— Неплохая идея. Для начала хорошо было бы поставить один у себя. Привет, Рейни. Рад тебя видеть.
Он сжал ее руку и не сразу отпустил, внимательно вглядываясь в такое знакомое и дорогое лицо. Она выглядела уставшей. Щеки ввалились, как бывало всегда, когда Рейни не давала себе поблажки. Красивая, даже поразительно красивая женщина. Широкие скулы, полные губы, мягкие серые глаза. А вот фигура стала стройнее, изящнее, суше. И волосы… Она рассталась со своими густыми, отливающими медью волосами ради городской прически с торчащими, словно пики, непокорными вихрами. Жаль, когда-то половина мужчин Бейкерсвилла мечтали о ее роскошных прядях, горели желанием прикоснуться к ним, представляли, как они рассыпаются по подушке… Пустые, конечно, фантазии. Но приятные. Особенно в долгие серые орегонские зимы.
— Тебе идет форма шерифа, — заметила Рейни. Люк гордо выпятил грудь:
— Я тот еще жеребец. Она рассмеялась:
— И каждая мамаша готова отдать тебе в жены свою единственную дочь, верно?
— Трудно быть героем, но кому-то же надо.
— Господи, как я соскучилась по этому городу.
— Мы тоже соскучились по тебе, Рейни.
Они вошли в закусочную, устроились, не сговариваясь, в своей старой кабинке и сделали заказ.
— Как дела у Чаки? — поинтересовалась Рейни, попросив принести дежурное пятничное блюдо — стейк из цыпленка с двойным соусом и картофельным пюре с чесноком. Гарантированная прибавка к талии — или забирайте ваши денежки.
— Каннингем повзрослел, — ответил Люк. — Стал поувереннее. Не бросается на человека только за то, что тот проехал на красный свет.
— Неужели? Это уже прогресс. Что нового в городе?
— Ты же понимаешь, прошел только год, — тихо сказал он. — Такое быстро не забывается. Кое у кого до сих пор кипит кровь. Я иногда даже думаю: как хорошо, что Шеп и Сэнди все же уехали. Трудно представить, что здесь могло бы быть.
— Жаль.
— Человеческую природу не переделаешь. Нам всем надо во что-то верить и кого-то винить.
— И все-таки…
— У нас все в порядке, Рейни. В этом-то вся прелесть таких вот маленьких городков — даже меняясь, мы остаемся прежними. Ты лучше о себе расскажи.
Рейни заговорила не сразу, чего Люк и ожидал. Она всегда была такой — сдержанной, скрытной, независимой. Даже тогда, когда они втроем — она, он сам и Шеп — стояли против всех. Впрочем, именно это и нравилось ему в Рейни. Она могла быть мрачной, неразговорчивой. У нее был тот еще характер. Но Люк знал, что на Рейни можно положиться, что она сделает свою работу, несмотря на обстоятельства.
Его огорчило — нет, разозлило — решение городского совета потребовать удаления Рейни из департамента шерифа. Люк ожидал, что она не уступит без борьбы, и был разочарован, даже уязвлен, как и большинство жителей Бейкерсвилла, ее пассивной покорностью.
— Куинси в беде, — бросила она.
— Это я понял.
— Дела плохи, Люк. Очень плохи.
— Значит, несчастный случай не был несчастным случаем?
Она кивнула.
— Аманду убили, чтобы отомстить Куинси. Но этим не закончилось. Убийца воспользовался ее смертью, чтобы добраться до бывшей жены Куинси. Познакомился с ней, стал встречаться, а потом… Он просто разделал ее, Люк. Распотрошил. Не прошло и двадцати четырех часов, как пропал отец Куинси.
Люк поднял бровь.
— Этим должно заниматься Бюро, — сдержанно проговорил он.
Куинси ему нравился — неплохой парень, хотя и федерал.
— Оно и занимается. Остается только ждать, когда его арестуют.
— Что?
— Его подставили. С убийством жены. Разве я не сказала?
— Да, этим ребятам не позавидуешь. — Люк нахмурился. — Как он держится?
— Не знаю.
— Не знаешь? Мне казалось, что уж ты-то должна знать. Что-нибудь изменилось?
— Ох, Люк, перестань. На его семью открыта охота. Прямо как у Агаты Кристи в «Десяти негритятах»: «И никого не осталось…» Не самое лучшее время, чтобы лезть человеку в душу с вопросами типа «Эй, Куинси, скажи, как ты себя чувствуешь?». Я же не могу подкатиться к нему под бочок…
— Это было бы весьма удобно.
— Какого черта? Что ты имеешь в виду? Голос ее взлетел почти до крика, к щекам прилила кровь. Это должно было нагнать на него страху, но Люк едва сдержал улыбку. Пусть встряхнется. Пусть оживет. Вот только надо было захватить с собой коробку с карандашами. Сколько их Рейни переломала в старые добрые времена.
— Я только хочу сказать… — мягко начал он.
— Я слышала. И уже жалею, что вообще затронула эту тему.
— Не затронула бы ты, затронул бы я. А иначе для чего нужны друзья.
— Друзья… — хмыкнула Рейни. — Кстати, о друзьях. Это ведь ты рассказал одному виргинскому копу, что я сохну по некоему федералу.
— Ты? Сохнешь по федералу?
— Люк Хейз…
Он усмехнулся, и Рейни вдруг почувствовала, что не может злиться на него.
— Признайся, Рейни. Вы с Куинси словно созданы друг для друга. Такое бывает не часто. Можно прожить всю жизнь и не встретить человека, который бы так тебе подходил. — Люк вздохнул и тихо добавил: — Я по себе знаю.
Рейни нахмурилась, но он-то знал ее лучше, чем многие. В больших серых глазах теплела благодарность.
Или, может быть, облегчение. Кто-то еще верил, что у них с Куинси что-то получится. Кто-то еще верил, что девчонка из жалкого городишки достойна суперагента ФБР.
«Ты переросла этот городишко, — хотел сказать Люк. — Ты достойна большего, чем просто стоять в патруле во время пятничных футбольных матчей. Черт возьми, я горжусь тобой».
И конечно, он ничего не сказал, потому что знал — эти слова только смутят ее.
Официантка принесла две колы. Люк благодарно улыбнулся девушке. Рейни, взяв стакан, рассеянно покрутила его в руках.
— Не знаю, как и объяснить тебе, что происходит. Это… это какое-то безумие. У нас нет его имени. Нет точного описания. Мы даже не знаем, что он имеет против Куинси. Ясно только, что этот парень очень хитер. Методичен. И опережает нас по крайней мере на дюжину ходов.
— Планируете наступление? — тихо спросил Люк.
— Сильно сказано. Пока что планируем только отступление. Мы прилетели сюда с младшей дочерью Куинси, Кимберли. На Восточном побережье оставаться слишком опасно, там он знает о них все.
— Нужна поддержка?
Рейни покачала головой. Провела ладонью по своим коротко подстриженным волосам.
— Не знаю, как и сказать. Этот человек… У него есть своя система. Он не из тех, кто действует по принципу «бей и беги». Для него соль не столько в том, чтобы убить, сколько в том, чтобы поиграть. Мы знаем, что он не остановится. Знаем, что появится здесь. Но не ждем удара из-за угла. Так или иначе он убедит нас открыть перед ним дверь.
— Карл Миц, — вставил Люк.
— Согласись, его появление выглядит очень странно. Слишком уж подозрительное по времени совпадение.
— Понимаю, что тебя беспокоит. — Люк вздохнул и положил руки на стол. — Ну, что я могу тебе сказать. Звонки начались четыре дня назад. Я связался с офисом «Эйвори и Эббот», и они подтвердили, что такой человек у них числится. Есть он и в списке лиц, имеющих право заниматься практикой на территории штата Орегон. Мне тоже не нравится, что Миц появился именно сейчас, но в данный момент… Карл Миц отпадает.
— На мой взгляд, он самый настоящий адвокат. Вцепится — не оторвешь.
— Как насчет его клиента?
Люк нахмурился:
— Какого клиента? Рейни кивнула и наклонилась вперед.
— Этот парень — за неимением лучшего будем называть его Тристаном Шендлингом — использует одних членов семьи для сбора информации о других. Мэнди рассказала ему о матери, Бетти — о Кимберли. Игра для Шендлинга в то же время и разведка. Но ни Кимберли, ни Бетти, ни Мэнди ничего не знали обо мне.
Теперь Люк понял.
— Предположим теперь, что ему стало известно о некоей знакомой Куинси, проживающей в Портленде…
— Это не так уж и трудно. У него куча всякой информации о личной жизни Куинси. Кроме того, он подделал его документы. Чтобы получить список телефонных номеров, нужно лишь позвонить в справочную службу компании и назвать имя и номер карточки социального страхования.
— Потом Шендлингу понадобится источник информации о тебе.
— Сам он приехать сюда не может, — рассуждая вслух, заметила Рейни. — У него дела с Бетти в Филадельфии.
— И он нанимает кого-то другого.
— Кого-то, кто выдержит проверку, если у нас возникнут подозрения. Легально действующего адвоката. Люк задумчиво кивнул:
— Ты права, он хитер и методичен. Как мы сыграем?
— Не будем изобретать что-то уж очень сложное. Я расположусь в соседней кабинке, прикрывшись газетой, так что, когда Миц придет, он меня не увидит. Ты его встретишь, разговоришь, расположишь к себе и сделаешь вид, что готов к сотрудничеству.
— Играю хорошего полицейского.
— Вот именно. Я жду, слушаю и не мешаю. Потом, когда Миц расслабится, заглотит наживку и начнет распространяться насчет того, что, мол, мы, адвокаты, не разглашаем информацию о клиентах, на сцене появляюсь я и рву его на кусочки.
— Плохой полицейский.
— Да. — Она хищно улыбнулась. Люк покачал головой:
— Рейни, как же, черт возьми, приятно с тобой работать.
Ровно в пять часов пополудни в закусочной появился Карл Миц. В толпе одетых по большей части в клетчатые рубашки и замасленные джинсы посетителей он заметно выделялся светло-коричневым льняным костюмом и громадным коричневым кейсом. Адвокат довольно быстро определил Люка Хейза — последнего, наверное, выдала звезда шерифа — и направился прямо к его кабинке.
Рейни раскрыла газету и постаралась спрятаться за спинкой красного винилового сиденья, но все равно чувствовала себя неуютно. Впрочем, бояться было особенно некого. На первый взгляд Миц не представлял собой ничего особенного и был похож на слегка располневшего бухгалтера с неудачно подобранными очками. Взъерошенные волосы, плохо сидящий костюм, невыразительное бледное лицо. Трудно сказать, в какой области права он специализировался, но роль адвоката по уголовным делам была ему явно не по плечу — никакой суд присяжных не принял бы всерьез человека с такой физиономией. Его сферой, вероятно, оставались налоги и корпоративные споры.
Люк пожал ему руку. Миц поморщился.
«Ох, бедняга, — подумала Рейни. — Охотник мог бы выбрать пса и получше…»
Миц сел и положил кейс на соседнее сиденье. Кейс занимал половину кабинки, но адвокат, похоже, не намеревался выпускать его из поля зрения.
— Спасибо, что согласились встретиться, — сухо сказал он.
— Никаких проблем, — лениво протянул Люк. Голос его волшебным образом понизился на пару октав и звучал как медленно текущая река на перекате. — Вы, похоже, парень серьезный, вот я и решил, что лучше встретиться лично. Познакомиться, ответить сразу на все вопросы.
— Да, конечно. Личная встреча всегда предпочтительнее заочного общения. Мне бы только не хотелось отнимать у вас время…
— Знаете, у нас, в маленьких городках, времени хоть отбавляй. Мы всегда только рады случаю познакомиться с новыми людьми.
Рейни закатила глаза. Люк Хейз, как ей показалось, немного переигрывал, но Миц, похоже, действительно расслабился — покрайней мере он уже прислонился спиной к спинке стула.
— Дело в общем-то простое, — быстро заговорил адвокат. — Я навожу справки о женщине, проживавшей некогда в вашем городе. Ее имя — Лоррейн Коннер. Насколько мне известно, она работала в здешней полиции.
— Да, сэр, работала.
— Она жила здесь?
— Да, сэр, она жила здесь.
— Долго?
— Э-э… довольно долго. Несколько лет. Да, определенно несколько лет.
— М-да. Ее матерью была Молли Коннер?
— Да. Именно так.
— Вы можете сказать, сколько лет сейчас этой Лоррейн Коннер?
— О нет, сэр. Никогда не спрашиваю у женщины, сколько ей лет. Нет.
— Но у вас же есть ее личное дело или что-то вроде этого.
— Возможно. Но понимаете, она ушла со службы вместе с прежним шерифом, Шепом О’Треди. Вам бы лучше спросить у него. Хотя… он ведь здесь больше не живет. Переехал куда-то.
— Шеп О’Треди. — Миц сделал пометку в блокноте.
— А в чем, собственно, дело, сэр? Хотелось бы знать. У нас не часто появляются адвокаты, наводящие справки о бывших офицерах полиции.
— Это обычная рутинная проверка.
— Она пытается устроиться на работу?
— Э-э… нет.
— Обратилась за кредитной карточкой?
— Я адвокат, шериф, и, уверяю вас, к кредитным карточкам не имею ни малейшего отношения,
— Конечно, извините. Так в чем тогда дело? С чего вы взялись за эту проверку?
— Вопрос строго конфиденциальный. Суть его я могу раскрыть лишь самой мисс Коннер при личной встрече.
— Что ж, справедливо. Не в моих правилах заставлять человека отступать от его принципов. Просто ради любопытства, на чем вы специализируетесь?
Как ни хитер был Хейз, Миц тоже оказался не просто филей.
— Об этом я тоже расскажу только Лоррейн Коннер. Итак, она служила в местной полиции. Долго?
— Несколько лет.
— А в прошлом году, насколько мне известно, ушла, не так ли?
— Да, сэр.
— Был какой-то небольшой скандал или что-то в этом роде? Какой-то инцидент с участием четырнадцатилетнего подростка?
Люк пожал плечами.
— Офицер Коннер ушла по собственному желанию и с незапятнанной репутацией, мистер Миц. Мы все гордимся ею.
— Что ж, приятно слышать, — быстро проговорил адвокат. — Вы, надеюсь, не станете возражать, если я, находясь в городе, порасспрашиваю о ней и других?
— Пожалуйста, — любезно согласился Люк.
— Хорошо. А что ее семья?
— Что ее семья?
— У нее ведь есть другие родственники? В голосе Мица послышалось удивление. Явно застигнутый врасплох, Люк замялся.
— Может быть, но я о них не знаю, — сказал наконец он, забыв о своем южном говорке.
— Значит, у нее нет бывшего супруга, братьев или сестер, детей?
— Мне об этом ничего не известно. А почему вы спрашиваете?
— Так положено, — коротко ответил Миц и принялся что-то записывать, но шериф схватил его за руку.
Маска добродушия слетела с его лица, голос стал твердым и жестким.
— Для обычной проверки вы задаете слишком уж личные вопросы, сэр, а Рейни, хотя ее и нет здесь, остается моим другом. Понятно? Теперь ответьте, в чем дело? И имейте в виду, я спрашиваю в последний раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44