Схема исчезла.
В самом углу картинки Гален смог разглядеть Элизара, удерживавшего Разил в сидячем положении. Элизар изучал ее ладонь. Она была жива, отделавшись коротким ударом тока, когда держала Фа за руку. Возможно, ее обожгло, но непроизвольное отдергивание руки спасло ей жизнь. Кольцо было предназначено атаковать того, кто его носит, не окружающих.
Кроме них Гален видел лишь туман.
Он разорвал контакт и заметил, что сидит, сгорбившись, скрестив на груди руки, стиснув ладони. Он весь дрожал, безжалостная, неугомонная энергия бурлила в нем. Гален вытер глаза. Его душила ярость на Элизара и Разил, на это проклятое убежище, откуда он мог видеть, но не действовать. Но больше всего он был зол на самого себя. Он хотел показать Фа величие техномагов и показал свои заклинания. Обещал прийти к ней, если она позовет. И подвел ее.
Он не смог никого спасти. Он мог только убивать.
Яростная, жгущая энергия сияющим потоком неслась по его телу. Галену хотелось вытянуться, попасть в кольцо, вылезти оттуда и, схватив Элизара и Разил, превратить их в ничто. Конечно, до них он дотянуться не мог, но он мог уничтожить то, что было в пределах его досягаемости.
Он заставил себя отвлечься от этих мыслей, мысленно написав новое уравнение. Биотек пылко отреагировал на команду. Над его головой образовалась пылающая синим огнем сфера. Огонь обрушился на него. Охватил шею и побежал вниз по груди, ногам, подобно лаве, обжигая его, уничтожая волосы по всему его телу.
Еще раз. Синее пламя обрушилось на него, подобно когтям хищника. Сожгло кожу, содрав, как наждаком, ее внешние слои.
Еще раз.
Еще.
Еще.
Он упал со стула, судорожно дыша, в голове прояснилось. Обожженная кожа была перегружена ощущениями, болью. Он был сам себе противен, как всегда бывало, когда рядом с ним кто-то умирал. Зачем он остановился? Зачем нужно это слабое наказание? Почему бы просто не убить себя? Почему бы не обрушивать на себя огонь до тех пор, пока он не пожрет его тело, пока он не испытает все то, что пришлось испытать Фа?
Он снова и снова обрушивал на себя магический огонь. Что-то теплое потекло по его лбу, влага кусала оголенные нервные окончания. Из рукава на кисть потекла струйка крови. На спине сейчас тоже чувствовалось тепло, и на боку. Он больше не потеряет контроль. Не причинит вреда никому.
Снова вызвал огонь. Влаги становилось все больше, тепло обволакивало его. Он понял, что погружается в теплую тьму. Гален едва мог сосредоточиться. Но он знал, что должен делать, и яростно продолжал. Уже теряя сознание, он еще раз обрушил на себя магический огонь.

Глава 4

Анна зарастила отверстие в своем теле и с радостным криком взмыла в небо. Атмосферные газы, слои тумана и пыли давили на нее, мешали подъему. Она стремилась вверх. Внизу остались лежащие в развалинах города, где было уничтожено все живое. Великая победа.
Атмосфера становилась все тоньше, а ее тело весило все меньше, холод начал приятно пощипывать кожу. Потом она вырвалась на свободу, принялась разрезать своим телом бодрящий вакуум.
Ее сестры уже улетели и сейчас на полной скорости направлялись к За'ха'думу, чтобы высадить пленников и как можно быстрее вернуться в этот сектор. Они будут ожидать здесь приказа начать новую атаку, и это будет радостное ожидание. Но Анне не суждено испытать такую радость. Она должна остаться на За'ха'думе вместе со своими пассажирами.
Она вырастила из стен самой большой комнаты кресла и скамейки, они сели, их тепло и маслянистые выделения тел начали проникать в нее. Она кожей наблюдала за ними. Ненавистная Банни села отдельно от остальных, положила на колени ноутбук и, взяв стило, принялась строка за строкой выводить на экране группы странных символов.
Несмотря на то, что Банни была так сильно занята, она мешала Анне концентрироваться, выполнять задание. Мысли Банни давили на разум Анны, вызывали постоянную, тупую боль. Ее назойливое, мешающее присутствие мучило и злило Анну.
Из-за Банни Анне придется бездельничать на За'ха'думе, на случай, если пассажирам понадобится транспорт. Только ей Око доверяло возить Банни. Однажды одной из ее сестер приказали везти телепата. Как только телепат поднялся на борт, она ринулась к ближайшей звезде и бросилась в ее пламя.
Если бы не Банни, пассажиры могли бы воспользоваться любым кораблем. А она бы вернулась к тому занятию, к которому так стремилась – к войне.
Элизар сидел на скамейке рядом с Разил. Вес их тел давил на Анну.
– Твои цилиндры стали гораздо лучше. Теперь они – само совершенство.
– Разве они не прекрасны? Два огромных голодных рта. Они бы полностью пожрали ее.
Секунду он молча смотрел на нее.
– Они хорошо поработали.
– Если бы только не вмешался Гален. Их нужды не были удовлетворены.
– Гален заплатит за все, – Элизар взял ее руку и внимательно осмотрел. Темно красное пятно горело на ее указательном пальце и захватывало ногти остальных. – Почему бы тебе не отдохнуть, не дать своей руке возможность вылечиться?
Их тела были такими несовершенными, а их бледная кожа – такой уязвимой практически для любой атаки. Не чета сверкающей, черной коже Анны.
Элизар встал, а Разил улеглась на скамейке, отвернулась к стене. Водя пальцем по коже Анны, она шептала:
– Тень смерти исходит от этой руки. А я сижу под ней. Королева теней.
Она стала что-то тихо бормотать.
Элизар тяжело вздохнул и пошел к Банни. Встал рядом и наблюдал через ее плечо за тем, как она выводила на экране символ за символом. Спустя какое-то время она закончила писать.
– И это все? – спросил Элизар.
Банни резко дернула головой, поджала губки.
– Это все заклинания, которые запомнила девчонка. Гален объяснил ей, для чего предназначены некоторые из них. Я могу передать тебе его слова.
Банни снова взглянула на экран, и Анне почему-то показалось, что она напугана.
– Этого хватит?
– Я не уверен.
– Как бы там ни было, я вытащила из ее разума все, что там было. Можешь им передать. Я хорошо поработала.
Голос Банни звучал странно, вовсе не так весело, как обычно. Но, независимо от причины страха Банни, Анна была рада тому, что телепатка боится.
Элизар встал перед ней.
– Я всегда настаивал на том, чтобы ты оставалась с нами. Ты нам здорово помогаешь.
– Быть может, я не вытащила из Галена все, но я вытащила достаточно для победы в войне. Особенно о… – Банни мотнула головой вперед, будто указывая на Анну. – Если они когда-либо найдут применение этой информации.
Банни считает, что обладает какой-то информацией об Анне? Ничего она не знает.
– Наши союзники действуют по собственному плану.
– Мне просто хочется улететь куда-нибудь в другое место. Как хорошо нам было на Тенотке. Но За'ха'дум… – она рукой отбросила назад волосы – …там вечеринку не устроишь.
– Присутствие телепата доставляет им неудобство, но они тоже понимают, насколько ты полезна.
– Они понимают, насколько полезной я буду в качестве детали их корабля. Я знаю, о чем они думают всякий раз, когда смотрят на меня. С тех пор, как Джон Шеридан воспользовался телепатом и с его помощью смог заглушить их драгоценных корабли, они вцепляются в каждого телепата, которого только могут заполучить. Но у них нет ни одного равного мне по силе.
Анна не понимала, о чем Банни говорит, но ей хотелось, чтобы та замолчала. Сейчас же. Она мысленно потянулась к Банни, пытаясь заставить телепатку испытывать такие же неприятные ощущения, какие испытывала сама.
– Твоя сила делает тебя полезной и для работы на них вне корабля, – сказал Элизар.
Банни быстро взглянула вверх. Встала, накручивая на палец прядь волос.
– Я просто хочу, чтобы все мы отправились куда-нибудь подальше от… всего этого, – прижалась к нему. – Куда-нибудь, где есть хорошая еда, выпивка, свет и музыка. В зависимости от обстоятельств.
"Хорошо", подумала Анна. Она перестала говорить о кораблях.
– Если мы оба будем терпеливыми, то получим все, что хотим. Сила, которую я так осторожно создаю, почти готова. Результаты последнего теста очень обрадовали их. Они будут отправлены в бой. И я стану их командиром. А ты отправишься со мной, – он погладил ее по лицу, одновременно слегка отодвигаясь от нее. – Мне обещали, если я выполню их последнее задание, то, когда война закончится, они поступят в полное мое распоряжение. Мне разрешат делать все, что я пожелаю.
– Это вовсе не похоже на то, как я себе это представляла. Я думала, раз они говорят о хаосе, то мы сможем делать все, что пожелаем. Но мы просто выполняем приказы.
– Ты должна сохранять терпение. Сейчас мы возвращаемся на За'ха'дум, – он поднял ее экран. – Расскажи-ка мне, что Гален говорил Фа, как объяснял свои заклинания.
Банни с легкой улыбкой прижала экран к груди.
– Если ты собираешься узнать заклинание Галена, то тебе следует хорошенько запомнить, кто тебе его дал. Лучше бы тебе не использовать это заклинание на мне.
– Не будь смешной. Я не собираюсь убивать тебя. Никогда, – он протянул руку ладонью вверх, ожидая, что она передаст ему экран.
Она, наконец, протянула ему прибор, но не выпустила его из рук.
– Мне бы хотелось знать, что ты думаешь на самом деле.
Элизар взял ее руку, оторвал от экрана.
– Просканируй меня, милая Банни, и ты потеряешь своего единственного союзника.
Разговор продолжался, но Анна потеряла к нему интерес. Она думала об их сегодняшней великой победе, об экстазе боевого клича. Скоро последует новая атака. Возможно, когда она долетит до За'ха'дума, Око, наконец, поймет, что Банни – враг, как и все остальные телепаты. Возможно, Око даже убьет ее. Тогда Анна сможет вернуться на войну, сможет ощутить восторг победы. Не было радости превыше этого.
Теперь пора отправляться домой. Анна продавила черную, мерцающую мембрану пространства и, совершив возбуждающий прыжок, окунулась в красный хаотичный водоворот гиперпространства.
– Гален! – звал его приглушенный голос. – Гален!
Фа?
Гален с трудом приподнялся на дрожащих руках. Он лежал на кафельном полу обсерватории. Кто-то барабанил в дверь, снова и снова окликая его. Он узнал голос. Гауэн.
– Гален! Ты слышишь меня?
Фа была мертва.
Суум был уничтожен.
Элизар и Разил наверняка завладели заклинанием уничтожения.
И он не убил себя. Но ведь он знал, что не сделает этого, не так ли? Если бы он действительно хотел покончить с собой, то применил бы известное ему заклинание, и все было бы кончено.
В эту секунду вся ситуация с потрясающей ясностью высветилась у него в голове, и он понял, что это – единственный выход. Это будет последним логичным шагом, к которому он шел с тех пор, как оказался в тайном убежище: бегство из Вселенной, выстраивание стен, все больше и больше смыкавшихся вокруг него. Даже запершись здесь, он продолжал сеять хаос и смерть. Чтобы остановить уничтожение раз и навсегда, он должен довести процесс до неизбежного финала. Силой собственной воли уничтожить самого себя.
От этой мысли он испытал некоторое удовлетворение. Не придется больше терпеть боль. Не придется провести следующие сто лет, бродя по кругу.
Гауэн продолжал стучать. Дверь была заперта для всех, кроме членов Круга и Галена.
Но Гален, тем не менее, продолжал мечтать о том, чтобы вырваться отсюда, убить Элизара и Разил. Эта мысль жгла его. Хотя уровень энергии биотека снизился, она бесконечным, возбуждающим, скрытым потоком продолжала циркулировать по его телу. Он начал выполнять упражнение на сосредоточение. На полу, на том месте, где лежала его рука, осталось кровавое пятно. Он вытер пятно полой черного пальто. Теперь его почти не видно.
– Гален!
Он должен завершить выполнение еще одного задания, должен исправить свою ошибку, из-за которой в будущем могли пострадать другие. И тогда, наконец, все будет закончено.
– Гален!
– Э-э… – его голос был хриплым, еле слышным. Он откашлялся. – Минуточку.
Гауэн прекратил стучать.
Чтобы подняться на ноги Галену пришлось ухватиться красными, обожженными ладонями за кресло. Перед его глазами плясали темные пятна. Встал, утвердился в вертикальном положении, несколько раз вздохнул, чтобы успокоиться. Хотя у него хватило ума на то, чтобы не жечь голову, любое, даже не очень внимательное обследование, выявит, что он натворил.
Заметил, что получил сообщение: Круг вызвал его, чтобы заслушать его доклад. Он опоздал. Они послали за ним Гауэна.
Гален подумал о том, чтобы открыть дверь и с помощью пары слов выпроводить бывшего ученика Блейлока. Но он не мог видеть Гауэна, не мог пока видеть вообще никого. Гален крикнул, не отпирая двери.
– Я должен завершить наблюдение. Передай Кругу, что я скоро приду.
Пару секунд за дверью стояла тишина. Потом Гауэн произнес:
– Я им передам.
И Гален услышал звук его удаляющихся шагов.
Он должен собраться. Должен убедить Круг принять его план.
И он должен сообщить Элрику, что дом, который он так любил, который когда-то был частью его самого, уничтожен.
– Я послал за ним Гауэна, – сказал Блейлок.
Элрик, сильно обеспокоенный тем, что Гален вовремя не явился с докладом на встречу Круга, кивнул. Это было вовсе не в духе Галена. Возможно, во время сегодняшней встречи Элрик слишком сильно надавил на него.
– Тогда давайте перейдем к рассмотрению вопроса о выборах, – сказал Блейлок. – Элрик, ты хотел высказаться в пользу их скорейшего проведения.
– Да.
Он выпрямился, пытаясь не обращать внимания на не утихающий стук в голове, отдававшийся по всему телу. Стук порождал темный провал в его разуме: когда-то этот участок мозга отвечал за связь с его местом силы и с Суумом, теперь здесь царила пустота. Эта пустота рвалась наружу, опухоль опустошения давила на лоб, на заднюю часть глаз. С каждым днем боль становилась сильнее, из-за нее он, бывало, часами чувствовал себя совершенно разбитым, и лежал, не в силах встать или даже пошевелиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58