазово-специфических процессов отрочества, невротический индивид продолжает в моральных вопросах в основном полагаться на интроецированную родительскую власть. Его взаимоотношения со своим сохраняемым интроектом суперэго типично увековечивает внутренний диалог между чрезмерно строгим и ригидным эдипальным родителем и переполненным виной эдипальным ребенком, страшащимся, слушающимся и умиротворяющим своего родителя, хотя в то же самое время восстающим против родителя, а также пытающимся, когда только возможно, надуть и подкупить его.
Таким образом, хотя, как считается, невротические пациенты, мучимые виной и тревогой, являются жертвами чрезмерно строгих моральных требований, в действительности они страдают от относительного отсутствия личных моральных твердо установленных ценностей. Так как конфликтные эдипальные интроекты управляют центральными областями переживания его Собственного Я и объекта, нормы и ценности невротического индивида склонны быть либо идентичными, либо реактивно противостоящими нормам и ценностям его родителей или людей, представляющих родителей позднее в его жизни. Невротические пациенты подчиняются или восстают против моральных правил главным образом потому, что боятся и зависят от своих интроектов суперэго. Они разделяют или противостоят ценностям своих реэкстернализованных родительских образцов для подражания или образцов своих социальных групп как расширенных представителей своих детских семей. Такая сохраняющаяся зависимость ценностей и морали невротического пациента от своих родительских интроектов вместо их дальнейшей интеграции в структуру Собственного Я пациента сохраняет его внутренне ограниченным и постоянно подверженным чувствам опасения, вины и тревоги, а также хроническому отсутствию самоуважения вследствие его внутреннего оппортунизма и отсутствия у него искренности.
Хотя нехватка или даже отсутствие интернализованных личных норм и ценностей, таким образом, являются, как правило, неотъемлемой частью невротической патологии, это не означает, что переполненные виной невротики будут иметь лишь чисто нарциссические нормы и ценности в том же самом смысле, что и определенные психопатические личности. Вместо этого интернализация норм и идеалов невротического пациента была задержана на уровне интроекции без продвижения к идентификациям и их интеграции, которые только и превращают интроектно связанные нормы и идеалы в личные убеждения и путеводные звезды.
Помимо динамически активных бессознательных конфликтов, невротическая патология, таким образом, по-видимому, характеризуется важными нехватками в психических структурах, в особенности связанных с ин-тернализованными личными нормами и идеалами, специфически ответственными за автономное переживание человеком себя как личности.

Основы лечения
Невротическая патология является психопатологией достигших индивидуации личностей, хотя не в самой ее ранней форме. Хотя невротическая патология главным образом триадно детерминирована, ей предшествует еще более ранний уровень индивидуальной психопатологии, основанной на расстройствах взаимоотношений между недавно достигшим индивидуации ребенком и его первыми диадны-ми идеальными объектами. Как говорилось ранее, этот уровень диадно детерминированной патологии обычно представлен у большинства невротических пациентов, даже когда он не приводит к обширным задержкам, в форме высокоуровневого нарциссического расстройства характера. Его менее обширные и серьезные формы проявления представлены относительным внутренним запретом самовыражения и/или нарциссическими защитами и чертами характера, которые могут разнообразными способами влиять на природу эдипальных вариантов развития и на возникающие в результате конфликты у невротических пациентов.
Хотя вступление ребенка на триадный уровень переживания и привязанности серьезным образом зависит от репрезентативных структур, порожденных его фазово-спе-цифическими идентификациями с диадными идеальными объектами, финальные превратности развития его вытесненных эдипальных интроектов будут со своей стороны также зависеть от адекватности эволюционных взаимодействий во время их предполагаемого фазово-специфическо-го разрешения. Таким образом, утрата родителя в середине подросткового кризиса может прервать эволюционные процессы и начать вместо этого невротическое развитие.
Однако даже если развитие достигшего индивидуации ребенка как до, так и после подлинного эдипального периода может, таким образом, различными способами влиять на установление, эмпирическое содержание и результаты его невротических развитии, невротические пациенты неизменно страдают от бессознательных конфликтов, отражающих попытки разрешений индивидуально широко различающихся, а также регрессивно детально разработанных реальных и фантазийных триадных констелляций. Как результат того, что его триадные интроекты избежали подростковых интеграции, невротический пациент будет столь же неизменно проявлять фазово-специфическую нехватку в своих нормативных структурах и интернализованных идеалах.
Таким образом, двумя основными целями в аналитическом лечении специфически невротической патологии будет разрешение триадных конфликтов пациента в аналитических взаимоотношениях и связанное с этим наращивание отсутствующих у него структур автономии. Дополнительные цели в работе аналитика как правило появляются вследствие других одновременно существующих конфликтов и нехваток в психическом складе невротического пациента. Для аналитика представляется важным расширять свои усилия, способствующие разрешению триадных конфликтов пациента, включая поздние диадные конфликты последнего, которые поддерживают важные нарциссичес-кие защиты характера у в иных отношениях преимущественно невротических пациентов, и которые поэтому склонны не приниматься во внимание или ошибочно интерпретироваться как триадные по своему происхождению. Другой в значительной степени пренебрегаемой областью, частично совпадающей с предыдущей, является потребность невротического пациента в ином, чем триаднв порожденное, структурообразовании, включая незначительные или средние нехватки в структурах, обычно устанавливаемых во время функциональной стадии переживания и привязанности.
В последующие разделы включены не только соображения, касающиеся понимания аналитика и борьбы с три-адной невротической патологией в двух ее главных областях, но и обсуждения фазово-специфического подхода к иной чем триадно детерминированная патология.
Разрешение конфликта
Разрешение патогенных триадных конфликтов невротического пациента означает оказание ему помощи в завершении его незаконченного подросткового кризиса, который активировал его вытесненные эдипальные интроекты, но не смог привести к сравнительному отказу от них и к интеграции интернализованного Собственного Я и объектных идеалов. Ситуация невротического пациента до некоторой степени сравнима с ситуацией человека, который отказывается признать потерю центрального объекта любви, продолжая вместо этого искать его или его реинкарнации во внешнем мире. Невротический пациент не отказался от своих связей с эдипальными родителями, чьи трансферентные экстернализации ищут поддержания иллюзии их продолжающегося присутствия в текущей внешней реальности. Помимо попыток их трансфе-рентной актуализации и отыгрывания, бессознательно активные триадные конфликты, которые являются носителями экономически и динамически центральных объектных связей пациента, будут порождать разнообразные хорошо известные невротические симптомы и черты характера.
Процессы постепенного отказа отэдипальных интро-ектов, которые обычно происходят.во время и посредством смятений подросткового кризиса, должны у невротических пациентов запоздало завершиться в аналитических взаимоотношениях, где аналитик начинает представлять как трансферентный, так и новый эволюционный объекты для пациента. Подростковые процессы конфронтации с реактивированными образами эдипальных идеальных объектов в текущей реальности, а также их последующий относительный декатексис и замещение личными идеалами, представляют первую проработку растущим индивидом главной объектной утраты и таким образом модель для обращения с любыми важными утратами позднее в жизни (Wolfenstein, 1966). Следовательно, лечение невротических пациентов может в некоторых отношениях быть сравнимо с различными аспектами и стадиями процесса траура (Alexander, 1925; Fenichel, 1941; Lewin, 1950; Stewart, 1963; Karush, 1967; Tahka, 1974b). Применяя эту аналогию к аналитической работе с невротическими пациентами, мы можем концептуализировать ее как помощь пациенту посредством трансферентных интерпретаций и конфронтации встретить фактическое отсутствие эдипальных объектов в текущей внешней реальности, за чем следует постепенное признание их утраты в длительном, одновременно болезненном и освобождающем сравнивании прошлого и настоящего, происходящем в процессе тщательной аналитической проработки (Tahka, 1974b). Однако, как будет видно, аналогия с трауром применима лишь к части аналитической работы с невротическими пациентами.
Постоянно активные бессознательные эдипальные интроекты невротического пациента будут, как правило, сравнительно просто экстернализироваться на образ аналитика, делая его для пациента представляющим желанных и ненавидимых эдипальных родителей или альтернативным образом ограничивающим и вызывающим страх представителлем родительской власти. «Трансферентный ребенок», представленный невротическим пациентом, склонен быть пре-подростковым, эдипально задержанным мальчиком или девочкой, который может представлять отдельную, часто обаятельную индивидуальность, приглашающую аналитика принимать соответствующие родительские роли. Однако они являются приглашениями к задержанным эди-пальным отношениям, лишенным каких-либо реальных эволюционных чаяний или потенциальных возможностей. Трансферентный ребенок с его пресловутыми тупиковыми целями является более ускользающим у невротических пациентов, чем у пациентов с более тяжелыми патологиями. Это в основном обусловлено легкой инфильтрацией альтернативных взаимоотношений, доступной для невротических пациентов, с элементами переноса. Трансферентный ребенок невротического пациента может, таким образом, эксплуатировать или скрываться за на вид текущими взаимоотношениями с аналитиком, а также проявлять показную готовность принимать аналитика в качестве нового эволюционного объекта.
Образы эдипальных родителей, интроецированные и вытесненные в конце подлинной эдипальной стадии в качестве мощно катектированных протообъектов для взрослой сексуальности и идентичности, будут сохранять свои ин-цестуозные и убийственные содержания и цели неизменными до тех пор, пока они остаются бессознательными. Хотя их активация вследствие усиления давления влечений при половом созревании делает триадные интроекты мобильными и склонными к трансферентной экстернализации, она не позволяет прекращения вытеснения их истинной природы, до тех пор пока сохраняется внутренний статус-кво посредством сохраняющегося интроекта эди-пального суперэго, которое у невротических пациентов, как печально известно, обнаруживает себя в своей первоначальной архаичной суровости. Как хорошо известно, главным орудием аналитика для постепенного аннулирования вытеснения эдипально детерминированных образов, одновременно побуждающим пациента сравнивать реальности прошлого и настоящего, являются интерпретации переноса пациента на аналитика.
Трансферентные интерпретации, постоянно конфрон-тирующие пациента с несуществованием эдипальных родителей в настоящем, угрожают пациенту как возрождением его первоначальных триадных травм, так и утратой его центральных объектов. Таким образом, вряд ли можно рассчитывать на то, что интерпретации аналитика, которым приходится преодолевать могущественные сопротивления, будут приняты и абсорбированы пациентом, если не выполняются специфические соответственные предварительные условия между пациентом и аналитиком. Обычно считается, что такие предварительные условия присутствуют, когда интерпретация может даваться рефлективному и интроспективному Собственному Я пациента в установившемся терапевтическом альянсе (Zetzel, 1956; Greenson, 1967). Однако, как говорилось в части II-, необходимо подчеркнуть, что тогда терапевтический альянс должен пониматься как текущие рабочие отношения, переводящие его в подлинный терапевтический альянс вследствие представления аналитика в качестве нового фазово-специфически идеализируемого объекта для пациента. Без аналитика, обеспечивающего пациента образцом нового эволюционного объекта, прошлые эволюционные объекты, представленные трансферентными объектами пациента, не могут быть поставлены под сомнение аналитиком, и также не могут быть оставлены пациентом на любом уровне задержанного психического развития.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81