Остается только один вариант развития событий: девочка отдается в приют, а квартира отходит государству. И поверьте, чем быстрее все это будет сделано, тем лучше.
– Для кого лучше? – вскинулся Анатолий. – Для ребенка, который мало того, что осиротел, так еще и крыши над головой лишится?
– Не нужно так с нами разговаривать, – обидчиво произнесла женщина. – Мы делаем то, что положено по закону. Если вдруг найдется человек, который захочет взять на себя заботу о девочке и оформить над ней опекунство, мы будем этому искренне рады. Только если это будет опекунство ради благополучия ребенка, а не для завладения трехкомнатной квартирой со всеми удобствами.
– Второй вариант встречается чаще? – заметно поостыв, спросил Анатолий.
– Гораздо чаще. Квартирные аферисты не дремлют! Поэтому мы вынуждены поторопиться.
– Хорошо. Как только уголовное дело будет прекращено, я немедленно вас извещу, – бодро заявил Анатолий. – Оставьте, пожалуйста, номер вашего телефона.
Уходя, гости вручили следователю карточку с целой дюжиной телефонов. Панфилов искоса глянул на нее.
– На телефонной станции не поскупились на номера. Вот бы нам в отдел столько же!
– Управление государственным имуществом – это тебе не какая-то там милиция! – задумчиво откликнулась Глушенкова.
– Неужели такое и вправду возможно, Валя? Неужели можно вот так, запросто, и на совершенно законных основаниях, отобрать у маленькой девочки квартиру?
– Очень даже можно, Толя. Таково на нынешний день жилищное законодательство. Несовершеннолетний ребенок не может быть квартиросъемщиком в неприватизированной квартире… Правда, согласно закону государство обязано предоставить Насте аналогичную жилплощадь, когда ей исполнится восемнадцать, но ты ведь знаешь, как у нас действуют законы! Однажды мне уже приходилось сталкиваться с подобной ситуацией, но тогда у маленького мальчика обнаружились родственники в Норильске. Они быстренько оформили опекунство, увезли его к себе, а затем приватизировали квартиру на его имя. Таким образом мальчик стал законным владельцем своей жилплощади.
– Но у Насти нет никаких родственников.
– А мы их и не искали, – возразила Глушенкова. – Где, к примеру, ее отец? Не могла же она появиться на свет без его участия.
– Я спрашивал у подруг покойной Елены Самохиной. Они не знают, где он, – сказал Анатолий. – Но знают его имя и фамилию – Петр Быстров. И больше ничего.
– А место работы или примерный район проживания?
– Больше ничего, – повторил Анатолий.
– Может, дашь мне адреса этих подруг? – попросила Валентина. – Я поговорю с ними по-нашему, по-женски. Глядишь, и узнаю что-нибудь о загадочном господине Быстрове.
– Изволь, – пожал плечами Панфилов. – Только вряд ли у тебя получится. Отец Насти, насколько мне известно, исчез из поля зрения Елены Самохиной еще до рождения дочери, категорически заявив, что не желает ребенка. Так что даже если ты его и найдешь, вряд ли он обрадуется перспективе заботиться о больной девочке. Разве только на трехкомнатную квартиру клюнет.
– Я все же попробую. Уж больно не хочется отправлять Настю в приют. Она там со своей болезнью долго не протянет.
– Хорошо, действуй, – благословил Анатолий. – А я, так и быть, заведу по факту смерти Елены Самохиной уголовное дело и растяну его, насколько смогу.
– Молодчина! Только вот тянуть его не надо, Толя. Ты покопайся, как следует. Хорошая трехкомнатная квартира стоит сейчас тысяч сорок долларов. Чем не повод для убийства?
– А как быть с пятью свидетелями, которые утверждают, что Елена Самохина сама упала на рельсы?
– Не знаю. Это уж твоя забота. Я же торжественно обещаю отыскать гражданина Быстрова и провести с ним углубленную воспитательную работу. Слава богу, времени у меня теперь предостаточно.
– Так ты уже в отпуске?
– Да.
– Вы же с Аркадием хотели в Адлер махнуть, к его родственникам.
– Думаю, Аркадий меня поймет, – вздохнула Валентина. – Раз уж так получилось, что никому, кроме нас, нет дела до беззащитного больного ребенка… До жилплощади дело есть, а вот до живого человека…
– А что ты хочешь от больного общества?
– И вправду больного. Только вот правильного диагноза ему еще не поставили, а как без этого лечить?..
Главное правило продавца
Десятое утро своей городской жизни Игорь Опарин встречал в непривычной обстановке. Лежа на кровати и стряхивая с себя паутинки сна, он удовольствием обозревал свои владения: белоснежный потолок из гипсокартона с врезанными в него серебристыми потами, стены, оклеенные обоями оттенка «кофе с молоком», пол с мягким ковровым покрытием… И эта роскошь составляла лишь малую толику достоинств нового двухкомнатного жилища, в которое Опарин въехал прошлым вечером. Он не огорчился, что пришлось разом выложить аж восемьсот долларов и прождать девять дней вместо обещанных трех. Квартира того стоила. В ней имелось все, что нужно для жизни: от просторной двуспальной кровати до новой, красивой утвари, предназначенной для приготовления и поглощения пищи.
Квартира располагалась на двенадцатом этаже, и Игорь считал это самым главным плюсом. Замечательный вид из окна, фантастическое зрелище большого города. Для человека, еще не утратившего романтического отношения к жизни, эта красота была в новинку и радовала его больше всех других удобств.
Однако пора было спускаться с небес на землю. Впереди – очередной рабочий день, и следовало поторопиться, чтобы не нарушать трудовую дисциплину.
Приготовив наспех яичницу и быстро проглотив ее, Игорь облачился в купленные только вчера пепельного цвета джинсы, белую футболку и обул новые туфли.
Путь до рынка занял не более десяти минут. Открыв свой контейнер, Игорь быстро развесил товар и стал ждать первого покупателя. Ира Золотухина что-то усовершенствовала в своем хозяйстве и попросила соседа подержать тяжелое, во весь человеческий рост зеркало. Увидев свое бледное зеркальное отражение, Игорь покачал головой: «Немного загореть не мешало бы». Впрочем, с его плотным графиком работы о том, чтобы поваляться часик-другой на солнышке, нечего было и мечтать. Тем не менее Игорь задумался… и упустил клиента, который собирался прицениться к кожаной куртке.
– Главное правило продавца – создать у покупателя иллюзию уникальности предлагаемой вещи! – выдала очередной афоризм соседка Ира, укоризненно покачивая головой и глядя на удаляющегося покупателя.
– Да он все равно не купил бы ее! – оправдывался Игорь. – Кому нужна кожаная куртка, когда на улице плюс двадцать пять?
– Этот купил бы! – категорично заявила соседка. – Видно же, что он сильно запал на этот куртец, да и с деньгами у него, судя по прикиду, нет проблем! Тебе нужно было просто как следует его обработать.
– И что мне нужно было сделать? Сказать, что он в этой куртке выглядит как Ален Делон, потому что она хорошо скрывает его огромный живот, или что-то в этом роде?
– Ни в коем случае! – Ира всплеснула руками от возмущения. – Нельзя обращать внимание на физические недостатки клиента! Повторяю для людей с несварением мозгов: главное – создать у покупателя иллюзию уникальности вещи! И учти, что у каждого покупателя свое понятие об уникальности. Для одного – низкая цена, для другого – качество или оригинальность модели.
– Трудно создать иллюзию уникальности, если почти все контейнеры напичканы точно таким же товаром!
– Трудно, – покладисто согласилась Ира. – Но есть один хитрый приемчик. Надо создать ажиотаж вокруг вещи, которая понравилась покупателю. Эдакую неспокойную, соревновательную среду… Мол, не он один претендует на данный товар, есть и другие желающие…
– Предлагаешь организовать вокруг контейнера что-то вроде лохотрона с зазывалами и подстрекателями?
– Нет, достаточно, к примеру, упомянуть в начале беседы с покупателем, что интересующая его вещь уже кем-то отложена и через некоторое время этот «кто-то» может вернуться и купить ее. Только говорить нужно убедительно, глядя честно прямо в глаза.
– А можно на конкретном примере?
– Запросто. Становись на место покупателя, а я буду продавцом. Теперь спрашивай меня что-нибудь про эту куртку.
– Что именно?
– А что спросил твой несостоявшийся покупатель?
– «Почем курточка?»
– Вы эту модель имеете в виду? – с ходу включилась в игру Ира, влюбленно глядя на куртку. – Эта вещь стоит двести тридцать долларов. Примеряйте, не стесняйтесь.
– Постойте, постойте… – подхватил игру Игорь, надевая куртку. – Я видел точно такую же в другом месте, но за двести долларов.
– Вы совершенно правы, – как бы одобряя внимательность покупателя, улыбнулась Ира. – Через четыре контейнера отсюда действительно висит аналогичная модель, однако у этой куртки есть несколько существенных отличий. Качество кожи совершенно другое. Это не какая-то там турецкая овца, которая через год будет похожа на мочалку! Это настоящая телячья кожа, прочная и практичная. Мой муж уже третий год ходит в такой вот куртке, почти не снимая, и ничего! Куртка до сих пор как новенькая. А вы видели, какая у нее выделка? А крой? Она сшита по итальянским лекалам. Минут десять назад эту куртку примерял один мужчина. По профессии он оказался портным и сразу же обратил внимание на отличный крой. Даже удивился, что на рынке бывают такие хорошие вещи. Попросил отложить ее на пару часов, чтобы сходить за деньгами. Но я ему сказала, что не могу. Эта модель в нынешнем сезоне очень популярна и идет нарасхват, на рынке такой больше нет. Так что держать куртку под прилавком не имеет смысла, ее мигом возьмут. И потом, если честно, мне не очень понравилось, как она на нем сидит. Вот на вас – совсем другое дело! Да вы сами посмотрите, вот зеркало…
– И смотреть нечего, – засмеялся Игорь. – Беру! Беру, пока не прибежал ваш портной и не заграбастал это сокровище!
– Подождите покупать, – официальным тоном сказала Ирина. – Вы еще не знаете о скидке в десять долларов.
– Почему же десять, а не двадцать? Ведь продажная цена этой куртки – двести баксов.
– Двадцать – это слишком круто, – интимно произнесла Ира. – Большие скидки настораживают покупателя, так что лучше ими не увлекаться. Да и о себе не надо забывать. А ты, я смотрю, по-прежнему работаешь только на хозяина. Ты который уже день здесь топчешься? Десятый? И когда умнеть собираешься?
– Не знаю, – ответил Игорь, возвращаясь на свое место. – Подкручивать цены пока не получается. Совестно как-то. Будто воруешь…
– Ничего, это скоро пройдет. Вот западешь на какую-нибудь фифу, и начнется гонка за денежными знаками! Тобой, между прочим, многие наши девчонки интересуются! Могу порекомендовать кое-кого.
– А здорово у тебя получается кожей торговать, – сказал Игорь, чтобы перевести разговор в другое русло. – Никогда не пробовала заниматься этим серьезно?
– Нет, не пробовала. В коже я, если честно, мало смыслю. Другое дело – нижнее белье. Вот о нем я знаю практически все. Да и выручка с него нисколько не меньше. Причем круглый год, а не посезонная. Ведь летом торговля кожей практически замирает, а кушать, как ни странно, хочется всегда.
– А правда, что твой муж уже третий год носит такую куртку и она у него как новенькая?
Ира смерила коллегу высокомерным взглядом.
– Если бы мой благоверный напялил эту дрянь, я б здорово удивилась.
Ирина вдруг умолкла.
– Что там? – спросил Игорь, проследив за ее взглядом.
– Вон там, возле сто десятого контейнера, – аферистка… Она мне на прошлой неделе всучила три фальшивые сторублевки. А на этой неделе Светке Пьянковой из сто семнадцатого, ну, которая трикотажем торгует, такую же пятисотку втюхала. Сейчас, видно, опять на промысел вышла. В сто десятом совсем еще зеленая девчушка работает, только три дня как на работу устроилась. Похоже, эта волчица на нее и нацелилась! Ну, я ей сейчас устрою!
Попросив соседа присмотреть за товаром, Ирина помчалась в административный корпус, где находился штаб Тимура и его команды. Штаб тимуровцев на Средном рынке не имел ничего общего с повестью Аркадия Гайдара. Тимуровцами называли бойцов частного охранного подразделения, отвечавшего за безопасность на рынке. Руководил отрядом Тимур Хабибов, наполовину грек, наполовину осетин, человек весьма крутого нрава и внушительной внешности. У Тимура был рост под два метра, телосложение атланта и кулаки размером с телячью голову. Порой ему достаточно было просто появиться в торговых рядах, и конфликт затихал сам собой.
Команда заметно проигрывала шефу в габаритах, но была на удивление профессиональной. В ней не было ни одного случайного человека. Тимур каждого бойца подбирал лично и лично же проверял на профпригодность. Рыночное информбюро сообщало, что многие кандидаты после таких проверок оказывались в больницах с довольно тяжелыми травмами. Из тех же источников было известно, что предводителя тимуровцев и директора рынка связывает давняя и крепкая дружба. Игорю в это, впрочем, не особо верилось. Ему казалось, что Вадим Дементьев не может водить дружбу с человеком, от которого за версту разит криминалом.
Возле сто десятого контейнера уже бурлили страсти: двое охранников пытались скрутить руки аферистке. Та отчаянно сопротивлялась, но силы были неравны: в конце концов женщину с заломленными назад руками повели к штаб-квартире тимуровцев.
Еще издалека Игорь заметил, что позади охранников и пленницы, соблюдая дистанцию и поминутно озираясь, идут три молодых человека: скорее всего, так называемая группа прикрытия. Известно, что аферисты никогда не работают поодиночке. Поначалу следовавшие за аферисткой парни не проявляли себя. Они высматривали, нет ли поблизости еще людей в камуфляже. И лишь убедившись, что таковых не наблюдается, решили действовать. Шедший справа, ударив ближнего к себе охранника по голове коротким металлическим прутом, сбил его с ног. Двое других навалились на другого охранника.
Игорь решил, что пора вмешаться. Парень с арматурой представлял наибольшую опасность. Он подскочил к нему и нанес удар в челюсть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38