В советизированной восточной Германии режимом террора управляла некая фрау Хильда Беньямин, которую поставили сначала вице-президентом Верховного Суда, а затем министром юстиции. О «красной Хильде» даже западная печать не скрывает, что она была еврейка, как не было сомнений в варварском характере царившего при ней режима, причём даже лондонский «Таймс» не убоялся зайти далеко, охарактеризовав её, как «наводящую ужас фрау Беньямин». В течение всего лишь двух лет почти 200 000 восточных немцев были осуждены по её указаниям за «политические преступления», а сама она председательствовала на нескольких «показательных процессах» по советскому образцу против людей, обвинявшихся в таких преступлениях, как принадлежность к секте «свидетелей Иеговы». Население советизированной Германии насчитывало, согласно переписи 1946 года, 17 313 700 граждан, из них, если верить еврейским «оценкам», от 2-х до 4-х тысяч евреев. Этому ничтожному меньшинству, как писала иоганнесбургская газета «Зионист Рекорд» в 1950 г., «жизнь в восточной зоне принесла значительные улучшения. Немало из них занимают сегодня в правительстве и государственном аппарате высокие посты, которых ни один еврей не мог занимать когда-либо раньше в Германии, и которых они, несмотря на все разглагольствования о демократии, не могут даже сегодня достигнуть в Западной Германии. Несколько евреев занимают руководяшие должности в министерствах информации, промышленности и юстиции. Верховный судья в советском секторе Берлина — еврей, они же главные судьи в нескольких провинциях вне Берлина. В печати, как и в театре, значительное число евреев получили ответственные должности. Даже четырём тысячам евреев вероятно не удалось бы занять всех перечисленных руководяших должностей, а поэтому та же газета писала в другом номере, что „когда русские (!) оккупационные власти были организованы после войны, в советской администрация много евреев занимали кючевые посты и имели высокие звания. В их числе были евреи из России… прибывшие в Германию и Австрию в рядах Красной армии, а также евреи из стран, присоединённых к России за последние 10 лет, из балтийских стран Латвии и Литвы“.Тем самым мы доходим в этом повествовании до наших дней, а что ещё остаётся, будет описано в заключительной главе. Когда революция распространялась в 1945 году на выданные ей Западом страны, в них повторялась история 1917…18 гг. в России. Разразились талмудистская месть, и повсюду были установлены еврейские правительства, цели которых не вызывали сомнений. В последуюшие 8 лет не произошло существенных перемен, ни реальных, ни внешних. Всё сделанное лишний раз подтвердило как природу революции и её направляющей силы, так и талмудистские цели обеих. Глава 43Сионистское государство Революция распространилась на пол-Европы, услужливо открытой для неё западными союзниками; подобно змее, готовящейся к нападению, она высунула ядовитое жало дальше, к южным берегам Европы, через Средиземное море, в маленькую страну, именовавшуюся Палестиной. Деньги, снаряжение, транспорт и конвой были даны Западом; но революция поставила главное, что было необходимо для создания сионистского государства: народ для вторжения в него и оружие, обеспечившее верную победу.Запад дал своё согласие, но в конечном итоге сионистское государство было детищем революции, осуществившей тем самым левитскую доктрину «возвращения». Её вторжение в Европу и Аравию явились единственными «территориальными приобретениями» победителей во Второй мировой войне, в начале которой западные «премьеры-диктаторы» вторично в наши дни публично отказались от всяких завоеваний. Результатом этих двух вторжений стали два постоянных взрывчатых заряда новой войны — в разделённой Европе и разделённой надвое Палестине — которую в любой момент могут спровоцировать те, кто ожидает от третьей мировой войны своих собственных выгод.Как помнит читатель, накануне Второй мировой войны сионизм в Палестине находился при последнем издыхании: английский же парламент пришёл в 1933 году, убедившись на основании двадцатилетнего опыта, что реализация «еврейского национального очага» невозможна, к решению отказаться от невыполнимого «мандата» и убраться из Палестины после того, как будет обеспечено парламентарно-демократическое представительство всех партий в стране — арабов, евреев и всех прочих. Мы помним также, что радикальное изменение этой политики наступило, когда Черчилль после своего прихода к власти в 1940 году частным порядком известил Хаима Вейцмана, что он «полностью согласен» с сионистскими амбициями «создать после войны… в Палестине государстоо с тремя или четырьмя миллионами евреев»; об этом сообщает в своих записках сам Вейцман, и это его свидетельство до сих пор ещё никем не было оспорено. Черчилль извесген тем, что он никогда не уставал выражать своё глубокое уважение парламентарной системе правления, однако в данном случае, будучи одним из ведущих политиков военного времени, он скрыто и совершенно произвольно игнорировал решения, принятые британской Палатой общин после детального обсуждения и дебатов. После этого читатель сопровождал д-ра Вейцмана в его поездках по Америке и помнит, как старания Черчилля «вооружить евреев», против чего энергично выступали все британские власти на местах, получили оттуда поддержку, благодаря «давлению» со стороны Вейцмана и его подручных.Таково было состояние вынашивавшегося западными политиками сионистского государства, до которого мы дошли в нашем описании событий. В течение всего 1944 года, как сам Черчилль свидетельствует в своих мемуарах военного времени, он неизменно продолжал способствовать сионистским амбициям. «Хорошо известно моё твёрдое решение не нарушать обещаний сионистам, данных декларацией Бальфура и уточнённых моим собственным последующим заявлением, как министра колонии в 1921 году. Никакие изменения в этой политике не могут иметь места без полного её обсуждения в кабинете» (запись от 29 июня 1944 г.). Однако, изменение этой политики после полного её обсуждения в британском кабинете и в парламенте имело место в 1933 году. Черчилль попросту игнорировал важнейшие политические решения парламента и правительства, восстановив прежние, отменённые ими, и повторив странные слова другого министра колоний, уже цитированного нами Леопольда Эмери, также заявлявшего, что изменения в политике данного вопроса не могут иметь места.Далее в записях Черчилля следует: «Нет сомнений в том, что это преступление» — преследования евреев в Венгрии после её оккупации немцами в конце последней войны — (представляет собой наибольшее и страшнейшее из когда-либо совершённых преступлений во всей истории человечества… все замешанные в этом преступлении, включая тех, кто лишь выполнял приказы, участвуя в резне, будут преданы смертной казни, как только они попадут к нам в руки и будет доказано их участие в убийствах… Необходимо опубликовать официальное заявление, что все связанные с этим преступлением будут нами пойманы и казнены» (II июля 1944 г.). Здесь Черчилль, вслед за Рузвельтом и Иденом, прямо связывает казнь виновных только с преступлением против евреев, предавая полному забвению всех остальных пострадавших, как это фактически и произошло впоследствии. В предыдущей главе нами было, однако, показано, что евреи были не только в числе жертв, но и в числе их мучителей.Далее: «Я намерен как можно скорее удовлетворить просьбу д-ра Вейцмана о создании еврейских вооружённых сил, о чём он писал в своём письме от 4 июля» (12 июля 1944 г.). «Мне нравится, что евреи намерены сами расправиться с убийцами их соотечествгнинков в центральной Европе, и я думаю, что это вызовет также большое удовлетворение и Соединённых Штатах. Желанием евреев как будто является воевать против немцев повсюду. У них счёты с одними только немцами» (26 июля 1944 г.). Если Черчилль, как свидетельствует Вейцман, согласился создать «государство с тремя или четырьмя миллионами евреев в Палестине», то ему должно было быть ясно, что у сионистов будут гораздо большие счёты с населением Аравии, и что «еврейские вооружённые силы наверняка будут более предназначаться для нападения на этих ни в чём неповинных людей, чем на немцев.Последнее известное нам замечание Черчилля по этому вопросу было сделано после окончания войны в Европе: «Весь палестинский вопрос должен быть разрешён на мирной конференции… Я не согласен с тем, чтобы мы одни взяли на себя ответственность за разрешение этой весьма сложной истории, в то время как американцы будут сидеть сзади и критиковать. Не кажется ли Вам, что нам следует попросить их заняться этим делом?… Я не вижу ни малейших преимуществ, которые Англия могла бы когда-либо получить в этой болезненной и неблагодарной задаче. Теперь очередь других заняться этим делом (6 июля 1945 г.).Эти замечания (в сочетании с шутливым предложением Рузвельта в разговоре со Сталиным отправить «шесть миллионов американских евреев» королю Ибн-Сауду) показывают скрытые мысли наших премьеров-диктаторов, столь послушно выполнявших сионистские требования. Черчиллю хотелось свалить эту неразрешимую проблему на американцев: Рузвельт был бы рад свалить её ещё на кого-нибудь другого. Как показывают оба их высказывания, великие вожди оказались в этом деле в роли клоуна, тщетно пытающегося отделаться от липучки для мух. В своём служебном меморандуме Черчилль писал, что он не видит «ни малейших преимуществ» для Англии «в этой болезненной и неблагодарной задаче». Однако в своих публичных выступлениях перед внимательными ушами сионистов он продолжал (и продолжает до настоящего момента, когда пишется эта книга) столь безудержно восхищаться сионистской авантюрой, что это — как будет показано ниже — вызывало удивление даже еврейских критиков.В тот день, когда Черчилль диктовал вышеприведённый меморандум, его пожелания насчёт «разрешения палестинского вопроса на мирной конфереции» были настолько лишены всякого значения, что можно предполагать с его стороны одну лишь иронию. Вопрос давно уже был разрешён, поскольку у сионистов было оружие, а людей, чтобы им пользоваться, им поставлял Запад контрабандой из восточно-европейских районов революции (об этом говорилось в предыдущей главе) под аплодисменты обеих главных политических партий, как в Англии, так и в Америке, готовых приветствовать любой акт агрессии, вторжения или преследования, совершённый этими переселенцами с помощью полученного ими оружия. Особенно наглядно это было видно на примере социалистической партии в Англии — стране, которая к тому времени несла главную ответственность за судьбу Палестины. Рабочая партия — как она называла себя — делала в Англии вид защитницы бедных, беззащитных и угнетённых; она родилась под лозунгом пенсий по старости, пособий по безработице, бесплатной медицинской помощи и общей заботы о всех нищих, несчастных и обездоленных. Под конец войны эта партия видела перед собой шанс возглавить правительство с помощью солидного большинства в парламенте. Подобно консервативной партии (как и обеим партиям в США) она по-видимому считала даже в этот момент свою победу недостаточно верной и сочла полезным заручиться поддержкой Сиона. Так она сделала главной целью своей внешней политики изгнание из далёкой, маленькой страны народа, который всегда был беднее, несчастнее и угнетеннее, чем даже английские рабочие в худшие годы промышленной революции. Глава рабочей партии Клемент Эттли провозгласил в 1944 году новый ведущий лозунг британского социализма: «Давайте способствовать выезду арабов из Палестины и въезду в неё евреев. Мы хорошо вознаградим их за потерянную землю и позаботимся, чтобы их поселение где-нибудь в ином месте было тщательно организовано и щедро финансируемо». 12 лет спустя почти миллион этих изгнаннков, чьему «выезду» из Палестины (способствовали» бомбы и снаряды, всё ещё томились в лагерях соседних с Палестиной арабских стран (положение не изменилось и сейчас, через 40 лет после заявления Эттли — прим. перев. ), а британские социалисты, с каждой новой переменой событий всё громче требовали продолжения их несчастий.Делая упомянутое заявление, британские социалисты прекрасно знали, что под предлогом войны против Германии сионисты накапливали вооружение для захвата Палестины силой. Британский командующий на Ближнем Востоке, генерал Уэвелл (Wavell) задолго до того уведомил Черчилля, что «предоставленные самим себе, евреи разобьют арабов», лишённых всяких источников вооружения. Точку зрения генерала Уэвелла относительно сионистских планов разделяли все ответственные британские администраторы на местах, почему его особо не взлюбил доктор Вейцман. Как было показано ранее, уже в первую мировую войну неблагосклонность Хаима Вейцмана могла стать опасной даже для весьма высокопоставленных лиц, и не исключено, что она же сыграла роль в последующем отозвании Уэвелла с Ближнего Востока и его назначении в Индию. Официальная британская «История войны на Ближнем Востоке» характеризует генерала Уэвелла как «одного из величайших полководцев в военной истории», отмечая однако его усталость от взваленного на него бремени тяжёлой ответственности, усугублённой отсутствием доверия со стороны Черчилля, бомбардировавшего ближевосточного командующего «придирчивыми и излишними» телеграммами по поводу «мельчайших деталей». Отозвание Уэвелла было очередной жертвой сионизму, что не могло не отозваться на успехах Англии во время войны; это трудно доказатъ, но представляется весьма логическим предположением.В 1944 году политическое убийство вновь выходит на сцену. Британский министр колоний, лорд Мойн, нёс в правительстве ответственность за развитие событий в Палестине; до него эту должность занимал лорд Ллойд, испытавший грубые нападки со стороны Черчилля за медлительность в «вооружении евреев» и скончавшийся в 1941 году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144