Докина командиру части:
«Будучи в дежурном звене в первой готовности в 17.22, получил команду на взлет. После взлета принял команду набрать высоту 4000 метров и взять курс 360 градусов… В 17.30 встретил четырехмоторный самолет с американскими опознавательными знаками южнее Лиепаи 8 километров (на береговой черте. — А. О.), который шел курсом 135 градусов. Увидев самолет, я парой подошел к нему справа сзади и передал второй паре — старшего лейтенанта Герасимова — принудить нарушителя к посадке. Герасимов вышел вперед, и делая глубокое покачивание, развернулся влево. Нарушитель взял курс 270 градусов — и в море и за парой старшего лейтенанта Герасимова не пошел. Тогда я дал предупредительную очередь — 12 снарядов. Нарушитель стал вести огонь по мне. Ведомый лейтенант Тезяев, видя это, дал по нарушителю очередь, который пошел с большим снижением и вошел в облака на Н — 500 метров. Предположительно самолет упал в 5—10 километрах от берега» {363}.
И в Советском Союзе, и в США этому инциденту было уделено немало внимания. В середине апреля военно-морской министр СССР И. С. Юмашев докладывал заместителю Председателя Совета Министров СССР Н. А. Булганину о мерах, принимаемых командованием ВМФ по поиску сбитого самолета, следующее:
«Товарищу Булганину Н. А.
Докладываю:
После гибели 8 апреля американского самолета В-29 (по данным иностранной прессы, это был не В-29, а самолет военно-морской разведки США «Прайвитер». — А. О.) американцы предприняли активные меры по его поиску, обследовав Балтийское море между островами Готланд и Борнхольм. Поиск указанного самолета в течение нескольких дней большим количеством самолетов дает основание полагать, что погибший самолет имел для американцев особую ценность. Не исключена возможность нахождения на самолете важных секретных документов и ценного секретного оборудования.
Учитывая указанные обстоятельства, полагаю целесообразным провести поиск затонувшего американского самолета и подъем его с целью изъятия документов и секретного оборудования, если таковые будут обнаружены.
Ориентировочные координаты места падения самолета В-29 установлены самолетом-истребителем 4-го истребительного авиаполка. Подполковник Филанович через два часа после падения самолета наблюдал в районе падения — в Ш-56°30'0, Д-20°28'0 большое масляное пятно и в трех милях к северу от него неопознанный плавающий предмет. Можно предполагать, что обнаруженное масляное пятно показывало место затонувшего американского самолета.
Для поиска затонувшего самолета будет произведено обследование водолазами одновременно с двух водолазных станций предполагаемого места падения самолета в районе обнаруженного масляного пятна на глубинах моря 50 и 65 метров.
При неудовлетворительном результате водолазного обследования будет проведено траление придонным тралом и поиск металлоискателями в районе предполагаемого падения самолета, общей площадью 130 квадратных миль, как указано в схеме.
Для производства траления будет выделено 4 тральщика из состава 4-го военно-морского флота.
В случае обнаружения затонувшего самолета будет произведено обследование его на грунте с целью изъятия и подъема на поверхность в первую очередь документов и ценного оборудования, а затем и самого самолета.
Ориентировочный срок траления района — один месяц.
20 апреля 1950 года.
Юмашев» {364}.
Остается добавить, что поиски положительных результатов не принесли ни в 1950 году, ни в более поздние периоды, включая конец 90-х годов.
Однако тогда, в 50-м, американцы поняли, что с ПВО СССР шутить опасно, надо быть осторожнее. 5 мая 1950 года ОКНШ сформулировал цели и порядок проведения воздушных разведывательных операций. Главный упор делался на радиотехническую разведку, которая должна была выявить количество и возможности по обнаружению воздушных целей советскими РЛС. Генерал О. Брэдли, в то время председатель ОКНШ, предложил назвать эти операции «проектом воздушной электронной разведки» (ПВЭР) и поставил разведке ВВС задачу: «добывать максимум сведений об электронных средствах противника». Был определен и порядок проведения этих операций:
не приближаться ближе чем на 20 миль к территории СССР или контролируемым им странам;
самолеты-разведчики, как правило, не должны иметь какое-либо вооружение {365}.
Так начались полеты самолетов радиотехнической разведки ВВС США, продолжавшиеся много лет.
В ходе выполнения разведывательных воздушных операций было немало драматических инцидентов, схваток в воздухе, сбитых самолетов-разведчиков. Однако не всегда воздушные схватки заканчивались победой советской стороны. 4 сентября 1950 года в нейтральных водах Японского моря, у берегов Северной Кореи, истребителями ВМС США был сбит советский бомбардировщик. 2 члена экипажа погибли сразу, третий, лейтенант Геннадий Мишин, был подобран американцами, но скончался от ран. Его останки были переданы в СССР в 1956 году.
18 ноября 1952 года в районе мыса Гамова на Дальнем Востоке произошел настоящий бой между американскими палубными истребителями с авианосца ВМС США, находившимися в 100 километрах от советского побережья, и советскими истребителями МИГ-15 5-го военно-морского флота ВМС СССР. В донесении говорилось:
«В 14 часов 17 минут была обнаружена группа неизвестных самолетов южнее мыса Гамова. В 14 часов 38 минут эта группа самолетов начала движение курсом на север, в сторону нашей территории.
В 14 часов 48 минут командир авиазвена капитан Беляков доложил с воздуха, что два самолета заходят в хвост и что вступаем с ними в бой. После этого связь с истребителями прекратилась.
Как установлено, воздушный бой произошел на высоте 8 тысяч метров над морем в 30—35 километрах от побережья мыса Гамова и в 10—15 километрах от нашей морской границы.
Из четырех истребителей на аэродром возвратился один, который во время боя оторвался от своих самолетов. Другой вследствие отказа двигателя упал в море в районе мыса Льва и в воздушном бою не участвовал. Летчик погиб. Остальные два самолета предположительно сбиты американцами» {366}.
Это подтвердили впоследствии и американцы. Правда, и американский самолет, предположительно Р-2 («Нептун»), по американским данным, не вернулся на свою базу. В 1952 году американцы потеряли 2 RB-29 вместе с экипажами {367}. Наиболее известным случаем в 1952 году была катастрофа (или уничтожение?) самолета RB-29, вылетевшего с авиабазы Иокота в Японии 13 июня в 10.07 по японскому времени; с ним была потеряна связь, когда по докладу экипажа самолет находился над Японским морем близ советских берегов. После этого RB-29 исчез. Посольство США в Москве направило запрос советскому правительству о возможности наличия в СССР каких-либо сведений о пропавшем самолете, но не получило ответа. Развивать эту щекотливую тему правительство США не стало. В Токио было передано, что госдепартамент не проводил специального расследования, а родственникам сообщили, что самолет пропал без вести. Позднее стало известно, что 25 июня в донесении с Дальнего Востока в Москву указывалось, что 13 июня в 180 километрах от Владивостока был обнаружен американский самолет RB-29, который был сбит советским истребителем МИГ-15 над советскими территориальными водами Японского моря южнее Владивостока {368}.
Главной задачей американцев, как уже говорилось, была разведка радиолокационной сети советских войск ПВО. Выполняя разведывательные задания, самолеты-разведчики на Дальнем Востоке действовали с аэродромов Аляски (Айэльсон, Эльмендорф) и из Японии. Их интересовали районы Владивостока, Хабаровска, Сахалина, Советской Гавани. Дальневосточные районы СССР интересовали американцев прежде всего потому, что здесь границы СССР и США (Аляска) вплотную подходили друг к другу. В связи с этим Пентагон интересовали не только РЛС, но и советские аэродромы на Чукотке и Камчатке, откуда могли взлетать советские бомбардировщики, как поршневой ТУ-4, так и реактивный ИЛ-28. С июля 1953 года разведывательные полеты над Сибирью начали выполняться новыми реактивными самолетами RB-47 на высоте порядка 14 тысяч метров. Они фотографировали аэродромы. Советские истребители ПВО, вылетавшие им на перехват, не могли долго держаться на такой высоте и, как правило, их не доставали. RB-29 и RB-50, обладая большой дальностью действия, но меньшей скоростью и высотой, вели разведку вдоль советских границ на севере.
Если на Дальнем Востоке при проведении разведывательных полетов американским самолетам постоянно приходилось иметь дело с противодействием советских истребителей ПВО, то на северных границах СССР дело обстояло по-другому. Разведчики ВВС США, действовавшие в начале 50-х годов в районе Советского Заполярья, обнаруживали немногочисленные радиолокационные посты на северных рубежах СССР, расположенные на большом удалении друг от друга. Это наводило командование ВВС США и Пентагон на мысль, что именно северный маршрут, кратчайшим путем выводящий в жизненно важные районы Советского Союза, будет наиболее благоприятным для действия стратегических бомбардировщиков в случае возникновения 3-й мировой войны. Генерал Гудпейстер, военный советник президента Эйзенхауэра, считал, что отсутствие советских РЛС на огромных просторах северной Сибири, вплоть до полюса, является наиболее важной оперативной информацией в случае вступления США в конфликт с СССР. «Это было одним из важнейших секретов „холодной войны“, — отмечал один из руководителей электронной разведки США. — Мы могли предпринять воздушное нападение стратегическими бомбардировщиками через Северный полюс, и русские не имели возможности узнать об этом» {369}. Только во второй половине 50-х годов началось строительство сети советских РЛС дальнего обнаружения в северных районах Сибири. Однако, как считали в США, ее эффективность на пространстве между Мурманском и Чукоткой была невелика.
Интенсивность американской воздушной радиолокационной разведки с каждым годом нарастала. К середине 50-х годов более 100 самолетов-разведчиков привлекалось к решению этих задач, расширялась и география полетов. На севере и северо-востоке разведку вело 55-е крыло стратегической разведки, базировавшееся на авиабазе Топекс в Канаде, около 30—40 самолетов. Совершенствовалась авиационная техника, радиоэлектронное и фотографическое оборудование самолетов-разведчиков. Если в конце 40 — начале 50-х годов основными самолетами были RB-29 и RB-50, то уже в середине 50-х широко использовались реактивные разведчики RB-47 и RС-135. Разведка ВМС применяла для этих же целей самолеты типа Р-4М «Меркатор», Р-2 «Нептун» и другие. Самолеты имели на борту 100-дюймовые длиннофокусные аппараты для фотографирования портов, заводов, верфей, авиабаз, ракетных позиций; электронная аппаратура позволяла засекать частоты советских и китайских радиолокаторов во всем диапазоне применяемых ими частот, определять их дислокацию. Ежегодное количество разведывательных полетов возросло с 1000 в начале и до 3000 в конце 50-х годов {370}.
Время от времени самолеты-разведчики совершали полеты над территориальными водами СССР или вторгались в его воздушное пространство. Советские истребители взлетали на перехват, стремились принудить нарушителей к посадке или, если те не выполняли команд, сбить их; завязывались воздушные бои, сбивались самолеты, гибли люди. Так, 27 июля 1953 года советский военно-транспортный самолет Ил-12 во время перелета из Порт-Артура во Владивосток был атакован 4 американскими истребителями. Нужно сказать, что в этот день было подписано перемирие между сторонами, воевавшими в Корее, и положен конец этой войне. Советский самолет следовал по установленной трассе, которая проходила над территорией КНР на значительном удалении, до 300 километров, от китайско-корейской границы. Приблизившись к ИЛ-12, американские летчики убедились, что это военно-транспортный самолет, «летящий на восток». Об этом свидетельствуют доклады капитана Пирра и старшего лейтенанта Скарори, чьи истребители атаковали ИЛ-12. Тем не менее американские истребители сбили безоружный самолет в 130 километрах юго-западнее города Дуньхуа. Экипаж и пассажиры — всего 21 человек — погибли {371}.
Через два дня, 29 июля, RB-50, вылетевший из Иокоты (Япония), прошел вдоль Корейского полуострова и пошел вдоль советской границы на север от Владивостока. На борту самолета-разведчика было 17 человек: экипаж и специалисты. Советские РЛС обнаружили самолет на траверсе Владивостока и вели его. В донесении главнокомандующего ВМФ СССР адмирала Н. Г. Кузнецова министру обороны СССР по этому происшествию говорилось:
«Радиолокационные станции флота, продолжая следить за движением неизвестного самолета, в 7.01 обнаружили его в наших территориальных водах — самолет-нарушитель шел в направлении на остров Аскольд на высоте 10 000 метров. Для выяснения принадлежности самолета-нарушителя и цели его появления в наших водах в 7.06 наши два самолета-истребителя были направлены на встречу с ним.
В 7.11 ведущий в паре истребитель (летчик капитан Рыбаков) обнаружил на расстоянии 10 километров к югу от острова Аскольд самолет-нарушитель, оказавшийся американским самолетом RB-50 с красными полосами на киле и 4 опознавательными знаками ВВС США. При сближении для опознания наши истребители были обстреляны самолетом-нарушителем, на ведущем самолете-истребителе были повреждены левая лопасть и передняя часть фюзеляжа» {372}.
Американская версия разительно отличалась от советской. По свидетельству второго пилота капитана Джона Роче, их самолет внезапно был обстрелян советским истребителем МИГ-15, который огнем поразил два двигателя RB-50, после чего тот упал в море. Роче был подобран спасательным судном спустя 18 часов после катастрофы. Он оказался единственным, кто остался в живых из экипажа {373}.
Сегодня трудно сказать, кто первый открыл огонь. Обстановка тех дней на Дальнем Востоке была очень нервозной. Только что (27 июля 1953 года) завершилась перемирием Корейская война.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64