— Скажите ему, что мы все едем на полигон.
Небо затянули облака. Дул порывистый ветер. То и дело принимался дождь. Полигон находился за аэропортом Уиллоу-Ран к юго-западу от города, и им понадобилось сорок пять минут, чтобы добраться туда по Индастриэл экспрессуэй. Еще пять минут по боковой петляющей меж деревьев дороге, и они остановились перед воротами в заграждении из колючей проволоки. Росшая вдоль него аккуратно подстриженная живая изгородь надежно укрывала полигон от посторонних глаз.
Из будочки у ворот вышел охранник. Второй с любопытством наблюдал за ними из окна.
Первый охранник неторопливо зашагал к их машине.
Он был не в привычной серой униформе службы безопасности компании, а в темно-синей, указывающей на принадлежность к агентству Барнса.
— Что вам угодно, господа? — осведомился он приятным баритоном.
Бэнкрофт, сидевший за рулем, опустил стекло и высунулся из окна.
— Я — мистер Бэнкрофт. Это мистер Хардеман и мистер Уэйман.
Охранник вежливо кивнул.
— Добрый день, господа, — но не двинулся с места, загораживая дорогу.
Бэнкрофт раздраженно глянул на него.
— Ну что вы стоите? Дайте нам проехать.
Охранник невозмутимо посмотрел на него.
— У вас есть пропуск?
Бэнкрофт чуть не выпрыгнул из штанов.
— Какой, к черту, пропуск? — заорал он. — Мистер Хардеман — президент компании, а мы — вице-президенты.
— Извините, господа, — титулы не произвели на охранника ни малейшего впечатления. — Будь вы Господом Богом, Иисусом Христом и Моисеем, я не пропущу вас без пропуска, подписанного мистером Перино или мистером Дунканом. Таковы полученные мною указания, — и он направился к будочке.
Лорен вылез из машины.
— Охранник, — позвал он.
Тот обернулся.
— Да, сэр?
— Здесь ли мистер Перино или мистер Дункан?
Охранник кивнул.
— Мистер Дункан здесь.
— Вас не затруднит позвонить ему и сказать, что мы приехали и хотели бы попасть на полигон.
По тону чувствовалось, что говорит человек, имеющий право командовать, и охранник после недолгого колебания скрылся в будочке и взялся за телефонную трубку.
Сказав несколько слов, он положил ее на рычаг и остался в будочке, наблюдая за незваными гостями через окно.
Лорен достал сигарету, закурил. Бэнкрофт и Уэйман вылезли из машины, подошли к нему.
— Почему он использует агентство Барнса, а не наших людей? — спросил Лорен Уэймана.
— Анджело им не доверяет. Он вспомнил, что при испытаниях модели с шестицилиндровым двигателем воздушного охлаждения его чертежи попали к «Шеви» чуть ли не раньше, чем легли на ваш стол.
— Анджело не доверяет никому, кроме инженеров, механиков и водителей-испытателей, — добавил Бэнкрофт. — Где же этот чертов Дункан?
Он подошел к будке.
— Вы говорили с ним? — спросил он охранника.
— Нет, сэр. Он на трассе с водителем. Но ему все передадут.
— О господи! — Бэнкрофт выудил из кармана сигару, сунул в рот, но раскуривать не стал и вернулся к Лорену и Уэйману.
Зарядил мелкий дождь, и они залезли в машину. Прошло десять минут, прежде чем к воротам подъехал автомобиль. Из него вылез Дункан, дал знак охраннику, и ворота раскрылись. Он направился к их машине.
— Извините за задержку, но мы вас не ждали.
— Все нормально, Джон, — успокоил его Лорен. — Я столько слышал о вашем детище, что разом собрался, решив посмотреть на него.
Дункан улыбнулся.
— Я рад, что вы приехали. Езжайте за мной.
Следом за ним они добрались до испытательного кольца. Поставили машины на стоянку. Вылезли.
— Пройдем в гараж, — предложил Дункан. — Там сухо.
Под дождем они зашагали к гаражу, расположенному внутри кольца. Несколько мужчин играли за столом в карты. Девушка, свернувшись калачиком на диване, читала книгу в мягкой обложке.
— Мужчины — механики, — пояснил Дункан. — Девушка — из команды испытателей.
Бэнкрофт оценивающе оглядел ее.
— Анджело и тут не прогадал.
— Среди водителей женщины составляют пятьдесят процентов, и очень редко автомобили покупаются без их одобрения. Анджело пришел к выводу, что при разработке новой модели необходимо учитывать их точку зрения.
— У этой дамы есть и другие достоинства, — гнул свое Бэнкрофт.
— Она — первоклассный испытатель.
— Где машина? — спросил Лорен.
Дункан подошел к электронному пульту и нажал кнопку. Замигали разноцветные лампочки.
— Проходит мимо контрольного пункта три в дальнем конце испытательного кольца, — нажатие другой кнопки, и по дисплею побежали цифры. — Входит в крутой поворот на скорости семьдесят одна и шестьсот двадцать семь тысячных мили в час, — высвеченное число начало уменьшаться. — Пятьдесят две мили, сорок семь и шесть десятых. Это на серпантине.
Дункан повернулся к ним.
— Смотрите на дисплей. На прямой скорость будет возрастать, и мимо нас она промчится, делая сто шестьдесят миль в час.
Они и так не отрывали глаз от экрана. Цифры начали быстро меняться. За считанные секунды скорость перевалила за сто сорок миль и продолжала расти. Издалека До них донесся рев двигателя.
Он ревел все громче, и они двинулись к двери гаража.
Сквозь пелену дождя просвечивали две белые точки. И чуть ли не мгновенно они превратились в слепящие шары, машина молнией пролетела мимо и растворилась в сером дожде.
— Сто шестьдесят восемь, семьсот пятнадцать тысячных, — услышали они голос Дункана, оставшегося у пульта.
— Какова максимальная скорость? — Лорен вернулся к пульту.
— Пока мы зафиксировали сто девяносто одну милю.
Но сейчас дождь, и я запретил разгоняться больше ста шестидесяти пяти.
— Сколько миль прошла машина?
— Тридцать восемь тысяч. Еще через две тысячи мы проведем полное техническое обслуживание и снова отправим ее на испытательное кольцо.
— Двигатель работает нормально?
— Просто отлично. Я ожидал худшего. Мы же его лишь форсировали. Показания всех датчиков стабильны.
— Я бы хотел взглянуть на машину, — сказал Лорен.
— Сейчас мы ее остановим, — и Дункан нажал другую кнопку на пульте.
Над гаражом зажглась и начала вращаться желтая мигалка. Дункан склонился над микрофоном.
— Дункан Пирлессу. Дункан Пирлессу. Прием.
В динамике затрещало. Затем раздался мужской голос.
— Пирлесс Дункану. Я вас слышу. Прием.
— Сбрось скорость и остановись у гаража. Прием.
— Что-нибудь не так? — в голосе испытателя слышалось раздражение. — По-моему, все в полном порядке.
Прием.
— Все нормально. Просто нужно, чтобы ты остановился. Прием.
— Все понял. Конец связи.
Нажатие еще одной кнопки, и дисплей погас. Дункан направился к воротам.
Они последовали за ним и успели заметить промчавшуюся мимо машину. Скорость, «однако, заметно упала.
— Он остановится на следующем круге, — объяснил Дункан.
Лорен махнул рукой в сторону пульта управления.
— Я и не знал, что у нас есть такие.
— Идея Анджело. Многоканальные пульты в ходу при испытаниях космической техники, и нам его изготовили инженеры Руарка на Западном побережье, конструкция оказалась столь удачной, что теперь мы поставляем их «Джи эм», «Форду» и «Крайслеру», а новые заказы поступают из многих стран.
Машина остановилась, дождь кончился. Они вышли из гаража.
Лорен внимательно осмотрел автомобиль. Стандартный двухдверный «сандансер», в этом сомнений нет. Но налицо незначительные изменения. Другой наклон капота. Более плавный переход от заднего стекла к багажнику. Обводы, свойственные скорее европейским моделям.
Водитель вылез из кабины. В огнезащитном костюме, шлеме. Шагнул к Дункану.
— Ну? — настроен он был воинственно. — В чем моя ошибка?
— Ни в чем. Мистер Хардеман хочет взглянуть на машину.
Водитель облегченно выдохнул. Достал из кармана пачку сигарет.
— Так я могу выпить чашечку кофе?
Дункан кивнул, и тот скрылся в гараже.
Лорен заглянул в кабину. На приборном щитке не было живого места. Он посмотрел на старого инженера.
— Что это вы сделали с машиной?
— Оснастили ее дополнительной измерительной аппаратурой. Все приборы, которые вы видите перед собой, снабжены датчиками, встроенными в различные узлы автомобиля. Информация поступает на электронный пульт, который установлен в гараже. Мы установили два карбюратора Вебера, новый топливопровод повысил коэффициент сжатия горючей смеси до одиннадцати, и получили мощность в триста сорок лошадиных сил. Корпус сделан из фибергласса с матрицей из предварительно растянутой стальной проволоки. Последняя соединена с трубчатым каркасом. При ударе обеспечивается поглощение энергии.
— Как это? — не понял Лорен.
— Чем сильнее удар, тем больше сопротивление. Тот же принцип, что и в подвесных мостах. Чем больше вес, тем прочнее мост. Эта машина весит на шестьсот семьдесят фунтов меньше серийного «сандансера», а изготовление корпуса обходится на сорок процентов дешевле, — Дункан достал сигарету, закурил. — Конечно, мы могли еще более облегчить ее, но пришлось усилить ось и ведущий вал, чтобы передать возросшую мощность.
— И как она на ходу? — не унимался Лореш Дункан улыбнулся.
— Почему бы вам не сесть за руль? Сделайте круг, и все оцените сами.
Лорен оглядел стол. Заседание заканчивалось и прошло удивительно мирно, даже буднично. Сделка, заключенная им в Западной Германии, вызвала восторженную реакцию и принесла ему немало похвал. Она произвела впечатление даже на Номера Один, сидящего в инвалидном кресле у дальнего торца.
Последним пунктом повестки дня значилось «Одобрение перевода отдела конструирования и дизайна на Западное побережье». Лорен перевернул страничку лежащей перед ним программы заседания.
— Господа, прежде чем мы перейдем к пункту двадцать один повестки дня, я хотел бы сказать несколько слов.
Он выдержал короткую паузу, дожидаясь, пока все взгляды сосредоточатся на нем.
— Во-первых, директора должны знать о тех потрясающих успехах, которых добился мистер Перино с экспериментальными автомобилями. Как вам наверняка известно, он переделал три серийных «сандансера» в более мощные, скоростные машины. Но он вам не говорил, скорее всего, из скромности, что ничего лучше их еще не сходило с конвейеров «Вифлеем моторс». И я полностью отвечаю за свои слова, господа, ибо сегодня утром имел честь проехаться за рулем одной из этих машин. Поздравляю вас, мистер Перино.
— Благодарю, мистер Хардеман, — сухо ответил Анджело.
Лорен подождал, пока смолкнет пробежавший над столом шепот.
— Скорее всего, никто из нас не осознавал потенциальных возможностей этого автомобиля. Как это ни странно, но мне указала на них моя дочь, сказав сегодня утром, что как-то ночью она видела его на Вудвард-авеню и ни одна машина не может сравниться с ним в скорости.
Вновь зашелестел одобрительный шепот.
— Не менее интересные новости сообщил мне мистер Бэнкрофт. Оказывается, торговцы автомобилями осаждают его просьбами прислать им новую модель, он получил уже три тысячи твердых заказов, которые, к слову, дадут нам два миллиона чистой прибыли, и полагает, что уже в текущем году без труда реализует десять тысяч таких машин.
Директора, улыбаясь, переглядывались друг с другом.
— Вот я и предлагаю добавить в повестку дня еще один пункт и одобрить незамедлительное начало производства «сандансера эс эс», учитывая ажиотажный спрос на эту модель.
Директора согласно закивали.
— Одну минуту, господа, — вмешался Анджело. — Мне кажется, нам не стоит пускать в продажу эти машины.
Сидевшие за столом изумились.
— Почему нет, мистер Перино? — выразил общее мнение президент одного из детройтских банков. — Насколько мне известно, производство такого класса автомобилей весьма прибыльно для «Доджа», «Шеви», «Америкэн моторс».
Анджело повернулся к нему.
— На то есть несколько причин. Первая — машина экспериментальная и в чистом виде продавать ее нельзя, так как у нее превышены нормы выброса вредных веществ. Обеспечение этих норм приведет к значительному снижению мощности. Но главное не в этом. Мы поставили перед собой задачу — построить новый автомобиль.
Автомобиль, который позволит нам вернуться в автоиндустрию. Более скоростная, форсированная модель этой задачи не решает. Рынок для таких машин невелик и, по моему глубокому убеждению, будет все более сокращаться из-за ограничений, накладываемых необходимостью защиты окружающей среды. И я не думаю, господа, что из-за нескольких долларов прибыли мы должны рисковать будущим нашего нового автомобиля, который, кивая на эту модель, будут незаслуженно обвинять в чрезмерном загрязнении воды, земли, воздуха.
Я, наверное, больше всех люблю быструю езду, но цель-то у нас совсем иная. Мы готовим машину для массового покупателя, а не для считанных лихачей. Я думаю, сейчас не время создавать впечатление, будто мы более всего печемся о мощности мотора и рекордах скорости. На такое следовало идти семь лет назад. Сейчас уже поздно.
Банкир повернулся к Номеру Один.
— Не могли бы вы высказаться по этому вопросу, мистер Хардеман?
Лицо Номера Один напоминало маску. Пока Лорен и Анджело говорили, он что-то рисовал в блокноте. Теперь же он поднял голову.
— Я думаю, следует начать производство этого автомобиля, — ровным голосом ответил он.
Шестнадцать директоров проголосовали «за», один — «против». Спустя еще несколько минут заседание закончилось и присутствующие потекли к дверям. Анджело только отдал бумаги секретарю, когда его подозвал Номер Один.
— Задержись на минутку.
Анджело кивнул.
Наконец они остались в зале вдвоем. Номер Один подкатился к Анджело.
— Ты знал, что я согласен с тобой, не так ли?
— Мне казалось, что да.
— Тогда я должен объяснить, почему я не поддержал тебя.
— Ничего вы мне не должны. Вы — босс.
— Было время, — Номер Один словно и не слышал его, — когда люди говорили, что я раздавил отца Лорена, выступая против любого его решения. И именно я был причиной его самоубийства.
Анджело промолчал. Он действительно слышал все эти истории.
Старик всмотрелся в глаза Анджело.
— Я не могу допустить, чтобы вновь пошли такие разговоры, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43