Уиллоу растерянно заморгала, не сразу решив, на что ей стоит обидеться: на скандальное предложение или на неожиданное предательство своего зятя. Он, черт возьми, должен быть ее защитником, а не сутенером! Вдруг она подозрительно сощурилась:
– А сам-то ты сколько денег отдал в тотализатор?
Ки слегка покраснел.
– Говори же, – настаивала Уиллоу. – Лично я поставила на себя пять сотен, а выигрыш собираюсь потратить на отдых на Бермудах.
– Пять сотен? – недоверчиво переспросила Рейчел. – Ты действительно поставила такую кучу денег?
– Ну и что? – Уиллоу вызывающе вздернула подбородок. – Раз уж весь город делает ставки на эту свадьбу, почему бы и мне не поучаствовать?
– Потому что это твоя свадьба. – Рейчел кинула осторожный взгляд на Дункана. – Кажется, это считается незаконным или, скорее, неэтичным. Вроде как использование конфиденциальной информации.
– Ничего подобного, – ухмыльнулся Дункан. – Уиллоу – молодец. Не исключено, что медовый месяц мы сможем провести не на Бермудах, а на Таити.
Если бы в ее бокале было не тридцатилетнее виски, Уиллоу с удовольствием выплеснула бы его содержимое в смеющееся лицо Дункана.
Очевидно, разгадав ее намерение, он на всякий случай крепко прижал Уиллоу к груди. И она как дура тут же забыла обо всем, охваченная жаром, словно вспыхнувшая сухая спичка. К тому же ей, кажется, не удалось скрыть эту постыдную слабость от Дункана.
Он еще сильнее прижал ее к себе, и Уиллоу мысленно прокляла свое тело за предательство. Почему, черт возьми, именно он? Почему, несмотря на то что на свете множество приятных и вполне цивилизованных мужчин, оно подобным образом реагирует только на Дункана Росса – бывшего искателя приключений, а ныне хозяина бара, высоченного блондина с зелеными глазами и мощной мускулатурой, человека, будто ворвавшегося в ее жизнь из тех давних времен, когда мышцы ценились выше мозгов, а робкие, доверчивые женщины мечтали о героях, которые их спасут и завоюют.
Высвободившись из его объятий, Уиллоу откинулась на дубовую спинку скамьи и скрестила руки на груди, стараясь обуздать взбунтовавшийся инстинкт. Объяснить такую неоправданно сильную реакцию на этого мужчину, пожалуй, можно было двояко: либо в ее крови до сих пор бушуют гены, доставшиеся от далеких предков, либо чересчур долгое воздержание действует на нее гораздо сильнее, чем Уиллоу полагала. Если второе предположение верно, то необходимо срочно принимать меры, и заняться этим следует сразу же, как только она вернется в Огасту.
– А как у нас дела с почтовыми ящиками? – с несколько неестественной веселостью повернулась Уиллоу к сестре.
Рейчел на минуту растерялась от столь откровенной попытки сменить тему.
– Я… а… Да, два уже совсем готовы, – наконец ответила она. – Их расписала Микаэла.
Интересно будет посмотреть, как выглядят почтовые ящики, которые «расписывал» семилетний ребенок.
Вот уже пять лет они с Рейчел развлекались, одаривая своих земляков новыми, собственноручно сделанными почтовыми ящиками. Под покровом ночной темноты сестры прикрепляли их к столбикам, установленным у калиток, а утром с удовольствием наблюдали за тем, как весь город гадает, кто же такой этот «Почтовый Санта-Клаус», облюбовавший для жизни Паффин-Харбор.
Два года назад они несколько расширили поле своей деятельности и установили в городском парке восьмифутовую фигуру тупика, вызвав тем волну пересудов и догадок, которая не вполне успокоилась и до сих пор.
Микаэла, дочь Кинана, которую Рейчел и Уиллоу любили, как свою собственную, с энтузиазмом участвовала в изготовлении и установке почтовых ящиков. И даже годовалый Николас, сын Рейчел и Ки, уже проявлял некоторый интерес, который, правда, пока выражался в том, что малыш с удовольствием запихивал себе в рот опилки.
– Ты ведь в воскресенье уедешь, значит, хотя бы один надо установить сегодня ночью, – предложила Рейчел и протянула через стол руку, намереваясь взять бокал сестры. Та немедленно отодвинула его в сторону. – Тебе нельзя, раз ты беременна.
После этого заявления в кабинке на несколько секунд повисло полное молчание, а потом Ки Оукс повернулся к жене и уставился на нее синими глазами, сверкающими сейчас так, что могли бы воспламенить камень.
Густо покраснев, Рейчел бросила свирепый взгляд на Уиллоу, а потом с виноватой улыбкой посмотрела на мужа:
– Я… я тебе не сказала, потому что… я еще не была… я пока не уверена…
Ткнув Дункана в бок, Уиллоу вытолкнула его из кабинки и следом поспешно выбралась сама.
– Сегодня ночью я не смогу устанавливать ящики, сестренка, – сообщила она уже на ходу, – потому что через час мне надо кое с кем встретиться. К тому же сегодня я не ночую дома. Вернусь завтра днем.
Сделав это смелое заявление, Уиллоу тут же пожалела, потому что оно произвело не менее сильное впечатление, чем предыдущее. Все трое, включая Дункана, молча взирали на нее, явно ожидая объяснений. Что, черт возьми, с ней сегодня происходит? Одна глупость за другой! Надо побыстрее выбираться отсюда, потому что обстановка становится чересчур напряженной.
– Ну, мне уже пора, – пробормотала она, поспешно пятясь и старательно отворачиваясь от Дункана, потому что инстинкт самосохранения подсказывал ей, что сейчас лучше не встречаться с пронзительным взглядом его зеленых глаз.
Уиллоу почти бегом миновала весело гудящий камин, быстро пересекла зал, кивнув на ходу нескольким знакомым, и устремилась к выходу, все это время со страхом ожидая, что вот-вот тяжелая широкая ладонь опустится ей на плечо.
Хоть она и не собирается выходить замуж за Дункана Росса, провоцировать его все-таки не стоит. Женщине, переживающей период сексуальной засухи, опасно дергать троглодита за хвост.
Беспрепятственно дойдя до вестибюля, Уиллоу торопливо огляделась, обнаружила справа от себя туалет и заскочила туда, плотно закрыв за собой толстую дубовую дверь и для верности прислонившись к ней спиной. Секундой позже она больно стукнула себя по лбу и обозвала тупицей, с опозданием сообразив, что надо было поскорее убегать из бара, а не прятаться за первой попавшейся дверью. Она ни минуты не сомневалась, что Дункан терпеливо поджидает ее в вестибюле.
Уиллоу провела в туалете не меньше пяти минут, проклиная себя за недальновидность и прикидывая, удастся ли ей пролезть в узкое окошко. Наконец, решительно выдохнув, она распахнула его и не без труда выбралась наружу, в прохладную июньскую ночь.
Глава 2
Словно хищник, твердо решивший поймать свою добычу, Дункан поджидал Уиллоу на стоянке, облокотившись на капот ее ярко-красного джипа. Его поза со скрещенными на груди руками могла показаться ленивой лишь тому, кто плохо знал Дункана Росса.
Его терпение было вознаграждено, когда он увидел, как Уиллоу вылезает из узкого окошка туалета: сначала показалась стройная нога, затянутая в джинсы, за ней последовали маленькие, но замечательно упругие ягодицы, потом наружу выбралась вторая нога, и наконец женщина повисла в воздухе, уцепившись за раму и безуспешно пытаясь нащупать какую-нибудь опору внизу. Так ничего и найдя, она разжала пальцы и свалилась прямо в кучу дров, сложенных под окном, выругавшись при этом так громко, что слышно было и на стоянке.
Неудивительно, что Уиллоу приходится покидать бар подобным образом после того, как сначала она привела в ярость сестру, разболтав всем ее секрет, а потом еще и сделала скандальное заявление о том, что не явится домой ночевать. Дункан улыбнулся, хотя и пребывал не в самом хорошем расположении духа.
Его настроение испортилось, когда Рейчел сообщила, что накануне Уиллоу договорилась о встрече с парнем, с которым у нее был роман в старших классах. Сейчас Дункану больше всего хотелось взять ее под мышку и, невзирая на все брыкания и протесты, притащить к себе домой, привязать там к кровати и не отпускать до тех пор, пока она не согласится наконец выйти за него замуж.
Улыбка его стала еще шире, когда Дункан представил себе Уиллоу, привязанную к его кровати. Он с удовольствием наблюдал за тем, как она осторожно пробирается к стоянке, постоянно оглядываясь на дверь бара. Свежий ветер с океана раздувал и путал ее длинные каштановые волосы, край шерстяного свитера задрался, обнажив гладкий живот, а на левом колене красовалось пятно белой краски. На ходу она торопливо шарила в кармане в поисках ключей, очевидно, забыв, что по привычке, свойственной всем жителям этого городка, оставила их на полу автомобиля. Сейчас эти ключи были надежно спрятаны в кармане Дункана.
Вероятно, решив, что побег благополучно удался, Уиллоу перестала оглядываться и теперь шла к стоянке быстро и уверенно и, только заметив возле машины освещенную фонарем фигуру, испуганно ахнула и резко остановилась в нескольких шагах от Дункана.
С непроницаемым лицом Дункан наблюдал за тем, как сначала воинственно задрался подбородок Уиллоу, потом расправились плечи и, наконец, сердито блеснули глаза. Он с интересом ждал, как она станет выпутываться из неловкой ситуации. Ему нравилось играть с ней в такие игры.
Уиллоу поднесла руку к свету и демонстративно посмотрела на часы.
– Мне некогда, Дунки, – с досадой сказала она, решительно встречая его насмешливый взгляд. – Чего ты хочешь?
– Тебя.
Уиллоу одернула свитер, уперлась руками в бедра и спокойно покачала головой:
– Ты прекрасно знаешь, что этого никогда не будет.
– Никогда не говори «никогда». Чтобы потом не пришлось жалеть. Куда ты собралась, Уиллоу?
– Хочу встретиться со школьным другом, которого давно не видела. Хотя тебя это совершенно не касается.
– Ты будешь встречаться с ним всю ночь?
Подбородок задрался еще выше, а руки, упирающиеся в бедра, сжались в кулаки.
– Наверное, мы выпьем немного, поэтому я не смогу сесть за руль. К тому же его жена так хорошо готовит, что стоит остаться хотя бы ради завтрака.
– Рей и Патти Кобб уже три месяца как не живут вместе.
– Они разошлись? – Кулаки разжались, и руки опустились.
Дункан решил, что она, пожалуй, не притворяется и действительно ничего об этом не слышала.
– Да, – негромко подтвердил он. – Поэтому скажи мне, пожалуйста: Кобб сам тебе позвонил или это ты ему звонила?
Уиллоу осторожно отступила назад, хотя Дункан не сделал никакой попытки сдвинуться с места, но потом остановилась и подозрительно сощурилась:
– А откуда ты знаешь, что я собираюсь встретиться с Реем? И кто сказал тебе, что Коббы разошлись?
– Твоя сестра сказала, пока ты пряталась в туалете, – пожал плечами Дункан. – Наверное, хотела отомстить тебе за то, что ты разболтала Ки о ее беременности.
Уиллоу виновато моргнула.
– Рейчел ведь и сама еще не была уверена, – пробормотала она и сделала еще один осторожный шаг, на этот раз не назад, а в сторону, очевидно, намереваясь подобраться поближе к дверце своей машины.
Но Дункан оказался проворнее. Одним движением он схватил Уиллоу за талию, поднял в воздух и, развернувшись, усадил ее на капот машины. Все произошло так стремительно, что ей пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы сохранить равновесие.
Потом, пододвинувшись вплотную, Дункан обхватил ее голову ладонями, достаточно крепко для того, чтобы ей не пришло в голову вырываться. Уиллоу испуганно замерла, глядя на него широко раскрытыми глазами.
– Поехали ко мне.
– Я не могу, Дункан. И ты прекрасно знаешь почему. – В ее голосе ему послышался не только гнев, но и сожаление.
– Тогда останемся в баре и вместе допьем эту бу тылку.
Она медленно покачала головой, все еще зажатой между его ладонями:
– Это опять кончится тем, что я окажусь в твоей постели.
– Полтора года воздержания – это чересчур много для такой женщины, как ты.
Дункан почувствовал, какими горячими стали ее щеки, но карие глаза вызывающе сверкнули.
– А с чего ты взял, что я все это время воздерживалась? Если хочешь знать, за эти полтора года у меня были десятки свиданий. А может, даже сотни.
– Да, только ни одно из них не закончилось в постели.
– Откуда ты… Черт! – Уиллоу сердито уперлась руками в его плечи и попыталась вырваться. – Отпусти меня! Я сейчас же пойду и убью свою сестру!
Не обращая никакого внимания на попытки сопротивления, Дункан наклонился и закрыл рот Уиллоу поцелуем, что, по правде говоря, собирался сделать уже давно. К ее собственному, уже знакомому ему сладкому вкусу примешивался горьковатый привкус торфяного дыма и солода.
Уиллоу замерла и изо всех сил вцепилась пальцами в плечи его кожаной куртки. Быстро опустив руки, Дункан схватил ее за бедра, притянул к себе и застонал, не отрываясь от ее губ. Он не прерывал поцелуя до тех пор, пока не дождался ответной реакции, которую Уиллоу пыталась, но не смогла сдержать.
– Господи, – пробормотал он, наконец отпуская ее, – Уиллоу, зачем ты делаешь это с нами? Ведь ты, черт возьми, хочешь меня не меньше, чем я тебя.
Она дрожащей рукой погладила его по щеке и с сожалением посмотрела ему в глаза.
– Ты сам все испортил восемнадцать месяцев назад, Дункан. Когда привел меня к себе домой, всю ночь занимался со мной любовью, превзошел при этом все мои ожидания, а наутро превратился в обычного пещерного человека, который бьет себя в грудь и торжествует победу.
– В троглодита, – уточнил он, все еще сжимая ее бедра. – Я превратился в троглодита.
– Вот именно, – согласилась Уиллоу, не отрывая от него взгляда. – Тебе непременно надо повелевать, спасать и защищать, ты тиран и деспот. Вообще как будто не из этого века. Если я хоть раз забуду об осторожности и позволю тебе взять верх, то пропаду. Ты вполне способен разрушить и переиначить всю мою жизнь, а она меня вполне устраивает.
Дункан захватил ее руки своими широкими ладонями и прижал их к груди, как раз к тому месту, где гулко билось сердце:
– Детка, да ведь именно поэтому мы и должны быть вместе. Мы оба сильные личности, а значит, нам обеспечена жизнь, полная страсти.
– Я не готова к таким серьезным отношениям, Дункан. Неужели ты этого не понимаешь?
– Понимаю, – вздохнул он и, нагнувшись, легонько поцеловал ее в губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33