Солдаты мгновенно выстроились в предварительный боевой порядок. Выбежав из-под навеса у входа в шатер, Пакс уже не удивилась, обнаружив рядом гнедого коня. Вскочив а седло, она стала смотреть в ту сторону, откуда был подан сигнал. Вскоре ее лицо расплылось в улыбке, и Пакс возводила себе расслабиться и вздохнуть с облегчением: с востока в долину спускались под двумя знаменами — одно с полумесяцем Геда, а другое с колоколами и арфой Тсайи несколько сот ополченцев ордена, возглавляемых двумя маршалами.
— Поздновато они, — заметила Сурия, перехватив взгляд Паксенаррион. — Но все равно приятно видеть союзников, а не очередного врага.
Маршалы проследовали к королевскому шатру. Пакс узнала Пилиана, а он, в свою очередь, представил всем Берриса, возглавлявшего ближайшую к этому месту ферму на востоке. Пилиан улыбнулся Пакс и кивнул остальным маршалам.
— Один из моих ополченцев сообщил мне тревожную новость, — сказал он. — Какая-то странная когорта без знамен тайно двигалась по лесу примерно на равном расстоянии между фермами Берриса и моей. По его описанию я подумал, что это вполне могут быть паргунцы. Мы организовали поисковую группу и обнаружили спрятанные у берега реки лодки. Тут я и вспомнил, что говорила мне Паксенаррион, и поднял по тревоге ополченцев своей роты.
— Затем он, как снег на голову, свалился на меня, — притворно пожаловался Беррис. — Я сказал ему, что у меня едва ли наберется хоть горстка людей, годных для участию в бою, но собрал всех, кто действительно откликнулся на мой призыв, и присоединился к его отряду.
— И все-таки, похоже, мы опоздали, — сказал Пилиан, оглядывая долину.
— Вовсе нет, — возразил ему король. — Вы очень пригодитесь здесь. Дело в том, что мы не можем надолго задерживаться в этих местах, а разобраться с пленными паргунцами…
— Я же тебе говорил! — сказал Пилиан, с изрядной силой хлопнув Берриса по плечу. — Я сразу понял, что эти мерзавцы, Тир их раздери, замешаны во всей этой истории.
— Есть еще гвардейцы Верракая, — продолжал король. — С ними тоже нужно что-то делать. Мне и моим солдатам нужно отправляться в Лионию. Ваше появление здесь дает возможность придворному маршалу Секлису и господину Аммерлину обеспечить необходимую в таких случаях охрану пленных и поддержание порядка во владениях Верракая.
Пилиан почесал за ухом и сказал:
— Ну что ж, мой господин, то есть ваше величество, хорошо, что мы проделали этот долгий путь не напрасно. Кстати, я должен сказать вам, что многие члены моего отряда — это ваши подданные, бежавшие из Лионии из страха перед возможной войной.
Король улыбнулся:
— Значит, маршал, вы сумели продемонстрировать им, что беда все равно настигнет того, кто пытается от нее скрыться. Отличная работа, маршал Пилиан! Продолжайте свою педагогическую деятельность в том же духе. Когда вы, наконец, сумеете вылепить из них нечто стоящее, тех, кто захочет вернуться в Лионию, я с удовольствием приму обратно.
— А сейчас вы не станете забирать у меня бывших граждан Лионии?
Король внимательным взглядом обвел ряды ополченцев, затем поджал губы и сказал:
— Нет, пожалуй, не стоит. Мои сопровождающие — это закаленные в боях воины, умелые, а главное — надежные. Те же, кто покинул родную страну, опасаясь возможных беспорядков, проявили, скажем так, некоторое малодушие. Этих людей… По правде говоря, маршал, я бы предпочел, чтобы они остались с вами. Перевоспитывать, делать из труса храбреца — это у вас получится лучше, чем у меня. Я лишь могу выразить вам свою благодарность за такую нелегкую работу.
Оставшуюся часть дня королевский отряд отдыхал. Остальные занялись дальнейшим разбором трофеев и обустройством временного лагеря. Погибшие защитники короля были похоронены с подобающими почестями. Трупы противников были свалены в одну кучу и сожжены. Действуя под руководством маршалов, ополченцы приняли на себя конвоирование пленных паргунцев и гвардейцев Верракая. Их отвели подальше от королевского штаба, в другой конец долины. Большую часть лошадей когорты обнаружили на гребне холма — единым табуном, живых и здоровых. Пакс объяснила, что, скорее всего, их удержал воздвигнутый киакданом невидимый лесной барьер. Доррин подозрительно покосилась на нее, но предпочла не вступать в спор.
Рано утром они вновь отправились в дорогу. Пакс по просьбе короля поехала рядом с ним. Ни обоз, ни тяжелая кавалерия теперь не замедляли их продвижения по заснеженной дороге. К вечеру отряд уже входил в Харвэй. На главной площади города их ждал отряд королевской стражи Лионии в парадном строю. Как только король пересек границу, по обе стороны дороги зажглись костры: местные жители приветствовали возвращение правителя на родину. В городе в каждом окне горела свеча. Жители, держа в руках факелы, выстроились вдоль улиц. Маршал Геда и капитан ордена Фалька вышли навстречу королю и поклонились. Пакс увидела цепочку костров, уходящую все дальше и дальше к горизонту. Так новость о прибытии короля передавалась в глубь страны.
Речь короля была краткой: приветствие и несколько вежливых слов в адрес тех, кто вышел ему навстречу. Ничего больше. Пакс видела, что по щекам Пелана текут слеза На ночлег они остановились в Харвэе: король в парадных покоях штаба пограничного отряда королевской стражи, а Пакс, по просьбе маршала, — на ферме Геда.
К тому дню, когда королевский отряд добрался до Чайи, снег в лесах уже сошел, наполнив реки и ручьи весело журчащей водой.
— Ранняя весна, — сказал король, глядя на набухающие почки на деревьях. — Я чувствую, как лес оживает и радуется.
— Чувствуете? — переспросил Амбротлин, ехавший с ними от самой границы. Эльф улыбнулся и сказал:
— Это хорошо. Хорошо, что лес оживает и радуется, хорошо и то, что вы это чувствуете. В вас просыпается эльфийское чутье. Душа леса радуется, приветствуя вас в родной стране. Она поет торжественную радостную песню, ваша душа откликается на ее призыв, и та отвечает новой песней, еще более живой и радостной. Сами времена года приветствуют вас и отвечают на ваши чувства.
Король внимательно смотрел на молодую зелень полей и огромные, нависающие над почти игрушечным замком деревья. Вновь на его глазах выступили слезы.
— Как здесь красиво. Какие деревья! Я боюсь, у меня от счастья разорвется сердце.
— Это самое сердце вашего королевства — то место, где сходится все эльфийское и все человеческое, — сказал Амбротлин. — Ваше величество, добро пожаловать в вашу страну.
На поле, окружавшем город, уже собралась большая толпа. Горожане приветствовали короля, выстроившись шеренгами вдоль дороги. Кто-то кричал от радости, кто-то молча, широко раскрытыми глазами смотрел на возвращающегося в столицу, считавшегося давно погибшим принца. Когда зазвучала музыка, Пакс почувствовала, что ее сердце замирает от восторга и щемящей тоски. Эльфийские музыканты приветствовали возвращение в Чайю короля, которому предстояло править страной, принадлежащей людям и эльфам.
Музыка неотступно следовала за королем и его сопровождающими даже во дворце, где уже собрались лорды — члены Правящего Совета Лионии, придворные, их родственники, — знать Чайи и всей Лионии. Один за другим подданные подходили к королю, преклоняли перед ним колени и отходили. Когда очередь дошла до старого Хаммарина, он внимательно всмотрелся в лицо короля, словно пытаясь отыскать в нем черты того, детского лица принца, а затем, также преклонив колено, прикоснулся к руке правителя.
— Ваше величество, будьте справедливым королем, каким был ваш отец!
— Вы его знали? — спросил король.
— Да. Как и вас — совсем маленьким мальчиком. Хвала богам, что вы вернулись. Знаешь, Фальки, я очень рад этому! Простите, ваше величество, что я позволил себе единожды назвать вас так, как я обращался к вам тогда, много лет назад.
Получив в ответ улыбку и слезы, выступившие на глазах короля, он отступил на шаг назад, предоставляя возможность другим придворным засвидетельствовать свое почтение правителю. Когда все приветствия были закончены, король обернулся к Пакс:
— Госпожа Паксенаррион, паладин Геда! С вашей помощью, по воле богов, я вернулся в этот дворец. Считаете ли вы свою миссию выполненной?
— Еще нет, ваше величество. — Обернувшись к собравшимся, Пакс громко произнесла:
— Вы, члены Правящего Совета Лионии, дали мне свое соизволение на поиски давно пропавшего и считавшегося погибшим короля. Я вызвалась найти его и привести сюда, в королевский замок Чайи. И вот король здесь, перед вами. Эльфийский меч свидетельствует о том, что он и есть истинный наследник трона Лионии. Исполнила ли я наш уговор? Признаете ли вы его своим королем?
— Договор исполнен! Мы признаем нового короля!
Паладин Геда Паксенаррион совершила еще много подвигов, но в Союзе Восьми Королевств ее больше всего знают и чтят именно за то, что она вернула пропавшего короля на принадлежащий ему трон и спасла тем самым Лионию от опасности гражданской войны и узурпации власти каким-нибудь самозванцем. Какой из ее подвигов оказался более других угоден богам — ведомо только Великому Господину, который один лишь может справедливо оценить величие того или иного человеческого поступка, что бы о нем ни говорилось в людских легендах и сказаниях или в эльфийских гимнах.
В хрониках королевского двора Лионии сказано, что коронацию Фалькьери Амбротлина Артсьелана Пелана (ибо он изъявил желание сохранить за собой то имя, под которым прожил большую часть жизни) превзошла радостью и пышностью церемонии только его свадьба, состоявшаяся спустя некоторое время. Король Фалькьери правил долго и справедливо. При его правлении союз эльфов и людей вновь укрепился, как в давние времена. Мир и процветание страны стали почетным символом его правления. После него корона перешла к его старшей дочери, от нее — к ее сыну и к сыновьям ее сыновей…
Что же касается Паксенаррион, то она была названа Другом Короля и наделена пожизненным правом быть при дворе или уезжать, когда она сочтет это необходимым. Когда боги и святой Гед призвали ее на новые подвиги, она отправилась в дальний путь в другие страны.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107