Ступни у Дейзи были просто замечательные — маленькие, с ухоженными ноготками, выкрашенными в красный цвет.
Алексу очень не нравилось, что есть на свете мужчины, которые лучше его знают Дейзи, но он понимал, что еще рано.
Сначала она должна понять, какие отношения должны их связывать, правда, беда в том, что когда она это поймет — скорее всего упакует чемоданы и исчезнет.
Взяв жену за руку, Алекс повел ее к трейлеру. Немного посопротивлявшись, она сдалась.
— Я начинаю тебя ненавидеть, — скучным голосом произнесла она. — Ты это понимаешь?
Алекс страшно удивился, что ему стало обидно от этих слов, хотя именно ненависти он и добивался. Она не создана для тяжелой жизни, а он не собирался мучить ее вечно. Но пусть она сразу же поймет, что сейчас он ее не отпустит.
— Возможно, это и к лучшему, — произнес Алекс.
— До сегодняшнего дня я ни разу не испытывала ненависти ни к одному человеческому существу. Даже к Амелии и отцу, хотя они оба очень старались. Так тебе все равно, как я к тебе отношусь?
— да — Никогда еще не встречала такого черствого человека.
— Конечно, не встречала.
«Алекс, ты очень черствый». Он неоднократно слышал эти слова от других женщин — умных, порядочных, которые заслуживали большего, чем мужчина с искалеченной судьбой.
Когда Алекс был моложе, он искренне думал, что семья поможет залечить рану, нанесенную ему в детстве. Но как бы он ни старался обзавестись семьей, единственным результатом были брошенные им обиженные женщины, которым он не причинил ничего, кроме боли. Тогда он пришел к выводу, что некоторые люди лишены способности любить, ибо эту способность у них украли до того, как она успела развиться.
Они подошли к трейлеру. Открыв дверь, Алекс ввел Дейзи внутрь.
— Сейчас я приму душ, а потом помогу тебе прибраться, — сказал он.
— Неужели ты не мог сегодня притвориться, что тебе приятно?
— Я таков, каков есть, Дейзи. В игры играть не умею и не собираюсь учиться.
— Они так старались доставить нам радость. Неужели ты не мог потерпеть?
Где найти такие слова, чтобы она поняла?
— Тебя воспитывали нежно, Дейзи, а меня грубо, намного грубее, чем ты можешь вообразить. Если бы ты росла, как я, то поняла бы, что в жизни надо иметь что-то, за что можно уцепиться, что-то, что никогда тебе не изменит и не позволит превратиться в животное. Для меня таким якорем стала моя гордость.
Я никогда от нее не откажусь. Слышишь, никогда?
— Но нельзя же на этом строить свою жизнь. Гордость не более важна, чем многое другое.
— Например?
Дейзи замолчала, не зная, что сказать.
— Ну… забота, сочувствие… любовь.
Алекс чувствовал себя уставшим от жизни стариком.
— Любовь существует не для меня.
— Она существует для всех.
— Но не для меня. Не стоит делать из меня романтического героя, Дейзи, это пустая трата времени. Я живу по собственному кодексу — стараюсь быть честным и справедливым. Поэтому я смотрю сквозь пальцы на твою выходку с тортом. Понимаю, что для тебя наш брак — тяжелое испытание и ты делаешь все, что в твоих силах. Но не путай порядочность и сентиментальность. Я — не сентиментален. Все эти нежности могут подействовать на кого-нибудь другого, только не на меня.
— Мне это не нравится, — прошептала Дейзи. — Не нравится.
Алекс заговорил, с удивлением осознав, что в его голосе проскальзывают грустные интонации. Такого с ним давно не было.
— Ты связалась с дьяволом, радость моя. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.
Войдя в душ, Алекс запер за собой дверь и, прикрыв глаза, попытался забыть бурю эмоций, которая явственно отпечаталась на лице Дейзи. Он заметил все: осторожность, детскую наивность и страстную надежду на то, что он, Алекс, на самом деле не так плох, как старается казаться.
Бедная маленькая дурочка!
Глава 6
— Отстань!
— Последнее предупреждение, ангелочек. Через три минуты мы выезжаем.
С трудом разлепив веки, Дейзи посмотрела на часы.
Пять утра. Господи, такая рань! Она закрыла глаза, зарылась лицом в подушку и моментально уснула. В следующее мгновение она почувствовала, что Алекс грубо вытаскивает ее из постели.
Не говоря ни слова, он вынес Дейзи на улицу и, буквально швырнув ее на переднее сиденье машины, захлопнул дверцу. От холодной сырости раннего утра и прохладной кожаной обивки кресел машины Дейзи окончательно проснулась и поняла, что сидит в машине и что на ней надеты только старая футболка Алекса и голубые трусики. Муж сел за руль и нажал на педаль газа. Машина рванулась с места.
— Зачем ты это делаешь? — хрипло поинтересовалась Дейзи. — Еще только пять часов, кто встает в такую рань?
— Мы. Нас ждут в Северной Каролине.
У Алекса был отвратительный вид хорошо выспавшегося человека: гладко выбритые щеки, безупречно сидящие джинсы и ярко-красный вязаный свитер. Марков мельком взглянул на голые ноги жены.
— Ничего, в следующий раз проснешься вовремя.
— Но я не одета! Остановись, мне надо взять одежду, причесаться, почистить зубы…
Алекс протянул ей пачку жевательной резинки.
Положив в рот мятную пластинку, Дейзи живо вспомнила события предыдущего вечера. Она украдкой посмотрела на лицо мужа — никаких следов раскаяния или хотя бы сожаления. Дейзи была расстроена, ей страшно хотелось спать, и мысль о ссорах вызывала отвращение, но молчать нельзя, иначе все продолжится в том же духе — Алекс будет навязывать ей свои правила игры — После вчерашнего мне будет трудно приспособиться к жизни здесь.
— Тебе будет трудно в любом случае.
— Я твоя жена, — продолжала она, не повышая голоса, — и гордость есть не только у тебя. Вчера ты меня публично оскорбил, хотя я этого не заслужила.
Алекс ничего не ответил, и, если бы не слегка поджатые губы, Дейзи могла бы поклясться, что он ее не слышит.
Вынув изо рта жвачку, Дейзи положила комочек в оберточную фольгу.
— Пожалуйста, останови машину — мне надо взять в трейлере свои вещи.
— У тебя была такая возможность, но ты ее не использовала.
— Я не успела.
— Я тебя предупреждал.
— Ты — робот. У тебя что, нет никаких человеческих чувств? — Дейзи постоянно одергивала футболку, которая все время упорно задиралась кверху.
Алекс разглядывал ее бедра.
— Нет, у меня есть вполне человеческие чувства, но не те, о которых тебе сейчас хочется услышать.
Дейзи изо всех сил попыталась натянуть футболку на колени.
— Мне нужна одежда.
— Я будил тебя десять раз, если бы ты встала, то десять раз успела бы одеться.
— Мне действительно надо одеться, я не шучу, здесь нет ничего смешного. Я же почти голая.
— Я и сам вижу.
Дейзи вспылила — вот что значит не выспаться.
— Я тебя возбуждаю?
— Угу.
Такого ответа она не ожидала — думала, что последует очередное издевательское замечание. Оправившись от удивления, Дейзи во все глаза воззрилась на Алекса.
— Очень плохо, потому что данный предмет меня не интересует. Если хочешь знать, самый важный сексуальный орган — мозг, а он совсем не занят тобой.
— Твой мозг?
— К твоему сведению, у меня есть мозг.
— Я никогда не утверждал, что у тебя его нет.
— Интонация противоречит твоим словам. Но я не дура, Алекс. Я получила не традиционное образование, но на редкость разностороннее.
— Твой отец так не думает.
— Я знаю. Он любит рассказывать всем и каждому, что я совершенно необразованна, потому что мать часто забирала меня из школы. Но так происходило только потому, что мама считала, отправляясь в какое-нибудь интересное путешествие, что мне будет полезно сопровождать ее. Иногда проходило несколько месяцев, прежде чем я возвращалась к школьным занятиям. Но даже в этом случае я редко попадала в ту же самую школу. Однако мать все-таки заботилась о моем образовании.
— Каким же образом?
— Просила своих друзей уделять мне немного времени и обучать тому, "что они знали.
— Я думал, что твоя мать проводила все свое время с рок-звездами.
— Да, и я многое узнала о галлюциногенах.
— Ну, в этом-то я уверен.
— Однако она общалась и с другими людьми. Например, благодаря принцессе Маргарет я знаю об истории британской королевской семьи.
Алекс недоверчиво посмотрел на жену:
— Серьезно?
— Абсолютно. Но я общалась не только с ней. Я воспитывалась среди самых выдающихся и знаменитых людей мира.
Дейзи не хотела, чтобы Алекс считал ее хвастуньей и не стала упоминать оценки своего отборочного теста.
— Так что перестань издеваться над моим интеллектом. Если ты вдруг захочешь поговорить о Платоне, то я к твоим услугам — Я читал Платона, — ощетинился Алекс.
— По-гречески?
Дальше они ехали молча, и Дейзи незаметно задремала, доверчиво положив голову на плечо мужа.
Встречный ветер разметал волосы Дейзи, и одна прядка коснулась губ Алекса. Он не стал смахивать ее с лица и некоторое время вдыхал аромат странной женщины, сидевшей рядом с ним.
Сладкий и очень дорогой аромат — так пахнут полевые цветы, растущие в престижном ювелирном магазине.
Насчет вчерашнего вечера она, конечно, была права: он повел себя как последний осел. Но импровизированное празднество застало его врасплох, а он страшно не хотел пышно отмечать событие, которому не придавал никакого значения. Если он не будет соблюдать осторожность, Дейзи начнет слишком серьезно воспринимать их брак.
Никогда раньше Алекс не сталкивался с женщиной, которая была бы полной его противоположностью, и вот теперь судьба свела его с Дейзи. Она утверждает, что он робот, лишенный элементарных человеческих чувств, но она ошибается, у него есть чувства. Просто Дейзи в силу своего воспитания считает их несущественными. А те, которые она считает важными, недоступны Алексу в силу его жизненного опыта.
Он постоянно напоминал себе, что надо следить за дорогой, но не мог удержаться и то и дело посматривал на прижавшееся к нему маленькое создание. Дейзи положила ногу на ногу, обнажив мягкую округлость бедра. Футболка задралась, и стали видны голубые кружевные трусики, оттеняющие великолепную кожу.
Почувствовав жар, Алекс крепко выругался и отвернулся. Господи, какая же она красавица!
Спору нет, она, конечно, вздорная и глупая девица. Он никогда не видел, чтобы женщина столько времени проводила перед зеркалом. Но несмотря на все эти недостатки, Алекс вынужден был признать, что его жена вовсе не такое уж эгоистичное и самовлюбленное создание, как он думал вначале. В ней была какая-то неповторимая и особенная нежность, которая тревожила Алекса, и тревога эта становилась сильнее оттого, что Дейзи оказалась более ранимой, чем ему хотелось.
Когда они остановились у придорожного кафе, Дейзи ухитрилась стрельнуть сигарету у женщины-водителя и с наслаждением выкурила ее на свежем воздухе. Вернувшись в зал, она заметила, что Алекс вовсю флиртует с очередной официанткой.
Сцена расстроила Дейзи, хотя Алекс ясно дал понять, что не собирается всерьез воспринимать их брак. Наблюдая их милую беседу, Дейзи подумала, что это прекрасный предлог отказаться от навязанной ей постыдной игры в супружество. Своим поступком вчера во время поздравления и последующими словами он достаточно красноречиво объяснил свое отношение. А если он не желает соблюдать узы брака, то ей-то зачем это надо?
Потому что она обязана следовать брачным обетам, не может поступить иначе.
Собрав все свое мужество и включив дежурную улыбку, Дейзи твердым шагом направилась к оранжевому пластмассовому столику. Ни официантка, ни Алекс не обратили на нее ни малейшего внимания, когда она села на свое место. На груди официантки была приколота карточка в виде чайника с надписью «Трейси».
Девица была весьма привлекательной, несмотря на обилие краски. Алекс же был воплощенным очарованием: ленивая царственная улыбка и похотливый взгляд.
Он сделал вид, что только сейчас заметил Дейзи.
— Ты уже вернулась, сестренка?
Сестренка!
Алекс ухмыльнулся, глаза вызывающе сверкнули.
— Мы с Трейси только что познакомились.
— Я пытаюсь уговорить вашего брата немного прогуляться, — проворковала девица. — У меня через час кончается смена.
Дейзи поняла, что если она сейчас не положит конец этим штучкам, то Алекс не будет знать удержу и дальше. Она привстала и сочувственно похлопала официантку по руке.
— Ты очень добрая девочка, Трейси. Мой брат страшно стесняется женщин с тех пор, как ему поставили диагноз. Но я всегда говорила, что антибиотики творят чудеса и любого человека можно вылечить от венерического заболевания.
Трейси побледнела и перестала улыбаться. Она внимательно посмотрела на Дейзи, потом на Алекса.
— Шеф не любит, когда я слишком долго болтаю с клиентами. Счастливо!
Официантка чуть ли не бегом бросилась от их столика.
Алекс со звоном поставил чашку на блюдце.
Дейзи сумела выдержать его свирепый взгляд.
— Не стоит так шутить, Алекс, — сказала она. — Мы с тобой пока связаны клятвой.
— Я не идиот, чтобы верить всяким клятвам.
— Ты женатый человек, а женатым мужчинам не к лицу любезничать с официантками. Пожалуйста, постарайся это запомнить.
Всю дорогу до машины Алекс сердито ворчал — из него сыпались такие слова, как «инфантильность», «ежовые рукавицы» и «мягкотелость». Он успокоился, только сев за руль.
Они проехали с милю, когда Дейзи вдруг услышала звук, очень похожий на едва сдерживаемый хохот, но когда она посмотрела на Алекса, то увидела знакомое бесстрастное выражение на его лице. Она уже знала, что в загадочной русской душе Алекса нет чувства юмора, и поэтому решила, что ослышалась.
К вечеру у Дейзи от усталости кружилась голова. Она еле-еле сумела заставить себя убраться в трейлере, вымыть ванну и приготовить себе поесть. Когда она закончила, настало время бежать в красный шарабан, принимать кассу. Она провозилась бы с уборкой намного дольше, если бы не Алекс, который, как оказалось, ночью убрал с пола остатки торта. Это было неожиданно, так как все же она швырнула в мужа тортом, а не наоборот.
Была суббота, и из обрывков разговоров Дейзи поняла, что сегодня рабочим выдадут конверты с получкой Алекс сказал ей, что многие из них алкоголики и наркоманы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47