…
Ваши родственники придут «с 2 до 3-х»… посещение… больше они не придут… они плакали, глядя на вас, да и потом, от вас воняет!.. заметьте, мой ароматец еще ничего, пеллагра! Нет! Нет! Нет!.. правда, резкий тошнотворный смрад, выворачивающий кишки… Уже «насквозь» провонялся, как говорится… suigeneri… такой ужас внушаете, что у них глаза на лоб лезут!.. они уходят, пошатываясь… вот так-то, а глаза!.. как у омаров! кузены, шурины, малыш Лео, тетушка Эстрем!.. Ах, они больше не поют! Ах, они больше не танцуют… праздник! праздник! Они должны бы вернуться, но не возвращаются, да вы их и не ждете… вы вообще ничего не ждете… под конец у вас черные круги под глазами, цвет лица бурый… вы ужасно мучаетесь… у вас еще будет возможность, схватки возобновляются, агония, великолепный урок в Амфитеатре! стажеры-медики не дадут вам расслабиться… двое вам надрежут здесь… обсудят… еще двое вообще ни о чем не думают, просто делают надрез чуть выше грудины… рукоятка грудины… разрез широкий… ваша грудная клетка состоит из двух частей, ваши внутренности вытаскивают наружу! в формалин… преимущество у поджелудочной, такой толстой, такой разбухшей… это техника… у вас нет собственного мнения по этому поводу… вас изучают… вы разбросаны, что она себе думает… ваша кровать оплачена, отобрана у двадцати пяти «операбельных» из города… их родные крутятся возле Больницы… вы с удовольствием удрали бы от этой толпы!.. ваши ящики вывернуты, выпотрошены, перерыты сто раз!.. ваши часы уже остановились… вы совершенно бесстыдно мочитесь под себя… не в судно!.. они уже не меряют вам температуру… главврач проходит по коридору… притрагивается к ручке вашей двери… но не заходит… запрещает и персоналу входить… достаточно… кончено…
Вся эта банда придурков удаляется… ворча.
Ах, вы еще насмехаетесь!
– Свиньи! Предатели! Подлецы! Над моими бедами! ваш крик… ваш крик!.. вы больше не можете!
– Бездельники! Кровопийцы!
Вы пьянеете от морфия и боли!.. Усиливающиеся боли… нет адекватного слова в словаре, ближе всего – «страстотерпец»… но это невероятно глубокое слово, оно вызывает страшные ассоциации… услышав раз, вы его не забудете… революционеры-заговорщики упразднили его… так было нужно!.. необходимо!.. их цель!.. искалечить, обеднить наш язык!.. если так дальше пойдет, то скоро, даже находясь в агонии, вы не сможете пожаловаться… нужно бы позаимствовать слова из Вольского, сирийско-персидского или англожаргонного языков…
О, страны с захваченной в плен душой! О, новые взгляды покоренных народов! О, позорные условия сдачи!.. Ладно! Историки почесывают затылки… мнутся… не знают, с какого боку подступиться к Франции… но «Феерия» – другое дело! «Феерия»!
С «Феерией» все по-другому!.. обстоятельства печальны, но вы-то уже на самой вершине!.. Ваш дух воспарил к небесам!.. Негодяй! вы заикаетесь! трепач! Смерть? Ей-богу!.. благостный конец!..
Благословение!.. Предсмертная молитва! свинья, он еще смеется надо мной!..
Вот что рассказывают и что на самом деле правда, о том, как вы беретесь за дело… необыкновенный весельчак!.. благодаря «Феерии»!.. два фунта с полтиной! язвительность Сократа, чтобы вы не застаивались, не обросли мрамором, благодаря «Феерии»!.. агония – это славно!.. Древние умирали так скучно!.. представьте: ладья Харона, нравоучения!.. все признают это, кроме брата Франсуа и Пьера Лаваля…* А, убирайтесь! а вот и флейта! лютня! сыграем-ка!.. смерть под флейту!* вот идея! веселая смерть! и я прошу вас! моя Статуя! мой Сквер! моя Площадь! мой Город! Селин-град! действительно Селинград! по крайней мере! Столица! Есть ли Слава, нет ли ее! четырнадцать скромниц и Орфеон! Ах, давайте же вместе поработаем! Помогите мне! маленькое усилие! не распускайте слюни, под вами и так все мокро! Нет! выше! выше! к Солнцу! чтобы эхо отразилось! разлетелось! раздробилось! черные тучи! гром гремучий! вершина Гонес во Вриошима!* из Камючацки в Бекон! – Не умирайте без «Феерии»!
Вот слова, которых я ждал! книга издана! Я обнимаю вас! какая эмоция на Обложке!.. все азимуты!.. и все полюса!.. Тропики!.. все есть!.. покупатели стекаются отовсюду!.. никто не хочет умирать, не посмеявшись от души!.. оптовики развернули целые баталии на кипах моих произведений!.. остатки моих книг на складах залиты кровью!.. у меня все в порядке, несмотря на ненависть, чертовы наговоры Артронов!.. Я подбираюсь к миллионному тиражу!.. подумайте об этом перед своей печальной агонией! существуют ли они? существуют ли?… нет никаких данных по этому поводу!.. Они хотят «Феерию»! и музыку!.. партитуру на два, три голоса… песня! Кстати, вам надо ее послушать!.. какая липкая жопа! Я напеваю, вот и все… потроха забиты говном, тяжело… две недели я не могу посрать… к тому же, сумасшедшие мне мешают!.. я хочу сказать, в клетках справа и слева… безумные крики в камерах… моя бедная башка!.. а еще мой собственный звон в ушах… грохот барабанов!..* барабаны по барабанным перепонкам!.. барабаны и болячки!.. мое среднее ухо, такое малюсенькое!.. но и в нем грохочут двадцать пять оркестров!.. стучат вагоны! гудят поезда!.. и не один!.. два, три, четыре, множество!.. Когда Хорек наконец решится! бросится! разобьет голову! пробьет стену! О-ля-ля! Чудо! облегчение! самый настоящий хорек! осторожно! череп расплющен! старый горлопан-заключенный из соседней камеры! башка-то расколота? вовсе нет! Он мне пробил стену, как я мог быть совершенно искренним!* Мне бы его тридцать шесть! скривленную морду! сплюснутую голову!.. чтобы вернулось спокойствие!.. чтобы охранники не были вусмерть пьяными, чтоб они не свистели беспрерывно, и чтоб они не дергали по двадцать тысяч раз на день глазок… и чтоб отравили все своры своих собак!.. Ах, эти семь свор! Семь свор, лающих снаружи!.. впрочем, я расскажу вам поподробней!.. а в остальном, все, вроде, прекрасно!.. потому что это даже хуже хамства надзирателей, вышки, от которой вам уже и так плохо, и в тысячу раз хуже скрежета решеток! фрррр! фрррр! нескончаемая пытка! словно охрана развлекается, скребут! пиликают!.. арфы решеток! они поворачивают ключ!.. фрррр! фрррр! вся полость огромного корабля-тюрьмы,* набитая гнилыми мясами, трещит, стучит, дрожит… добавьте сюда свистящие порывы ветра!.. слышали бы вы! хлопанье дверей, железные кастаньеты!.. кастаньеты замков!.. Я бы заставил вас разучить мои ноты и сыграть ноктюрны на моей печенке, но в этом галдеже?… а беготня в сабо?… бесконечный стук деревянных сабо… я вам не рассказывал… гуськом… щелк! щелк!.. будто там, на самом верху тюрьмы, – воздушный мост… и они щелкают по ступенькам… щелк! щелк!.. заключенные, гуськом… здоровые парни, руки за спину… будто там, наверху, мост, они щелкают как раз перед моей дверью… щелк! щелк! щелк! они прищелкивают, переходят из одного крыла… в другое!.. спускаются по ступенькам в камеры… щелк!.. щелк!.. вереницей… одна, вторая, гуськом… следующая!.. от рассвета до заката… тяжко дышит чрево огромного судна, глотающее время, а внутри ходят друг за другом в сабо заключенные… щелк! суки за спиной, мимо моей двери… ключи в замке щелкают… щелкают… один оборот! два!.. двери скрипят… остальные… всегда есть остальное!.. словно они танцуют, а вы не видите, отбивают чечетку! свисток, трель, прибавить шаг!.. балетные па… арестантов… щелк!.. щелк! Акак забудешь Гортензиа! моего похотливого экто!.. Заседателя Посольства, Людовик XV!
– У меня высокие каблуки, плутишка! у меня высокие подкованные каблуки!
Он окликает меня! я не могу вам повторить всего…
– Люби Людовика XV! – требует он! – Люби Людовика XV!
Я сопротивляюсь.
– Кровопийца! вонючка! обманщик! свинья! – отвечаю я!
Я упал ниже всех тех, кто позорит меня, так я считаю! Я понимаю, что Людовик XV – грешный развратник, но такая вульгарность? Никогда!
Он понимает свою оплошность.
– Тогда возьми Людовика XVI! Людовика XVI! возьми Генриха IV!
Конечно, я… король! он мне предлагает Людовика Толстого!.. Карла X!.. он теребит кружевное жабо на шее.
– Генриха III!
Он делает все, что хочет, эта эктоплазма… он приклеивает себе острую бородку… отдирает ее…
– Тогда Дагобера? Дагобера?!
Он возлагает себе на голову маленький венец.
– Я не хочу ни с кем трахаться, черт подери!.. Пошел вон! Сатана!
Вот как я веду себя! Прежде всего, моя мораль! Моя честь! Хуже, чем нужда!.. Я допускаю, что он эктоплазма… что у него есть право лазить в форточку… но?… каким образом?
Будь он даже самим Людовиком Святым, это ничего бы не изменило! Святой Людовик сказал: «Гоните их! и тэдэ!»* Превосходно, такова моя природа! Это все! Девственная мораль, так сказать… Мне случалось плакать, но не сразу, на следующий день… на рассвете… Лучшее время…
– Ты не хочешь сдаться на милость Франции? Не хочешь?
Он напирает на патриотизм, взывает ко всему святому, что есть во мне, а мне на это наплевать… Он же слышал, как говорили обо мне – чудовище!.. мой фольклоризм!.. он со слезами твердит мне про Безон!.. это ужасно – рыдающий негр… напоминает животное, которое избивают… Он – Людовик XV, негр, эктоплазма…
– Ты меня гонишь с моего места! Хи! Хи!..ты меня свергаешь с поста Заседателя!.. ну будь же человеком… покончи с собой!
Вот что я слышу в форточку…
– Бессердечный! – говорит он мне…
Он пробует все!
– Возвращайся во Францию! Франция в горе!
Он меня достал этим горем страны!.. подумайте, а если бы меня проняло до печенок!.. если бы я страдал, будучи так далеко от Франции!.. хватит болтовни, грубости, здесь, вокруг меня, негодяи, жестокие потрясения, всяческие ничтожества, сутенеры, доносчицы… ах, милая Эстрем!
Горе сильнее, чем боль в костях, чем липкая задница, чем выпадающие зубы, гниющее мясо, сочащиеся глаза, поезда, попавшие в аварию в тоннелях и тревожно гудящие, гудящие, гудящие! Родное зло! Осточертело!
Нет, но действительно! Я думаю, это даже странно! Я вам покажу такие страдания, муки, такие, всего за два фунта с полтиной? Чтоб вам стало стыдно! С песней? Как пожелаете? со словами? с музыкой? Нет?
Но тогда шесть фунтов или моя шкура! Вот моя цена! А если нет, тогда… Все к черту! Феерические подарки или подарочные феерии не так уж и часто вам предлагают! Спешите!
Подумайте, что читают в мире! Над чем плачут, смеются в купе поездов или в суде присяжных! Награды коронованным Гениям! Это дерьмо! Дерьмо! Слышите! Сколько бы вы ни заплатили за подобные трагедии, всегда будет мало! Прямо по-французски, без перевода? черт возьми!.. Еще эти улыбочки!.. Я претендую не на одну виллу, а на две! На Изумрудном берегу! Сумма собрана энтузиастами! Четыре служанки для открывания дверей, «внутренний» и «региональный» телефоны, и без занесения в Справочник! Я бы даже хотел еще могилу Рене! Его дырку в Бе… я получу это в подарок!.. для себя же я мечтаю о мавзолее, освещенном днем и ночью, вы понимаете, что я хочу сказать, и именно там, где летом смотрят кино,* куда приходят всей семьей, где собираются влюбленные и алкоголики, где все столбы и столики на одной ножке обоссаны собаками, где одновременно идут сразу четыре фильма, где шумят праздники… все! Все! Круговерть веселого разноцветия!.. где на террасах шуршат шелка и шумно от разговоров и восторженных криков… Я хочу все это слышать и осязать, лежа в собственном гробу!.. я не хочу быть упокоенным за кладбищенскими стенами!
Светла грусть Рене, он вне стен! А мне нужен мой сумасшедший смех! Я хочу все! Я хочу икоту! шиканье зрителей!.. тссс! тссс! Я хочу испытать все волнения, которых хватило бы на четыре мелодрамы… я представляю звук пощечины, шлеп! Шлеп! Оплеухи! Когда посетители вцепляются друг в Друга! от всей души волтузят друг друга!.. борьба!.. пыл! дрожат террасы… свистят полицейские!.. графины вдребезги: дзынь! летают тарелки! Сталкиваются! Головы потом кружатся еще долго – вссс! вссс! вссс! А нынче фильмы без графинов! Не дрогнув, вкалывают дозу! Хрупкие столики сопротивляются, все трещит! Витрины! Поклонники гангстерских фильмов не выносят поклонников Чаплина и околдованных красоткой Дейзи, сносят экраны, разносят залы со зрителями! Одержимые Ли Пом!* Эта битва, о которой еще напишут!
Вы знаете Центральную площадь? Там, где два киоска! Даже если укрепления разнесены на кусочки, все взлетело на воздух, моя душа всегда будет!.. я хочу только туда, в собственный Мавзолей! 14-е июля еще повторится? Да! Но будут и другие праздники! И еще более роскошные! Волнующие!.. собирающие огромные толпы! Праздники нескончаемые, ритмичные, как удары сердца!.. они будут чудесными!.. собачьи своры со щенятами придут именно туда, куда укажу я, пить, аплодировать, мочиться… Киоски опрокинут, они проржавеют, я останусь в одиночестве… и однажды ко мне прилетят чайки… Рене же, там, где он сейчас, один, в темноте, о нем никто даже и не вспоминает!.. это бесконечная трагедия, «рука в руке, идиллия», но те, кто любит – всегда одни… грустные мечтатели… и все это будет испражняться на гранит памятников… Я не хочу быть погребенным в дерьме! Я говорил вам, они будут мочиться, и только там, где я укажу…
– Ну тогда требуйте Пантеон!
– Видеть! Видеть! Я не люблю пустоту и славу!.. Пантеон – место превосходное, но печальное… запертое, опечатанное, и так далее… О, это абсолютное одиночество среди мертвецов! Нет! Черт! Мне нужна компания!
Видите, я доверчиво рассказываю сокровенное, раскрываю ход вещей… Но вы не так глупы, вы, может быть, тоже будете на укреплениях? На крыше киоска?… будете ждать меня… невероятно, но в Сен-Мало так много народу!.. Вы подождете недолго… и увидите меня… на велосипеде!.. велосипед – «последний крик»!.. меня, крутящего педали так энергично, что даже не верится!.. мой «неуловимый»! вы начнете за… заикаться…
– Он?… Он?… Этот?… этот?… он же мертвый?… мертвый?… живой?… Похороненный?… в мавзолее?… Он?… Он?…
Коричневые глаза закатились, белки, как лотос!
Потому что я ничего не отрицаю, не так ли!.. Живой ли?… Мертвый?… для меня, тем более, здесь!.. никакого значения!.. я вылетаю отсюда, «Феерия» уносит меня на своих крыльях!.. вы меня увидите теперь только на велосипеде… на двух, на трех велосипедах!.. больше никаких тачек!.. больше никаких гадостей от Сибуара!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27