Кейт улыбнулась:
– Если ты хотел стать полицейским, почему же пошел в ковбои родео?
– Потому что даже я знал, что слишком молод и горяч, чтобы взять в руки оружие. Мне надо было выбить еще много дури из головы. А для родео я как раз подходил. Лэрри Махам был моим вторым любимым героем.
– А кто это?
– Один из самых сильных ковбоев родео на свете. Профессиональная ассоциация ковбоев родео признавала его лучшим ковбоем года множество раз. Такие ребята, как Махам, Джим Шолдерс, Том Фергюсон, были моими идолами. Эти ребята насобирали целую гору трофеев и трофейных ременных блях.
– У тебя у самого приличная коллекция.
– Да, но не столько, сколько у тех ребят. Надо добавить, что у меня много сломанных костей и шрамов. Так что пришло время осесть. Надо было это сделать в прошлом году.
Она вздохнула.
– Задним числом все умны.
– Да, все.
В пятницу вечером Нид пришел в бар немного раньше, чем обычно. Он подошел к ней сзади, обнял ее и сказал:
– У меня для тебя есть сюрприз.
– Сюрприз, какой?
– Ты была когда-нибудь на родео?
– На настоящем – нет. Видела отрывки по телевизору.
– Тогда самое время посмотреть. Стелла устроила мне мероприятие на школьном родео. Я там должен вручать главные награды. Мы будем сидеть в ложе для почетных гостей и все такое… Идешь?
– Конечно. Когда?
– Сегодня.
– Сегодня? А кто будет работать в баре? Я знаю, что Ида работает за двоих, но все равно она одна не справится.
Нид усмехнулся.
– Инез собирается прийти сегодня на один вечер. Клифф поправляется и может быть дома один. И, по правде говоря, мне кажется, что ей самой хочется выбраться куда-нибудь.
Он игриво шлепнул ее.
– Иди посмотри на свою новую одежду девушки-ковбоя. А поедим мы на ярмарке.
Кейт отправилась переодеваться. На своей кровати она обнаружила рубашку в синюю и белую клетку, совершенно такую же, в какой был сегодня Нид. Ремень, который предназначался для нее, имел золотую трофейную бляху.
Она улыбнулась и быстро переоделась.
Когда Нид посмотрел на нее в баре, его лицо просветлело, и он широко улыбнулся.
– Теперь мы близнецы, – сказала она. – Это что, правило хорошего тона?
– О да, это традиция.
Она засмеялась и дотронулась до золотой бляхи на своем ремне.
– А это что значит, что у нас с тобой хорошие отношения?
– Как минимум.
Он нагнулся к коробке, в которой лежали большие предвыборные значки, привезенные сюда Стеллой, и нацепил по одному на их рубашки. На значке было написано: «Нам нужен шериф Чишолм». Он подмигнул ей, а затем сказал:
– А вот и Инез. Давайте я познакомлю вас, и мы трогаемся в путь. Может быть, мы еще успеем покататься на чертовом колесе. Ты любишь чертово колесо?
– Обожаю. Но не каталась на нем целую вечность.
– Ну, вот видишь, а если будешь вести себя паинькой, то я, может быть, куплю тебе алую сахарную вату, а то и покатаю на картингах.
Небольшая передвижная ярмарка была в полном разгаре. Слышалось гудение моторов, какофония звуков. Запахи жарящихся арахисовых орехов, поп-корна, перченых жаровен заполняли воздух. Кейт и Нид вначале покатались на чертовом колесе, затем съели массу сосисок с горчицей и стручковым перцем.
Они шли, взяв друг друга за руки. Зазывалы с разных сторон прельщали народ своими красочными описаниями чудес, которые они предлагали. Толпа мальчишек восхищенно ухала, глядя на факира, заглатывающего шпаги и рапиры. Танцоры исполняли дикие танцы живота.
Кейт оторвала кусок сахарной ваты из пакета, который она держала, и дала его Ниду.
– Хочешь выиграть одно из этих чучел? – спросил он, показывая на тир, на полках которого были выставлены замечательные призы.
– Я? Ты шутишь. Я никогда в своей жизни не стреляла. А кроме того у них там все подстроено.
Его лицо расплылось в улыбке.
– У меня свой подход. Сейчас увидишь.
Они подошли к тиру, и. Нид, поприветствовав мощного служащего тира с жуткой татуировкой на руках, сказал:
– Я – Нид Чишолм, будущий шериф округа.
Служащий с уважением посмотрел на него и улыбнулся, обнажив беззубый рот.
– Хотите попытать удачи? Есть хорошенькие призы.
– Да, я как раз об этом и думал. Я – отличный стрелок, но моя дама думает, что у вас здесь все подстроено. Доказывал ей, что в тире все всегда честно. Теперь хочу показать в деле.
Нид дал человеку деньги и сказал:
– Выберите винтовку получше для меня.
– Конечно.
Служащий даже не посмотрел на винтовки, которые были разложены на прилавке. Он нырнул под прилавок и вытащил винтовку оттуда.
– Попробуйте эту. Пару выстрелов для пристрелки.
Нид приложил винтовку к плечу, прицелился и нажал курок. Первый раз он промахнулся, второй попал. Вокруг стала собираться толпа. Сделав паузу, он стал стрелять и попал в цель десять раз подряд. Вокруг зааплодировали. Тирщик широко улыбался.
– Отличная стрельба, шериф. Выбирайте приз. Заходите ребята, проверьте верность руки и меткость глаза, – сказал он, поворачиваясь к собравшимся.
Нид подмигнул Кейт.
– Что ты хочешь: зеленого жирафа или пурпурную корову?
– Конечно, корову.
Через минуту она уже прижимала корову к своей груди, а он говорил ей:
– Хочешь опять покататься на чертовом колесе или же пойдем на арену.
– Сколько времени?
Он посмотрел на часы.
– Да уже много. Надо идти. Надо идти на родео.
Они двинулись к арене, вокруг которой трибуны уже заполнялись людьми. Нид провел ее в разукрашенную ложу, где сидели ведущий, судьи соревнования и различные высокопоставленные особы. Нид представил Кейт сидящим в ложе. Они обменялись любезностями, и Ред Никс, ведущий шоу, сказал:
– Нид, много же воды утекло с тех пор, как ты боролся здесь со своим первым теленком.
Нид рассмеялся.
– Двадцать лет. Насколько я помню, я проиграл.
– Но с тех пор это случалось очень редко.
– Давайте начнем наше шоу.
Они сели. Кейт наклонилась вперед и прошептала:
– Ты действительно выступал здесь.
– Да. Подростком. Сегодня тоже будут выступать школьники.
Праздник начался парадом наемников с флагами. Улыбающаяся королева родео, приветливо размахивающая букетом цветов, проехала в разукрашенной коляске.
Кейт быстро вошла в царившую здесь атмосферу и вместе со всеми стала бурно переживать и аплодировать, особенно, когда Билли Боб, который работал у Нида, вышел для участия в соревновании по оседланию быка.
Когда Ред объявил его время по громкоговорителю, Кейт обернулась к Ниду и спросила:
– Это хорошее время?
– Отличное.
– Как хорошо. Я надеюсь, что он победит.
Между различными соревнованиями Ред Никс представлял собравшимся присутствующих в ложе почетных гостей. Представляя, Нида, он сказал: «Призы сегодня вручает человек, который когда-то начинал на этой арене, наш земляк, который вернулся сюда, чтобы стать шерифом, и которого все знают как лучшего национального ковбоя родео нескольких последних лет подряд, НИД… ЧИШОЛМ.
Улыбающийся Нид встал и стал махать своей шляпой. Весь стадион вскочил на ноги и восторженно приветствовал его.
Когда он снова сел, Кейт прошептала:
– Я не знала, что ты такой знаменитый.
– Надеюсь, ведь питаться трофеями и наградными бляхами было бы очень затруднительно.
Когда все закончилось, Нид стал вручать призы, включая приз для Билли Боба, затем его атаковала толпа ребятишек, которым он некоторое время давал автографы. Затем Кейт и Нид вернулись к пикапу.
– Тебе понравилось? – спросил он.
– Все было великолепно. Даже не понимаю, когда я в последний раз так весело проводила время.
– Знаешь, что я хочу сейчас сделать?
– Что?
Он прошептал ей что-то на ухо.
– Нид!
– Ты сама спросила.
Она засмеялась.
– Тебе придется подождать. В «Козыре» сейчас полно народу.
– У меня есть отличное решение.
– Какое?
– Увидишь.
Глава 10
По дороге домой Кейт спросила Нида:
– Когда ты выступал раньше, то делал все, что мы сегодня видели?
– Да, – ответил он. – Я был одним из лучших в этих номерах с быками. А для своего роста я, наверное, был вообще лучшим. Остальные ковбои, которые работают с быками, как правило, меньше ростом.
– Но это же очень опасно. Как ты избегал травм и ранений?
– Полностью их избежать не удается. Важно быть всегда в форме и никогда не расслабляться, но если ты выступаешь триста дней в году, то все равно раньше или позже получаешь травму. Так что частенько мне приходилось выступать в гипсовой повязке или в лангете.
– Но, Нид, это же безумие!
Он засмеялся и прижал ее к себе одной рукой.
– Нет, это обычное дело для родео. Особенно, если ты хочешь победить. А только ради этого все и появляются на родео. Ковбои – народ спортивный. И упрямый. Иначе как бы они могли висеть и не падать с быка, который прикладывает все силы, чтобы тебя сбросить и растоптать.
– Не могу представить себе, как это можно быть таким упрямым… и бесстрашным. Тебе никогда не было страшно?
– Нет. Никогда нельзя даже думать о страхе, иначе ты пропал. Нет куража – нет славы. А слава выражается в сумме призовых денег. Так все и идет.
– Я бы никогда не села ни на одного из этих бешеных быков и за миллион долларов.
Он ущипнул ее за ухо.
– Я бы тебе не позволил. Но у меня бывали времена, когда я Богу молился, чтобы мне достался какой-нибудь вспыльчивый бык, чтобы на нем можно было блеснуть и заработать денег для вступительного взноса на следующее родео.
– Денег для вступительного взноса? Ты что, хочешь сказать, что ковбои платят за свое выступление?
– Обязательно. И чем выше призовой фонд, тем больше взнос.
– Потрясающе! Мне всегда казалось, что устроители должны платить ковбоям за участие, а не наоборот.
Нид засмеялся.
– Детка, так уж все устроено. Нужно платить за выступление, за дорогу, за проживание. Родео – достаточно дорогое удовольствие. Если только у тебя нет своих денег, то, чтобы постоянно выступать в родео, надо часто выигрывать. Иначе просто пролетаешь.
– И ты выигрывал.
– Вначале было трудновато, а затем ничего, пошло. Стал выигрывать.
– Когда ты смотрел сегодня на ребят, тебе хотелось поучаствовать снова?
– Не знаю. Может быть, немного.
Нид свернул с основной магистрали к «Козырю», но у бара не остановился, а поехал дальше по направлению к сараю.
– Куда мы едем? – спросила Кейт.
– Звездочетничать.
– Звездочетничать?
– М-м. Мы можем немного заняться этим, а потом… другим образовательно-поучительным делом.
– Образовательно-поучительным? Да ты разыгрываешь меня.
– Подожди и увидишь.
– Ты невыносим, – сказала она и засмеялась.
Боже, как ему нравилось, когда она смеялась. У него было ощущение, что она не смеялась очень долго. В последнее время у нее пропала внутренняя напряженность. Она здорово расслабилась с тех пор, как первый раз появилась у него на крыльце. И все-таки что-то явно терзало ее. Он видел это в ее глазах, если ему удавалось взглянуть в них, когда она не ожидала этого. Он старался использовать все возможное, применял все способы, какие только мог придумать, чтобы убедить ее открыться ему. Разве что еще не использовал пыток: привязать ее к спинке стула, свет в глаза, резиновый шланг и так далее. Он даже подумывал было о том, чтобы нанять частного детектива, чтобы тот раскопал ее прошлое. Но от этой идеи он отказался довольно быстро. Он уже достаточно хорошо узнал Кейт, чтобы не представлять себе, какой будет ее реакция, когда она узнает обо всем. Тогда он решил, что надо просто подождать. И делать все возможное, чтобы она поверила ему.
Она назвала его «безнадежным». Так оно и было. Безнадежно влюбленный в нее. Ему страшно хотелось выразить ей все свои чувства, сказать, как сильно он любит ее. И что когда он прибивал очередной гвоздь в своем доме, когда поднимал рейку, он все время представлял себе, как они там будут жить вместе, будут смеяться в нем, любить друг друга, растить детей. Он стал подумывать о том, чтобы купить ей обручальное кольцо и сделать ей официальное предложение. Кольцо должно быть обязательно с бриллиантами, даже если ему для этого придется заложить все свои серебряные и золотые призовые бляхи.
Он подъехал к сараю и остановился.
– Подожди меня здесь, – сказал он ей. Он зашел внутрь сарая и вскоре появился с парой пледов, которые завез туда заранее.
Она указала рукой на них и спросила:
– Что это?
Он быстро поцеловал ее и ответил:
– Экипировка для звездочетничания.
– Похожа на пледы.
– Великолепные дедуктивные способности.
– Зачем они нам?
– Тебе еще не приходилось заниматься любовью в кузове пикапа?
– Нет.
– Понятно. Но я же говорил тебе, что это дело будет еще и образовательным.
«И это оказалось правдой», – подумала Кейт, когда Нид стал медленно снимать с нее одежду, целуя ее обнажающееся тело. Любовь под широким пологом звездного неба вызвала чувство раскрепощения и какого-то особенного восхищения. Вокруг жужжали букашки, ночь наполняли свежие запахи полей. Все это обостряло восприятие, и прикосновения его усов и щек, успевших покрыться за день небольшой щетинкой, доставляли ей особое наслаждение.
Когда они оба остались без одежды, она сказала:
– Я никогда не чувствовала себя такой голой. Это странно, правда?
– Нет. Здесь нет стен, нет защиты. Мы открыты для мира, но ведь это очень хорошо, не так ли?
Он провел круг своим языком вокруг ее пупка, что вызвало у нее целый поток сладостных ощущений и заставило мышцы живота сократиться.
– Я чувствую себя совсем открытой, открытой и уязвимой.
– Не беспокойся, я защищу тебя, – сказал он, усмехаясь. – От всего, кроме себя.
– Ты уверен?
– В чем уверен?
– В том, что попробуешь защищать меня.
– Черт возьми, конечно. Можешь ставить на меня последний доллар. И без всяких «попробую». Любому, кому захочется что-нибудь вытворить в отношении тебя, придется прежде иметь дело со мной.
Он лизнул ее сосок, затем подул на него.
Она с шумом втянула воздух.
– Тебе это нравится?
– Мне кажется, что я сливаюсь с природой.
– Это хорошо или плохо?
– Конечно, хорошо. Конечно, хорошо!
Ни один участок ее тела не был забыт им – его ртом, его языком, его пальцами. Он медленно, протяжно, щемяще приятно любил ее, пока она не взмолилась и не стала умолять его войти в нее и закончить ее сладостную муку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19