* О, они чертовски довольны собой! Честь и Правосудие в отеле «Риц» и на Вандомской площади!* Выпьем по стаканчику! Повторим! Высоченная бронзовая колонна, они никогда не выбросятся из окна!
– Никогда мне не быть министром!
А кардинал Ла Балю?* А Бланки на холме Сен-Мишель?*
О, обратитесь к истории! всегда найдутся заключенные! черт! черт вас всех побери! полнейший дьявольский вздор! А Барбэ?* И тогда как же Латюд? И Рип Ван Винкль* со своей бородой? и мсье Капет!* всегда найдутся палачи в Париже! всегда головы с плеч, пытки, виселицы! костры! просто чтобы знать, к какой секте вы принадлежите? каким убеждениям следуете? Целиком? на три четверти? и нашим и вашим? серединка на половинку? педераст? колеблющийся? косоглазый? воздержавшийся? Хитрец? Перебежчик?
Послушайтесь моего дружеского совета… уместное замечание в данной ситуации… посмотрите на камеры!.. тысячи, правда же! миллионы людей сидят в клетках все это время!.. миллионы еще побывают там!.. Можно было бы согласиться с тем, что общепринято, установлено, понятно… Вовсе нет! крик рвется изнутри! вопль! наивысшее зло! Эти трагедии!
– Нелепость! вы, стоящие на четвереньках! Вот и все! Четвероногие! Стоны? Настала звериная эра! И что же? Зоология человечества! пресмыкайся или умри!
История – память событий! 14-й – это дата! Век могильных плит, Век костей, Век сутенеров, Век коленопреклоненных, Век соборов – и Век пороха, Век танков, Век воронок, Век пресмыкания, Век клеток!
Вот и конец Века 14-го года!
Весь род людской в зверинце! Потоп без ковчега, Смена замученным животным, живодерня для знающих…
Великая революция нравов?… Голубь мира!* посмотрим!..
Послушайте, я говорю не просто так, это современный режим в полной мере… десять минут на чистом воздухе, двадцать три часа пятьдесят минут, не такая уж мелочь… в черной дыре… вам необходим глоток воздуха! какая высокопарность!.. сумасшедший! да вы пьяны! Через решетки видно небо, чайки скользят в вышине! в голубом небе! вы кричите: «Слава Создателю!» Часовой с автоматом ринулся к клеткам. «Пошел ты! Катись!» – кричит он (это не совсем верно!) Maul!Maul!.. («заткнись» по-немецки)… разозленный, он заражает вас своей злостью!.. человек непостижим… тем не менее, лето, небо, чайки… и, к сожалению, снова оскорбления!.. Клетка* – это удовольствие, можете себе представить? Но зима – это отвратительно… что-то вроде смерча, который вас настигает, кружит, бросает из угла в угол, да это уж слишком мусорово… другое дело – лягавые! Крепыш почти ничего не почувствует, а вот для худощавого, тощего, костлявого, эти удары, бац! буц! музыка! ваше тело! палками! это гнусно! Падайте! хватайтесь! вставайте! мразь, он насмехается над нами, сидя в своей будке! Их двенадцать, смеющихся сверху! в клетках! двенадцать, шатающихся по'сторонам, двенадцать за решеткой, сталкиваются, их затягивает водоворотом! падают на четвереньки, сжимаются, ползут, кричат… Действительно, вы лучше чувствуете великое после пятнадцати, двадцати сильнейших тумаков… Вас засыпает снег, озноб, обморожение! Ветер, мороз… как было бы забавно и даже великолепно увидеть снеговика в саду Тюильри! Но там, между решетками, там, где всего по три метра на троих, – это свинство! Всю долгую балтийскую зиму, это свинство! с самого начала! и до! одна! всепоглощающая! трагедия! Уничтожающая все! цветы, птенцов, лето, осень, все! весна!.. Мерзкий негодяй, кривляка, горлопан! провинция! я говорю! хуже, чем он есть! я говорю! я дорожу ею! провинция! Он меня заставил испить чашу страдания! Profundis!
Кто уймет ревущего монстра? горлопана! жестокого губителя душ, балтийскую зиму! Поймал и катает, как шары от стенки к стенке! (я вам рассказываю о клетке для прогулок) зануда лягавый… десять минут! он свистит! хватит смеяться! Охранники проталкиваются, собирая всех, и присевших на корточки, и упавших, вцепившихся в прутья клетки, уцепившихся за них! и ап! на стене! прогулка ненормальных! вдоль, по всей длине! и крак!.. как тяжело! кракк! у вас! все плывет перед глазами, меркнет… Ох, вы не видели жестокости, нечеловеческого обращения! одна болтовня! зимой дует сильный ветер! по-настоящему варварский климат! я осуждаю тюрьмы! Я жалуюсь на пеллагру, шумы, головокружения и на неврому правой руки… Главным образом, на последствия войны 14-го! Чего это я возмущаюсь! я должен успокоиться! Во имя всего святого! Только бы снова не началось! Я хотел помешать бойне! Черт, что со мной стало! Он мне показал Скотобойню, где забитый скот поджаривают на кострах! Евангелисты перевернутся в гробу! мое подрывное стило! О-ля-ля! волшебство! моя сера! веревка! полено! смола! Это не конец! Я не буду жаловаться на режим, суровый, однако же! отдушина, решетки, Гортензиа, эти похотливые речи… но светлые моменты? Я их не принимал бы в расчет! Я вою! я вою! и они сбегаются! они поднимают меня! носилки… и ап! Это не из милосердия?… тюрьма меня доконает… эхэ-хэ! это естественно! пятьдесят семь лет личного героизма?* возвышенных чувств войны и Мира… я же не развалился?
– Никто тебя не просил, мерзкая развалина!
– Точно! Точно! абсолютно!
Я не могу пожаловаться на условия!.. я бы не смог дышать без клетки для прогулок!.. Я бы тотчас умер!.. Благодаря десятиминутному пребыванию в прогулочной клетке я не заплесневел! Я свалился, как тряпка!.. небольшой ветерок! и у меня закружилась голова! охрана спасла меня!.. Они помогли мне подняться… вернуться… Да здравствует десять минут в клетке!
О, восторг распирает! У вас призвание? Я вижу! Я вас вижу в Сибири! врач! миссионер! медведь! труп!
Ах, вы мне открыли страну Идеалов! Ах, там все будут счастливы, все вместе! тысячи и тысячи! и все говорят по-французски! Радость! Какая радость! Радость! как все будут обниматься! у меня недостаток, признаю, один-единственный: говорю по-французски!
Палачу, заговорившему со мной по-французски, я бы все простил… как я ненавижу иностранные языки! Какой только тарабарщины не существует на свете! полная бредятина!
– О, но вы же восторгались Сибирью! Не только Гортензиа ваше пристрастие! Сибирь – то! Сибирь – это, все!
– Да, там, в Сибири, вокруг вас огромный мир! Кто знает, что там, в Сибири, на самом деле? изначально? и теперь! Монтандон,* который там побывал, рассказывал мне о снежных бурях, срывающих сани, поднимающих их в воздух! упряжки! люди! все! когда рассекая воздух! плывут на пятьдесят… двести верст! грациозно опускаются в колею… У меня хорошее настроение, снежинки, двор для прогулок, мои преувеличенные унижения!.. чтоб меня вернули, из-за какого-нибудь «да» или «нет»! носилки! больница! скорее! скорее! он в тяжелом состоянии!.. мне не следовало бы об этом рассказывать… О неблагодарности, но это больно, это как скольжение… мне не выскользнуть!.. Внимание, промывание, ампулы, я знаю!.. но скажите мне, как душа все это переносит? Я закладываю свою душу!.. Меня знают в больнице!.. веселье! оптимизм! отказывающиеся от еды: ко мне!.. те, кто задумал удавиться, вскрыть себе вены, все, кто находится в шоковом состоянии, все, кто без сознания: ко мне!.. я – исцелитель по натуре!.. психотерапия – мой конек!.. два-три немецких слова и пантомима!.. с уверенностью могу сказать: я спас дошедших до крайности несчастных, готовых на все, на смерть, небытие!.. на соседних койках… камера полностью изолирована, действительно тяжелые случаи!.. для вас все это шуточки!.. а я из Партии жизни, вот так! моя песня… жизнеутверждающая мелодия!.. Я доволен собой… я играю на губах, как на гармошке, беззубым ртом своим… Восторг! характер определяет ваши способности! Медицина: гуманность! Так сказал Декарт!* Крюшен* подтвердил!
Меня научили всему, что нужно знать заключенному, такому, как я… почти двести динаров* в день! В Сибири это не стоило бы двухсот динаров… там не было бы и клеток!.. я говорил, что их там будет в избытке? Я поспешил с выводами?… может, дюжина… чуть больше! или десяток?… пять… может, вообще всего две?… Может, только для Ремира и меня… кто такой Ремир?…* преданный своему делу!.. доктор Ре-мир… верный, как пальцы собственной руки… пальцы рабочего, не так ли?… в сорок лет у рабочих руки искалечены… по два-три пальца отсутствуют на каждой руке… потеряны… отрезаны пилой… раздроблены фрезерным станком…
Те, кто себя не посвящает делу, плюют на всех, берегут свои руки, свои пальцы, себя…
Но и на каторгу есть любители!.. я говорю вам… я хочу туда!.. Возможно, вы будете счастливы в Сибири?… особый вкус, невероятные цвета!.. Достоевский восхищался этим, когда писал письма царю!* Дедуля! как он был признателен царю, что тот не выпускал его оттуда, так ему было хорошо! откровение! истерзанная душа! кнут! гнилая картошка! эпилепсия! отцеубийство! цинга! все! вши! кандалы… Вы, небось, будете таким же?… «Дедуля! Папуля! еще! еще!» Послушайте, покойный дружище Монтандон исследовал всю Сибирь, вдоль и поперек, и не переставал ее любить!.. Тундра! как он мне рассказывал об этом, с придыханием… снеговые феерии!.. снежные бури, которые заметали все следы! растворение в пространстве… сани, кибитки, путешественники… по сто пятьдесят… двести верст!.. возвращение… по собственным следам!.. Ничего вокруг, кроме слепящего белого снега!.. Монтандон, антрополог… Есть еще свихнувшиеся на степи!.. Он бы дошел до Томска пешком, Монтандон-антрополог, чтобы увидеть эти «запредельности»…
Если б он тосковал по своему «палисадничку»… Кламар!.. Можете себе представить!.. У него бы просто не было времени странствовать по «убегающим вдаль горизонтам»… игры закончились!.. Я любил Монтандона!.. его великолепный научный дар!.. (кроме его конька, Тундры!)… Он умер в Фульде, Германия, ужасным образом… Он действительно был дважды убит, сначала в Кламаре, у него оторвало член, его потом вывозили в тыл, какая боль!.. в пути его поезд подорвали!.. а затем в Фульде у него обнаружили рак!.. Мешанина хирургических инструментов, скальпелей! неумелые убийцы! Красный Крест! «практиканты!» растяпы!.. да еще и пожар в больнице!
Перипетии эпохи!..
– Но все же! вы сбежали!
Ах, совсем нет!.. Это козни времени!.. Время! вышивка времени!.. кровь, музыка и кружева!.. я разворачиваю, складываю, снова разворачиваю… Кламар! Фульд! видите! смотрите!.. Время, это его проделки!.. вы еще узнаете крут времен, когда состояние дважды два дает три… вас бы меньше удивило… четыре? или семь? вы бы сказали да… вы бы нарисовали мир, вышивку волн… возможно?… нет!.. скорее, подхваченный мотив!.. измененный… никогда, с начала времен ничто не остается неизмененным!.. вышивка времени – это музыка… Мелодия скорее приглушенная… быстрая, дальнейшее – молчание… тихое ку-ку из настенных часов, ваше больное сердце, конец неопределенности, плач ребенка, арфа… полночь! часы бьют двенадцать!.. как просто все! приключение закончилось!.. а потом?… цокот копыт, которых уже не услышишь? удача! грохот железа и топот лошадей, все ушли!.. весла галеры!.. нет больше «гу-гу!»… водяные мельницы слышите!.. плюх! плюх!.. все эти меровинги!.. Эти звуки исчезли?… на что вам наплевать?… вы ни мистическое создание, ни вещь!.. ни доктор Папюсик?…* он же Анкоссик?… вы не знали Делятра?… его мастерскую на улочке Клуа?…* «Эзотерический Вестник Сара»?… того места больше не существует… строительный мусор… колючая проволока… Монмартр… вы услышите там соловья, дрозда, мух, игроков в мяч, и все это не угнетает!..
«Негодяй!» – восклицаете вы!.. он нас надувает! плут, он обманывает нас!.. эти его уловки! выходки! его шея! просит веревки! ах, черт! его балкон! он специально нас запутывает! эта квартира! на восьмом! он жил там!.. в изоляции! и они его не повесили? нет… птицам! воронам! стервятникам! сдохнуть, сгнить, висеть, вонять! это ужасно! соловьи? соловьи? чтобы он сказал!.. Этот Вид! Он смеется над нами!
Вид на все это, на весь Париж, вы мне его никогда не простите!
– Законченный предатель! не стоит! на суде! последняя улика! сокрушительная! презрительный вид! Он от всего отказывался! О-ля-ля! они его не повесили!
Такое чудовище! Предателя! Невероятно! невозможно представить!.. на горизонте холмы Манта… Дранси на юге… весь город перед ним!.. каменные глыбы и волшебная дымка! крыши, крыши, тысячи, тысячи, красные, черные! светло-серые черепичные… Сена, сверкающая поверхность, лиловые пузыри… розовые… Нотр-Дам!.. вот свинья!.. Пантеон!.. язва!.. Дом Инвалидов!.. Да, площадь Этуаль! Это ужасно!.. он жил там?…
Опускаются руки.
Я хотел поговорить о другом, например о лестнице, угрозах, о моем сопливце-убийце!.. Бахвал, игры в «Желтый карлик»… Вы ненавидите сопливого убийцу?… Нет, вы боитесь сопливого убийцы… у него связи, Партия…* я же одинок… скажите тогда, что вы можете предложить мне в качестве утешительного приза… если я вас раздразнил!.. просто рухнуть под пулями – это же прямой бросок в вечность!.. принять!.. откуда же эти крики возмущения… прекрасная мишень!..
Короче говоря, вы отвратительны, опасны, трусливы… Хорошо! Я больше не поднимусь туда! заметано! я не пойду, упрек я чувствую, я понимаю, что мою репутацию замарали, обокрали, предали, оболгали!.. Сперва, когда все молчали, я почувствовал кожей их враждебность… вы думаете «шоковая терапия»!.. двадцать… сто… двести! она гадили повсюду! только чиновники из Домэна являются каждый день… Прокуратура, лягавые… их задача – стать моей тенью, их вздохи, их «Ситуа-а-а-ация»!.. они запихивают заключенных в пустые комнаты… они надеются на весну?… не знаю… к чему это приведет?
Я уже не прежний. У меня другая, новая жизнь! Переделать! новые дом, мебель, клиенты, аппаратура!.. впрочем, не надо сетовать!.. а жизнь Арлетт! Как же я испоганил ей жизнь! ее ученики! Курс Милосердия!
А Бебер, у которого нет больше ни зубов, ни усов!.. (как и у меня!)… вторая молодость, пора расцвета!.. Я вам рассказывал о выходках Времени!.. хорошая мина!
– Ну же! Напечатайте это! Давайте!
– Вы ее купите? ну вот, а вопите!.. но хоть чуть-чуть оглянитесь по сторонам, если все это вам не слишком противно, не ненавистно… на всякий случай, вы добавляете: «Он прорвется!»… «Он агонизирует, но забавно!»… «Это весельчак Века!»… целого… не половины!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27