– Как вы поняли? – спросил Гейбриел.
– Старого дурака не одурачишь. Я сообразил с самого первого дня, что ты не тот, за кого себя выдаешь, но я держал язык за зубами. Когда я увидел тебя с мальчишкой Уилсоном, я убедился окончательно. Не знаю, что ты задумал, но уверен, что ты не хочешь принести кому-нибудь вред.
Он показал на кобуру: – Ты левша, как и твой папаша. Гейбриел поднял глаза.
– Да. Это его? – Он погладил кольт у себя на боку.
– Угу. Я регулярно его чистил. Одежонка тоже его.
Джордж старательно обшарил всю хижину и вернулся с черной широкополой шляпой, украшенной серебряной лентой.
– А это завершит все дело.
– К чему этот маскарад? – поинтересовался Гейбриел, надевая шляпу. Она тоже пришлась впору.
Джордж усмехнулся:
– Ты не слишком хорошо знаешь женщин, а?
– Не так хорошо, как думал.
– Если Мел увидит тебя и узнает, что ты не тот, за кого себя выдаешь, ну, скажу тебе, не хотел бы я оказаться в ту минуту рядом с ней, если это случится.
Джордж помог повязать Гейбриелу платок, закрыв нижнюю часть лица.
– Если что-нибудь случится и тебе придется вмешаться, будет лучше, если она не узнает тебя.
Неохотно Гейбриел согласился со стариком, который знал Мел всю ее жизнь.
– Думаете, на самом деле существует опасность?
– Нутром чую, что-то должно случиться, а оно меня никогда не подводило.
Со свертком под мышкой Гейбриел торопливо шагал к большому дому. Он будет сторожить Мел ночью. Про себя он был уверен, что ничего не случится. Просто Джордж немного перестраховывается, да и воображение у него чересчур богатое.
Каждую ночь сторожить Мел. Эта мысль радовала и ужасала его, но он все время к ней возвращался. Может быть, он получит от нее вожделенный поцелуй как ее таинственный страж. Вожделенный. Это излечит его, он знал. Один поцелуй Мел Барнетт – и он перестанет все время думать о ней. Один поцелуй. Один.
ГЛАВА 9
Гейбриел облачился в принесенный костюм при тусклом свете маленькой лампы, от которой по всей комнате плясали острые тени. Портьеры на застекленных дверях с наступлением темноты плотно задергивались.
– Ты похож на разбойника, кузен, – смеялся Такер. – Ты что, на самом деле в это вырядишься?
– А что мне делать? Я обещал Джорджу, – ответил Гейбриел, повязывая на шею черный платок.
– Не понимаю, почему просто не рассказать ей о том, что услышал старик, и поставить точку. Если откровенно, то мне жаль бандита, который протянет руку к этой девчонке.
Гейбриел не обращал внимания на болтовню своего кузена. Одежда его отца, даже ботинки, были ему впору. В этой поношенной одежде он чувствовал себя гораздо удобнее и привычнее, чем в той, которую носил уже долгое время. Точнее, два года.
Именно в тот момент он решил, что не вернется в Бостон. Это внезапное решение так поразило его, что он почти не слышал, о чем спрашивал его кузен.
– Проснись, Гейб, – повторил Такер. – Я говорю, как насчет небольшого пари?
– Какое пари? Такер вздохнул:
– Ты снова меня не слушаешь?
– Да.
– Обычное пари. Сотня долларов. Я не большой поклонник Мел Барнетт, но девчонка не глупа. До сих пор ты прекрасно играл роль. Все думают, что ты неуклюжий неумеха.
– Спасибо, Такер. – Гейбриел так взглянул на своего кузена, что любого другого этот взгляд остановил бы.
– Если ты решишься на этот маленький ночной маскарад, то неминуемо будешь разоблачен.
– По рукам, – согласился Гейбриел. Он понимал: если Мел узнает, что он не тот, кем притворяется, у него будет больше поводов для беспокойства, чем какая-то сотня долларов.
Они услышали, как Мел вышла на балкон и с кем-то тихо перешептывалась. По ответному смешку они поняли, что это Кармелита. Такер слегка раздвинул портьеры.
– Боже мой, – выдохнул он.
– Что? – В два прыжка Гейбриел оказался рядом со своим кузеном.
Обе женщины на цыпочках спускались по изогнутой лестницы с балкона на землю. Впереди шла Кармелита с фонарем, свет которого делал двух женщин похожими на драгоценности, украшающие ночь.
Их взгляды привлекла Мел. Та самая Мел, которую оба они никогда не видели ни в чем, кроме плохо сидящей мужской одежды, сейчас была одета в длинную пеструю юбку, почти такую же, как у Кармелиты. Кармелита явно убеждала в чем-то Мел, которая неохотно шла вслед за темнокожей женщиной к ближайшему небольшому холму.
– Похоже, работенка для тебя. – Такер отогнул занавеску, и Гейбриел выскользнул за дверь.
Дальше Гейбриел не оглядывался. Глазами он искал тропу, по которой ушли женщины. Догоняя их, он двигался совершенно бесшумно. Скоро он оказался достаточно близко от них, чтобы слышать, что они говорят.
– Не бойся, – уговаривала Кармелита, и по ее тону Гейбриел понял, что она уже не в первый раз убеждает дочь своего хозяина. – Там только Хосе. Я приходила к нему много раз, особенно в теплые и звездные ночи. У него настоящий талант.
– Зачем все же я поддалась на твои уговоры? – сетовала Мел.
– Пойдем, Мелани. Я решила: мой долг помочь тебе стать настоящей женщиной. – В голосе Кармелиты слышалась гордость.
«Мелани… Значит, это полное имя Мел, – подумал Гейбриел. – И как, черт возьми, Кармелита хочет превратить ее в настоящую женщину? Проклятье, и кто такой этот Хосе?»
– Вижу свет его костра. – Волнение Кармелиты росло. – Я не видела его несколько недель. Тогда я была с Томом, но ему нравится только смотреть. Мне никогда не приходилось никого учить… – Она смолкла и, повернувшись, бегом устремилась к манящему огню.
Гейбриел погладил свой кольт левой рукой. Что бы Кармелита ни готовила для Мел, он был готов ко всему. И если Хосе дотронется до нее…
Когда он приблизился к просвету в деревьях и увидел всех троих, его охватило смятение. Владей Гейбриел собой чуть меньше, он бы бросился к ним через заросли, но вместо этого он опустился на корточки и стал ждать.
Вид Хосе потряс его. Мексиканец выглядел таким же старым, как Джордж, и, разглядывая его несколько минут, Гейбриел убедился, что был почти слепой.
На коленях он бережно держал гитару и вскоре начал наигрывать веселую испанскую мелодию, порхая по струнам проворными пальцами.
Гейбриел увидел, как Кармелита медленно сделала несколько первых шагов, а затем Мел начала подражать движениям ее ног. Кармелита подняла руки, то же сделала и Мел. Темп музыки нарастал, и быстрый танец прерывался подчеркнуто внезапными остановками.
Мел была создана для танца и скоро самозабвенно плясала рядом с Кармелитой. Волосы взлетали, кружась, при каждом ее повороте, а при каждом прыжке поднимавшаяся юбка на мгновение приоткрывала красивой формы лодыжки.
Гейбриел покрылся потом, но совсем не потому, что ночь была жаркой. Тепло поднималось изнутри. Мелани была восхитительна. Ее тело, обычно скрытое под бесформенной мужской одеждой, было великолепным. С тонкой талией и красивой грудью, грозившей при каждом повороте выскочить из глубокого выреза блузки, она была само совершенство.
Он был одновременно и очарован ею, и зол на себя за это.
– Проклятье, – прошептал он, задыхаясь, и внезапно испугался, что они услышат его. Куда там – они были захвачены музыкой, так же как он захвачен видом Мел. Мелани.
Кармелита танцевала профессионально, в танце Мел была страсть. Казалось, здесь она выплескивает все эмоции, которые скрывала.
От злой и неприступной девочки, встретившей его на станции, не осталось и следа.
Они танцевали, пока не устали. Гейбриел вздохнул с облегчением. Дольше он бы не выдержал. Кармелита игриво чмокнула Хосе в щеку, они ушли с поляны, и Хосе начал устраиваться на ночлег.
Гейбриел выпрямился и замер, когда обе женщины проходили мимо зарослей, где он скрывался.
– Это было грандиозно, – сказала Мел, переводя дыхание. – Когда мы сможем это повторить?
Фонарь в руках Кармелиты освещал их, и Гейбриел разглядел капли пота на щеках и шее Мел. Она тяжело дышала. Даже это взволновало его, пока он тайком сопровождал их до дома.
Кармелита рассмеялась:
– Я знала, что тебе понравится. С фанданго ничто не сравнится. В следующий раз я принесу кастаньеты и покажу тебе, как пальцы должны летать за музыкой. – Она щелкнула пальцами и закружилась.
– Я не смогу заснуть теперь, – с волнением произнесла Мел. – Сердце у меня колотится, и сна ни в одном глазу.
– У тебя такое чувство, словно ты ожила. Знаю, со мной сейчас то же самое.
– Да. Давай немного погуляем. Поучи меня еще, – задыхаясь, попросила Мел.
Кармела покачала головой и улыбнулась:
– Не могу. Я и так заставила Тома слишком долго ждать. – Она протянула Мел фонарь и повернула к своей комнате рядом с кухней.
У Мел вырвалось разочарованное «о», а Кармелита исчезла в темноте. Мел одна начала подниматься по изогнутой лестнице. На полпути она принялась слегка пританцовывать, кружась. Гейбриел наблюдал за ней, стоя неподалеку. Вдруг она замерла, повернулась и посмотрела в темноту прямо на него.
Гейбриел тоже замер. Он был уверен, что не проронил ни звука. Она никак не могла знать, что он рядом. Минуту спустя она пожала плечами, отвернулась от него и медленно поднялась на балкон, затем вошла в свою комнату, оставив двустворчатые двери открытыми.
А через несколько минут вслед за ней на балкон бесшумно поднялся Гейбриел. Прислонившись к стене, он стоял у ее двери, слушая, как она напевает испанскую мелодию, под которую недавно танцевала. Скоро она погасила лампу и легла в постель, которая слегка скрипнула под ней. Она немного поворочалась. Он слышал каждое ее движение, каждый шорох ее одеяла и каждый вздох, который, казалось, звал его. Наконец, она успокоилась, и до него донеслось ее равномерное сонное дыхание.
Он подошел к открытым дверям. Его глаза давно привыкли к темноте, и он без труда различил очертания ее тела в мягком лунном свете. Она лежала в облаке своих волос, и его единственным желанием было подойти к ней, наклониться и разбудить ее поцелуем. Но он не вошел, а остался перед дверью смотреть на спящую Мел.
После полуночи ему вдруг пришло в голову, что он представляет для нее гораздо большую опасность, чем похитители, настоящие или мнимые.
ГЛАВА 10
Последующие три дня прошли спокойно. Гейбриел был благодарен Мел за то, что она больше не совершала прогулок по ночам. Он мог сторожить ее на расстоянии, бодрствуя в нескольких футах от ее кровати. Он уже привык к ритму ее дыхания и знал, когда она спала достаточно крепко, чтобы он мог подойти и смотреть на нее.
Ничто не предвещало беду, но Джордж не переставал беспокоиться, и дежурство продолжалось.
Днем Гейбриел спал до полудня, ссылаясь на усталость от недружественных физиономий. После обеда Мел развлекала его, пытаясь учить ездить верхом и стрелять. Он признавал, что она необычайно терпеливо относилась к его напускной неумелости. По части стрельбы ему не приходилось притворяться. От природы он был левшой. По настоянию матери он научился есть правой рукой, но не мог ею достаточно хорошо ни писать, ни стрелять. Когда Мел протянула ему шестизарядный револьвер, он просто взял его в правую руку, и все пошло своим чередом.
В тот день Мел насадила полдюжины бутылок на забор, расположенный достаточно далеко от дома, чтобы не беспокоить Кармелиту, которая вчера выбежала из дома с криками, требуя прекратить этот грохот.
Мел плавно вытащила свой револьвер из кобуры и тремя короткими выстрелами разбила бутылки, находящиеся справа.
– Видите, как просто? Нужно твердо держать руку, прицелиться и плавно нажать курок.
Гейбриел выстрелил шесть раз и не попал ни в одну бутылку.
Мел лукаво усмехнулась:
– Никогда не встречала такого никудышного стрелка, как вы, Маленький Макс.
– Я думал, вы больше не будете меня так называть, – поморщился он.
– Простите. Ну что ж, Макс, хоть верховая езда дается вам хорошо. Возможно, в конце недели мы сможем отправиться на запад от дома. Там есть большая плоская равнина, покрытая травой. Она очень хорошо подходит для езды на лошади.
Все больше и больше Мел начинала чувствовать вину за то, как обращалась с Максом раньше. Он был приятным, забавным и ловким, если бы она не была столь решительно настроена против замужества и если бы он не был таким чужаком на Западе… Иногда он казался таким идиотом, а порой казалось, что это всего лишь игра. Он выглядел таким мужественным, особенно теперь, когда слегка загорел и потерял эту бостонскую бледность. Его зеленые глаза стали еще ярче.
Был даже момент, в тот дождливый день, когда она затеяла эту дурацкую возню в грязи, и оба они, казалось, перестали притворяться.
Мел заставила себя не думать об этом, пока ее мысли не унеслись слишком далеко. Этот человек был помолвлен, и к тому же, о Боже, он был с востока. Когда, наконец, она научится не обманываться смазливыми лицами?
Они оставили злополучный урок стрельбы на завтрашний день. Все мысли Мел были о горячей еде, теплой ванне и прохладных простынях ее постели.
Кармелита поджидала у дверей кухни. Она дала корзину с легким ужином в руки Мел, прежде чем та успела спешиться, и предложила им прогуляться верхом к реке. Мел не смогла проронить ни слова, как Макс объявил, что это хорошая идея, и Кармелита удалилась к себе.
Там, где они остановились на ужин, река была узкой, но быстрой. Они ели в молчании. Мел, не отрываясь, смотрела на бурлящую воду, а Гейбриел на нее.
Стряхнув крошки с колен, она повернулась к нему:
– Ну, как вам понравился Техас?
– Он прекрасен, – Гейбриел не отрывал от нее глаз.
– Знаю. Я никогда больше не уеду отсюда, – произнесла она горячо.
Гейбриел прищурился:
– Вам совсем не понравился восток? Где вы были? – спросил он. – В Филадельфии?
– Да.
Гейбриел растянулся на траве.
– Давайте, я назову что-нибудь хорошее в Техасе, а вы что-нибудь, что вам понравилось в Филадельфии.
Она устроилась рядом, склонившись над ним.
– Начните вы.
Он задумался на минуту.
– Закат, – произнес он наконец. – Такого в Бостоне нет.
Мел шутливо ткнула его в грудь.
– А восход еще лучше. Хотя сомневаюсь, что такой ленивый городской юноша, как вы, когда-нибудь сможет его увидеть. – Она улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31