Три галиона были остатками флота, большая часть которого затонула при недавнем шторме, тем не менее, обнаружив английское судно в «своих» водах, испанцы обязаны уничтожить его.
Едва Каролина перевела это своему капитану, того чуть не хватил удар. Он кричал, что это нейтральные воды и англичане имеют на них такое же право, как и все остальные.
— Не совсем так, — холодно ответил испанский дон. — Папа римский поделил Новый Свет между Испанией и Португалией. Теперь это наши воды, и мы обязаны потопить английское судно, чем и займемся немедленно. — Пассажиры возмутились, но офицер поднял руку:
— О нет, мы не звери.
Мы не станем убивать никого из вас, даже капитана. Членам вашей команды найдется место на кораблях, ведь мы потеряли много людей во время шторма. Самые выносливые сядут за весла вместо умерших рабов. А дамы… — Он задумался. — Дамы перейдут на «Грозный» и отправятся в Гавану.
Каролина перевела, и ее соотечественники пришли в ужас. Их корабль потопят? Погибнет их имущество? Грести на галерах?
Девушка хотела заявить, что не собирается в Гавану, однако слова застряли в горле. Над палубой «Сантьяго», всего в нескольких шагах от нее, висел привязанный к мачте человек, видимо, англичанин. Светлые волосы закрывали лицо, кожа на спине и плечах обгорела под солнцем, вокруг следов от плети запеклась кровь. В это время матрос окатил пленника водой, чтобы привести его в чувство, потом схватил беднягу за мокрые волосы и рывком поднял ему голову. Англичанин открыл глаза и увидел Каролину.
— Томас! — закричала она.
Тот смотрел на нее, думая, что сходит с ума. После того как судно, следующее на Барбадос, потопили испанцы, а его самого взяли в плен, он видит на борту вражеского галиона Каролину Лайтфут, одетую служанкой, которая явилась словно ангел, чтобы спасти грешника.
— Каролина! — хрипло позвал он.
Видя ужасное состояние возлюбленного, она действительно сразу превратилась в его ангела-хранителя.
— Это лорд Энгвин! — набросилась девушка на испанского капитана. — Боже правый, что вы с ним сделали?
Не понимая, чем вызван ее гнев, капитан Гарсиа оглянулся. А, наглый англичанин, который окончательно спятил и промычал название одной из британских колоний! Но сеньорита Кристабель Уиллинг молода, прекрасна, и ей стоит ответить.
— По пути мы остановили другой английский корабль, — объяснил капитан. — Он тоже шел в наши воды, мы и его потопили. Этот англичанин все время досаждал нам, пришлось его немного проучить.
— Проучить? — Каролина сжала кулаки. — Вы запороли его до полусмерти! Вы убийца!
— Клянусь Богом, сеньорита, он получил только десять плетей, — еще больше удивился испанец. — А чувств лишился от жары.
— Немедленно освободите его! — потребовала девушка, забыв об опасности своего положения. — Я иду, Томас, сейчас перевяжу тебе раны.
Она бы и в самом деле кинулась к «Сантьяго», если бы нахмурившийся капитан не ухватил ее за рукав.
— По-моему, сеньорита, вы окажетесь слишком беспокойным грузом на моем корабле. Однако на «Отважном», — сказал он, кивнув в сторону дальнего галиона, — плывет в Картахену одна дама. Служанку доньи Эрнанды смыло за борт во время шторма. Придется вам занять ее место.
Каролина с угрозой устремила взгляд на капитана и вдруг вцепилась ногтями в его руку.
— Я не стану ничьей служанкой! — закричала Каролина, пытаясь вырваться. — Пустите меня к лорду Томасу!
Капитан Гарсиа пожал плечами и отшвырнул ее прочь.
— Жаль терять переводчицу. Но ваше присутствие на моем корабле действительно невозможно. — Он сделал знак, и девушку тут же поволокли в шлюпку. — Отвезите ее на «Отважный», пусть с ней разбирается капитан Сантос.
— Томас! — в отчаянии кричала она, удаляясь на шлюпке от «Прекрасной Элис». — Томас, они увозят меня, но я вернусь и освобожу тебя! Томас! Томас!
Слыша ее крики, лорд Томас разразился такой бранью по адресу похитителей, что из всего потока ругательств Каролина поняла лишь свое имя. Возлюбленный рвется из пут, он бы вступил в честный бой с любым из этих гнусных испанцев! Им никогда не покорить его! Девушка закрыла лицо руками, прислушиваясь к душераздирающим стонам Томаса. Когда они смолкли, Каролина подняла голову. Что случилось? Кто-то сдавил ему горло? Или сильно ударил?
Откуда ей было знать, что лорд Томас просто заплакал от отчаяния.
— Они его убили! — закричала Каролина.
— Нет, нет, сеньорита, — успокоил ее матрос. — Англичанина больше не станут бить плетью. Наверное, кто-нибудь плеснул ему в лицо водой, чтобы утихомирить. Вам нечего беспокоиться.
Но девушка в платье служанки упала на дно шлюпки, не желая успокаиваться и подумать наконец о собственной участи. Конечно, узнав от лорда Реджи, где искать свою невесту, Томас ринулся в Эссекс, откуда его направили в Америку, но добраться до Нового Света ему помешали испанские галионы.
Каролина обвиняла во всем себя. Если бы не ее дурацкое поведение, ничего бы не случилось.
— Санта-Мария! — пробормотал матрос. — Ради такой любви можно перенести хоть тысячу плетей.
— Розита любит тебя не меньше, — съязвил второй, не находя в тощей американке никаких особых достоинств. — И Долорес тоже. Думай лучше о них, ведь скоро придется выбирать между ними!
— Я говорю о любви такой девушки. Сделанной из лунного света.
— Кончай болтать да греби поживее, — проворчал третий, поглядев на небо. — Близится шторм, или мое имя не Гомес!
Глава 23
В испанском плену Лето 1688 года
Каролине еще долго мерещился одинокий, беспомощный лорд Томас и его оборвавшийся крик.
Тем временем она приступила к обязанностям горничной. К счастью, донья Эрнанда оказалась не слишком требовательной хозяйкой. Для своих лет и среднего роста она была невероятно толстой, особенно если учесть испанские эталоны красоты. Девочки из аристократических семей мучились в негнущихся корсетах с железными пластинами, чтобы сделать грудь плоской. Зато вынесшие эти муки потом гордо любовались собой. Однако мать доньи Эрнанды умерла очень рано, отец взял в сожительницы крестьянку, а добрая женщина не захотела мучить ребенка. Когда дитя, упакованное в корсет, начинало выть от боли, она просто вынимала из него лишние детали, мешавшие развиваться телу девочки. В итоге донья Эрнанда выросла совершенно здоровой, поэтому чувствовала себя в Новом Свете куда лучше, чем в Мадриде, где родственники и знакомые с негодованием обсуждали размер ее талии. Она и сама понимала, что ей не дается грациозная походка, которой отличались стройные и гибкие придворные дамы. Тем не менее, невзирая на свой вес и объем, донья Эрнанда не утратила ни легкости и красоты движений, ни привлекательности для некоторых молодых людей.
Она сразу обрадовалась появлению новой горничной. Такая красавица непременно очарует офицеров корабля, значит, и она сама насладится их вниманием. Девушка немного знает испанский, к тому же посреди океана нельзя рассчитывать на достойную замену бедной Марии. Правда, донья Эрнанда слегка разочаровалась, ибо горничная плохо знала свои обязанности.
Как выяснилось, капитан Сантос был единственным сыном хозяйки, оставшимся в живых после недавнего похода за сокровищами индейцев, и всегда обедал вместе с матерью. В тот вечер донья Эрнанда собиралась в его каюту, а Каролина помогала знатной испанке одеваться. Когда судно резко качнуло, девушка, чтобы устоять на ногах, инстинктивно вцепилась в черную мантилью. Послышался треск кружев. Тут корабль снова качнулся, поэтому она полетела в обратном направлении, случайно наступив на юбку хозяйки и разорвав ее.
Добросердечная матрона лишь вздохнула и полушутя сказала, что если ветер и Кристабель продолжат в том же духе, то ей понадобится также швея. Убитая своим горем девушка не смогла даже ответить, только молча достала из сундука другую мантилью и протянула хозяйке.
— Понимаю, нинья, — вздохнула испанка. — Тяжело потерять разом и свой корабль, и друзей.
Когда донья Эрнанда назвала ее «девочкой», Каролине стало немного легче. С момента гибели «Прекрасной Элис» ей и в самом деле казалось, что она беспомощна точно ребенок.
Но хотя девушка и попала в руки испанцев, нельзя было сказать, что пухлые руки доньи Эрнанды очень уж походили на вражеские. С самого детства за знатной испанкой так ухаживали, что она даже не научилась самостоятельно причесываться.
— Как они посмели? — вырвалось у Каролины.
Решив, что эти слова касаются затопления «Прекрасной Элис», а не пленного англичанина, хозяйка строго произнесла:
— Капитан вашего корабля нарушил закон. Земли Нового Света дарованы его святейшеством Испании.
— Кто ему-то позволил распоряжаться целым материком?
— Да ты же еретичка, — проворчала донья Эрнанда.
Девушка прикусила язык, ибо здесь одно лишнее слово может оказаться последним. И все-таки она не вытерпела:
— Я почитаю Господа не меньше, чем вы.
— Не будем продолжать, Кристабель. Принеси мой веер и налей вина. Следует взбодриться перед обедом. Мой сын всегда был несносным мальчишкой и с годами мало изменился… — Вдруг испанка ахнула, потому что корабль так сильно качнуло, что тяжелый стол и оба стула поехали на нее.
— Сомневаюсь, чтобы вам пришлось сегодня обедать у сына. Он должен управлять кораблем.
Так и случилось. Поначалу галион лишь нырял в глубокие воронки между волнами и снова горделиво выбирался на гребень. Но когда ветер подул во всю мощь, «Отважный» начало швырять из одной ямы в другую, его сопротивление заметно ослабело.
Ночь прошла ужасно, а днем стало еще хуже. «Грозный» подал сигнал бедствия, он потерял руль и не мог противостоять урагану. Капитаны «Сантьяго» и «Отважного» приказали спустить шлюпки, чтобы идти на помощь терпящему бедствие кораблю, но их перевернуло, так что обе команды погибли.
Вскоре «Грозный» скрылся из виду.
Потеря третьего судна заставила два оставшихся сблизиться, как бы ища друг у друга спасения, ночью они шли почти борт о борт, и вдруг раздался страшный удар. Донья Эрнанда и Каролина попадали со своих коек.
— Матерь Божья! Попытайся узнать, что там случилось, Кристабель. Может, мы уже тонем?
Выбравшись на палубу, девушка увидела настоящую панику. В темноте «Сантьяго» и «Отважный» столкнулись, оба получили повреждения, снасти перепутались, и теперь их спешно рубили, чтобы корабли не потащили друг друга на дно. Каролина вцепилась в поручни, дождь хлестал ей в лицо. Она видела, как «Сантьяго», высвободившись из смертельных объятий «Отважного», уходит во мрак.
Капитан велел команде задраить люки, а дамам не выходить из каюты. Девушка поползла вниз, ориентируясь на жалобные стоны доньи Эрнанды.
— Мы не тонем, — доложила она. — Во всяком случае, пока. Мы столкнулись с «Сантьяго».
— О, тогда мы пропали!
— Нет, нет. Правда, снасти пришлось рубить, зато корабли спасены.
— Мы никогда не увидим землю, — стенала хозяйка. — Не надо было ездить в Испанию! И все для того, чтобы посмотреть на новую жену брата! Почему я не осталась в Картахене! — Тут галион снова ухнул в глубокую яму. — Ах, мы погибли!
Каролина подумала о Томасе. Где он сейчас? Если его отвязали от мачты, то наверняка заковали в кандалы… Вдруг «Сантьяго» начнет тонуть? Разве в тяжелых кандалах можно выплыть? Девушка невольно застонала, но донья Эрнанда истолковала это как обыкновенный испуг.
— Не бойся, нинья! Здесь командует мой сын, а он хороший капитан и не позволит нам пойти ко дну.
Но каким бы отважным ни был капитан Сантос, его «Отважный» с поврежденным корпусом, без половины необходимых парусов и такелажа одиноко носился по воле волн в полной темноте.
Когда шторм утих, Каролина и ее госпожа, измученные качкой, наконец выбрались из каюты на палубу.
— Мы чудом уцелели! — воскликнула донья Эрнанда, глубоко вдыхая чистый океанский воздух.
Обе выглядели не лучшим образом в разорванных платьях и с растрепанными волосами. Однако при таких обстоятельствах даже самая заядлая модница не смогла бы наводить красоту. Женщины радовались уже тому, что выжили.
— Идем, нинья. Мы пережили страшную бурю, но теперь все позади. Пусть мой сын пришлет нам в каюту горячей еды, а потом мы ляжем спать до самого вечера. Таков мой приказ!
Каролина лишь посочувствовала измученному капитану, когда тот, издав непонятный звук, виновато посмотрел на нее и пробормотал нечто вроде «сервировать в каюте». Тут же на камбузе полуразрушенного судна быстро развели огонь, и перед сном дамы смогли подкрепиться на удивление вкусным супом.
— Это суп избавления, поэтому он кажется особенно восхитительным, — засмеялась донья Эрнанда, а Каролина лишь улыбнулась в ответ. Ведь Томас был неизвестно где…
Пронесшийся шторм оказался не последним испытанием для капитана Сантоса. Следующей ночью «Отважный» попал в густой туман. Не оставляя надежды отыскать пропавшие корабли, судно шло с зажженными фонарями, то и дело подавая сигналы.
Когда с мачты донесся взволнованный крик «„ Сантьяго „!“, капитан Сантос вскочил с койки и бросился на палубу. Он напрягал зрение, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в проклятом тумане, как вдруг оттуда прямо на них выплыл корабль. Капитан Сантос и впередсмотрящий хором закричали, предупреждая команду «Сантьяго“ о возможном столкновении.
Борта галионов мягко соприкоснулись, однако на палубе никого не было. То ли команда покинула судно во время шторма, толи… Додумать Сантос не успел, потому что с «Сантьяго» вдруг полетели абордажные крючья, а потом на «Отважный», словно рожденные туманом, начали безмолвно прыгать люди.
Внезапность и полная тишина делали атаку чем-то нереальным, похожим на дьявольское наваждение.
— Пираты! — заорал капитан Сантос, бросаясь к каюте, где оставил шпагу.
— Буканьеры, — поправил высокий главарь, спрыгнувший в этот момент на палубу и ухвативший испанца за шиворот. Хотя он улыбался, взгляд был холоден и недружелюбен. — Советую вам немедленно сдаться.
— Кто вы? — только и смог выговорить капитан.
— Мое имя Келлз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43